bruises

Треск. - Иди нахуй. Шлепок. - Бесполезный педик. Удар. - Иди, убей себя. Я никогда не думал, что моя жизнь будет такой. Такие вещи не должны происходить с такими людьми как я. Они случаются с другими людьми, о которых мы слышим по телевизору в новостях, с придуманными персонажами в книгах или фильмах, иногда на школьных собраниях, но не со мной. Никогда со мной. Я привык смеяться на таких собраниях. Я привык хихикать над видеозаписями и шутить о людях из них, осмеивать их трагические и ужасные жизни. Если бы у нас было еще одно такое собрание, я бы и не заметил. Школа стала для меня как размытое пятно, где я должен был спрятать синяки, избежать расспросов и волноваться о том, что ждет меня дома. Станет ли он опять тем человеком? Будет ли он сидеть в своем большом кожаном кресле с пустой бутылкой на столе и наполовину пустой в запачканной руке, ожидая пока выместит всю свою злость на мне? Или он снова станет моим отцом? Будет ли он смеяться над моими шутками и стучать тихонько по спине так, как он привык делать? Будет ли он снова просыпаться рано утром на работу и приходить вовремя к ужину? Скажет ли он, что любит меня? Как давно этого уже не было. И я продолжаю ждать того дня, когда это случится, но я не думаю, что он придет. - Давай, Луи, вставай! - мой отец кричит. Он стоит надо мной: одна рука на ближайшей стойке для поддержки, а другая собрана в кулак с моей собственной кровью, которая окрашивет костяшки его пальцев в алый цвет, - Дерись со мной как гребанный мужик! Он стоит там, просто смотря на меня, как будто думая: тот ли сегодня день, когда я, наконец, сделаю что-то. Но, конечно, сегодня не он, и никогда не будет. Наконец, ударяя меня в живот, он спускается по лестнице, бормоча что-то на подобие "... достал меня." Я не уверен, сколько времени там простоял. Но когда я встал, в моих волосах была кровь, а я был весь бледный. Мой живот ужасно болел каждый раз, когда я двигался, а нос пульсировал тупой болью там, где он столкнулся с кулаком моего отца, но все, о чем я думал - это как я объясню все Гарри. *** Я вошел в школу с облегчением и меньшей болью, чем вчера ночью. Я давно украл у своей сестры косметику, когда все это началось, и воспользовался ею сегодня, чтобы скрыть свой синяк на носу, но все равно на нем остался слегка голубоватый оттенок. Может мне повезет и Гарри не заметит? Хотя он все равно знает об этом. В один день, полный заиканием и слезами, я рассказал ему все: как моя мама ушла из семьи, и я и мои сестры должны были выбирать с кем остаться. Они выбрали ее. Я выбрал его. Я изначально не собирался, но потом увидел тоску в его глазах из-за того, что его бросили собственные дочери, и я сделал самое ужасное решение в своей жизни. Я заставил Гарри поклясться, что он никому не скажет, и пока что он этого не сделал. - Мы были лучшими друзьями с первого класса, Гарри! - помню как я говорил ему, - Мы не раскрываем секреты друг друга! - он долго смотрел на меня. Просто смотрел глубоко в мои умоляющие глаза и я видел по его лицу, что он не хотел говорить это, но он уже знал, что никому ничего не скажет. - Только на некоторое время, Луи... - сказал он сквозь стиснутые зубы. Это было где-то два года назад, - ... только на некоторое время. Мы не говорим об этом, но я уверен, что Гарри думает об этом. Вот, что он всегда делает. Он думает. Он всегда был тем стеснительным мальчиком в углу комнаты, так мы и встретились. В детстве я был очень разговорчивым и веселым ребенком, и не понимал как можно сидеть и молчать так, как Гарри делал каждый день. Я отчетливо помню: на одном перерыве он сидел один на скамейке, пиная землю под ногами и сложа руки. Я подошел к нему и сел рядом. Он выглядел сбитым с толку от моего действия и я просто не мог не