Forever yours

Филипп сидел в небольшой, но богато украшенной и обставленной различной мебелью комнате, и просто осматривался. Юноша еще ни разу за всю свою жизнь не видел ничего подобного и не представлял себе такой роскоши в своем заточении. После серых стен, так надоевших ему за многие годы, это все казалось ему каким-то миражом. Быть может, он просто умер и за все мучения, что он перетерпел, попал в рай? Филипп заставил себя отбросить эти нелепые мысли. Вряд ли его бы подняли едва только начало светать, разбили маску и довольно грубо потащили в рай. Нет, это явно было другое место, только вот где он? Сразу, как только он попал сюда, его вымыли, причесали, дали красивую чистую одежду и подали вкусный обед, с которым юноша расправился с огромным удовольствием. Но никто не удосужился ответить хоть на один из его многочисленных вопросов. Филипп очень жалел, что почти ничего не заметил, когда его в полутьме вели куда-то тайными проходами. Возможно, если бы он был хоть немного внимательнее, он бы имел хоть какое-то представление о том, где он и, что его вообще его ждет. Парень уже около часа просто сидел в большом кресле, и пытался понять, зачем его привели сюда. К кувшину с вином, стоящему на небольшом столике, он так и не притронулся. Во-первых, он слишком «увяз» в собственных размышлениях; во-вторых, он еще ни разу в жизни не пил ничего, кроме воды и откровенно опасался пробовать что-то новое. Неожиданно Филипп подумал, что его собираются казнить. Похоже, его стало слишком опасно держать в тюрьме, и кто-то захотел от него избавиться. Хотя, вряд ли его бы стали приводить в порядок и кормить, если хотели просто убить. Итак, он снова вернулся к вопросу, что же его ждет, так и не придумав ничего достойного. Филипп поднялся и посмотрел в большое зеркало, даже с некоторым удивлением глядя на свое отражение. На него смотрел очень красивый юноша с длинными волнистыми волосами и ясными голубыми глазами. Годы, проведенные в сырой камере, ничуть не испортили его, не исказили идеальные черты лица. Парень заставил себя перестать любоваться на свое отражение, считая это чем-то неприличным, и отошел к окну, немного приоткрыв его и пуская в комнату прохладный, наполненный жизнью, воздух. Парень прикрыл глаза и просто глубоко задышал, наслаждаясь этой желанной свежестью, которая после вечного омерзительного запаха плесени казалась особенно прекрасной. Вдруг он услышал тихий скрип двери и резко распахнул глаза. Немного посомневавшись, Филипп повернулся, и тут его ждало следующее потрясение. Поначалу ему показалось, что какой-то шутник внес в комнату зеркало, но уже буквально через несколько секунд он понял, что это не так. Незнакомец, который был практически его копией, обладал более жесткими, но все равно не менее прекрасными чертами лица, и был одет совсем по-другому. Филипп несколько мгновений разглядывал юношу, затем встретился взглядом с пронзительными голубыми глазами и осознал, что невежливо так пялиться. Парень опустил взгляд и тут же услышал тихую усмешку своего визитера. - Я понимаю твое удивление, Филипп, - довольно мягко начал юноша, - Признаться, я был так же удивлен, когда узнал о твоем существовании. Не каждый день тебе сообщают, что у тебя есть брат-близнец. Кстати, меня зовут Луи, если тебе еще не сообщили - парень незаметно для своего брата приблизился и слегка сжал пальцами его подбородок, бесцеремонно приподнимая его голову. - Смею надеяться, ты не злишься на меня за не самые приятные последние годы? – на губах Луи промелькнул нахальная улыбка. - Так это ты! Из-за тебя я гнил в этой чертовой камере! – Филипп не удержал возмущенного вопля и резко отстранился, только после подумав, что такие выходки могут стоить ему жизни. - Как ты мог так поступить со мной? Что я тебе сделал, брат? – последнее слово он произнес с некоторой издевкой. - Я был наказан за то, что я родился, не так ли? Ты, не зная меня, кинул меня в темницу, считая, что я могу угрожать тебе?! А сюда ты меня притащил, чтобы лишний раз поиздеваться, да?! Ты бездушный эгоист, убийца! В тебе нет совершенно ничего человеческого! – парень сам удивлялся тому, что может так кричать и злиться. А самое страшное для него было то, что ему было совершенно наплевать, что он может обидеть человека, плевать, что это может быть последнее, что он скажет. Луи несколько секунд пораженно смотрел на брата. Он уже успел привыкнуть, что все подчиняются ему, все его боятся, падают перед ним на колени, льстят. Так почему же Филипп ведет себя совсем по-другому? Король никогда не слышал таких слов, но задевали они явно не только по этой причине. Он уже слышал подобные упреки, конечно, не так прямо, а более осторожно и завуалировано, но никогда не обращал на это внимания. С какой стати сейчас все эти слова словно бы ранили? Проникли куда-то очень глубоко, в самое сердце, и тронули что-то такое, до чего еще никому не удавалось добраться. Луи подавил желание коснуться сердца, которое билось гораздо чаще и ощутимо кололо. Он еще пару секунд смотрел на Филиппа, который дышал сейчас так же тяжело и заметно дрожал, затем развернулся и поспешил выйти из комнаты, захлопнув за собой дверь. *** Той ночью Филипп так и не заснул, а следующие дни обернулись для него настоящим адом. Он был сам не свой, он ожидал, что в любую секунду к нему в комнату