Черная кровь

Еще раз, давай. Сделай это, ты можешь. Ты хочешь этого. Тонкое лезвие вонзается в бледную кожу, оставляя по себе багровый след и послевкусие слабой боли. Парень закусил губу, прикрывая глаза, делая рану глубже, остервенело ковыряя собственную плоть. Это вызывало в нем сладкую дрожь, сердце полыхало так, словно он парил в невесомости или же стремительно летел вниз, а затем резко взмывал к солнцу. Он забросил голову на спинку кресла, спутанные каштановые волосы украсили гладкую обивку затейливым узором волн. Тусклое освещение вызывало в нем галлюцинации, ему казалось, что он в сплошной черноте вселенной, и это блеклое мертвое солнце так близко и так далеко - манит и манит его к себе. А он летит к нему, но оно остается таким же маленьким и бледным. - улетай... - прохрипели сухие потрескавшиеся губы, веки налились свинцовой тяжестью и закрылись, кровь из ран дополняла каплями причудливый узор на ковре. - Константин!!! - прогремело где то за его спиной. - Константин!!!! - раскат грома над головой, затем чьи то сильные руки сжимают его плечи, подхватывают за торс, изо всей силы лепят пощечины одну за другой, после каменный кулак вонзается в челюсть. - Тварь!!! Что ты натворил, ублюдок?! Еще удар, еще. Окровавленные губы искажаются в усмешке, все тело содрогается от эйфории, легкие сжимаются, а сердце пытается разбить грудную клетку. - Ты сегодня....долго....что-то....брат - прохрипел парень, остекленевшими глазами глядя в пылающие от ярости алые глаза Люцифера. - Ты чертов сукин сын, я так и знал, что тебя одного оставлять нельзя. - мужчина перевел дыхание и тут же скривил лицо, увидев, как Константин слизывает свою собственную кровь с его руки. Наградив младшего брата еще одной оплеухой, Люцифер поднялся и несильно пнул его в бок. - Поднимайся, животное - прохрипел он, брезгливо вытирая руку об кресло. Криво усмехнувшись, Константин, стал вставать на ноги, хоть это давалось ему с трудом - искалеченное тело отказывалось его слушаться. Упершись ладонями о подлокотник многострадального сидения, парень сделал рывок и повис на брате, обнимая. Сначала за торс, потом хвастаясь за плечи. - Я скучал по тебе, старшенький - он улыбался. Потому что знал, что сейчас сделает Люцифер. Он всегда так делал. Мужчина сжал кулаки, прекрасно осознавая все намерения брата в очередной раз вывести его из себя, чтобы получить новую порцию побоев и удовлетворить свою больную страсть. Вместо того, чтобы ударить, Люцифер мягко отстранил его от себя и тот плюхнулся обратно в кресло. Он порылся в тумбочке и бросил на колени Константина новую пачку бинтов и антисептик. - Обработай рану. Парень недовольно посмотрел на старшего брата, но черствый взгляд последнего был не преклонен. - Делай что говорю, мразь. - Я тоже очень люблю тебя, брат - тоскливо улыбнулся Константин, тем не менее повинуясь приказу старшего. Он нехотя вылил щедрую позу антисептика на рану, прикрывая глаза от приятной тянущей вспышке боли. Люцифер заметил это и вновь брезгливо отвел взгляд. Закончив с перевязкой, Константин уставился на него невинными глазами. Как всегда. - Я... Я сегодня один раз... Честно. - Когда-нибудь это будет точно один раз, один и навсегда, и сделаю я это собственными руками - прошипел он и огонь в его глазах вспыхнул ярче. - Будь так добр... - голос младшего дрогнул. - Не сейчас. - Неужели я тебе нужен? - Константин тихо засмеялся и обреченно посмотрел на брата. - Не льсти себе. Ты никому не нужен и знаешь это. - Тогда зачем ты держишь меня? Почему не позволяешь..? Почему сам не убьешь меня наконец? - Потому что не сейчас. - рыкнул он и резко поднялся с места, хватая гитару. Разумеется, он знал, что брат сейчас сыграет. Как не странно, это была любимая песня Константина. Аккорды лились один за другим, завораживающий голос старшего обволакивал густой алой пеленой проклятья. Константин едва слышно вздохнул, вновь откидывая голову на спинку кресла, тихо подпевая. Их голоса и правда идеально сочетались, они звучали, как один, как вино с особой "ноткой".