Излечи меня

Я зашла в аудиторию и встретилась взглядом с грустной Элей. Который день вижу её такой, а всё не могу привыкнуть. Ведь всё это из-за меня. У неё были отношения, первые в её жизни, и всё так плохо закончилось. Алек ушёл к другой девушке, ко мне. А я была её подругой какое-то время. Наверное, это худшая из ситуаций, которые с ней происходили. Я чувствую свою вину. Я встала в дверном проёме и взглянула на её грустные глаза и густо красные щёки. Она таращилась на что-то перед собой, и я тоже взглянула туда, куда был устремлён её взор. За преподавательским столом сидел Алек. Он снова был в официальной одежде. Брюки довольно плотно облипали его ноги и выгодно подчёркивали их длину, силу. Алек был худощавым, но в хорошем смысле этого слова. У него было крепкое тело без грамма лишнего жира, и ему повезло с этим. А ещё на нём была рубашка и пиджак, не хватало только галстука и очков, и тогда он точно походил бы на молодого учителя-заучку, который всё равно привлекал бы молодых девушек. Хотя он был невероятно сексуальным и сейчас. Я так и чувствовала, что на него все пялятся так же, как и я сама. И, чёрт возьми, ревность разрывала моё сердце. Я вновь взглянула на Элю. «Так, Тася, успокойся, — тут же проговорил голосок в моей голове, — он бросил её ради тебя, он использовал её, чтобы подобраться к тебе. Не волнуйся, Тася. Он к ней не вернётся». Я пошагала к партам, вновь взглянув на Алека лишь мельком. Но я успела поймать его взгляд и улыбку в глазах, хоть губы его и не улыбались. Но он был рад меня видеть. Мы встречались почти каждый день, и так как я теперь жила отдельно, проводили вечер у меня. Кира же была у Кирилла, поэтому, если бы я не была радостная каждый раз после нашей с ним встречи, не поняла бы, что у меня с кем-то отношения. Но пришлось всё ей рассказать, и она порадовалась за нас. Я поведала ей ту историю, как разрывалось моё сердце от ревности и горя, когда я поняла, что люблю Алека, а он был с Элей. И как я была счастлива от того, что он рядом со мной. И видя моё счастье, Кира даже не сказала о подлости его поступка по отношению к самой Эле. Будто и не заметила. — Доброе утро, — шепнула я Андрею. Студент он неважный, поэтому сейчас просто зубрил всё от и до, чтобы сдать сегодняшний зачёт. Я же в основном всё знаю, хоть психология это и не моё. Алек учил меня немного, потому что хорошо в этом разбирался. Парень только кивнул мне и зарылся пальцами в волосы, не отрывая взгляда от конспектов. Студенты быстро заходили в кабинет, здороваясь с Алеком. Он только кивал в ответ с вежливой улыбкой. А я села на своё место и, подперев рукой голову, чтобы Эля не заметила моего взгляда, начала смотреть на него. Такой красивый, такой… Я, наверное, слишком влюблена, раз не могу оторвать от него взгляда. И если бы смотрел на меня кто-то сейчас, подумали бы, что я чокнулась от этой психологии. — Алек пришёл к нам принимать зачёт, как думаешь? — спросил шёпотом Андрей, хотя пара ещё не началась. — Конечно, сегодня же день зачёта, — пробормотала я и опустила глаза, заставляя себя думать о предмете, а не о преподавателе. — Думаю, нам решили облегчить задачу. Хотя… преподша так коварна, что может просто перенести зачёт на тот день, когда вернётся. — Не дай бог, — ответил мне мой друг и снова взглянул в свою тетрадь, где я кое-как узнавала определения по психологии. Слова были написаны корявым почерком и зачастую были сокращены, писал быстро и не вникал в смысл. Я затаила дыхание, пытаясь сосредоточиться на учёбе. Но в голове всё равно крутилось что-то не то. Воспоминания, скорее, прикосновений Алека, его тёплый взгляд. Звук его голоса стоял в ушах. Как он говорил такие приятные и смелые для меня слова. — Что это с Элей? — спросил рядом Андрей и снова отвлёк меня. — Сидит хмурая, уже который день, и к Алеку даже не подошла. Я напряглась. А вот друг может отреагировать совсем не так, как мне бы того хотелось. Разве он поймёт? Словами не объяснить того, что я чувствую. — Они расстались, — шепнула я, — он ушёл от неё к другой. — Что? Когда? Я взглянула на часы, что висели над дверью. У нас в запасе ещё было пять минут, и я мотнула на дверь, приглашая Андрея выйти. Мне