Сержант Радуга

      В комнате было тихо. Яркое, по-весеннему нежаркое еще солнце ласково, но настойчиво пробивалось в окно сквозь неплотно задернутые шторы. Его лучи игриво пробежались по поверхности прикроватного столика, на котором стоял большой букет чайных роз, скользнули на подушку, и, наконец, чуть задели лицо лежащей в кровати девушки. И в то же мгновение, словно она этого и дожидалась, Таня широко распахнула серые глаза и улыбнулась. Проворно откинув одеяло, она поднялась с кровати и легким шагом приблизилась к окну. Раздвинула шторы, прищурилась от яркого света и довольно потянулась. Ей исполнялось семнадцать лет.       В этот солнечный, апрельский день в небольшой, но уютной квартире на Тихомировской улице, по сложившейся семейной традиции, собирались лишь самые близкие люди – сама Таня, её родители и лучшая подруга Маша. Несмотря на общительный, компанейский характер Тани и большое количество её друзей, в семью Баскаковых всегда была вхожа лишь Маша – девочки подружились еще в начальной школе, и с тех пор были неразлучны. Все радости и переживания, первые симпатии и первые разочарования переживались ими вместе, и даже в классе, где учились подруги, по-доброму завидовали их столь прочной и, казалось, несокрушимой дружбе. Девчонки всегда стояли горой друг за друга, и каждый, кто общался с ними, знал – если обидели одну, вторая никогда не останется в долгу.       Таня улыбнулась, вспоминая их первую встречу. Как услышала вопли мальчишек, пристававших к хрупкой, маленькой, ростом на голову ниже ее, Машке. Как та отчаянно отбивалась, упрямо стараясь вернуть свой небольшой мольберт, который они отобрали у нее для «ознакомления». Как Таня, не отдавая себе отчета, и не понимая, зачем ей это, бросила портфель прямо в том месте, где стояла и кинулась на помощь к незнакомой девчушке. А реакция мамы! Всегда спокойная, безупречно владеющая собой Александра была в настоящем шоке, когда увидела на пороге существо, с ног до головы выпачканное в грязи, с растрепавшимися прядками в рыжих косичках, с разодранным в кровь коленом и в порванном платье. И этим существом была ее дочь! Впрочем, изумление быстро сменилось улыбкой, когда Таня, крепко держа за руку такую же растрепанную и чумазую девчонку, напустила на себя важный вид и произнесла, плохо выговаривая букву «р»: - Мамочка, это Маша, и мы тепе’гь лучшие под’гуги! С тех пор прошло почти десять лет. Поменялось многое, неизменной осталась только их дружба.       От воспоминаний Таню отвлек звонок в дверь. Она прошла в прихожую, ожидая оказаться в объятьях Маши, которая должна была приехать к ней прямо с вокзала – последние три дня девушка провела в Екатеринбурге на областной олимпиаде по естественным наукам, в которой представляла свою школу, и возвращалась как раз в канун дня рождения Тани. Но на пороге стоял молодой человек в милицейской форме. Он смущенно улыбнулся, увидев Таню, она же в ответ одарила его вопрошающим взглядом. - Разрешите представиться, старший сержант Даруга, я ваш новый участковый, - он раскрыл служебное удостоверение. – Знакомлюсь с участком. Вы позволите войти? - Да, конечно, проходите, - Таня отступила, пропуская его в квартиру. – Вам нужна какая-то информация? – спросила она, заметив, что он раскрыл толстую тетрадь и щелкнул ручкой. - Состав семьи и род занятий, - кивнул сержант и облокотился на небольшой комод у входа, чтобы удобнее было писать. Таня принялась диктовать, внимательно его разглядывая. Это был высокий, слегка худощавый парень, на вид не старше двадцати лет. Хотя, должно быть, она ошибается – вряд ли эта должность достается в таком возрасте. У него были пронзительные голубые глаза – она заметила это, когда открыла ему дверь, чуть длинноватый, с широкими ноздрями, нос и большие уши, которые поразительно точно довершали его забавный и неуловимо обаятельный образ. Таня улыбнулась, глядя, как он старательно, с усердием примерного ученика строчит в служебной тетради. Дождавшись, пока он запишет всю необходимую информацию, она приветливо сказала ему: - Товарищ сержант, а я вас приглашаю на чашку чая с тортиком. У меня сегодня день рождения, - и тут же смущенно умолкла, подумав, что напрашивается на поздравление.       