Это был их особый ритуал единения, примирения и взаимопонимания. Ни словами, ни действиями в повседневной жизни этого достичь невозможно. Как всегда, припев Константин пел чуть громче, а брат брал пониже, и их голоса переплетаются в другой узор, лаская слух. А за окном им вторил хор капель дождя. Было в этом моменте что то волшебное, что-то, что заставляло забыть даже о боли, о душевных муках и о ненависти. В такие моменты зверь затихал, освобождая от оков на какое то время душу этого свободолюбивого взбалмошного рокера, который умер так давно... Константин снова улыбнулся, когда Люцифер остановил мелодию. Он долго не поднимал склоненной к грифу головы, а когда он все таки поднял ее, младший заметил тоску и боль в его глазах. - Ты злишься на то, что я делаю... Но сам без ножа режешь свое сердце... - У меня его нет. Давно нет. - прохрипел он вместо обычного "заткнись, ублюдок". Константин тихо засмеялся. - Оно у всех есть, а у тебя оно живее всех живых и болит сильнее всех. Он посмотрел на младшего укоризненно и хмыкнул, не находя что сказать в ответ. Парень улыбнулся, чуть наклоняясь к нему. - Забыл ли ты, что я чувствую тебя, как себя самого? - Поэтому ты истязаешь себя? - ухмыльнулся мужчина, смотря в глаза брата. Алый свет все еще плескался в нем, но сейчас их цвет более походил на естественный карий. Константину хотелось задержать его подольше. Хотя его собственные глаза далеко не были образцом естественности. Это еще одна причина негативного отношения старшего. - Поэтому я хочу разделить с тобой эту боль... Люцифер несколько секунд про молчал, затем отставил гитару в сторону. - Сантименты... Вали спать. - вдруг отрезал он, поднимаясь с дивана и лениво бросая на него подушку и плед. Он стоял рядом, явно ожидая, когда Константин сменит кресло на более удобное для сна место. Младший поднял на него полные детской наивности глаза. - Может ты все таки мой отец, а не брат? Люцифер состроив гримасу и с нажимом повторил. - Спать. Константин тяжело вздохнул и доковылял до дивана, тут же рухнув на него. Старший сел рядом и вновь взяв в руки антисептик, намочил им кусок ваты и стал протирать лицо младшего, одновременно дезинфицируя раны и смывая с его лица кровь. Парень закрыл глаза и что то тихо пробубнил, по привычке вытягивая вперед руки, чтобы Люцифер связал их. Тот тихо вздохнул и чуть сжал своими руками его запястья. Константин открыл глаза и посмотрел на брата. - Я забыл, куда бросил веревку. - соврал Люцифер. Брови младшего поползли вверх. - Но ты же знаешь... - Я никуда не уйду. Спи. Константин улыбнулся, чуть касаясь пальцами кистей рук брата. - Все будет хорошо. Люцифер недоверчиво посмотрел ему в глаза и сильнее сжал руки на его запястьях, безмолвно предупреждая. - Обещаю - тихо прошептал младший, послушно закрывая глаза. Минут десять тот лежал, словно бездыханное мертвое тело, затем едва слышно засопел, зарывшись щекой в мягкую подушку с фантастическим орнаментом в стиле барокко. Люцифер долго смотрел на него, не сводя глаз, и в какой то миг ему показалось, что он - это душа умершего человека, тело которого он сейчас видит перед собой. Ведь они правда так похожи, как две части одного зеркала. Константин был загадочным гостем из зазеркалья, его собственным отражением из другого мира, которое по ошибке оказалось здесь рядом с ним. Стало быть, больше нет нужды смотреть в зеркала и спрашивать, кто этот странный человек перед ним. Все равно не ответит. А тот и не узнает вовсе. Он его брат, это все, что положено ему знать. Все остальное покрыто черной завесой мрака и тайны. Он - воплощенный ящик Пандоры, ключи от которого утеряны еще его творцом. Казалось , пройдут века а Люцифер все равно никогда не узнает, кто этот странный парень и какие секреты таятся в этих светящихся лазоревых глазах. Остается только принять его таким, каков он есть. Ведь кроме него не осталось никого. Он один в этой вселенной. Он и его безумное искаженное отражение. Константин...