Я был счастлив здесь, и уже не буду

Капитан стражи увидел эльфа, подпрыгнувшего и ухватившегося за ветвь мэллорна. - Даро! – произнёс он, и гость Лориэна тут же очутился на земле, скомандовав своим спутникам на вестроне: «Не двигайтесь». Халдир рассмеялся и сказал на синдарине: - Твой друг издаёт столько шума, что его можно подстрелить и зажмурившись. - Мы не враги, - ответил его собеседник. Лицо его терялось в густой листве кроны, но звонкий и мелодичный голос его был знаком капитану галадрим до последней интонации. Ничем не выдав себя, Халдир продолжил: - Вы у друзей, бояться вам нечего, - он несколько помедлил, подыскивая слова для следующей фразы. – Ты, как мне кажется, из эльфов Севера. И вместе с тобой Хранитель Кольца. Я приглашаю вас обоих подняться сюда, а остальные пусть ждут внизу. Страж границ подал знак брату, и Румил опустил вниз верёвочную лестницу. Вскоре на талане оказался эльф. Халдир, вместе с братьями надёжно скрытый серыми плащами лориэнских стражников, вряд ли был полностью незаметен острому эльфийскому взору прибывшего, но всё же имел возможность внимательно осмотреть его. Несомненно, слух не подвёл Халдира – перед ним стоял Леголас Трандуилион, принц Лихолесья, один из Братства Девяти. Капитан галадрим на мгновение смежил веки. *** Халдир вышагивал перед тронным залом короля Трандуила. Владыка Келеборн, по настоянию леди Галадриэль, отправился с визитом в Лихолесье вместе с отрядом галадрим, и Халдир, как капитан, должен был обеспечивать его защиту в пути. В самом же Лихолесье его помощь была уже не нужна, но статус обязывал находиться в непосредственной близости от лорда Келеборна. Галадрим в очередной раз повернулся спиной к извилистому, словно корни деревьев, коридору, но чутьё воина подсказало ему, что сзади приближается кто-то вооружённый. Рука капитана лориэнской стражи скользнула к Лагору, мечу, что по праву звался Быстрым, и обхватила рукоять. Он услышал тонкий, едва различимый свист вражеского меча, и Лагор вмиг покинул покой ножен и скрестился с клинком противника, едва Халдир обернулся. - Незамеченным к тебе не подкрасться, - рассмеялся молодой эльф, твёрдой хваткой удерживая свой меч и не давая галадриму опустить его. – Владыке Келеборну повезло с капитаном стражи. Простой серебряный венец притаился в волосах юного эльфа, и Халдир понял, что скрестил клинки с принцем Лихолесья. Галадрим опустил свой клинок и поклонился, прижав правую ладонь к сердцу. - Приветствую тебя, Леголас Трандуилион, и прошу прощения за собственную дерзость. Я не желал тебе зла и сожалею, что обнажил перед тобой меч. Леголас поклонился в ответ, вложил свой клинок в ножны и сказал: - Не вижу дерзости в твоих поступках, галадрим, ведь твоя задача – охранять, и с ней ты справляешься достойно. Я слышал, лорд Келеборн погостит у моего отца некоторое время. Может быть, ты согласишься провести урок для моего отряда – недавно отец поручил мне собрать патруль для защиты северных границ леса. - Почту за честь, принц. Леголас развернулся, чтобы уйти, но вдруг бросил быстрый взгляд на галадрим поверх плеча: - Но для начала, думаю, мне стоит узнать твоё имя. - Халдир Лориэнский, - ответил капитан стражи. - До встречи, Халдир Лориэнский. *** Страж границ открыл глаза вновь и расправил плечи. И вовремя – двое перианов, наконец, забрались на талан и теперь стояли рядом с лихолесским принцем. Галадрим выступили вперёд, представ перед изумлёнными взорами хоббитов, не заметивших стражей границ в искристой тьме. Халдир обратился к полуросликам на вестроне: - Добро пожаловать в Лориэн, друзья. Мы редко принимаем гостей, почти забыли всеобщий язык, но разведчики, что часто покидают Лес, помнят его. Я Халдир, капитан стражи Лориэна, а это мои братья – Румил и Орофин. Они почти не говорят на вестроне. Про вас нам поведали гонцы лорда Элронда, и мы поможем вам добраться до Андуина. Сколько воинов у вас в Отряде? Галадрим говорил спокойно и уверенно, переводя взгляд с одного хоббита на другого и избегая смотреть на принца, но