Миллениум

96 дней до столкновения. Гудящие ртутные лампы ярко освещают узкий подземный тоннель. Искусственный белый свет отражается от белых пластиковых панелей, таких идеально чистых, что в них можно разглядеть свое отражение. За облицовкой скрывается толща земли, сдерживаемая арматурами и слоем бетона. Но, если этого не знать, можно представить, что это просто очень белый коридор какой-нибудь очень стерильной клиники. Где-нибудь над землей лет двадцать назад. Билл не уверен в этом наверняка, но может предполагать. По крайней мере, нечто подобное он видел в журналах, кучей сваленных в углу его кейса. Не отягчая себя мыслями на недоступную ему тему, Билл поправляет на макушке защитные очки и движется дальше по вылизанному коридору. Возле входа в лазарет странно пусто. Обычно в это время здесь толпятся люди в очереди на прививку. Билл обсуждает с ними последние сплетни и терпеливо ждет, пока подойдет его время. Однако сейчас здесь нет ни души. Билл озадаченно нажимает красную кнопку в стене и ждет, пока отъедет механическая дверь. - Привет, - Билл улыбается и машет рукой девушке в белом медицинском халате. Она стоит с планшеткой в руках и делает какие-то пометки. На приветствие Билла она только еле заметно кивает головой и продолжает бормотать себе под нос цифры, сосредоточенно тыча ручкой в коробки на стенде. Она обращает внимание на Билла только после того, как ручкой уже становится не во что тыкать. - Привет. - Не много народу сегодня? - Билл указывает пальцем себе за спину, где за железной дверью остался пустой коридор. - Ты что, не слышал объявление? – Мери удивленно поднимает брови. - Объявление? - Да, что сегодня вакцинация начнется позже. Мне не успели доставить лекарства. Обещали привезти к обеду. - О. Билл озадаченно чешет в затылке и поднимает к глазам электронные часы. - Через два часа, - подсказывает Мери и отворачивается немного нервозно. - Слушай объявления, и не ошибешься. Билл еще немного крутит часами перед глазами и раздосадовано засовывает руку в карман. - Слушай, Мери, ты же знаешь, что станция очень далеко. Я не хочу снова идти сюда через весь бункер. Это очень далеко. Медсестра одаривает Билла хмурым взглядом через плечо и снова берется делать пометки в планшетке. - Может, у тебя осталась хоть одна ампула? Вколи мне, чтобы я больше не приходил. - Нет, Билл. Было четко сказано, что вакцинация сегодня отложена на другое время. Приходи со всеми. - Ну Мери. Это же сказали, потому что тебе не успели привезти на всех. Найди для меня одну. Билл ноет очень долго. Он ходит хвостом за Мери по всему кабинету и уговаривает ее, как только может. - Хочешь, я принесу тебе завтра что-нибудь из своей коллекции? Хочешь, достану тебе что-нибудь наверху? Хочешь, покажу тебе секретные места на станции? Хочешь, хочешь, хочешь? Мери упорно сопротивляется, но сдается после утомительных уговоров. - Хорошо, хорошо! Но это первый и последний раз! Она отходит к шкафчику и достает инструменты. Ее движения дерганные, и сама она будто чем-то сильно расстроилась. Звук отъехавшей двери заставляет Билла обернуться. - Добрый день, - холодно чеканит хорошо поставленный голос. - Добрый день, сержант, - Мери улыбается вошедшему и начинает перекладывать инструменты с места на место. - Что-то случилось? Он упирает в Билла выжидательный взгляд, явно рассчитывая получить ответ. Билл смотрит на граненое лицо и не понимает, чего от него ждут. От него явно ускользнула суть вопроса. - Что? - Вы в медицинском кабинете. Вам нехорошо? - А, нет, - Билл улыбается и облегченно начинает махать руками. - Просто я попросил Мери сделать мне прививку, раз уж я пришел раньше времени. Я не слышал объявления, и думал, что все как обычно. Сержант долго и серьезно изучает Билла, после чего переводит взгляд на замершую в испуге медсестру. - Приказы существуют для того, чтобы их выполнять, мисс Энгельс. Никаких исключений. Мери торопливо кивает и прижимает руки к груди. Сержант снова обращает свое внимание к Биллу. - Пойдемте со мной... - Билл, - догадывается представиться после паузы. - Билл. Сержант хмыкает себе под нос и выходит прочь из лазарета, проследив, чтобы Билл не отстал и проследовал за ним. Сержант быстро идет по тоннелю, уверенно сворачивая в самых неожиданных местах, и Билл еле поспевает за ним. В его походке нет даже десятой доли той легкости, с какой идет сержант. Ему часто приходится проделывать несколько метров бегом, чтобы не отстать окончательно. После получаса полуходьбы-полубега Биллу начинает казаться, что скоро у него изо рта пойдет пена и он захлебнется в собственном поту. - Сержант, - кряхтит Билл, когда в боку начинает мерзко колоть. – Можно помедленней? Тот оборачивается и ждет, пока Билл поравняется с ним в узком белом тоннеле. Билл сгибается пополам, часто дышит и прикладывает руку к правому боку. - Печень не справляется с объемом крови, который в нее поступает, поэтому тебе больно. - А? – Билл все еще отдувается и не понимает, при чем тут его печень и кровь, когда у него перед глазами расплываются круги и пена уже совершенно точно стоит где-то в горле. У него стучит в голове, сухо во рту и мышцы в ногах пульсируют так, будто вот-вот вырвутся из-под кожи. Билл никогда не пытался быть культуристом, но сейчас это бы не помешало. - Мы можем пойти немного помедленней, если тебе тяжело за мной успевать. Билл сразу согласно трясет головой, пока сержант не передумал. - Хорошо. Мы уже почти пришли, не переживай. Билл обнажает свои немного кривые зубы в подобии улыбки, которая сейчас больше похожа на оскал. Сержант снова устремляется вперед, и Биллу приходится следовать за ним. Он ожидал, что их темп снизится совсем незначительно, если снизится вообще, однако теперь они идут так, как Билл обычно ходит на работу. Прогулочным шагом. - Куда мы идем? - Я удивлен, что ты не спросил раньше. Билл немного смущенно чешет в затылке. По правде говоря, этот вопрос только что пришел к нему в голову. До этого он просто шел за сержантом, ведь, раз тот сказал, значит, так надо. Билл привык подчиняться приказам старших по званию. - Ну, я... - Билл подыскивает слова, но те никак не находятся. – А, ладно. Так куда мы идем? - Мы идем в северо-западный бункер. Ты когда-нибудь был там? - О... Я был в том, где находится станция и лазарет. - Какая станция? - Как какая? - Билла удивляет и даже немного оскорбляет такая неосведомленность. - Через которую люди поднимаются наверх. - Я понял. Мне интересно, про какую именно станцию ты говоришь. Их всего пять. - А, - Билл чешет в затылке и пытается припомнить, чем примечательна его станция. - Ну, там стена с одной стороны из плитки, с другой вся черная от взрыва, один выход завален, потому что обвалился потолок, и в туннеле стоит поезд, но три вагона остановились на платформе. Билл никогда не задумывался о том, что необычного в его станции. Он никогда не задумывался о том, что кроме нее могут быть еще и другие. - Это южный бункер. Лазарет, в котором ты был, находится в юго-западном. Он, как ты понимаешь, тоже не единственный. - То есть как? - Вот так. Ты же не думал, что на весь бункер всего один лазарет? - Думал, - мямлит Билл и засовывает руки глубоко в карманы. - Мы