чувствовать немного жалости к нему. - Тебе нравится смотреть телевизор? - Хм, да, думаю. - Какие передачи? - Эм... я не знаю. - Мне нравятся Трансформеры. Ты их любишь? - Эм, да. - Хорошо. - Да. И это все. До конца недели все наши разговоры были такими. Я мог болтать часами, а он просто стоял там и слушал меня, и из-за этого я начал называть его своим лучшим другом. Сейчас Гарри не такой тихий. Он более общительный и ладит почти со всеми в школе. - Но ты единственный, с кем я чувствую, что могу разговаривать обо всем, знаешь? - сказал он совсем недавно, а я кивнул, потому что: - Да, я знаю. Я вошел в свой класс, где проходили уроки драмы. Я покидал свой дом как можно скорее каждое утро, даже если это значило, что я должен ждать на улице целый час, пока двери откроются. Этот дом просто заставлял меня чувствовать себя грустно, и я хотел проводить там как можно меньше времени. Это тот же дом, где я жил всю свою жизнь. Те же скрипучие деревянные стены в коридоре и витражные окна на входной двери, и даже тот же маленький коврик с надписью "Welcome" на крыльце, но я чувствую, что это уже другой дом. Я привык приходить домой каждый день после школы и дом был полон жизни. Моя мама готовила бы, а мои сестры играли бы практически в каждой комнате, а я бы играл с ними, или смотрел телевизор, или позвонил бы Гарри. Неважно, что я бы делал, потому что в любом случае я был бы дома и я был бы в безопасности... я был бы счастлив. Вот, что значило для меня находиться дома. Но сейчас, когда я вижу надпись "Welcome" на коврике, я думаю о том последнем разе, когда я увидел свою маму на нем с багажом в руках. Когда я вижу это витражное стекло, сейчас покрытое лентой, я вспоминаю, как мой отец однажды так сильно меня толкнул к двери, что я упал и разбил стекло. Сейчас, когда я слышу скрип от пола, я содрогаюсь от страха, что проснулся мой отец. - Хей, Loubear! - моя голова поднимается со стола, на котором я только что чуть не заснул, от знакомого голоса. Гарри. Сначала он улыбается так, как умеет только он, показывая свои белоснежные зубы и ямочки на щеках, пока не видит мой нос. Реакция мгновенна, его лицо сразу меняется, а его брови морщатся в беспокойстве. Он ускоряет шаги и садится рядом со мной. - Ты в порядке? - спрашивает он почти шепотом. - Со мной все хорошо, - говорю я. И все. Гарри кивает и откидывается спиной на стул, но я уверен, что мой ответ недостаточный для него. Он всегда недостаточный. - Луи? - спрашивает он несколько минут спустя. Урок еще не начался, но несколько учеников уже собрались и я стараюсь намекнуть Гарри взглядом, чтобы он промолчал. - Да, Гарри? - Сможешь после школы прийти ко мне домой? - спрашивает он, и я в удивлении. Он не любит, когда люди приезжают к нему домой, он говорит, что это делает его "неуверенным". - Зачем? - Я не знаю. Пятница же и мне нечем заняться. Да и ты сможешь проводить немножко времени вне своего дома, - я улыбаюсь, потому что, Боже, мне правда нужно немного времени вне дома. - Да, хорошо, - улыбка возвращается на его лицо, и я стараюсь из-за всех сил игнорировать учащенное биение своего сердца, от того что это я причина его улыбки. *** - Я выиграл! - Гарри встает, поднимая руки в воздухе, - я выиграл, я выиграл, я выиграл, я выиграл! - я не могу не улыбнутся, пока он ходит по своей маленькой комнате, махая своим пультом управления для игры как каким-то флагом. Мы провели последние несколько часов, играя в видеоигры, названия которых я не знал. Это были те игры, где ты просто сидишь часами и отстреливаешь людям головы. Вот, что мы делаем каждый раз, когда я прихожу к нему, я обычно выигрываю, а Гарри дуется и скулит в самом милом образе. - Ну ладно, Гарри! - я смеюсь, - Ты победил! - я встаю напротив него и стараюсь изо всех сил