втайне ожидая, что тот узнает его и поприветствует, как старого знакомого, но Сумеречный эльф молчал. Много вёсен прошло с тех пор, и множество раз успели зацвести и опасть золотистые цветы мэллорнов. Нисколько не удивлял галадрим тот факт, что Трандуилион позабыл капитана стражи, встреченного когда-то в королевстве своего отца. Нисколько не удивлял, но навевал тоску. - Нас восемь, - ответил Леголас. – Я, четверо хоббитов и два человека. Об одном из них вы, возможно, слышали – это Арагорн, следопыт с Севера. - Мы знаем о нём от нашей владычицы. Но ты назвал лишь семерых. Кто же восьмой? - Гном, - коротко ответил Леголас, и Халдир нахмурился: - Гном? С Тёмных Дней мы не имеем дела с гномами. Я не могу пустить его в Лориэн. - Сам Элронд назначил его в Отряд Хранителей! – попытался переубедить его периан, но галадрим уже повернулся к братьям. Не совета он искал у них, но поддержки, однако Румил и Орофин выглядели удивлёнными и отчасти встревоженными. Всем вокруг Халдир мог показаться сосредоточенным и невозмутимым стражем границ, но братья, росшие с ним вместе и умевшие читать по лицу его как по книге, видели меланхолию, укрывшую своей тенью обычно лучистые глаза галадрим. Они не знали причин и не могли понять, что за грусть принесло с собой Братство Кольца под роскошную сень мэллорна, но оба положили свои левые руки на плечи брата, обещая покой и решение. Хоббиты же и Леголас видели перед собой лишь совещание стражей границ, но лихолесский принц помрачнел. Халдир сделал вдох и обратился к братьям с вопросом о гноме, изредка обмениваясь репликами с Леголасом. Наконец, капитан галадрим обернулся к членам Отряда. - Хорошо, я нарушу обычаи и пропущу гнома, но лишь под ответственность Арагорна и Леголаса. Кроме того, мы завяжем ему глаза, лишь только он переправится через реку. Завтра на заре мы отправимся в путь, а пока следует обезопасить себя – раз вы пришли из Мории, за вами наверняка идёт отряд орков. Хоббиты будут ночевать здесь, а люди и гном – на соседнем мэллорне. Ты отвечаешь за них, Леголас, мы не доверяем ни гномам, ни людям. *** Придя на место тренировки лихолесских стражей границ, Халдир нашёл там одного лишь Леголаса, сидящего на простой деревянной скамье. - Ты рано, Халдир Лориэнский, - произнёс принц, заплетая до того распущенные золотистые волосы в причёску воина. – Мой отряд прибудет на рассвете. - Мне не спалось, принц, да и прийти раньше предпочтительнее, чем опоздать. - Абсолютная правда, - согласился Трандуилион, возясь с особо сложным плетением. - Позволь помочь тебе с этим, - сказал Халдир, подходя к юному эльфу и беря прядки волос. – Видно, нечасто ты плетёшь косы, а это хорошо – значит, опасности рядом нет, и воины пока не нужны. - Враги иногда забредают в лес, но ты прав. Я чаще ношу венец, чем колчан со стрелами, а распущенные волосы на советах, созываемых королём Трандуилом, не мешают, - негромко рассмеялся Леголас. В предрассветных сумерках волосы лихолесского принца были похожи на цветы мэллорнов ранним весенним утром. Халдир вздохнул – он скучал по Лориэну, по его спокойной и мудрой красоте. Здешний лес был по-своему прекрасен, но был он прекрасен той хищной красотой, которая одновременно восхищала и отталкивала галадрим. - Как давно ты стал капитаном стражи, Халдир? – прервал молчание Леголас. - Недавно. Много вёсен я был одним из галадрим, но затем был избран новым капитаном. - И что случилось с прежним? - Эрлинтур пал, защищая границы Лотлориэна от лиходейских тварей, - на секунду пальцы галадрим перестали плести сложные косы, но затем вновь запорхали над золотом волос, нанося завершающие штрихи. – Готово, принц. - Благодарю тебя, - кивнул Трандуилион. – Смотри, первый луч рассвета. Я слышу голоса. На кромке тренировочного поля показался отряд патрульных. *** Выполнив своё задание привести Братство к владыкам Лотлориэна, Халдир вновь отправился на свой пост на северной границе. Он так и не объяснил Орофину и Румилу, что же произошло, когда стражники встретили Хранителей, и братья