пришли, - сержант внезапно останавливается посреди тоннеля, совсем не такого освещенного и белого, к каким привык Билл, и прикладывает руку к стене. Билл в недоумении наблюдает за манипуляциями сержанта и спустя пару секунд удивленно открывает рот. В сплошной стене появляются очертания огромного круга. Он вдавливается внутрь, образуя проход. Сержант уверенно шагает в образовавшийся проем, и Билл, боясь не успеть, шмыгает за ним. В помещении темно и очень тихо. Билл замирает у самого входа и боится сделать хоть шаг в сторону. Сержант как будто растворился в этой тихой темноте: не было слышно ни его голоса, ни шагов, ни даже дыхания. По крайней мере, Билл не слышит совсем ничего. Он будто оглох. Внезапный треск ртутных ламп над головой звучит, словно гром. Свет разгорается неуверенно и периодически тухнет, но после нескольких неудачных вспышек в помещении становится светло. Билл замечает сержанта возле белой стены. Он сидит на корточках, и его рука по плечо скрывается в глубокой дыре за выломанным пластиком. Билл все еще неуверенно переминается с ноги на ногу около входа, когда сержант, наконец, выпрямляется в полный рост, сжимая что-то в руке. - Подойди сюда. - Я? - Ты тут еще кого-то видишь? Билл на всякий случай оглядывается через плечо и как будто впервые понимает, что вокруг больше действительно никого нет. Он виновато улыбается и делает несколько шагов вперед. Остальное расстояние сержант нетерпеливо проделывает сам. - Дай руку. - Что? Зачем? - Ты можешь не задавать вопросов? Делай, что тебе велят. Билл выставляет перед собой ладонь и ждет, что сержант вложит в него ту вещь, которую достал из стены. Интересно, что это? Лазерный нож? Мощный фонарь? Инопланетный бластер? Билл слышал, что такие существуют. Однако сержант делает то, чего Билл совсем не ждет: он хватает его за плечо и без предупреждения вонзает острую медицинскую иглу в расслабленную мышцу. Раствор быстро исчезает из шприца, перемещаясь в тело Билла. - Что вы делаете?! Билл пытается вырваться, но сержант крепко держит его за локоть до тех пор, пока в шприце не становится пусто. - Что это за хрень такая?! Ты оборотень? Дезертир? Предатель? Билл вопит на весь кейс, отбиваясь от сержанта и пытаясь рассмотреть место укола. - Ты меня убил? Обратил? Сделал из меня ненормального? Что это было?! Билл беспорядочно машет руками, пытаясь защититься и покалечить обидчика одновременно. - Господи, это что, наркотики? – шепчет Билл и в ужасе прижимает руки ко рту. Он никогда с этим не сталкивался, но много раз слышал, что раньше наркотики убивали молодежь. Зато сейчас их практически не осталось. - Я еще не хочу умирать! – Билл начинает выть, запрокидывая голову. – Что ты со мной сделал? Зачем?! Сержант смотрит на его терзания с нечитаемым выражением лица. - Считай, что я только что спас тебе жизнь. - Как? Чем? Меня не от чего было спасать! У меня все было отлично! Билл начинает причитать, баюкая пострадавшую руку. Защитные очки с его макушки сползли на лоб, но сейчас ему совершенно нет до этого дела. Какая разница, как выглядеть и что неудобно, если жить осталось совсем ничего. Сержант выкидывает в мусорку шприц и начинает ходить по кейсу с рюкзаком, закидывая в него какие-то вещи. Билла он не трогает, и тот остается стоять в одиночестве, предоставленный своему горю. Билл следит за ним исподлобья и прижимает руку к груди. Он уже прикидывает, как ему нанести максимальные увечья своему убийце за те короткие пять минут, что ему, скорее всего, осталось жить. - Как самочувствие? - сержант подходит к Биллу, завязывая шнурок на рюкзаке. - Чувствуешь какие-нибудь изменения? Билл почти выплевывает яростное «нет» и еле сдерживается, чтобы не вцепиться пальцами в глотку гаду. Сержант кивает и хлопает себя по карманам. - Который час, не подскажешь? Еще даже не успев осознать просьбы, Билл автоматически подносит руку к глазам и чувствует, как сердце пропускает удар. - Как ты это сделал? Что ты мне вколол? - он вцепляется в куртку сержанта и упирает в него пытливый не верящий взгляд. - Как ты узнал? Кто ты вообще такой?! - Оборотень, - сержант криво улыбается и отходит от Билла, снова принимаясь распихивать вещи по карманам рюкзака. Билл крутит головой, разглядывая кейс, себя, сержанта. Он останавливает взор на всех мелочах, которые только может заметить: родинки на своих руках, грязь под ногтями, пятна на стенах и потолке кейса, числа в календаре, почти стертое «Рейнбоу» на радиоприемнике, рисунок на камуфляжных штанах сержанта. Он видит все то, что раньше мог только представлять или вспоминать. - Что ты сделал? Билл следит за перемещениями сержанта по кейсу, с неописуемым удовольствием разглядывая и будто заново открывая привычные предметы. - Вернул тебе зрение. Сержант ненадолго прерывает свои сборы и становится перед Биллом. - Имей в виду, это не навсегда. Билл переводит в миг потухший взгляд со своих рук на лицо сержанта. - То есть как? Сержант задумчиво изучает лицо Билла и жует губу. Билл замечает, что у сержанта карие глаза, вздернутый нос, небольшой шрам на левой щеке и родинка на правой. Его рот кривится в непроизвольной улыбке от еще одного маленького открытия. - Сколько тебе лет? - Двадцать три? – Билл не уверен. Ему редко приходилось сообщать свой возраст, им обычно никто не интересуется. Да и следить за этим под землей проблематично. - Ты каждый день ходил на прививки? Ни разу не пропускал? - Да. То есть, нет. Ох, - Билл трет лоб. Свет теперь ему кажется очень ярким, даже ярче, чем в белоснежных коридорах бункера. У него начинает болеть голова и звенеть в ушах. - Не обращай внимания, это побочное действие вакцины. Можешь надеть очки, если совсем плохо. Билл кивает и стягивает с макушки свои лыжные очки. В них гораздо комфортней. - Так, значит, ты не пропускал прививки? Отвечай честно, это важно. Билл хмурится и смотрит на сержанта сквозь темные стекла. Тот выглядит оранжевым и немного вытянутым. Слишком старые и слишком дешевые очки слишком сильно искажают реальность. - Иногда не ходил, когда знал, что мне еще долго не понадобится подниматься наверх. - Как часто это бывало? - Нууу… - Честно, - напоминает сержант. Билл чешет в затылке и не знает, что ответить. Какой ответ будет расцениваться верным. - Ну же. Три раза? Пять? Десять? Билл качает головой и решает признаться: - Больше. Гораздо больше. Сержант усмехается и хлопает Билла по плечу. - Твоя гражданская несознательность сослужила тебе добрую службу. Если придешь ко мне еще хотя бы раз семь, тебе станет лучше. - Ко мне окончательно вернется зрение? - Не только оно. Сержант отходит от Билла и идет в ту часть кейса, где располагается подобие кухни. Он зажигает газ под единственной конфоркой на плите и ставит на нее закопченный чайник. - Ну, кхм… Я пойду? - Нет, тебе нужна доза глюкозы. Я сделаю тебе сладкий чай. - О. Спасибо. Сержант выдвигает из-под маленького квадратного стола табурет и указывает на него Биллу. Себе он приносит еще один из соседнего отсека кейса. Билл молчит все то время, пока греется чайник и пока сержант разливает кипяток по кружкам. Он все еще сидит в очках, поэтому весь белый кейс вокруг него оранжевый и искривленный. Сержант садится напротив