не хотелось бы при всех обсуждать личную жизнь. Ни свою, ни Алека, которого все считают милым преподавателем. Тем более, если кто-то услышит все подробности, обо всём узнает и Эля. И этого мне хотелось бы меньше всего. Пусть остынет немного, пусть забудет Алека. Мы пошагали в конец коридора, кое-как найдя пустое пространство. Сейчас все ждали своих преподавателей. Из-за шума нас никто бы не услышал, сейчас время зачётов, и, скорее всего, многие обсуждают именно их. Я взглянула в окно, как падал на землю белый снег, раздуваемый холодным утренним ветром. С чего бы начать с Андреем разговор? Будет ли он так же понятлив, как Кира, станет ли вникать в мои чувства? — Ну, — буркнул парень, торопя меня, и я вздохнула громко, только бы мысли унять, но ничего не выходило, и я зажмурилась, понимая, что не могу смотреть в его глаза. Мы дружили с Элей, и если Кира знает, что она моя самая близкая подруга, и других ей не было так жаль, то Андрей… он прочувствует всё то же, что и я сейчас. — Он встречается со мной, — сказала я, быстро мотнув головой вперёд, чтобы быть уверенней в себе, чтобы дать самой себе понять, что мои слова тверды. Не надо мямлить, Тася. — Что?.. — Андрей оцепенел. Он отошёл к стене и упал на неё бессильно. Будто осознание такой новости вывело его из строя. — Тася, но… Это же чудовищно! Ты увела парня у подруги? — Нет. Я не специально. Он… сам. — Вдруг я позабыла все слова. Все объяснения. Он ведь не поймёт ничего, не зная о той ночи после клуба, не зная о моих чувствах к Алеку. — Сам? — переспросил Андрей. — То есть… хочешь сказать, что ты не прилагала никаких усилий, и уже через пару недель мужик стал твоим? И те фото с нами ни при чём? — Нет, конечно! — И ты не завидовала ей? Девушка, столь неуверенная, как Эля, нашла такого парня. И он вроде бы остепенился, хотя раньше ходил по бабам. Или… — Он вдруг остановил свою речь. — Или он снова взялся за старое, снова начал ходить от одной к другой. Тогда спешу тебя расстроить! Он с тобой ненадолго! Я сжала кулаки, надеясь, что сдержусь и не врежу ему по морде. Как он смеет думать обо мне так?! Я, конечно, ждала чего-то отрицательного, но он сказал, что я завидовала! Что Алек бабник, что это месть за те фото. — Я не подлый человек, Андрей, — произнесла я сквозь сжатые зубы. — Я люблю его, действительно люблю. И я встретилась с ним гораздо раньше той пары, которую он у нас вёл. Ту ночь после клуба я провела с ним, я не поехала домой. И с тех пор мы связаны чем-то, а я его люблю. Эля для него была лишь путём подобраться ко мне, и за такую гадость, за использование чувств бедной девушки, я его простила. И можешь думать об этом, что угодно. Но мы с ним вместе и будем вместе ещё долго!.. Я подняла на него твёрдый взгляд. Он смотрел на меня как-то растеряно, и это прибавило мне уверенности в том, что я говорила правильные вещи. Я резко развернулась на каблуках и пошагала к кабинету, расталкивая людей, что мешали идти. Не хотелось видеть этого лица предателя. Я чувствовала, что он смотрит на меня. Этот странный зуд в затылке уже стал привычным. Ещё с тех пор, как про меня напечатали статью в газете, я знала, когда на меня смотрят. Я села на своё место, сложив руки на груди и вытянув ноги, затем взглянула на Алека, но почему-то настроение у меня не улучшилось. Наоборот, стало так тошно, что голова вдруг зазвенела, а перед глазами всё поплыло. Какое же ужасное чувство. Будто снова в больнице, когда накачивают чем-то, и хочется остаться в своём уме, при здравом рассудке, но всё качается, и это нельзя контролировать. В теле слабость, его не ощущаешь. Ни рук, ни ног. Вот это со мной сейчас происходило. Слава богу, недолго. Звонок снова оживил меня. Я взглянула на дверь, в которую только что вошёл Андрей, и нахмурилась. Я на мгновение выпала из жизни, и, слава богу, я стояла не посреди коридора. Я сморгнула пелену с глаз. Это было странно, будто ощутила пустоту в голове, ослепла ненадолго. Будто потеряла сознание, и потом снова вернулась к жизни. Андрей сел рядом со мной, и я поёжилась. Захотелось отстраниться от него, пересесть, но было уже поздно. Алек встал из-за стола и, поправив пиджак, оглядел нашу группу. И задержал