не задавали вопросов, чтобы не тревожить галадрим. Несколько раз капитан стражи видел издали лихолесского принца – то в обществе древних и мудрых, то в окружении юных и прекрасных эллет. И казалось галадрим, что сусаль цветов Леса бледнеет по сравнению с золотом волос его, и солнце освещает всё вокруг тусклее, чем улыбка его, и звёзды мерцают безжизненно, не выдерживая контраста лучистых глаз его. Сомнения терзали сердце стража границ, и каждый день просил он Эсте исцелить его от печали. *** Прошлой ночью Халдир проводил Леголаса на первый его самостоятельный обход северной границы Лихолесья, а сегодня с первой зарёю встретил он уже принца с остатками его отряда. - Что произошло? – спросил он у эллет, спешившей к лазарету и нёсшей мешочки с целебными травами. - На отряд принца напали, - откликнулась она на ходу. Галадрим немедля поспешил за ней, но перед дверями остановился и заходить не стал, не желая мешать врачевателям. Вскоре появился король Трандуил, величественный и будто совершенно спокойный. Не взглянув на галадрим, он вошёл внутрь, и вскоре врачеватели вышли, оставив короля наедине с ранеными. Заметив вопросительный взгляд Халдира, встретившаяся ему ранее эллет пояснила: - Мы закончили перевязывать раны. Капитан стражи Лориэна кивнул, но спросить о состоянии раненых не решился. Он уже было собрался уходить, но не успел и развернуться, как услышал голос короля Лихолесья, вышедшего из лазарета: - Халдир Лориэнский? Мой сын хочет видеть тебя. Не дожидаясь ответа галадрим, Трандуил удалился, оставив стража границ в недоумении – откуда король знает его? Ведь владыка Келеборн не представлял Халдира королю, да и незачем это было. Решив не раздумывать над этим, галадрим вошёл внутрь и тяжело вздохнул, осмотревшись, - заняты были лишь четыре ложа. А значит, лишь четверо вернулись домой. Он подошёл к ложу принца. Леголас был бледен, и испарина покрывала его высокий лоб. Он придерживал перевязанную руку здоровой и был хмур и сосредоточен. - Рад видеть тебя живым, принц, - сказал Халдир. - Жаль, что ты не можешь сказать это всем в моём отряде, - с горечью парировал Трандуилион. - Однажды они вернутся из чертогов Мандоса, - мягко произнёс галадрим. - А до тех пор моё сердце будет наполнено болью. Как ты справляешься с этим? Как можешь ты брать на себя эту ответственность? Я и не подозревал, что мне будет так трудно сражаться бок о бок с теми, кто может погибнуть от моего неверного решения. Халдир опустился на край ложа. Он выпрямил спину и, не таясь, посмотрел в глаза принцу: - Каждый день я веду в разведку свой отряд и каждый день я помню просьбы их матерей, сестёр и жён – просьбы о том, чтобы их любимые вернулись. Сильны галадрим и сражаются они бесстрашно, но иногда враг побеждает. Воины твоего отряда любят и уважают тебя, и в этом твоя величайшая сила и величайшая же слабость. Всякий воин знает, за что сражается и за что может погибнуть, иначе не пошёл бы путём воителя. Защищай живых, принц, и помни, что павшие вернутся. Леголас бросил быстрый взгляд на троих раненых и вновь повернул голову к Халдиру: - Эта горечь никогда не покинет меня, галадрим. Трандуилион прикрыл глаза, и страж границ вышел из лазарета, угадав, что принц более не нуждается в его обществе. Халдир чувствовал себя будто бы больным. Вдалеке раздалась полная печали песня - плач о павших сегодня, и галадрим приложил раскрытую ладонь к груди, прощаясь с лесными братьями, которых не знал, и на сердце у него было тяжело и неспокойно, ибо нет для эльфов более неестественной вещи, чем смерть. Спустя несколько дней раны принца затянулись, и он вернулся в свои покои во дворце короля Лихолесья. Трандуил решил дать всем раненым передышку, и вместо них северные границы патрулировал другой отряд. Владыка Келеборн всё ещё вёл переговоры с королём, и Халдир по-прежнему был здесь, тоскуя о Лориэне и братьях, оставшихся в нём. Ожесточившийся после произошедшего, принц теперь больше времени проводил на тренировочном поле, чем в компании придворных менестрелей, которые