Билла и подает ему дымящуюся чашку. Он смотрит на своего гостя с серьезным лицом, но глаза у него хитро прищурены. - Можешь задавать свои вопросы. - О. Билл теряется и начинает бултыхать ложкой в чашке с чаем. - Как тебя зовут? – он выпаливает первое, что приходит в голову. Хотя сержант наверняка ждет от него чего-то другого. - Том, - глаза напротив улыбаются и становятся еще хитрей. Или это просто искажение дурацких очков. - Меня Билл, - Билл тянет через стол ладонь для рукопожатия. – Ой, я ведь уже представлялся. - Да, - Том смеется и успевает пожать Биллу руку до того, как он ее уберет. – Но я думал, ты спросишь что-нибудь другое. - Да, да, я сейчас, - Билл на минуту задумывается. - Что такое ты мне вколол? - Это то, что, по идее, должны колоть всем. - То есть как? - Да вот так. Ты ведь знаешь, для чего вообще делаются эти прививки? - Для того, чтобы можно было подниматься наверх и не получать ожогов. Том согласно кивает и осторожно отпивает горячий чай. - Теоретически, да. И настоящая вакцина действительно помогает. Только до простых людей она не доходит. Билл хмурит брови и опускает взгляд в чашку. Стекла очков запотевают от горячего пара. - В каком смысле? - В том смысле, что настоящий препарат получает только правительство и важные для него люди, типа врачей, ученых, военных, - голос предательски садится на последнем слове. – Даже охранная служба получает нормальные прививки через раз. На всех просто не хватает. - Тогда что колют нам? – Билл расстроено трет руку, в которую практически ежедневно вонзается медицинская игла. - Вирус. Он похож по свойствам на настоящий препарат, но у него жуткие побочные эффекты. Например, потеря зрения. И это далеко не самое ужасное. Том передергивает плечами и снова отпивает чай. - А что еще? - Что еще? Том тянется через стол и берет руку Билла. Он бесцеремонно задирает рукав и предлагает Биллу повнимательней посмотреть на оголившееся предплечье. - Что ты видишь? Билл крутит оранжевой рукой перед носом и щурится в попытках рассмотреть что-то необычное. - Думаю, уже можно снять очки. Вспышки длятся не очень долго. Билл послушно снимает очки и водружает их на макушку, после чего снова подносит руку к глазам. Зрение снова стало ухудшаться, но он все еще может разглядеть с близкого расстояния белые полосы и пятна на коже. - Что это? Шрамы? Билл проводит пальцами другой руки по уродливым рытвинам на коже и ему кажется, что это происходит не с ним. Это не его рука. Эту руку он видит впервые в жизни. У него никогда не было таких шрамов. - Это ожоги. Вакцина распределяется в организме очень неравномерно. По сути, она остужает кровь, чтобы тело не перегревалось, и практически не защищает кожу. - Но почему я ничего не почувствовал? – Билл все еще неверяще водит пальцами по белесым пятнам, сильно надавливая на рубцы и почти не ощущая их. - Потому что потеря чувствительности еще один побочный эффект, - Том виновато улыбается и отводит взгляд. – Этот вирус был создан из мутировавшего гена тех тварей, которые сейчас живут на поверхности. Билл заторможено кивает и решительно опускает рукав. Ему кажется, что все это шутка. - Кхм… Ты пей чай, а то он уже остыл. Если хочешь, могу долить тебе кипятка. - Нет, не нужно. Билл, поникший, делает первый глоток очень сладкого чая. - Слишком много информации? – заботливо спрашивает Том, и Билл согласно мычит. - По крайней мере, тебя должно обрадовать то, что я могу тебе помочь. - Меня радует. Наверное. Билл катает по столу чашку и чувствует, как мир вокруг снова постепенно становится размытым. Пальцы уже не чувствуют горячего, и Том уже кажется обычным военным. Одним из многих. - Пей свой чай, и пойдем. Мне нужно работать. Билл нервно улыбается и залпом выпивает все, что было в чашке. - Чем ты занимаешься? - Я слежу за солнечными батареями, - Том закидывает за спину солидных размеров рюкзак и быстро просовывает вторую руку в лямку. - Наверху? - Да, где же еще. Том натягивает через голову защитные очки на резинке и оставляет их болтаться на шее. - Постарайся запомнить дорогу. Завтра тебе придется идти сюда одному. Если, конечно, захочешь. Билл никак не реагирует, но, выйдя из кейса следом за Томом, старается запомнить все повороты. На всякий случай. 94 дня до столкновения. Билл топчется в коридоре бункера и водит рукой по гладкой пластиковой стене. - Как же он это сделал? Или я опять не туда пришел? Билл бормочет себе под нос и пытается понять, как можно войти в кейс Тома. Или хотя бы сообщить хозяину о своем присутствии. После длительных безуспешных попыток Билл садится на пол рядом тем местом, где, предположительно находится невидимая круглая дверь, и достает из сумки сендвич. Свой обеденный перерыв он решил посвятить поискам убежища Тома, так что в запасе у него еще примерно полчаса, чтобы дождаться появления хозяина. Расправившись с едой, Билл поднимает к глазам руку с часами и саркастично усмехается. - Без пятнадцати два, - над ним звучит знакомый голос, и Билл тут же вскакивает на ноги. - Ты пришел! Слава Богу! - Давно меня так не встречали, - Том хмыкает, прикладывает руку к стене, и круглая дверь образует проход. - Я думал, что опять пришел не туда. Пытался открыть твою дверь, но ничего не вышло. - Там датчик считывает отпечаток руки, только я могу открыть, - Том заходит в кейс, и Билл следует за ним. – А тебя не учили, что ломиться в чужие дома – некрасиво? - Прости, - Билл смущенно улыбается и отводит глаза. – Просто я хотел убедиться, что пришел правильно. Том снимает с плеч рюкзак и кидает его на пол. - Сейчас, руки только помою. Билл терпеливо ждет, пока хозяин вымоет руки, присядет на корточки возле стены и достанет из пробоины в пластике ампулу с вакциной. Он с готовностью подставляет плечо, когда Том приближается к нему со шприцем. - Быстро разобрался, как идти? - Вчера у меня был выходной, поэтому я не спешил особенно. Но я все равно не смог найти, поэтому сегодня решил попытаться еще раз в обед. Так что считай, искал два дня, - Билл разулыбался, уже предвкушая грядущие перемены. - Хорошо видеть почти так же приятно, как сек.., - Билл осекается на полуслове и чувствует, как начинают гореть щеки. Он прикладывает к ним руки и улыбается еще шире. Он уже давно не ощущал этого. - Как что? - насмешливо спрашивает Том, в открытую потешаясь над непосредственностью Билла. - Не важно, забудь. - Как скажешь, - Том отходит к плите и ставит чайник. - Но сравнение мне нравится, если я правильно тебя понял. Кстати, не забудь про очки. - Ах, да, - Билл стягивает с макушки очки на нос и еле удерживается от того, чтобы задрать рукав и снова посмотреть на свою изуродованную руку. - Вообще я пришел совсем ненадолго, пока у меня обед. Так что мне уже нужно идти. - Я уже поставил чайник. - Но мне нужно работать. - Это не обсуждается, - командным тоном оповещает Том, и Билл не смеет возражать. - Это не прихоть, Билл, это необходимость. - Хорошо, хорошо, я понял. Никуда не ухожу. Билл садится на уже знакомую ему табуретку и ждет, пока Том заварит приторный чай и сядет напротив. - Меня все-таки удивило, что ты пришел. - Почему? - Билл отхлебывает чай с противным звуком. - Ты не знаешь меня, не знаешь толком, что я