на мне взгляд на секунду. И мне показалось это таким… заметным, что щёки покраснели тут же. Я почувствовала, как к ним приливает жар, а пальцы наоборот стынут. Вот чёрт. — Сегодня у нас зачёт, — проговорил парень уверенным голосом. Я бы так не смогла, когда рядом сидят бывшая девушка и нынешняя девушка. Группа вдруг зашумела, предчувствуя свою удачу. — Да-да, — ухмыльнулся Алек. — Я знаю, что вы рады. И я хотел бы сделать кое-что. — Он развернулся к столу, и мой взгляд опустился на его попу. Он снова развернулся, а я, всё ещё сторонясь смотреть на Андрея, подняла глаза. Алек взял со стола какие-то листы, скреплённые по два или три обычной скрепкой. — Это вопросы к зачёту. — (Группа вдруг недовольно замычала). — Я имею в виду уже готовые вопросы. Полный ответ и все возможные дополнительные вопросы. Я предлагаю вам разобрать их в разном порядке и прочитать. Я дам вам примерно… — Он взглянул на часы, — сорок минут, и после этого каждый будет подходить ко мне и отвечать. Не больше трёх минут ответ, чтобы ответить успели все, кроме шестерых счастливчиков, которые получили автомат. И это: Авакумова Елизавета, Абрамов Сергей, Александрова Наталья, Самойлов Андрей, Тропинина Эльвира и Трофимова Настя. Настя… Он даже назвал меня не полным именем, будто по привычке. Настя. Как странно это слышать из любимых уст. Так хочется, чтобы он сказал мне просто «Тася», как я привыкла. — Надо же, — шепнул Андрей, — даже я есть в этом списке. Наверное, по дружбе занёс. Я поджала губы, пытаясь игнорировать его слова, но это было непросто. Мне хотелось его простить, ведь он так просто начал разговор снова, будто бы безмолвно взял свои слова назад. Да и он… такой хороший, такой добрый. Любимый друг. Как можно обижаться хоть сколько-нибудь на такого человека, как он? Он несильно толкнул меня локтем, и я услышала, что он улыбнулся. — Тась, ну прости гада, пожалуйста. — Его шёпот был таким… миленьким. Я растаяла тут же и улыбнулась, повернув к нему голову и взглянув с теплом в его добрые глаза. Парень тут же просиял и протянул мне руки для объятий. И мы проигнорировали всех. И одногруппников, которые сидели с кислыми минами, зная, что им придётся что-то учить; и Алека, который ходил по рядам и раздавал ответы на вопросы; и Элю, которая была причиной нашего разлада. Затем я снова села ровно и взглянула на Алека, который вдруг прищурился. У него покраснели шея и кончики ушей, и это было странным. Видеть его таким… ново для меня. По-моему, он ревнует, и это мило, ведь я не вижу никого, кроме него. Будто весь мир померк, а лица окружающих стёрлись. Наверное, это и есть любовь. Первая любовь. И я не понимаю, что со мной теперь творится. Я Настя и Тася, я люблю после предательства, я нашла себя и обрела новую жизнь. Спасибо им всем, Кире, Кириллу, Андрею… Алеку. Они открыли мне все радости обычной жизни после того, что со мной произошло, а Алек дал понять, что прикосновения мужчин не страшны. Он единственный, кому я доверила своё тело, и я знаю, что это просто волшебно. И пусть Митя горит в аду. Митя… Он не появлялся в аське с тех пор. Я следила за этим круглые сутки. Каждую минуту, когда была свободна. Я никому не говорила, хотя в душе моей поселился мрак. Но я не могу никому сказать. Родители тут же потребуют идти в полицию, Кира тоже. Алек… вообще не должен знать обо всём, что произошло. Если он узнает, что меня изнасиловали, он… разозлится. Возненавидит меня. Я боюсь терять его из-за этого, и поэтому вынуждена скрывать главную тайну моей жизни. Хорошо одно, я привыкла уже. Привыкла делать вид, что всё в порядке, и что я вовсе не та Анастасия Трофимова, та серая и убитая девушка с первой страницы газеты, где фото было крайне плохим. Я новая. А Митя… пусть сосёт. Если он ведёт такую жизнь постоянно, то это обязательно обнаружится. А если я была единственной, то пусть он будет проклят за то, что сотворил. Настроение вдруг снова упало, и я вздохнула, оглядывая всю группу. Многие писали и читали ответы на зачёты, Андрей уже слушал музыку, Эля рисовала что-то в тетради. Или... яростно черкала. Надеюсь, это не фото Алека или что-то типа того. Хотя по всему её виду заметно, что она его практически