раньше часто аккомпанировали Трандуилиону, когда тот пел. Каждый день наблюдал Халдир, как принц, мрачный и сосредоточенный, стрелял по мишеням, не задумываясь и не отдавая себе отчёта, полагаясь лишь на память тренированных рук. Он прерывал своё занятие затем лишь, чтобы вытащить стрелы из чучел, набитых землёй, и вернуть их обратно в колчан. И после этого он снова начинал стрелять. - Ты опять скажешь мне не терзать себя? – спросил Трандуилион, когда Халдир в очередной раз пришёл и сел на деревянную скамью. - Ты теперь вовсе не носишь венец, а твои косы заплетены ловко и искусно, - заметил галадрим. – Война никуда не уйдёт от тебя, принц, но призывать её не стоит. - Об этом мне говорит воин Лориэна, - на мгновение Леголас повернулся к собеседнику – но лишь на мгновение – секунду спустя зазвенела, жалобно запела тетива, и очередная стрела пронзила мишень. – Видно, ты не следуешь собственным советам. - О чём ты, принц? - Ты ведь не связан браком, галадрим, я не вижу печати на твоём лице. - Это правда; но, быть может, всё ещё впереди. - Неужели в Лотлориэне не оказалось эллет, способной дать тебе любовь? - Таких было немало, но я не смог ответить им тем же. - Быть может, потому, что ты обручён со своим мечом, галадрим, и повенчан с войной? – принц опустил лук и пытливо посмотрел в глаза Халдиру. – Я знаю много историй о любви, и одна из прекраснейших – о любви моего отца и моей матери. Она отправилась в чертоги Мандоса, и много зим уже мой отец ждёт её возвращения в Аман, чтобы соединиться с ней однажды. Но я никогда не испытывал любви, и теперь я знаю – это потому, что я воин. - Разве не встречались тебе воины, у которых есть жёны и невесты, принц? - Встречались, и немало. Но это другое. Я думал, ты поймёшь. Леголас вновь поднял лук, и Халдир услышал, как натянулась тетива и запела разочарованно, отпуская стрелу. - Хотел бы я облегчить твою печаль, принц, но лишь ты сам в состоянии сделать это, - негромко сказал галадрим и направился прочь от тренировочного поля. Терзания Трандуилиона будто передались Халдиру, и он бродил по тропам лесного королевства, не находя покоя. Ему стало невыносимо находиться здесь, и он желал скорее уехать, вернуться в родной Лориэн и насладиться весной, быть может, даже принять предложение владычицы Галадриэль и ненадолго отдохнуть от службы, прогуляться под сенью мэллорнов без колчана, лука и ножен, послушать прекрасные песни, встретить ночь, смотря на звёзды, а не по сторонам в поисках притаившихся врагов. И вспоминать иногда лихолесского принца, ожесточившего своё сердце. *** Докладывая владыке Келеборну и владычице Галадриэль о том, что происходит на границе Лориэна и вне леса, Халдир впервые избегал взгляда леди Галадриэль, ибо она уже чувствовала его смятение, и галадрим не хотел, чтобы мудрая владычица узнала причину. - Ты не откажешься сопроводить меня на прогулке, Халдир? – спросила неожиданно владычица, и он ответил: - Конечно. Идя рядом с Галадриэль, страж границ молчал, и тогда владычица сказала: - Скажи мне, Халдир, ты не любишь меня больше и не желаешь и дальше быть моим верным стражем границ? - Это не так, владычица, я по-прежнему счастлив служить тебе. - Почему же тогда ты отводишь взор? Быть может, я чем-то обидела тебя? - Нет, ты не обидела меня, владычица. Ты права, я скрываюсь от твоего мудрого взгляда, но не хочу, чтобы ты сомневалась во мне, а потому – смотри. Галадрим остановился, повернулся к леди Галадриэль и поднял глаза, давая ей возможность прочитать в его душе. И когда она заглянула внутрь его и узнала всё, что он хранил в тайне ото всех, Халдир больше не отводил взор, но смотрел на владычицу леса с затаённым волнением. - Грустные вести я могу сообщить тебе, - сказала, наконец, Галадриэль. – Судьба твоя связана с Лориэном, а Братство уходит отсюда завтра, чтобы никогда больше не вернуться. Не возвращайся сегодня на границу, останься здесь и попрощайся с принцем Лихолесья. Завтра ты проводишь их, но сегодня… Сегодня ты можешь проститься с тем, кого