тебе вколол, поверил всему только с моих слов. А если я просто захотел сделать тебя своим подопытным? - Чего? - Билл изумленно смотрит на Тома и даже не замечает, что его чай выливается на стол. Он видит перед собой оранжевого военного, сержанта с точеными чертами лица и опасным выражением глаз. На его щеках видны грязные пятна, и вся одежда покрыта слоем пыли. Его череп вытянут, как у гуманоида, но это все из-за очков. - Не знаю, пришел ли бы я на твоем месте. Скорее всего, нет, - Том рассуждает, будто даже не замечая коллапса Билла. - Тебе повезло, что ты - не я. Билл выпучивает глаза, но под очками этого не видно. - Что ты городишь? - он с грохотом ставит чашку на стол и вскакивает на ноги. - Хочешь сказать, это все развод? Том хмыкает и долго не отвечает. Билл буравит его взглядом, сжимает и разжимает кулаки. Ему решительно не нравятся такие шутки. - Я только говорю, что ты очень доверчивый. Другие могут этим пользоваться. Но в этот раз тебя это спасает. - Почему ты вдруг решил мне помочь? Билл подозрительно щурится. Он все еще злится и готов наброситься на Тома в любой момент. - Потому что рассчитываю получить помощь в ответ, - на перепачканном лице Тома не остается ни намека на улыбку. - И для этого мне нужен адекватный человек, а не инфицированный. Билл рассерженно пыхтит, но его злость уже практически сошла на нет. Том прав, он слишком доверчивый. Но с этим уже ничего нельзя поделать. - Сядь и выпей то, что еще не разлил. Том тянется к раковине, берет с нее тряпку и кидает на стол в лужу чая. Билл следит, как рифленая оранжевая материя впитывает в себя липкую жидкость. Он чувствует себя странно глупо и не находит ничего лучше, чем сделать глоток сладкого чая. Он бросает на Тома редкие взгляды, а тот и вовсе на него не смотрит. Том покусывает губу и смотрит в пространство, как будто находится где-то не здесь. Он где-то далеко. - Чем я должен буду помочь? – вдруг спрашивает Билл, и Том поднимает на него неосмысленный взгляд. - Все будет равнозначно. Я помогу вернуть тебе жизнь. А ты поможешь мне выжить. 85 дней до столкновения. - Как чувствуешь себя? – Том заглядывает Биллу в лицо и отходит на пару шагов. - Нормально, - невнятно мямлит Билл и откидывается на спинку продавленного дивана. Каждый новый укол дается ему все тяжелей и тяжелей. Ему приходится заранее садиться и надевать защитные очки, потому что в противном случае яркие вспышки света бьют по глазам и по мозгу с такой силой, что Билл теряет сознание. Теперь после каждой новой прививки он долго приходит в себя, и Том отпаивает его спасительным сладким чаем. Несколько раз Биллу начинало казаться, что и он впрямь всего лишь подопытный, но перемены в физическом состоянии заставляли об этом не думать. Его зрение и чувствительность постепенно возвращаются, думать становится легче, и свежие мысли все чаще посещают голову. Действие лекарства с каждым разом длится все дольше и дольше, и его хватает практически на целые сутки. Однако каждый очередной укол становится все болезненней и приносит все больше страданий. - Скоро это должно прекратиться. Тебе так плохо, потому что эта вакцина выводит вирус из организма. Не самая приятная реакция, - Том морщится, как будто это у него все внутренности завязываются в узел и кости выламывает сквозь ноющую плоть. - У тебя так тоже было? – Билл хрипит и облизывает пересохшие губы. - Нет. Мне никогда не делали прививок вируса, - Том отходит от Билла и через пару минут возвращается с новой кружкой чая. – Мой отец был военным. Он всегда знал о том, что происходит, и никогда не позволял мне ходить в лазарет со всеми остальными. Всегда сам делал мне прививки. - И ты решил стать, как он? Рот Тома странно дергается, а глаза начинают бегать по кейсу. - Я решил, что не хочу стать жертвой этой чудовищной системы. Я не видел другого выхода, кроме как стать военным. Тем более, благодаря отцу, это было сделать проще. Знаешь, ведь эти элитные, - Том делает кавычки пальцами, - слои закрыты для простых людей. - Но почему? – у Билла скручивает живот, и он подтягивает к себе ноги. - Потому что всех спасти невозможно. Ты знаешь, сколько народу живет в нашем бункере? Билл отрицательно качает головой. - Чуть больше десяти тысяч. Из них примерно тысяча это военные, врачи и правительство, их семьи и приближенные, то есть те, кто получает нормальную вакцину. Всего одна тысяча из десяти. Остальных травят этой дрянью. - Это несправедливо, - Биллу кажется, что весь его мир рушится на глазах. – Ведь никто об этом не знает. Нужно всем рассказать. Билл решительно поднимает голову. Ему очень плохо, но сейчас он готов подходить к каждому в бункере и рассказывать им страшную правду. - Нельзя. Иначе начнется паника. Тебе двадцать три, ты начал прививаться лет в 12. В тебе скопилось не так много вируса, как в тех, кто старше. Их мозг разрушен наполовину. Их уже нельзя спасти, зато они способны на опасные необдуманные поступки. Это объяснил мне отец. Том садится на диван рядом с Биллом и сам отпивает его сладкий чай. - Ты пока не видел всего свежим взглядом. Не думаю, что тебе понравится то, с чем тебе еще предстоит столкнуться. 83 дня до столкновения. Билл идет по ярко освещенному тоннелю бункера и не поднимает глаз от своих ног. Он по памяти сворачивает в нужных местах, и ему даже мысли не приходит в голову посмотреть по сторонам. Ему достаточно тех открытий, что он уже сделал для себя. Как, например, то, что белые пластиковые стены сделаны вовсе не из пластика, а из заляпанного бронированного трехсантиметрового стекла, за которым виднеется ужасающая толща земли, мощные прутья арматуры и мигающие красные огоньки следящих камер. Люди, попадавшиеся ему на пути, медлительны. Тела многих изувечены ожогами и патологиями. Объявления по радио звучат трижды, хотя раньше Билл никогда этого не замечал. Он будто вообще ничего раньше не замечал. Он был слишком слеп. Его кровь была слишком сильно заражена. Билл поворачивает в последний раз, дергает ручку двери и оказывается на своей станции. Он здесь впервые за последние десять дней, и ему страшно вновь взглянуть на то, что когда-то было таким знакомым. Ему до чертиков страшно. Станция метрополитена уже давно не используется по назначению. Поезда давно не ездят, люди не толпятся на платформе в часы пик, и турникеты давно никому не нужны. Сейчас сюда приходят лишь для того, чтобы подняться наверх. Чтобы выйти на поверхность. Билл сглатывает и проносится быстрым взглядом по привычной картине. Все как будто осталось прежним, и бояться будто нечего. Билл держит руки в карманах, и сжатые в кулак пальцы больно врезаются, и ногти ранят кожу. Он проходит по кривому полу и замечает кое-где вздыбленные куски бетона. Раньше она казались ему булыжниками, обвалившимися с потолка. Поезд, замерший посреди вестибюля, весь проржавел и сильно накренился вбок. На его металлическом корпусе видны длинные сквозные пробоины. Открытые двери будто манят войти внутрь, но Биллу совсем не хочется. Обуглившаяся облицовочная плитка на стенах станции оказывается землей с торчащими из нее скрюченными корнями деревьев. И черный от взрыва потолок на самом деле просто черная земля, сдерживаемая стеклом. Билл