Моя последняя любовь

Я боюсь его и люблю его. Не знаю, в чем суть моих исканий: может, я до конца не могу убедить себя, что он не идеален, не могу справиться с душевной болью, которая поглощает мой мир, а может, я настолько глупа, что не замечаю простых вещей, элементарных, даже для моего маленького ума. Я привыкаю к этому чудаку все больше, можно сказать подсаживаюсь на ежедневную дозу «Шерлоковского сарказма», как на иглу с наркотиком. Да, я люблю его, да, я боюсь, что не отвыкну. Слегка прокуренный низкий мужской голос уводит меня в пелену своих несбывшихся надежд, где я и он, где он и я. Каждый день, каждую минуту, я вспоминаю оттенок его губ, наверняка мягких и сладких, столь желанных мной, но неприступных. Я пытаюсь в голове составить сложный пазл, состоящий из противоречий его сущности, но не выходит. Он не становится для меня цельным, он остается для меня непонятым. - О чем думаешь, Молли? – я поворачиваюсь на голос, и замечаю в дверном проеме Шерлока. Его лицо хмурое, уставшее, глаза смотрят на меня прямо, изучающее, словно пытаются найти во мне что-то новое, незамеченное ранее. - Заботы, Шерлок, - отвечаю я тихо, едва слышно, - проходи, раздевайся. Мужчина характерным движением снимает с себя шарф, оголяя тонкую белую шею. Его руки слегка дрожат, он пытается скрыть беспокойство, но длинные пальцы не поддаются самоконтролю. - Молли, не могла бы ты мне помочь? – взгляд детектива наполняется отчаянием, и он, сгорая от своей беспомощности, садится на холодный деревянный пол, пытаясь скрыться от внешнего мира. - Что случилось, милый? – слова сами вылетают из моих губ неожиданно, словно горячая пуля, но кажется, остаются незамеченными, - что случилось? Шерлок молчит, его серо-голубые радужки глаз блестят, словно роса под первым огненным солнечным лучом. - Молли, - читаю слова по губам, - мне нужна твоя помощь. - Ты ранен? – я нежно, слегка касаясь, обнимаю его за широкие плечи, пытаясь успокоить ураган в своей душе. Мне становится страшно. Я начинаю чувствовать ритм его дыхания, и от этого в горле образовывается ком. Я еще никогда не была так близко, он никогда ранее не подпускал меня за линию личного комфорта. - Сними с меня пальто, - его голос обрывается, словно что-то внутри умирает, так и не родившись. Я приподнимаю мужчину с пола и чувствую, что он не может удержаться на ногах. - Сейчас, Шерлок, - мой голос звучит крайне неубедительно, словно тот колосок, под суровым северным ветром, что вот-вот склонится к земле. Тяжесть его тела давит на меня, но я стараюсь не подавать виду, что вот-вот упаду. Шаг за шагом я снимаю, правый и левый рукав, отбрасываю пальто в сторону, пытаясь попасть в сторону шкафа. - Еще немножко, Шерлок! Я хочу быть сильной, не смотря на внешнюю слабость. Меня так научили, точнее, научила жизнь. Ровно шесть шагов длиною в вечность. Я аккуратно усаживаю его на диван, и начинаю быстро расстегивать пуговицы на его ярко-алой окровавленной рубашке. Кожа мужчины горячая, огненная. Мой ожог приобретает новую степень с каждым прикосновением. Еще одна пуговица, и, кажется я упаду в обморок… Держись, тряпка! - Молли, я умру? – Шерлок слегка улыбается уголками губ, - сколько мне осталось? - Закрой свой рот! – я пытаюсь не обращать внимания на изменение настроения этого сексуального ублюдка, который жаждет вывести меня из себя. - Читай мне сказку о печали, последняя моя любовь! Вздыхай тяжелыми плечами, меж обезглавленных цветов! – Шерлок громко, с отработанной дикцией, цитирует мне незнакомые строки, так ясно подчеркивая всю безысходность своего положения. - Если ты не заткнешься сейчас, то я просто оставлю тебя умирать, - я не узнаю себя, словно смотрю на свое размытое отражение в потемневшем от времени зеркале. Откуда во мне эта дерзость? - Бросишь меня? – мужчина сильно сжимает мое правое запястье, заставляя обратить внимание на него, - бросишь? Я перевожу взгляд с Шерлока на вазу, стоящую рядом с диваном. Я покраснела! Как стыдно! Перед собой, перед своими принципами, перед ним… Боже! - Посмотри на меня, - мое сердцебиение учащается, низ живота начинает предательски сжиматься, - Молли, ты слышишь меня? - Да, - я даже не шепчу, я, кажется, совершенно молчу, отвлеченная своими глупыми инстинктами. Горячие мужские пальцы поворачивают мою голову в направлении смерти. Я еще жива? Взгляд Шерлока незнакомый, чужой. Я еще никогда не видела его таким: повелителем, что загнал свою рабыню в сети соблазна, хищником, что поймал жертву. В висках начинает шуметь. Я сбилась с маршрута. Я попала в другую реальность. - Да, - отвечаю я уже громко, и понимаю, что язык слегка заплетается. - Поцелуй меня на прощание, - мужчина обвивает мою талию, привлекая меня все ближе к себе. - Ш-е-р-л-о-к, - моя душа бьется о стены невидимого сосуда. Не этого ли я ждала? Не об этом ли я мечтала? Я закрываю глаза, растворяясь в своей беспомощности. Так странно: он зашел в мой дом слабым, и сделал меня сильной; ему хватило двух фраз, чтобы поменять нас местами. По спине начинают бежать мурашки, от понимания того, что его губы в двух сантиметрах от меня. - Не бойся, моя последняя любовь. Детектив легко целует мои губы, словно пробуя на вкус, углубляется, смакует, изучает, декламирует внутренним голосом песню моего наслаждения. Я медленно таю, растворяясь в сладком дурмане. Его волосы мягкие, как шелк, я прикасаюсь к ним как к экспонату, достойному краеведческого музея. Отстраняясь, я тихо говорю ему на ушко: - Рана не смертельная, Холмс. Жить будете! - Правда? Если что, то бинты у тебя лежат в большом шкафу на четвертой полке, в железной коробке из-под сладостей, - Шерлок широко улыбается своей неподражаемой улыбкой. - Откуда… - мужчина закрывает мой рот поцелуем. - Ну я же должен быть готов к своей смерти!