ненавидит. Ох, Эля. Мне так жаль, но я… ничего не могу сделать, ведь люблю его. Прости. Люди начали потихоньку вставать. Один за одним, а я сидела, подперев подбородок кулаком, и не отводила взгляда от неизвестной точки перед собой. Мне не хотелось ничего, я словно забывала моргать, дышать, мыслить. Всё, о чём я думала, вылетало тут же из головы, и снова пустота и чернота. И вот звонок. Для кого-то долгожданный. Я же не заметила, как пролетели полтора часа. Люди начали вставать, и Алек вдруг привлёк внимание. — Те, у кого автомат, дайте зачётки! Я тут же полезла в рюкзак и достала свою, взглянула даже на Элю, которая первая подошла к Алеку. По выражению её лица было понятно, что она делает это без особого желания. Даже слишком много отвращения было на её лице. А вот он никак не отреагировал, будто бы она всегда была всего лишь студенткой, и он не знает её близко. Настолько близко, что видел её голой. Хотя, в жизни бывает что-то и похуже, и ей надо привыкать к тому, что иногда будут случаться плохие вещи. Мой первый половой партнёр меня изнасиловал, например. И я до сих пор не знаю, кто он. До сих пор хочу посмотреть в его мерзкие глаза и увидеть его страдания. Я, наконец, нашла зачётку и встала, застёгивая рюкзак. Накинув его на плечо, пошагала к преподавательскому столу, не в силах даже улыбнуться своему парню. Мы уже были почти наедине. Андрей стоял в дверях и смотрел на меня, и больше никого. Я протянула Алеку корочку и опустила глаза. — У меня сегодня три пары в вашем корпусе, — проговорил парень. — Я знаю, что у тебя тоже три пары. И, если хочешь, я могу тебя забрать и отвезти домой. Что скажешь на это? Я глянула на Андрея с неуверенностью, затем снова перевела взгляд на Алека. У него так горели глаза. Будто он ждал от меня чуда, будто моё согласие было для него слишком важно. — Нет, — сказала я хриплым шёпотом и поняла, что во рту очень сухо. Я молчала полтора часа, думая обо всём на свете. Я сглотнула и облизала губы, затем пояснила свой ответ. — Мне нужно зайти в магазин, потом убраться дома. Я не хочу заставлять тебя возить меня, лучше пройдусь пешком. — Я мог бы помочь тебе донести вещи и приготовить обед, пока ты будешь занята уборкой. — Как? Как же ему отказать? — Алек, я… серьёзно. — Даже мой голос стал ниже, а мне так не хотелось его обижать. — Я буду сильно занята. У нас одни зачёты, и я не хочу сдавать их в последний момент. Завтра будет один из них, так что я не могу провести с тобой время. Прости. И я, развернувшись на каблуках, просто пошагала к Андрею. И снова это чувство, что смотрят в спину. Я боялась представить, как он себя чувствует. Боялась закрыть глаза и увидеть его потерянный взгляд. Думаю, он простит этот девичий заскок, но мне всё равно как-то больно. Тягостно осознавать, что обидела его. — Ты чего, Тась? — крикнул сзади Андрей, и я вдруг вздрогнула, понимая, что пробежала уже до самой лестницы. — Ничего, — шепнула я, но потом, понимая, что парень меня не услышал, развернулась и повторила ему: — Ничего. Просто у меня ужасное настроение. — Если это из-за меня, то прости. — Он взял мои руки в свои, глядя в глаза, и я вновь ненадолго подобрела. — Я не знал, какие у вас отношения. У меня к нему двоякие чувства, ты же знаешь. Эти слухи, что ходят про него. И ты… Я не хотел обидеть тебя, но вдруг подумал, что ты ошибаешься на его счёт, ведь он такой плохой. А ты… хорошая. Но почему-то готова была видеть страдания своей подруги ради него. — Но я люблю его, — кивнула я, понимая, что он думает. — Я знаю, что это странно. И я тоже испытываю много противоречивых чувств. Но он обещал мне, что кроме меня больше никого не будет, какими бы долгими и, возможно, ужасными, не были наши отношения. Он подбирался ко мне с её помощью, позвать нас на её день рождения было его идеей, она хотела быть только с ним вдвоём. Он увёз меня к себе, объяснился и… всё началось. И... Меня прервал звонок телефона. Я опустила голову и потянулась за мобильником, что лежал в переднем кармане джинс. Если это Алек… Я не знаю, что ему сказать. Но это оказалась мама, которая просила меня в конце недели зайти домой, забрать вещи, которые она постирала. К концу третьей пары