подходит к заваленному проходу с другой стороны станции и в ужасе прикладывает руки ко рту. Его сердце бешено бьется, а из горла вот-вот вырвется истошный вопль. Второй выход оказался завален не обрушившимся потолком, а человеческими скелетами. Билл отшатывается от груды костей и пятится назад. Станция, к которой он успел прикипеть за столько лет, оказалась ему совершенно незнакомой и чужой. - К черту все, - бормочет Билл и почти бегом бежит по мрачному вестибюлю обратно в слишком светлые коридоры бункера. Он стремглав несется по узким тоннелям, периодически натыкаясь на людей, которые его будто даже не замечают. Они медленно переваливаются в своем направлении, вид их обезображенных тел каждый раз бьет Билла под дых. Он уже на грани паники. Билл влетает в узкий проход и с еле заметной долей облегчения останавливается перед едва видимой круглой дверью и барабанит по ней, что есть мочи. Он точно знает, что Том внутри. Накануне он сказал, что весь день будет у себя. - Что случилось? – Том открывает с легким удивлением, и Билл вваливается внутрь. Ему слишком тошно, чтобы что-то объяснять. - Я был на станции. - И что? - А там… Билл проводит рукой по лицу и оседает по стенке. Том смотрит на него молча, не пытаясь задавать вопросов. - Ты не был там с тех пор, как я начал делать тебе прививки? Билл судорожно кивает, и его передергивает. Том тяжело вздыхает и опускается рядом с ним. - Зачем ты начал все это? Почему выбрал именно меня? Было лучше, когда я ничего не знал. Том не отвечает, его губы плотно сжаты, и он смотрит четко перед собой. Билл закрывает глаза, запускает пальцы в волосы и сильно сжимает, будто пытаясь их вырвать. - Я не хочу видеть весь этот кошмар, - голос звучит сдавленно. – Не хочу. - Я вижу все это с самого детства. Мне тоже не нравится, но это лучше, чем жить в тупом неведении, - Том сгибает ноги в коленях и кладет на них руки. – Я бы не хотел стать безвольной марионеткой в руках правительства. Они все сделали удобно для себя и не подумали об остальных. Том жует щеку и кидает отчаянный взгляд на Билла. - Ты знаешь, почему мы живем под землей? - Нет. - Ты знаешь, Билл. Ты просто забыл. Потому что это тоже побочный эффект. Люди забывают то, что было давно. В памяти сохраняются события только за последние несколько лет. Том поворачивается всем корпусом и почти нависает над Биллом. Его глаза смотрят точно в глаза напротив и будто гипнотизируют. Билл замечает раскачивающийся армейский жетон на шее у Тома, и его взгляд мечется туда обратно. - Попытайся вспомнить. Я тебе помогу. Билл морщится, точно от зубной боли. Том просит невозможное. - Давай. Это произошло двадцать лет назад. Тогда еще все жили над землей. И ты тоже. - Я не помню. - Попытайся. Билл трясет головой и прикладывает пальцы к вискам. - Представь себя маленьким. Вспомни родителей, их голоса. Вспомни, где вы жили до того, как вам пришлось спуститься сюда. Вспомни, от чего вы бежали. Билл закрывает глаза, глубоко вздыхает и сильный грохот раздается у него в голове. Во все стороны летят битые стекла и режут нежную детскую кожу. Женский голос что-то кричит, но он не может разобрать слов, потому что уши заливает что-то липкое и горячее. Чьи-то руки хватают его, и он оказывается прижатым к груди, прикрытой коричневой тканью в маленький белый цветочек. И липкая, почти черная кровь течет у него по щекам и пачкает маленькие белые ромашки. - Война, - шепчет Билл и открывает глаза. Его щеки мокрые. Он проводит по ним пальцами и ждет увидеть кровь, но это всего лишь слезы. - Ядерная война. У него начинает трястись подбородок от слишком внезапно нахлынувших воспоминаний. Мама прижимала его к себе, когда его ранило обломком рамы. Взрывная волна докатилась до мирного города, складывая хлипкие дома, словно карточные. Дом, в котором жил Билл с родителями, устоял. Но таких было меньшинство. - Люди спасались в бомбоубежищах. Но выживших было не так много. Многие оказывались слишком далеко от бункеров. Тех, кто приходил слишком поздно, просто не пускали. Места не хватало на всех. Шанс был только у самых быстрых и у тех, кому было положено попасть в убежище, - Том невесело усмехается. – Все как обычно. У Билла звенит в ушах, он почти не слышит, что говорит Том. Его первое воспоминание породило цепь других, от которых ему сейчас очень хотелось взвыть. - Земля сошла с орбиты из-за взрывов, - шепчет Билл со стеклянным взором. – Земля сошла с орбиты и движется к Солнцу. Поэтому мы не можем вернуться наверх. Там слишком горячо. В кейсе плотным слоем висит тишина. Билл вновь переживает то, что ему однажды уже случилось пережить. Его отбирают у матери военные и передают врачам. Женщина кричит, плачет и пытается забрать своего маленького сына, но его уносят от нее в неизвестном направлении. Билл приходит в себя только в лазарете бункера среди таких же пострадавших. В основном детей. - Я больше никогда ее не видел. - Кого? - Маму. Том снова садится рядом и прислоняется к Биллу плечом. - Мне было всего пять лет. Билл нервно втягивает воздух сквозь сжатые зубы и плотнее прижимается к Тому. Он чувствует человеческое тепло, которого ему так остро не хватало все эти годы. Его воротит от собственной лживой, фальшивой жизни. Он ненавидит тех, кто не пустил в бункер его родителей. Он презирает правительство и их мерзкие распоряжения. Он начинает понимать Тома, и ему становится чуть легче, что он не один. - Спасибо, - тихо произносит Билл спустя время и шмыгает носом. - За что? - За то, что снова заставил меня чувствовать. 77 дней до столкновения. «…и напосл… краткая информация о сост...нии строительства спасательных ракет М-1 – М-10. По подсч… инженеров, рак… будут готовы к запуску уже через …десят дней. К этому …менту они пройдут …ательную проверку …вным инженером и будут испытаны на пр…сть…». Билл краем уха слушает шипящее радио и разглядывает потрепанную, местами истертую карту, которую разложил на столе Том. Билл водит пальцем по улицам, читает их названия, и пытается вспомнить знакомые. На этом плане изображены сразу несколько городов, один из которых тот, в котором Билл прожил первые пять лет своей жизни. - Зачем тебе это? – спрашивает Билл и наклоняет голову ближе к столу, пытаясь прочесть выцветшее название. - Чтобы сопоставить план бункера с планом старых городов, - Том подходит к столу с еще одной картой, нарисованной от руки, и кладет ее поверх первой. – Мне нужно подняться наверх и найти там кое-что. - Что найти? Билл отрывает взгляд от кружков, квадратиков и стрелочек, которыми испещрена вторая карта, и заинтересованно смотрит на Тома. Тот выглядит немного уставшим, но сосредоточенным. На нем зеленые камуфляжные штаны, тяжелые военные ботинки и белая майка с глубоким вырезом. Билл останавливает взгляд на армейском жетоне и через силу отводит глаза, когда смотреть уже становится неприлично. Том долго не отвечает и задумчиво изучает обе карты. Или решает, стоит ли оповещать Билла о своих планах. - Документы. - Какие? Теперь Том водит пальцем по улицам, делая новые пометки на карте бункера. Билл следит за движением его рук, за вздутыми венами и легкими сокращениями мышц на плечах. Ему кажется, он может смотреть на это вечно. Ведь гладкая, не изуродованная кожа так сильно притягивает взгляд. - Правительственные. До Билла не сразу доходит смысл, его мысли заняты совсем другим. «…температура на …хности Земли достигает восьмид… ..