Парень скромно улыбнулся. Ему сразу пригляделась эта пленительная рыжеволосая девушка, так похожая на непокорный, яркий солнечный луч. Вся она – от бесхитростного взгляда больших серых глаз, до взволнованно теребящих оборку платья тонких, артистичных пальцев – представляла для него словно бы необыкновенную картину, наблюдать которую было для него удовольствием необычным, и в то же время столь завораживающим. Конечно, согласиться на её предложение было бы неправильным – во-первых, он был все же при исполнении служебных обязанностей, а во-вторых, не пристало вот так, с порога, лезть в незнакомую семью. К тому же, день рождения она наверняка собралась отмечать не в одиночестве, а значит, в сплоченной компании он будет чувствовать себя как минимум неловко. Но, в то же время, мысли о том, что можно провести еще хоть несколько минут в её обществе, он обрадовался с поистине мальчишеским энтузиазмом.       В этот момент в прихожую вышла Александра. Окинув быстрым и несколько придирчивым взглядом все происходящее, она деловито обратилась к парню, неловко топтавшемуся у дверей: - Что произошло? Могу я узнать, кто вы? Сержант представился во второй раз, и тут внимание Тани, и так переключившееся на мать, обострилось, и это не было безосновательным. Она уловила, как едва заметно побледнела мама, когда услышала фамилию участкового. Как на самую толику сузились её внимательные карие глаза, когда она пристально вгляделась в лицо парня, словно ища в нем забытые со временем черты. Не ускользнуло от взгляда девушки и то, как мелко, но все же заметно дрогнула в руке матери тарелка с фруктами, которую она как раз намеревалась отнести в гостиную. Таня не подала вида, что заметила перемены в мамином поведении и нарочито легким тоном произнесла: - Мамочка, я пригласила его на чашку чая. Ты ведь не возражаешь? За этим, бесхитростным, на первый взгляд, вопросом, скрывалось по-юношески нестерпимое желание пролить больше света на возникшие в ситуации темные пятна. Интересно, как отреагирует мама? Александра слегка улыбнулась – пожалуй, чересчур вежливо, чтобы улыбка эта претендовала на искренность и тут же, сама того не подозревая, подтвердила возникшие с невероятной быстротой догадки дочери. - Доченька, я думаю, это не слишком хорошее предложение, - мягким, но в то же время нетерпящим возражения голосом произнесла она, - все-таки, это семейный праздник. Таня промолчала. Значит, она права. Мама чего-то боится. «Не буду сейчас задумываться об этом, - подумала она, - еще не хватало вызвать подозрения у мамы. К тому же, не мешало бы посоветоваться с Машей». Голос сержанта вывел её из раздумий. - Вы правы, это было бы бестактно с моей стороны, - скромно ответил он. – С днем рождения вас! – уголком губ улыбнувшись Тане, он резко развернулся и вышел, осторожно прикрыв за собой дверь. Танино тихое «спасибо» рассеянно повисло в воздухе. Она обернулась. Мамы рядом не было.       Когда через десять минут на ее шее с приветственным криком повисла лучшая подруга, Таня успела убрать в уголок подсознания терзавшие ее догадки и тут же повела Машу в гостиную, где уже был накрыт стол, на ходу расспрашивая подругу о поездке. Но низенькая, миниатюрная Маша с несвойственной для нее решительностью пресекла все вопросы настойчивым: «Потом расскажу» и с видом человека, вручавшего золотые медали на Олимпиаде, преподнесла Тане свой подарок. - Открывай немедленно, я хочу посмотреть на твою реакцию, - и она с нетерпением постучала пальцами по бархатной поверхности кресла.       