я окончательно извела себя. Голова заболела, а я всё тыкала по номеру Алека, наполняясь желанием написать ему сообщение, ведь у нас обоих пары. Мне хотелось извиниться за своё поведение, за то, что отказала ему, хотелось всё объяснить. Но что-то останавливало. На улице меня окончательно сломало. Потекли слёзы, и я надела капюшон и пошагала быстрее. Так было стыдно, когда люди видели красное совсем не от мороза лицо, чёрные от туши слёзы, скривившиеся губы. Так хотелось скрыться, не показывать им себя. Их лица… были такими же, как раньше. Полтора года назад, когда про меня все всё знали. Так и всплывали в памяти заголовки статей на первых полосах всех местных газет. Ноги подкосились, словно онемели. Потяжелели даже как-то, и я уселась на скамейку и сгорбилась, стараясь унять свои мысли и ощущения. Но это как при опьянении. Снова то же самое, что и утром. Контролировать невозможно, и всё снова темнеет. Засасывает в темноту. — Эй! — услышала я прямо над ухом и глотнула воздуха, поднимая лицо. Руки у меня дрожали, но не от зимнего холода. Я вся обмякла, не ощущая мира. — Насть, Настя! Ты чего! Я повернулась на голос, и всё перед глазами кружилось. Начинало тошнить. И снова всё тонуло в темноте, но спасали эти глаза. Не хотелось падать в темноту, вдруг я больше не увижу этих любимых глаз. Я обожаю их, такие голубые, яркие, словно в них серебро. — Алек, — шепнула я и прижалась к нему, окунулась в его запах, спасительное тепло. — Что с тобой, дорогая? — спросил он, а я, снова оторвавшись от него, просто уставилась на свои ладони. Я всегда делала так в минуты крайней депрессии. Может, это снова один из моих приступов? Но их не было уже так давно, и я сейчас совсем не думала о Мите, об изнасиловании. И даже сейчас все мысли о другом. — Настя, всё хорошо, я что-то сделал не так? — Нет. — Я видел вас сегодня с Андреем. Вы поругались, или, может быть, он что-то сказал про меня? — Нет. Не обращая на него никакого внимания, я пальцами опустила рукав и оголила левое запястье, где был один из шрамов, и провела по нему большим пальцем. Я обещала себе, что больше никогда не доведу себя до такого. — Что это? — Парень взял мою руку в свою и поднёс к своему лицу. Затем взял вторую. — Похоже, я знаю не каждый кусочек твоего тела, раз пропустил такое. — Он усмехнулся и поднял на меня глаза. — И не очень хорошо знаю тебя саму, раз не задумывался о том, что ты можешь такое сделать с собой. — Я и не могу, — хрипнула я и шмыгнула носом, притягивая руки к груди. — Ведь это было слишком ужасно. — Расскажешь мне? — Он поймал мой взгляд, и снова его глаза сияли надеждой. — Алек, я… — Хорошо. — Он улыбнулся и положил руку на мои. — Что бы не привело к этому, я хотел бы это знать, но лишь тогда, когда ты сама сможешь рассказать мне. Не раньше. Я не стану заставлять тебя. — Приёмчики психолога? — уточнила я, вытирая слёзы рукавом. Я схватила его руку своими и не желала отпускать. Я хотела сейчас его тепла. Ведь мне было так холодно. — Нет. Просто пытаюсь тебя утешить. — Это не взаимосвязано. — Я помотала головой и подсела к нему ближе. — То, что случилось тогда. И то, что сейчас. Просто… я вдруг ощутила себя плохим человеком, которого все осуждают. Я плохо поступила с Элей. Я в тебя влюбилась, блин, и я хочу тебя, а она… — Не испытывала ко мне ничего такого. — Я снова посмотрела на него. Он согревал. — Мы были вместе совсем недолго. И всё, что она от меня хотела, это секс. Что странно для девственницы. Но, пожалуй, ей просто надоело хранить своё… целомудрие для кого-то, кто будет заботиться о ней. И она решила, что я тоже неплохо подойду. Страдает она только потому, что решила, будто бы я останусь с ней и влюблюсь в неё. Потому что любая девушка, увидев красивого парня, мечтает уже об отношениях, свадьбе, детях с ним. Но в жизни всё не так. И её обида скоро пройдёт. И она не узнает, что её просто использовали. А я люблю тебя. Любит?! Любит! Я улыбнулась, а слёзы тут же высохли. Я обхватила его лицо руками и тут же поцеловала, не в силах слушать его дальше, не имея терпения. Ведь эти слова самые прекрасные, что я когда-либо слышала. И мне стало ещё теплее, а в душе посветлело. Меня ведь любят.