ести градусов по Цельсию, до столкновения с Солнцем – семьде… семь дней. Удачного дня вам, счастливчики». - Зачем они тебе? – задает Билл еще один бесполезный вопрос, ответ на который, по большому счету, ему не особо интересен. - Затем, что я не верю той лапше, которую пытаются навешать нам на уши, - Том поднимает взгляд на Билла и замечает, как тот отстраненно смотрит ему на грудь. Он хмыкает, распрямляет плечи, и Билл почти сразу приходит в себя, начиная трясти головой. - Какой лапше? Том подходит к радиоприемнику и делает погромче. Диктор повторяет сводку новостей, которую завершил секундами ранее. Он снова нахваливает правление, рассказывает о мелких происшествиях в бункере, оповещает о строительстве ракет, о температуре и количестве дней до столкновения. - Это все не важная информация. Вернее, конечно, важная, но есть и важней. Однако о ней нам не сообщают. - Какая, например? – по насмешливым глазам Тома Билл понимает, что его интерес не остался не замеченным. Впрочем, не особо он пытался скрыться. - Например, что на ракеты попадут не все. - С чего ты взял? – Билл хмурится и складывает руки на груди. - А ты сам подумай. Сколько в себя может вместить одна ракета? Человек сто? Двести? - Но они же большие. - Да, ракета для двухсот человек поистине огромна, - Том иронично кивает. – Но не настолько огромна, чтобы вместить в себя больше положенного. Даже с учетом того, что всего ракет – десять, в них могут поместиться две тысячи человек. Догадываешься, кто там будет? Билл тяжело вздыхает. - Мне иногда кажется, что ты параноик. - Нет, Билл, я реалист. Том накладывает план бункера на карту городов и поднимает их вместе к свету. - Я много раз видел, на что способны эти люди. И поверь, ничего хорошего от них ждать не стоит. - Ладно, ладно, - Билл сдается и примирительно поднимает руки вверх. – Но что за документы ты хочешь найти? - Что-нибудь, что поможет нам обеспечить тебе проход на ракету. - О, - Билл закусывает губу, но его рот все равно расплывается в глупой улыбке. Ему жутко приятно, что Том заботится о нем не меньше, чем о себе. - Ты хотел, чтобы я тебя оставил здесь? – Том усмехается, и его глаза мечут задорные искры. – В другой раз, Билл. У меня на тебя другие планы. У Билла загораются красным щеки, и он отводит смущенный взгляд. У Тома был слишком неоднозначный тон для однозначной реакции. - Ты пойдешь со мной. Мне понадобится помощь. Том уходит в соседнюю секцию кейса и возвращается оттуда с двумя черными трико. - Это защитный костюм, надевай под одежду, - в Билла летит лоснящийся стрейтчевый комбинезон, и он еле успевает поймать. - Только сразу предупреждаю - то, что ты теперь там увидишь, сильно отличается от того, к чему ты привык. Постарайся абстрагироваться, у нас не будет времени на панику. Билл чувствует, как у него моментально взмокают ладони и поясница. Перед глазами сразу всплывают образы со станции, и ему страшно представить, во что на самом деле превратилась Земля после ядерной зимы. Ведь даже то, что Билл видел раньше, нельзя назвать приятным зрелищем. - Мы выйдем через северную станцию, оттуда ближе всего. Нам придется идти быстро, потому что у меня нет точных координат. Возможно, придется поискать хранилище, - Том говорит и параллельно снимает с себя ботинки, майку, штаны, а затем и трусы. – Костюм охлаждает тело, но надолго его тоже не хватает. И вакцина не может спасти от тотального перегрева. - Ага, - Билл заторможено кивает, когда Том начинает натягивать костюм на голое тело. Он скользит взглядом по крепким плечам, развитой груди, подтянутому животу и не решается спуститься ниже. По спине бежит маленькая стайка мурашек. У него так давно никого не было. - Одевайся, Билл. Хватит меня разглядывать. Мы должны успеть до того, как сядет солнце. Иначе встретим кучу мерзких тварей, - уже в костюме Том подходит к Биллу вплотную и щелкает его по носу. – Обещаю попозировать тебе, когда вернемся. Щеки, лоб и даже уши Билла начинают пылать огнем. Он пытается отвести взгляд, но Том стоит слишком близко, и все попытки терпят крах одна за другой. Билл встает и мямлит что-то о том, что сейчас вернется. Он смотрит поверх плеча Тома, его спина вытянута струной, а горящее лицо разогревает воздух вокруг головы. Том демонстративно делает шаг в сторону, уступая дорогу Биллу, и тот уходит переодеваться за угол. Он возвращается и застает Тома полностью одетым с рюкзаком в руках. - Готов? Тогда пойдем. Они выходят из кейса Тома и идут в ту сторону, где Билл еще никогда не был. Он все еще чувствует себя немного неловко, и невпопад отвечает на вопросы, и Том вскоре перестает с ним разговаривать. Они останавливаются перед широкой железной дверью, и Билл догадывается, что это и есть вход на северную станцию. Том поворачивается к нему, его лицо озабочено. - Постарайся не реагировать на то, что видишь. Если вдруг появится что-то, что тебе неприятно, сразу смотри на меня. Понял? Не вздумай паниковать. Смотри на меня. Билл быстро кивает. Том еще раз обводит его взглядом, будто еще раз уверяясь в его спокойствии, выдергивает из кармана очки на резинке и закрывает ими глаза. Билл следует его примеру. - Лицо тоже закрывай. Мы почти сразу окажемся на улице. Билл поднимает ворот куртки до самой переносицы и застегивает молнию, на голове у него выгоревшая черная кепка. - Готов? - Да. Том толкает дверь, и с другой стороны им в лицо сразу бьет яркий солнечный свет. Северная станция пострадала от войны гораздо сильнее южной. Здесь над доброй половиной платформы нет потолка, рельсы заметены песком, землей и оплавленными обломками чего-то, что уже невозможно распознать. Ступени наверх почти полностью разрушены, но по ним все еще можно подняться. Билл не смотрит по сторонам. Ему кажется, поверни он голову чуть немного вбок, он обязательно увидит какой-нибудь ужас, с которым ему будет сложно справиться. Он идет по ступеням следом за Томом и смотрит четко ему в спину. У него уже сухо во рту то ли от страха, то ли от жуткой жары. Том оборачивается к нему, не сбавляя шага: - Если бы мы вышли с этой станции лет двадцать назад, я бы сказал тебе: «Смотри, какой красивый закат». - Да ты романтик. - Нет, не особо. Но закаты это очень красиво. Они идут по выжженной убийственным солнцем местности. Улицы бывшего города засыпаны песком и мусором. Пустые дома, глядящие пустыми глазницами окон, отбрасывают гигантские тени, в которых Том и Билл стараются находиться как можно чаще. Там и тут можно встретить груды сваленной в кучи мебели: то, что не приглянулось ни одному мародеру. Самые неприхотливые растения местами пробиваются сквозь иссохшую землю. Кое-где печальной грудой лежат рухнувшие дома, и Том намеренно уводит Билла от них подальше. - Твари любят жить в таких. - Почему ты сказал, что здесь все ужасней, чем я привык? Я пока не вижу особой разницы. - Молись, чтобы и дальше так было, - сквозь зубы цедит Том и прибавляет шаг. Они спускаются в русло высохшей реки и перешагивают через трещины на дне, в