Прогулка.

Сеул был полностью поглощен январской ночью, а Кёнсу был полностью затянут ночным городом, над которым раскинулось безграничное звёздное небо. Кореец, возвращавшийся домой, совершенно никуда не торопился. Ему приносило бесконечное удовольствие наблюдать за звёздочками, придумывая им различное предназначение. Вон те, что собрались в кучку, оберегали людской сон, а вон те, сбоку, что почти погасли, несли в себе умершие души до врат Эдема, чтобы те переродились вновь. А те звезды, что самые яркие, освещали дорогу людям живым, ведя их к счастью. Вот и Кёнсу шёл по тем дорогам, над которыми горели самые яркие звезды. А остальные, возможно, падали ему под ноги, выстраивая дорожку счастья на земле. И парень очень надеялся на то, что и там, в бесконечной вселенной, горела и для него звезда пленительного счастья. Пусть, она была совсем маленькая, умещавшаяся в ладошке, он всё равно бы тщательно её оберегал, не выпуская из своей руки, чтобы та ни в коем случае не исчезла. А если судьба попыталась бы расцепить ему пальцы, Кёнсу показал бы ей всю свою силу, не сдаваясь до последнего. Потому ему прекрасно известна цена счастья. Самым большим удивлением для Кёнсу было то, что дорога, усыпанная звёздной пыльцой, привела его к подъезду собственного дома. Такому обшарпанному, бледному, но бесконечно родному дому. А в полный восторг его привело то, что на выходе стоял парень. Такой потрепанный, уставший и слегка подвыпивший, но такой радостный и улыбчивый. А ещё желанный до потери пульса, что коленки дрожали, а мысли о холоде моментально исчезли. Потому что в глазах Чонина плясали озорные огоньки, так напоминавшие звезды счастья, а чёрная шапочка, так нелепо свисавшая на глаза, заставляла Кёнсу звонко смеяться. И ему на секунду показалось, что нужно скорее хватать за руку этого паренька и никогда от себя не отпускать, потому что судьба привела именно к нему, именно в этот момент наполнив замершие ладошки Кёнсу звёздами, которые он ни за что не удержал бы в одиночку, растеряв их повсюду. Поэтому в следующую секунду Кёнсу подошёл вплотную к Чонину и взял его за руки, передав ему часть небесной энергии, подарившей ему такой момент. Момент, когда свершилось что-то великое, запрограммированное где-то там, далеко, и охраняемое большими звёздами-защитниками. Именно поэтому Чонин не отталкивал от себя, понимая все чувства Кёнсу, будто давно знал вселенскую тайну, хранимую на небе и в сердце Кённи. Он знал о том, что если скорее не занести магию в квартиру, она разбежалась бы повсюду, не давшись никому. Поэтому Чонин не выпускал холодную ладонь Кёнсу из своей теплой, поднимаясь по старой лестнице. И у Чонина, конечно же, не было иных причин нежно целовать Кёнсу в коридоре его квартиры, как подписать контракт с Великим, согласившись присоединиться к защитникам, да оберегать маленькие звёздочки в сердце хрупкого парня, выдумавшего всю эту систему. А Кёнсу просто позволял судьбе свершиться, давая снять с себя белый вязаный свитер. Он просто принимал всё ему данное, через страстный поцелуй с Чонином. Он также, больше не думая, отдавался горячим ласкам, легкому запаху алкоголя и светящемуся парню, спасшему его жизнь, некогда погруженную во мрак. А Чонин оставлял на теле Кёнсу волшебную пыль, собранную с Млечного пути, целуя каждый сантиметр молочной кожи. А тот отвечал ему в ответ, рассказывая никому, кроме них, не ясную сказку, тихо постанывая. И время, кажется, остановилось для обоих, даря возможность постигнуть всю магию январской ночи и звездного неба, созданного Великим. И пошло вновь лишь тогда, когда Чонин,совершенно не специально, принёс Кёнсу острую боль, войдя в него. А затем вновь притормозило, дав Кёнсу возможность привыкнуть. И только тогда, когда оба парня стали получать удовольствие, бесконечно длинные секунды перешли в минуты. И лишь с приходом разрядки, время вернулось в нормальное состояние, не позволив нормально отдышаться. Потому и слова о любви, здесь, кажется, совсем не присутствовавшей, получились рваными и на одном дыхании. Но, почему-то именно они и стали основным пунктом контракта со звёздами и тем Великим, что подарил Кёнсу любимого - чуть пьяного и безумно счастливого Чонина, с самого начала и бывшего той звездой, которую Кёнсу никогда не выпустил бы из своей ладони.