взять у него из рук пульт управления, но он держит его выше, вне моей досягаемости. - Ох, нет, Boobear. Ты должен больше стараться, - он хихикает, пока я борюсь в течении еще нескольких минут, стоя на цыпочках, вытянув каждую часть меня. - Блять, когда ты стал таким высоким? - я надулся. - Ох, я не знаю, - Гарри растягивает слова, - может это случилось, пока я ПОБЕЖДАЛ! Я рассмеялся слишком громко и почему-то это вызвало некую боль в моем животе, именно там, где меня ударил отец. - Черт! - бормочу я, после чего чуть не падаю, но руки Гарри оказываются возле меня почти мгновенно. - Луи? Ты в порядке? - он спрашивает, пока помогает мне сесть на кровать. Одна моя рука обнимает его за шею, а его рука придерживает меня за спину. - Да, со мной все хорошо, - отвечаю я, пока он нежно кладет меня на кровать. - Ты уверен? - он смотрит сверху на меня. Глаза полные заботы, и я не знаю что сказать. Мы опять так близко к тому разговору, и слово "нет" было бы так легко сказать. Две буквы, один слог - легко. Говорить ему об этом было сложно в первый раз; я не готов к этому сейчас. - Да, - каждый чертов раз. Гарри просто кивает, точно так же, как и сегодня в классе, и ложится рядом со мной. Мы лежим в тишине некоторое время; я не думаю, что кто-то из нас знает, что сказать. Я знаю, что Гарри хочет сказать, но не думаю, что он скажет. По крайней мере, не сегодня. Может однажды он сломается, его достанет ждать, что я буду первым кто сломает эту стену, но, если честно, он будет первым. Я слишком напуган. - Хей, Луи? - говорит он через несколько минут. - Да, Гарри, - говорю я, надеясь что он скажет что-то что сделает мне лучше. - Могу я спросить тебя кое о чем? - Хм, конечно, - говорю я немного настороженно. - Обещай, что не обидишься. - Гарри, что ты... - говорю я, повернувшись в его сторону, но он прерывает меня. - Луи, это важно. Просто обещай, - его лицо и тон голоса серьезный, и я соглашаюсь. - Ладно... я обещаю, - он не говорит сразу; он закрывает глаза и делает глубокий вздох. Когда он выдыхает, его зеленые глаза открываются и смотрят прямо в мои голубые, и он говорит. - Ты гей, Луи? - мои глаза расширяются в удивлении. - Что? - спрашиваю я. - Ты гей? - он повторяет, как будто это нормально задавать мне такие вопросы. - Н-нет, я не понимаю.... откуда? - Ну, Зейн, - я закатил глаза. Зейн - один из друзей Гарри, один из этих детей из футбольной команды, которые не ладят с выродками из театрального кружка - такими, как я. Единственное исключение - это Гарри, - он сказал, что видел тебя за пределами аудитории, видел, как ты гулял с Оливером Арчером, - и я замер, потому что я гулял с Оливером Арчером за пределами аудитории, и я уверен на девяносто девять процентов, что я гей. Я просто не хотел говорить это Гарри, но, думаю, теперь я немножко облажался. - Хм, да. Да, я гей, - сказал я и на секунду подумал, что скоро почувствую его костяшки пальцев на моем лице, пока он не заговорил. - Окей, - сказал он. Я ждал пока он продолжит, но он ничего не сказал. Я уже хотел накричать на него, потому что его лучший друг только что признался в своей ориентации, и все что он говорит - это "окей", но я не закричал. Я не очень хотел говорить об этом сейчас. Я чувствовал себя опустошенным. Физически, морально и эмоционально. Все, что я хотел - это спать. И часть меня никогда не хотела просыпаться. - Луи? - спросил Гарри как раз, когда я уже отключался. - Мхмм, - пробормотал я все еще с закрытыми глазами. - Почему Оливер Арчер? - спросил он, и на несколько минут, я не был уверен, что мне ответить. - Я не знаю... он флиртовал со мной и он довольно милый, - я сказал, потому что не было других причин. - Ну ладно, - Гарри пробормотал почти что со злостью, и я бы спросил его почему, если бы не был