не увидишь больше, если не изменится твоя судьба. Руки Халдира, сцепленные за спиной в замок, болели от напряжения, и последние слова Владычицы Благословенного Края тяжело опустились на плечи стража границ. - Благодарю тебя, владычица, - еле слышно сказал Халдир. - Иди же и не теряй времени даром, ибо сегодня оно слишком коротко и быстротечно, - невесомо улыбнулась Галадриэль и неторопливо направилась дальше по узкой тропинке, огибающей ясень. *** - Я так и знал, что найду тебя здесь, - раздался за спиной Халдира голос Леголаса. - Эта поляна светла и напоминает мне Золотой Лес, - ответил галадрим. - Не думаю, что есть хоть что-то общее, если то, что я слышал о Лотлориэне, - правда. - Ты прав, принц, общего тут нет, но это всё же лучше, чем ничего. - Тогда возрадуйся, Халдир Лориэнский, ибо мой отец сказал, что завтра лорд Келеборн отбывает обратно в Благословенный Край. - Я рад, но мне грустно будет оставить тебя, принц. Когда я прибыл в Лихолесье, ты был весел и беззаботен, а, уезжая, я покину тебя - сурового и печального, - заметил Халдир. - И я буду печален от того, что ты покидаешь меня, - Леголас опустился на траву рядом с галадрим и посмотрел ему в глаза. – В Благословенном Краю ты быстро забудешь лихолесского эльфа, которого учил быть воином. - Разве что смотря на цветы мэллорнов я буду вспоминать волосы его, и звёзды будут напоминать мне о сияющих глазах его, и солнечный свет, пронизывающий листву, будет менее ярок, чем улыбка его. Скорее уж ты забудешь обо мне, принц. Трандуилион протянул руку и коснулся щеки галадрим: - Клянусь звёздами, что не забуду тебя, Халдир Лориэнский, пока не исчезнет Арда, и я не исчезну вместе с ней. Халдир накрыл ладонь Леголаса своей и прикрыл глаза, ощущая, как сплетаются их фэар, и желая навсегда запомнить этот момент. Наконец, он посмотрел на принца и сказал: - Безо всякой клятвы говорю тебе, что никогда не забуду тебя. И Леголас наконец улыбнулся впервые после битвы на границе. *** Халдир, наконец, нашёл Леголаса, в одиночестве любующегося звёздами на небе, обрамлённом кронами деревьев. Трандуилион наверняка услышал шаги, но не оборачивался и не окликал пришедшего. А Халдир всё молчал, пытаясь подыскать слова. Наконец, он сказал: - Арда не исчезла, как и ты. - И я верен своей клятве, - отозвался Леголас, повернувшись к галадрим. – А ты? Или я для тебя по-прежнему какой-то эльф с Севера? - Разве можешь ты быть каким-то эльфом с Севера, если волосы твои золотистее цветов мэллорна, глаза твои блестят ярче звёзд на тёмном бархате ночного неба, а улыбка затмевает солнце? – тихо спросил капитан стражи. Услышав такие знакомые слова, Леголас на мгновение улыбнулся, но затем спросил: - Почему же тогда ты не признал меня, когда Братство вошло в Лориэн? Почему ни словом, ни взглядом не дал понять, что помнишь меня? - Я был в замешательстве, принц, и не знал, как бы отнёсся ты к этому, - ответил галадрим, склонив голову. – И, видимо, был прав, раз и ты не подал виду. Внезапно Леголас рассмеялся: - Мы с тобой словно два глупца, не слышащих друг друга, Халдир Лориэнский. Я боялся, что ты забыл меня или, что хуже, не хочешь помнить, и ты боялся того же. Право, мы глупы. - Ты прав, принц, и я рад, что мы оба ошиблись. Трандуилион поднялся на ноги и подошёл к галадрим. Он вгляделся в серые глаза стража границ и обнял его, выражая радость от встречи. - Ты уходишь утром вместе с отрядом, и мне дозволено сопроводить вас, - отстранившись, сказал Халдир. – И я надеюсь… - галадрим умолк. - Продолжай же! – воскликнул принц Лихолесья. - Я надеюсь, что в эту ночь мы не разлучимся. - Не разлучимся, - подтвердил Трандуилион. *** Всю ночь перед отъездом принц и галадрим провели вместе – разговаривали, смеялись, пели песни. Халдир чувствовал единение их фэар, и понимал, наконец, о чём говорил ему Орофин, обручившийся недавно с эллет из свиты владычицы Галадриэль. Часто в ту ночь Леголас и Халдир умолкали и вели диалог безмолвный, но кристально ясный, и сердце галадрим было заполнено радостью