ворвутся солдаты, схватят его или сразу же расстреляют. Но в его комнате появлялись лишь тихие слуги, которые делали то, что были обязаны делать и обращались с ним крайне почтительно. Каждый день ему приносили новый букет полевых цветов, которые так нравились юноше, подавали обед в его комнату, перестилали постельное белье и регулярно обновляли его гардероб, следя за тем, чтобы у него всегда были чистые брюки и рубашки. Совсем скоро Филиппу все же удалось немного успокоиться. Он перестал думать, что его хотят отравить, что за каждым углом его подстерегает убийца, и даже стал увереннее ходить по замку. Сначала он выходил только в библиотеку, брал книги, которые были ему интересны, и торопился вернуться к себе в комнату, дабы не попасться никому на глаза. Затем юноша еще немного осмелел и стал иногда прогуливаться по красивому саду, в котором росли самые разные цветы, наблюдать за тренировками мушкетеров, сидеть с книгой возле большого королевского фонтана. С того вечера Филипп лишь пару раз случайно видел Луи, но брат, как казалось, даже не смотрел в его сторону. Парень никак не мог понять: устраивает такая реакция брата на его присутствие или не очень. Филипп очень часто думал, что ему стоит извиниться за все те слова, что он наговорил королю, но все никак не мог заставить себя пойти к нему. Он был уверен, что Луи прогонит его сразу же как только увидит, а, уже успев понять, что его брат довольно вспыльчив, Филипп не очень хотел так рисковать. *** В очередной раз испытывая некоторые муки совести и размышляя о брате, Филипп незаметно для себя провалился в сон. Юноша спал довольно крепко и чему-то слегка улыбался, очевидно, смотря какой-то очень хороший сон. Он не услышал, как совсем тихо отворилась тайная дверь, и на край его постели тихо опустился Луи. Король был одет в один лишь халат, так как появился в комнате брата прямиком из своей спальни. Его мучила бессонница, и он решил увидеть Филиппа, отчего-то думая, что это может ему чем-то помочь. Брат казался ему таким милым и беззащитным, что Луи не удержался и с несвойственной ему лаской погладил его по волосам, коснулся пальцами его щеки. Филипп что-то совсем тихо пробормотал и через пару секунд открыл глаза. Он испуганно посмотрел на Луи и тут же отпрянул от него, но почти моментально смог взять себя в руки. - Прости… Я не думал, что ты придешь ко мне, - хриплым ото сна голосом произнес Филипп, - Ты в порядке? – он стал поглаживать Луи по руке, заметив, что брат несколько взволнован. - Да-да, все хорошо, - юноша неуверенно улыбнулся, сам не понимая, почему брат так влияет на него. - Я не хотел будить тебя. - Ничего, я рад, что ты пришел, правда. Луи, прости меня. Я не знаю, что нашло на меня тогда, я не должен был говорить тебе столько ужасных вещей, обвинять тебя во всем. Я могу понять тебя, и, наверное, я бы так же поступил на твоем месте, - парень слегка прикусил губу. - И спасибо за то, что освободил меня. - Филипп… - Луи даже несколько растерялся, услышав такую речь, - Я знаю, что ты никогда бы не поступил так, не спорь. Я жалею о том, что сделал. Пожалуй, это правда единственная вещь, о которой я искренне сожалею, и если бы я мог вернуть время назад, я бы все исправил. Тебя никогда больше не обидят, я даю тебе свое слово. Юноша ласково улыбнулся и притянул Луи к себе, заставляя лечь рядом. Филипп крепко обнял брата, близко прижавшись к нему и, наконец, они оба почувствовали себя очень спокойно. Луи чуть улыбнулся, когда брат стал ласкаться к нему, словно маленький котенок, но неожиданно почувствовал, что все эти прикосновения вызывают у его тела определенную реакцию. Ему очень не хотелось пугать скромного брата, который вряд ли вообще знал хоть что-то о близости, но сдерживаться с каждой секундой становилось все сложнее. Когда Филипп потерся кончиком носа о его нос, Луи просто не сдержался, подался чуть вперед и приник с поцелуем к его губам. Юноша немного вздрогнул, не ожидая такого, но решил просто довериться брату, который явно знал куда больше и стал неумело, но с желанием отвечать на поцелуй. Уже через несколько минут Луи избавился от их одежды, покрывал поцелуями и ласкал тело брата, заставляя его выгибаться и несдержанно стонать. Филипп не осознавал или просто не хотел осознавать, что это неправильно, что грешно быть с мужчиной, да еще собственным братом. Ему просто хотелось, чтобы это не прекращалось, чтобы Луи и дальше касался его. Юноше казалось, что его кожа просто горит в тех местах, к которым прикасался любовник, и он дико желал чувствовать это как можно дольше. Филипп не почувствовал ничего неприятного ни когда брат подготавливал его, ни когда взял сильным движением, сразу же оказавшись очень глубоко. Он чувствовал только наслаждение, которое с каждым движением любовника становилось все сильнее, и все больше захватывало его. Луи постоянно нашептывал ему в ушко что-то красивое и ласковое, гладил его и иногда очень нежно целовал, просто теряя голову от близости этого теплого податливого тела. - Никому тебя не отдам, - тихо произнес Луи, поглаживая брата по волосам. - Никто и не заберет, мой король, - промурлыкал Филипп и удобнее устроил голову на груди юноши. Они бы и правда ни за что не расстались, едва только начав понимать друг друга и уже твердо зная, что им просто жизненно необходимо быть вместе.