таким усталым. Через несколько минут тишины Гарри опять заговорил. - Мне не нравится Оливер Арчер, - сказал он с горечью. - Хм, - все что я смог сказать, прежде чем заснул. *** - Луи? Проснись и пой, Loubear, давай, - Гарри говорил что-то так нежно, пока тряс меня за плечи. - Гарри, перестань. Дай мне поспать, - я пробормотал устало и Гарри захихикал. - Нет, ты не сможешь. Уже почти одиннадцать часов и... - Что? - сказал я, принимая сидячее положение, что вызвало боль в боках. Я зашипел и сцепился за ткань рубашки, и Гарри быстро подошел, чтобы успокоить меня. - Потише, Луи, - пробормотал он, поглаживая нежно мою спину своей рукой, - что случилось? - Я должен был быть дома к десяти, - сказал я, вставая с кровати, даже если это снова причинило мне боль во многих смыслах, - Мой отец..., - все, что я сказал, перед тем как Гарри ответил тихим "оу". - Да, - я начал собирать свои вещи - мой рюкзак в углу и телефон на столе - пока Гарри наблюдал за мной все это время, - ты можешь меня подвезти? - моя голова немножко болела ото сна и туго соображала, но я осознавал, что меня ждет большая опасность от того, что я позволил себе заснуть. Гарри был здесь и это делало все лучше. Но ответ, который я получил поставил меня в тупик. - Я не сделаю этого, - сказал Гарри, с широко открытыми зелеными глазами. - Что ты имеешь в виду? Слушай, сейчас поздно и ты наверное устал, но... - Мне все равно, что сейчас поздно, - я ничего не говорил, пока Гарри продолжал, возвышаясь надо мной, - я не могу позволить тебе возвращаться туда. Меня это так достало. Он так меня достал, Луи. - Он мой отец, Гарри, - шокировано сказал я. - Он монстр. Он болван, идиот и монстр, и ты не должен с этим жить! Да, черт возьми, почему? Почему ты живешь с этим, Луи? - У меня нет другого выбора! - ответил я, - Мне больше некуда идти. - Ты можешь пойти куда угодно! - протестовал Гарри, - Иди к своей матери, к тете, дяде, черт подери, ты можешь спать в переулке! Любое место лучше, чем тот дом. - Гарри, я просто не могу уйти ког... - Останься со мной. - Что? - сказал я. - Останься со мной. Ты можешь спать на моей кровати, а я приготовлю тебе поесть и ты будешь в безопасности. Ты будешь в порядке, Луи, пожалуйста. Пожалуйста, останься здесь. - Я в полной безопасности там, где нахожусь сейчас, - сказал я, не понимая, почему вру ему. Из этого нет никакой пользы. - Нет. Ты не можешь жить так вечно, Луи. - Оу, так теперь ты думаешь, что я слабый? - спросил я. Я не имел понятия, почему спорил с ним, пытаясь защитить свой никчемный образ жизни. Думаю, я ждал, что Гарри возьмет свои слова обратно. Сделает так, что вещи станут такими, какими были до этого разговора, и мы притворимся, что ничего плохого не случилось. Но это далеко от того, что на самом деле случилось. - Ты хочешь правды? - он зарычал. - Да, хочу. - Ты слабый. Ты не был таким, но сейчас стал. И знаешь почему? Это все он. Каждый раз, когда ты приходишь в школу с новым синяком или прихрамывая, ты становишься слабее и слабее, и это все его вина. - Это неправда, - я настаивал со слезами в глазах. - Посмотри на себя, Луи! Ты всегда усталый, ты не обращаешь внимание ни на что. Все те вещи, которые тебе нравилось делать, которые ты любил, теперь бессмысленные для тебя! Когда ты последний раз видел своих сестер? - я ничего не сказал. - Вот именно, - он воскликнул, когда его лицо немножко смягчилось. Он положил свою нежную руку на мою щеку, и я мгновенно расслабился. - Слишком слабый, чтобы хотя бы улыбнуться, - он пробормотал грустно, голос почти походил на шепот, - И у тебя очень красивая улыбка, Луи, - внезапная ярость проснулась внутри меня, и я резко убрал его руку. - Ты даже не знаешь, блять, о чем говоришь! - закричал я на него, после чего развернулся и направился к двери. - Луи, пожалуйста! - Гарри начал бежать за мной. Я мог слышать его тяжелые шаги, пока пол под нами не заменился бетоном и травой, а я так сильно хотел развернуться. Бежать прямо к его рукам, положить голову на плечо и никогда не уходить, но я не мог перестать бежать. Я просто бежал и бежал, пока не перестал осознавать, где нахожусь и перестал слышать Гарри...