настолько чистой, что её не омрачала даже печаль очень скорого расставания. Это была ночь длиною в жизнь, но, как и жизнь, ночь окончилась. На рассвете, когда первые лучи солнца прорезали пелену облаков на востоке, галадрим и принц поспешили к владениям короля. Трандуил как раз вышел наружу вместе с владыкой Келеборном. Недалеко прядали ушами и тихо ржали кони, готовые доставить галадрим обратно в Лотлориэн, и весь отряд стражи, сопровождавший Келеборна, уже был готов. Леголас подошёл к лорду Келеборну, чтобы попрощаться, а к Халдиру, к удивлению последнего, приблизился Трандуил и заговорил тихо и спокойно: - Я редко прошу кого-то, Халдир Лориэнский, но ради спокойствия моего сына не пиши ему и не ищи встречи. Пусть его печаль от разлуки с тобой успокоится и не отравляет ему жизнь. Не имея надежды, он не станет стремиться к тебе и не покинет меня и своё королевство. Лихолесью нужен будущий король, а не влюблённый мальчишка, живущий лишь безумными чаяниями. Не пиши ему и не ищи встречи, - повторил король. – Ради него и тебя самого. Ты можешь обещать мне это? Невзирая на горечь, вызванную словами владыки Лихолесья, Халдир ответил: - Обещаю. Трандуил кивнул и прижал руку к сердцу, словно благодаря галадрим, а затем отошёл, уступив место сыну. - Не любви тела, но любви духа я ждал и желал, Халдир Лориэнский, и получил всё, чего хотел, - произнёс Леголас, улыбаясь мягко и невесомо. - Великой радостью наполняешь ты моё сердце, принц Лихолесья, и нет счастья большего, чем видеть тебя и говорить с тобой, - отозвался галадрим. - Да не затухнет во веки веков искра, что зажгла наши сердца, - произнёс Леголас. Бросив прощальный взгляд на Трандуилиона, Халдир подошёл к владыке Келеборну, который прощался с королём Трандуилом. Вскоре эльфы Лотлориэна покинули Лихолесье. Вернувшись в Золотой Лес, Халдир направился к Мириону, слывшему искуснейшим из ювелиров Лориэна, и попросил сделать серебряное кольцо, с которым с тех пор не расставался. *** - Неужели нашлась эллет, на любовь которой ты ответил? – поинтересовался Леголас, глядя на кольцо Халдира. Галадрим прокрутил украшение на пальце и произнёс: - Я надел его после возвращения из Лихолесья. Ох и измучился я, уходя от ответов на вопрос моих братьев о помолвке, - рассмеялся он. Затем, посерьёзнев, добавил: - Не знаю, правильно ли это, но я сделал то, что подсказывало сердце. Наступило молчание, прерывающееся лишь шелестом листвы, колышимой ветром. - Если я вернусь из похода, то должен буду отправиться домой, в Лихолесье. И я уверен, что меня там будут ждать дела. Ты же останешься капитаном галадрим, пока будешь нужен владыкам Золотого Леса, - нарушил, наконец, тишину Леголас. - Владычица Галадриэль поведала мне, что мы с тобой больше не встретимся, принц, если только моя судьба не будет изменена, - печально откликнулся Халдир. – И я не знаю, как изменить её. И если не смогу, то уплыву в Валинор, чтобы приглушить тоску о тебе. - Тогда мы встретимся в Валиноре, - ответил Трандуилион, и до рассвета они молчали, наслаждаясь обществом друг друга. Утром же, когда Братству пришла пора уходить, Халдир проводил их к берегу Андуина и пожелал счастливого пути. Леголас слегка отстал, желая поговорить со стражем границ наедине. - Счастлив тот, кого ты назовёшь другом, и в безопасности те, кого ты охраняешь, Халдир Лориэнский. Первая наша встреча была рассветом моего сердца, вторая – венцом дня. Сейчас же, прощаясь, я ощущаю сумерки, - произнёс Трандуилион. - Значит, вскоре настанет ночь, освещённая светом звёзд, и ты снова возрадуешься, принц Лихолесья. Возвращайся живым, чтобы было, с кем разделить твою радость. - И ты береги себя, Халдир. Леголас отправился вслед за товарищами, а галадрим ещё долго провожал его взглядом. Когда Хранители удалились настолько, что даже острый эльфийский взор стража не мог различить их, Халдир отправился на границу, прислушиваясь к песне, которую пела на прощание владычица Галадриэль, и древние и прекрасные слова наполняли сердце галадрим невыразимой тоской.