Оставь!

В небольшом кафе, где сидят, прожигая время, или ожидая кого-то, люди, всегда есть на что посмотреть. Сколько лиц и голосов, сколько судеб может пересечься в один день… Например, вон парочка сидит и воркует о чём-то – быть может, это будущая семья, а может быть, они расстанутся вскоре – сейчас нельзя быть уверенным в долговечности отношений, к сожалению. А вот мужчина сидит, угрюмо глядя себе в стакан… кто знает, о чём он думает. А вот молодой человек сидит за столиком у окна. Перед ним стоят чашка кофе – нетронутая. Глаза за стёклами очков перебегают с предмета на предмет, а руки он явно не знает куда девать – хватается то за солонку, то за ручку чашечки, то пытается сделать непринуждённый вид, то вновь ссутуливается… Альфред Ф. Джонс нервничал. Здесь, в этом маленьком кафе, у него была запланирована встреча с его самым большим конкурентом, лучшим врагом. Он не знал толком, зачем эта встреча – официально у них был мир и сотрудничество, хотя на деле… Глаза Америки сверкнули – на деле у них до сих пор была своеобразная «Холодная война». Не то, чтобы Россия предпринимала какие-то враждебные действия, но, определённо, ещё ничего не кончено. Так он, по крайней мере, считал. Колокольчик над дверью оповестил о новом посетителе. В дверь вошла девушка – весьма красивая, надо сказать, с пшенично-пепельными волосами. Оглядевшись, она направилась к столику Альфреда. - Добрый день. Альфред окинул её взглядом – одета не броско, хоть и не в официальный костюм. Деловая улыбка. Натянул такую же. - Добрый день. Анна смотрела открыто, по-деловому дружелюбно, без неприязни, ставшей уже вроде бы привычной. «Посмотрим, с чем пожаловали. Вот не буду говорить первым!» Его желание, вероятно, не играло роли. Анна и так заговорила первой: - У меня к тебе несколько вопросов касательно наших отношений. – Вот так. Сразу. В лоб. Совершенно по-русски, врасплох, и плевать она хотела на тонкие политические игры, - Ты будешь продолжать это и дальше? Улыбка сползла с лица – точнее, превратилась в усмешку: - А что, кто-то против? – ни капли сомнения в голубых глазах. - Я против. – сказала, как отрезала. - Tебе не надоел этот детский сад? Думаешь, я не вижу? Америка едва не растерялся. Конечно, Россия всегда была такой – честной, прямолинейной, но разве это не слишком, даже для неофициальной обстановки? И где, скажите пожалуйста, язвительность, враждебность во взгляде, улыбочка в стиле «Ну-ну, посмотрим, кто тут главный»? - А что не так? – побольше наглости во взгляде. - Тебе самому не надоело? Глупое противостояние. Ты пытаешься привлечь побольше сторонников, но зачем оно тебе? Что нам делить? Почему бы не оставить всё это? Альфред растерялся. Как так, зачем?! Это давнее противостояние! Привычка, традиция, в конце-концов! - Что нам делить? Как что? А сферы влияния? Власть? - Я хочу только «мира во всём мире». - Идеалистка. - Пусть не трогают меня, пусть позволят спокойно развиваться, не мешают налаживать дружественные отношения. - Да ты мир хочешь захватить! – «Я важнее!» - Зачем оно мне? У меня своих земель достаточно. Мне хватит. - Ты не умеешь ими пользоваться! – «Я сильнее!» - Я-то? Умею. Не мешайте мне спокойно жить. - Ха-ха! – «Не могу!» - Оставь меня. «Что?» - Прекрати свои игры. «Что?!» - Я устала от них. «Что?!!» - Играй с кем-нибудь другим. «ЧТО?!!!» - Оставь меня. - ЧТО?! – он кричал. Да как она смеет! – ни за что! Горькая усмешка. - Почему? - Да потому… да потому… да ты… - от возмущения и гнева ему не хватало воздуха, - да я герой! -Убийственный аргумент, - снова эта усмешка. Подпирает рукой голову, смотря аметистовыми глазами, - какой ты герой? Ребёнок. Не мешай мне спокойно жить. Я не имею ни малейшего желания участвовать в твоих играх. «Нет. Нет-нет-нет-нет-нет-нет-нет. Я – самый главный! Я герой! Я важнее всех, я сильнее всех! Ты не можешь, ты не имеешь права обращаться ко мне, как к ребёнку! Я победил тебя…» - Ты же вроде победил меня в Холодной войне? Окей, я это признаю, доволен? Продолжать не имеет смысла. Как, как она может так легко отдавать титул Победителя, героя, просто расшвыриваться им?! Для неё это так легко?! Он столько лет на это положил, столько денег – великое противостояние, две сверхдержавы, два полюса мира! И она… так легко… как ребёнка… оставляет его… - Нет! - Оставь. - Нет! – Кто ещё даст ему это упоительное ощущение восторга, собственной силы и значимости? Кто ещё сможет ему противостоять? - Почему? - Я не могу, - И правда, как он может отпустить того, кто стал самым важным в его жизни? Пусть и врагом… самым лучшим врагом… Усталость во взгляде. Действительно, как с ребёнком разговариваешь – глупым и упрямым. Как он не поймёт? «Я не готов!» Если оставить прошлое, можно построить настоящее. «Я не умею!» Анна прикрывает рукой глаза. «Боже… да когда он поймёт?..» Альфред не может успокоиться, протирает очки. «Да когда она поймёт?» Анна смотрит на него долго, пристально. Затем встаёт: -Тебе придётся оставить меня в конце-концов, как бы то ни было, - и уходит. Колокольчик тихо звенькнул, провожая девушку. Альфред сжимает кулаки: «Не отпущу»