которые легко можно провалиться. - Считай, что мы срезали, - Том помогает Биллу подняться на противоположный берег и смахивает под капюшоном пот со лба. Они идут быстрым шагом еще около получаса, и Билл начинает задыхаться. Он никогда не уходил так далеко от бункера, предпочитая рыскать по пустым домам недалеко от своей станции. - Нужно поторопиться, если не хочешь обратно возвращаться бегом. Спустя еще примерно полчаса, Том останавливается и оглядывается по сторонам. - Я точно не уверен, но, думаю, мы пришли в центр города. Где-то здесь, - он указывает на несколько перекошенных зданий с полуобвалившимися фасадами, - должно быть хранилище. Мы разделимся и попробуем его найти. - Разделимся? Я не хочу идти туда один! Билл боязливо косится на зловеще накренившиеся здания, и уже одна мысль о том, что нужно будет зайти внутрь в одиночку, внушает в него панический страх. - Ты пойдешь сюда, - Том указывает пальцем на здание с краю, будто пропуская мимо ушей возражения Билла. – Ищи сейф, или шкаф, или какое-нибудь потайное отделение. В общем, что-нибудь, где могу храниться документы. Мародеры досюда редко доходят, у нас есть неплохой шанс. - Я не хочу туда идти, - истерично шепчет Билл и вцепляется пальцами, обтянутыми перчатками, в куртку Тома. - Ты тратишь наше время, Билл. У нас его и так немного. Вот тебе, - Том тянется себе за спину, вытаскивает из рюкзака резак и вручает его Биллу. – На всякий случай. Старайся сильно не шуметь. Но, если что, кричи. Том подталкивает Билла по направлению к зданию, и сам направляется в соседнее. Билл провожает его затравленным взглядом и быстро спускается к пробоине в стене. Нужно покончить с этим как можно быстрее. Билл рыщет в темноте, стараясь ни обо что не споткнуться. Он засунул резак за пояс, чтобы освободить руки, и теперь переворачивает мебель в попытках найти то, что обрисовал ему Том. Он вытаскивает ящики из развалившихся столов и вытряхивает из них скудное содержимое, сдергивает рамы с порванными картинами со стен, отодвигает хлипкие шкафы, отворачивает прожженные ковры в поисках тайника или сейфа. Уже почти отчаявшись найти хоть что-то, Билл запоздало вспоминает про свой карманный фонарь. Луч света пробегает по развороченному помещению, не находя ничего нового. Билл направляет свет в угол и ловит странный отблеск двух круглых шаров. «Глаза», - спустя пару секунд приходит осознание, и паника захлестывает его с головой. Билл в испуге бросает фонарь, и тот разбивается, ударившись обо что-то железное. - Том! – Билл кричит, что есть мочи, и пятится назад. Он выдергивает из-за пояса резак, готовый отразить нападение твари, притаившейся в углу, но она медлит. Билл сглатывает и со скоростью света просчитывает все возможные варианты спасения. Он не уверен, что Том его услышал. Он не уверен, что сможет справиться с гадиной в одиночку. Он даже не уверен, что она там одна. И убежать от них он не успеет ни за что в жизни. Остается только принять бой. Пот градом катится по напряженной спине. Билл прижимается к стене, защищая себя хоть с одной стороны. В голове с бешеной скоростью бьется кровь, и резак подрагивает в трясущихся руках. Билл никогда раньше не оказывался в такой ситуации. - Билл!? – Том влетает в здание с крепко зажатым в руке тесаком. Его лицо перекошено то ли от испуга, то ли от злости. Он быстро осматривается по сторонам и, заметив Билла, подлетает к нему. - В чем дело? - Там, - Билл шепчет одними губами и указывает в угол. Том поворачивается отработанным движением и вглядывается в темноту, держа наготове свое оружие. Спустя пару секунд, он опускает руки и стягивает очки на шею. - Билл, ты идиот, - он идет в угол и стучит острым лезвием по металлу. – Это просто статуэтка. Древний божок. Том бьет мыском по подставке, на которой стоит то самое чудовище, которое так напугало Билла, и по комнате разносится глухой звук. Том смотрит на скульптуру уже с куда большим интересом, и снова бьет по ней ногой, на этот раз сильнее. Еще после пары ударов днище трескается, и Том отшвыривает выломанные куски в сторону. Он запускает руку в образовавшийся проем и вытаскивает оттуда помятую металлическую шкатулку. - А может и не идиот, - бормочет он и вертит в руках свою находку. – Нам уже пора возвращаться. Мы и так задержались тут слишком долго. Том засовывает шкатулку в рюкзак, надевает очки, и выходит на улицу. Билл, все еще окончательно не придя в себя, идет за ним следом. - Если мы пойдем обратно тем же темпом, что шли сюда, нам потребуется час. Стемнеет уже минут через сорок, - безрадостно сообщает Том, дождавшись, пока Билл с ним поравняется. – Поэтому лучше нам все же ускориться. Они идут очень быстро, однако после пережитого шока у Билла все еще подрагивают руки и заплетаются ноги. Он периодически цепляется за Тома, чтобы не упасть, и старается быстрее забыть пережитое. С каждой минутой солнце закатывается все дальше и дальше за горизонт, и это навевает новые тревожные мысли. Раньше, когда Билл поднимался на поверхность, он не задумывался о тварях, населявших землю. Он знал об их существовании, но никогда не допускал даже мысли, что с ними можно однажды повстречаться. Он был бесстрашен, потому что был слеп. - Давай, Билл, еще немного, - Том подбадривает его, все чаще оглядываясь назад на почти исчезнувшее солнце. Они переходят русло реки, и Том сдавленно предупреждает: - Как только дойдем до домов, придется бежать. Там опасно в это время, но это самый короткий путь. Билл надламывает брови и быстро кивает. Он чувствует себя маленьким беспомощным мальчиком, потому что волны страха гонят по его телу табуны мурашек и нервную дрожь. В горле давно застыл мерзкий комок, и от него никак нельзя избавиться. Достигнув угла первого дома, Том без предупреждения срывается на бег. Биллу не остается ничего иного, кроме как последовать его примеру. Даже с тяжелым рюкзаком Том бежит гораздо быстрее, с каждым шагом оставляя Билла все дальше и дальше позади. Горло Билла начинает сковывать отчаяние и паника. Он выжимает из своих мышц максимум возможностей и, наконец, нагоняет Тома. Он старается бежать с ним в ногу, делать такие же шаги, и подражать дыханию, но такой темп для него слишком быстрый. У него за спиной не было даже средней физической подготовки, не говоря уже о военной. За стуком крови в голове Билл не сразу слышит приближающийся с каждой секундой топот огромных лап. - Том, - в диком ужасе вопит Билл, обнаруживая в себе новые силы для ускорения. - Не смей оборачиваться! Билл давит в себе сильнейшее желание посмотреть назад и прикинуть, как скоро их догонят жуткие твари. Как скоро его голова отделится от тела. Впереди уже маячит разрушенный парапет станции метро, и никогда еще Биллу не казалось расстояние до цели таким огромным. Он слышит топот, сопение и периодическое рычание уже где-то совсем близко. Им не хватит всего пары минут. Том отделяется от Билла и первый почти слетает по лестнице вниз. Билл отстает совсем немного. Ему кажется, что жуткая морда вот-вот упрется ему между лопаток, и он лишь быстрее переставляет ноги. Он перепрыгивает через шесть ступенек и видит распахнутую настежь дверь, а за ней Тома с тесаком в руке. Тот стоит немного в стороне, освобождая проход. Билл влетает в безопасный тоннель бункера, и за ним тут же захлопывается железная дверь. Билл приваливается к стене, сгибается пополам и дышит так, будто вот-вот выплюнет наружу легкие. Том оседает на пол рядом, стаскивает с себя очки, капюшон, куртку и расстегивает защитный костюм-трико. Из его рта вырывается сиплое дыхание, и грудь ходит ходуном. - Давно я так не бегал, - признается Том и поворачивается к Биллу. По его лицу расползается вымученная улыбка. Билл его почти не слышит. Ему все равно. Они выжили. 