Таня с улыбкой сняла с подарка слой плотной упаковочной бумаги. Она почему-то не сомневалась, что увидит картину – Маша не расставалась с художественными принадлежностями ровно столько, сколько подруга её помнила, хотя и ни разу не преподносила Тане в подарок свои работы – как правило, та приходила к ней домой, выбирала понравившуюся акварельку и просто забирала с собой, провожаемая ироничным взглядом подруги. На вопрос, почему она пишет все, что угодно, кроме портретов, Маша всегда отмахивалась и говорила что-то вроде: «Не пишется» или: «Нет лица, которое я хотела бы оставить в своей памяти на веки вечные». Теперь же, по всей вероятности, торжественный момент настал. Последний кусок упаковки шуршащим облаком опустился на пол, и Таня застыла от неожиданности – это было её собственное изображение, весьма точно переданное умелой рукой подруги. Маша изобразила её в любимом тёмно-синем жакете, как нельзя лучше подчеркивающем глубину её глаз. Ах, эти глаза! Как забавно переплетались в них частичка по-детски прозрачной наивности и капелька решительности, искорка лукавства и крупинка грусти. Длинные волосы убраны в причудливо заплетенную косу, что придавало образу еще больше трогательной нежности. И даже цветы, что портретная Таня держала в руках, небывало точно подчеркивали её облик. Поистине, это была замечательная работа. Таня пискнула от удовольствия и бросилась обнимать подругу. Маша, втайне предвкушавшая такую реакцию, довольно улыбнулась. Подарок удался на славу. - А родители тебе что подарили? – спросила она, когда Таня, наконец, выпустила её из восторженных объятий. Девушка продемонстрировала изящно выполненные браслет и серьги – причудливое сочетание серебра и крошечных изумрудов, дождем рассыпавшихся по блестящей поверхности металла. Маша по достоинству оценила подарок, вдоволь любуясь восторженной подругой. Впрочем, Таня тут же вернула себе серьезное выражение лица и вполголоса произнесла: - Давай прогуляемся сразу после обеда. Мне нужно с тобой поговорить. И, не добавив больше ни слова – в гостиную как раз вошла мать – Таня в ту же секунду сделала вид, что для неё не существует никаких впечатлений, кроме собственного дня рождения. Маша эту игру поддержала и воздержалась от расспросов, пока девушки не удалились на безопасное расстояние от дома. - Рассказывай, что ты там заподозрила. Я буквально слышала, как мысли в твоей голове носятся из угла в угол. Таня быстро, без лишних подробностей выложила все подруге. - Знаешь, у неё было такое лицо, как будто она чего-то испугалась. Я вот только понять не могу, где она могла его раньше видеть, если он как раз сегодня заступил на наш участок. - Не знаю… - задумчиво протянула Маша. – Может быть, они пересекались по работе? Твоя мама ведь в миграционной службе работает, а эти области иногда перекликаются между собой. - Нет, тут что-то другое, - не согласилась Таня. – Он-то ведь никак не отреагировал, значит, он её никогда раньше не видел. У него лицо, как раскрытая книга, там бы всё сразу ясно стало. Выходит, она его знает, а он её нет. - Вот что, мой ненаглядный Шерлок в юбке, - с иронией в голосе сказала Маша. – Ты не могла бы отложить свое расследование на неопределенный срок? В конце концов, у тебя сегодня день рождения, поэтому не накручивай себя. И кстати, - она хитро прищурилась, и взгляд этот неприкрыто намекнул Тане, что она попала на настоящий девичий допрос, - что это за румянец загорелся на твоих щёчках, когда ты про него рассказывала? Понравился, да? Таня набрала воздуха в грудь и довольно выпалила: - Да! – и добавила, смущенно опуская взгляд, - ты знаешь, я бы очень хотела увидеть его ещё хоть разочек.