я начал плакать. Я плакал несколько минут, или часов, или дней, или недель. Мне было больно. Я не мог дышать и было так чертовски больно. Мои колени столкнулись с землей прежде, чем я осознал, что падаю. Я услышал треск, который, наверное, исходил от моего телефона; и как это никто не слышал меня? Как я сам не слышу себя и, Боже, я должен был выглядеть таким жалким и уродливым. Я услышал шаги. Много шагов вокруг меня. Они становились все ближе и ближе, пока я не почувствовал руку на моем плече и: " Луи, ты в порядке?", а потом ничего. Темнота. Темнота. Ничего. *** - ... Паническая атака. Он вырубился через несколько кварталов. Этот молодой человек нашел его и принес сюда, - женский голос проговорил успокаивающим тоном. - Он будет в порядке? - хриплый, сломанный голос, который я сразу узнал. Гарри. - С ним все будет хорошо. - Спасибо. - Мама. Это голос моей мамы. Внутри я улыбаюсь, так как снаружи я как бы "сплю". У меня нет сил поддержать разговор, так что я просто сижу и слушаю. Легкие шаги, слишком легкие для Гарри, исчезают из комнаты, после этого слышен хлопок двери. Потом тишина. Единственный звук, присутствующий в комнате - это тихое дыхание, и я почти засыпаю, перед тем, как моя мама снова заговорила. - Спасибо, Гарри, - проговорила она грустно. - За что? - тон Гарри почти сердитый, и я знал, что он винит себя за это. Он сидел и думал слишком долго, и теперь он винит себя. - За то, что был там. Ты всегда был там с ним, Гарри. Даже когда я не была, - я мог практически чувствовать как слезы моей матери катятся по ее щекам, и я уже начал думать, что лучше бы заснул. - Я не знаю, что сказать, - голос Гарри звучал так, будто он тоже был готов заплакать. - Тогда замолчи, - сказала моя мама. Гарри фыркнул, а я еле сдержался, чтоб не захихикать. Мы с мамой всегда были похожи. Тишина снова окутала комнату, и на этот раз я не смог бороться с собой и заснул. *** Когда я открыл глаза, в них сразу ударил слепящий свет. Я зашипел немного и закрыл глаза. Как только я привык к свету, заметил фигуру на краю кровати. - Мам? - Нет. Гарри. - Ответил низкий голос, а я немножко улыбнулся от того, что узнал родной голос. - Где она? - Дома, - моя улыбка пропала, - она не могла надолго оставить твоих сестер одних. - Она оставила их одних? - Не было времени позвонить няне. - Оу. - Тишина. Когда мои глаза привыкли к свету, я уже мог видеть Гарри лучше. Он сидел сгорбившись, оперевшись локтями на бедра, а его голова висела смирно, блокируя его лицо от моего взгляда. - Почему ты еще здесь? - Хочешь, чтобы я ушел? - Гарри пошевелился, чтобы встать, но я быстро его остановил. - Нет, я просто... ты не устал? - Гарри легко захихикал. - Никогда в жизни не был более уставшим. - Так почему ты сидишь? - спросил я, - Иди домой и поспи. - Я хотел убедиться, что с тобой все в порядке, - сказал он и повернулся ко мне, и когда свет из комнаты осветил его лицо, я его не узнал. Его глаза были усталыми, на лице ни намека на улыбку, челюсть плотно сжата, а лицо бледнее, чем обычно. - Ты выглядишь ужасно, - я еле прошептал, и он фыркнул, а уголки его губ слегка поднялись. - Ты тоже, - и я захихикал. Мы пробыли в удобной тишине пару минут, прежде чем Гарри выпрямился, спина захрустела и он застонал от боли. - Хочешь прилечь? - спросил его я, освобождая ему место на своей больничной кровати. - Нет, я в порядке, - проговорил он, и я еле сдержался, чтоб не рассмеяться. Всегда такой джентльмен. - Давай, кудрявый, расслабься, - он улыбнулся и прыгнул на кровать, немного покачиваясь на своих усталых ногах. Он лег рядом со мной. Наши бока соприкасались, и я вынужден был положить одну руку на руку Гарри. Гарри вздохнул с легкостью, когда мы оба успокоились, и я не смог не улыбнуться. Мы лежали вот так в тишине довольно долго, но один вопрос плотно застрял у меня в голове: - Где мой отец? - я мог почувствовать, как Гарри напрягся рядом со мной, и я сразу пожалел о сказанном. - Не здесь, - он ответил сквозь стиснутые зубы. - Что ты имеешь в виду? - Я имею ввиду, что он здесь не появлялся, - сказал он сурово, поворачивая голову в мою сторону, чтобы посмотреть мне в глаза, - мы звонили, и снова звонили, и оставляли сообщение за сообщением, но ничего не получили в ответ. - Оу. - все, что я смог сказать. Гарри громко вздохнул и закрыл глаза. Я перевел взгляд на потолок. Я уже думал он заснул, как вдруг он снова заговорил. - Мне жаль, - сказал он тихо. Я посмотрел на него, но его глаза все еще были закрыты. - Гарри, не надо, - умолял я его. - Луи, дай мне договорить, - я промолчал, - мне жаль, что я накричал на тебя. Я знаю, что ты прошел через многое, и я просто... Я очень волнуюсь за тебя. Что если... Что если однажды он ударит тебя слишком сильно, и я потеряю тебя? Я не могу позволить этому случиться, Луи. Мир бы потерял слишком многое, если бы потерял тебя. И он уже это делает, знаешь? Теряет тебя. С каждым днем ты становишься все меньше похожим на самого себя. Ты становишься тише и медленнее, а также более усталым, и я.... я скучаю по тебе. Я скучаю по своему Loubear... Прости, это звучит эгоистично, - Гарри вытер слезу со своих глаз, а я даже не волновался о том, что по моим щекам тоже текут слезы, - Я должен был рассказать кому-то об этом! - Я заставил тебя пообещать не делать этого, - пробормотал я. - Я знаю, - проговорил он, поворачивая лицо ко мне, - и поэтому я ничего не говорил. Я не хотел делать тебе больно, - он мрачно захихикал, - посмотри, как замечательно получилось, - мы просидели в тишине некоторое время, пока Гарри снова не заговорил, - Ты должен кому-то сказать, Луи. - Нет, - я ответил сразу же, но вместо тишины, которая всегда следовала после такого ответа, я услышал как Гарри ответил мне. - Да. Если ты этого не сделаешь, сделаю я. Один из нас позвонит копам, и они сделают с ним все, что он заслуживает. - Гарри, нет, - умолял я, уже начиная трястись. Я закрыл глаза, пытаясь отогнать все мысли о своем отце. - Луи? - сказал Гарри, но я не ответил. Я почувствовал сильную руку на своем плече, - Луи, посмотри на меня, - я медленно открыл глаза, готовый увидеть суровый взгляд Гарри, но был не прав. Его лицо было спокойным, взгляд успокаивающим. Он положил руку на мою щеку и стер слезинку большим пальцем. - Мы позвоним в полицию вместе, - начал он тихо, - Они увезут его далеко, и он больше не сможет навредить тебе. Больше не будет страха или боли, или грусти. Его больше не будет и все будет хорошо. - Т-ты обещаешь? - заикался я сквозь слезы. И, впервые за долгое время, это слезы счастья, потому что я очень давно хотел этого. - Я обещаю, Луи, - сказал он с широкой улыбкой, а я кивнул. Он начал доставать телефон из кармана, но я схватил его за запястье. - Еще нет. Просто... Завтра, пожалуйста? Давай подождем до завтра, - умолял я, и Гарри понял меня. Он обвил руку вокруг моей талии и прошел рукой вверх и вниз по моей спине. - Завтра, - он тихо обещает мне, оставляя нежный поцелуй на моем лбу, - Завтра. Он продолжал усыпать мое лицо поцелуями, и прежде, чем я заснул, уже четвертый раз оставил поцелуй на моих губах. - Я люблю тебя, Луи, - прошептал он. - Хорошо, - прошептал я в ответ. - Да.