65 дней до столкновения. Билл сидит на продавленном диване в кейсе Тома и пьет свой сладкий чай. Прививки уже не причиняют ему былой боли, но Том все равно каждый раз настаивает на дозе глюкозы. Билл привык к этому и уже не возражает. Даже несмотря на то, что каждый раз у него во рту все становится до мерзкого приторным. - Мне иногда кажется, что у тебя я бываю чаще, чем у себя, - задумчиво произносит Билл, в который раз разглядывая обстановку кейса. Светлые обои с разноцветными маленькими цветочками, темное покрытие на полу, отдаленно напоминающее паркет, старая мебель, маленькая кухня прямо напротив входа, вдоль стены ящики с землей, в которых растут овощи. В соседнем отсеке в углу стоит широкая низкая кровать, напротив нее – старый длинный шкаф, полностью заставленный книгами, журналами, папками и Бог знает, чем еще. Билл чувствует себя здесь, как дома. И находиться здесь ему куда приятней, чем в своем собственном кейсе, где сломана вся мебель, кучами навален хлам и огромные жирные пятна на полу, стенах, мебели и всем остальном неприятно привлекают внимание. Он смог заметить весь этот бардак совсем недавно. - Так и есть, - отзывается Том, осторожно поливая из лейки свой маленький огородик. - Я уже достал тебя, наверное, - меланхолично продолжает Билл, переводя взгляд на свои потрепанные кеды. Шнурки уже давно превратились в бахрому. Нужно найти где-то новую обувь. - Наоборот, мне с тобой лучше. Не так тоскливо. Билл улыбается краешками рта. Ему приятно слышать такое. Они с Томом сильно сблизились после той недавней погони. Они больше времени проводят вместе и беседуют на отстраненные темы. Теперь Билл приходит не только ради прививок, но и просто так. Когда ему одиноко. Когда он соскучился. Том много рассказывает ему про жизнь до ядерной войны, про то, как на земле все было устроено, когда ее населяли люди. Про разные страны и города, их достопримечательности, про известных людей и древних мыслителей, про сельское хозяйство и разных животных, про глобальные коммуникационные сети и достижения науки. Словом, про все то, что уничтожила война и последовавшая за ней ядерная зима. Билл слушает рассказы Тома с неподдельным интересом. Он смотрит картинки в многочисленных книгах, хранившихся в шкафу соседней секции, и пытается вспомнить и частично представить, каким все это было. Каждый раз ему становится очень тоскливо от осознания, что люди сами разрушили все то, что так долго создавалось. И в такие моменты Билл особенно радуется присутствию Тома. В такие моменты ему хочется броситься Тому на шею и… И все. Но вместо этого Билл лишь кусает губы и крепко сжимает пальцы в кулаки. - Мне с тобой тоже, - задумчиво тянет Билл и ковыряет ногтем дырочку в обивке дивана. Том делится с ним своими мыслями и планами. Он строит теории о том, чем была спровоцирована война и кто за ней стоял. Он уверен, что это был правительственный заговор, так же, как и сейчас уверен в существовании нового заговора. Он называет имена политиков и указывает на их пороки, он обвиняет их в бесчинстве и пренебрежении к жизни простых людей. Иногда Биллу кажется, что у Тома едет крыша от подозрений, но он редко решается спорить. Часто во время таких разговоров Билл ловит на себе заинтересованные, провоцирующие взгляды Тома, и от этого сладкая, вязкая патока растекается у него внутри. Том уже давно закончил свои огородные дела и теперь гремит посудой возле одноконфорочной плиты. - Мне скоро нужно будет подняться наверх, проверить батареи. Можешь подождать меня здесь, если хочешь. Билл кивает, запоздало понимая, что Том стоит к нему спиной. - Хорошо, - исправляется он и утыкает взгляд Тому в поясницу. Черная футболка заправлена в его любимые камуфляжные штаны и сильно обтягивает талию. Билл быстро облизывает губы и дышит чуть быстрее, чем обычно. Он не хочет, чтобы Том выходил из бункера, ведь наверху он может наткнуться на монстров. Он не хочет, чтобы Том вообще уходил. - Я быстро вернусь. Минут через сорок, максимум – час, - Том режет свежесорванные овощи и кидает их на сковородку. По кейсу сразу разносится сильное шипение и запах готовящейся еды. Билл с удовольствием втягивает носом воздух. Он так долго был лишен возможности чувствовать. Том возит по сковородке лопаткой, откидывает ее и вытирает руки о штаны. - Последи, чтоб не сгорело. Я переоденусь, - Том выходит в соседнюю секцию, которую Биллу все чаще хочется назвать спальней. Он хочет, чтобы кейс Тома стал в его сознании еще уютней. Чтобы он стал домом. Билл плавает в своих мыслях и совсем не помнит о просьбе Тома. - Черт, Билл, я же попросил! Том спешно выходит из спальни, когда начинает пахнуть горелым. Черный защитный костюм на нем надет лишь на половину, верхняя часть свисает до колен, и рукава тащатся по полу. Камуфляжные штаны, уже надетые поверх комбинезона, не застегнуты и держатся на одном честном слове. - Будешь есть горелое, сам виноват, - Том скребет лопаткой по сковородке и убавляет газ. Билл пропускает все его слова мимо ушей, потому что он видит перед собой то, что куда интересней горелой еды. На спине Тома от лопатки к лопатке выгнутой дугой тянется готический шрифт. «Stella», - читает Билл и поднимается на ноги. Он бесшумно подходит сзади и проводит рукой по чернильным буквам. Том вздрагивает и отступает на шаг. - У тебя татуировка? – Билл спрашивает очевидные вещи, но он слишком удивлен. Том согласно мычит в ответ и выключает плиту. - Возьми тарелку, сам себе наложи. Он выходит из кухни, по пути подтягивая свалившиеся штаны. Билл смотрит на сковородку с жареными овощами пару секунд и идет следом за Томом. Тот сидит на кровати и шнурует свои высокие армейские ботинки. Билл прислоняется плечом к перегородке и смотрит на Тома. Его обуревает тонна эмоций. - Кто такая Стелла? – он спрашивает будто равнодушно, но на самом деле у него все скукоживается в животе. – Твоя… девушка? - Моя кто? – Том морщится, как если бы этот вопрос оказался самым нелепым за всю его жизнь. - Твоя девушка? – повторяет Билл, чувствуя, как отливает кровь от головы. Том смотрит на него долгим тяжелым взглядом, прекращая завязывать шнурки. - Нет, это не моя девушка, - наконец отзывается он и натягивает на руки комбинезон. - Твоя мама? – делает еще одно предположение Билл. Он хочет узнать ответ во что бы то ни стало. - Не моя мама, - Том встает и подходит к Биллу вплотную, так, что их лица оказываются на одном уровне. – И даже не моя бабушка. Том сканирует взглядом лицо Билла и отходит. - А кто тогда? - Мой лучший друг. Ответ звучит очень сухо, и Билл не надеется услышать добровольных объяснений. Обычно словоохотливый Том с каменным лицом стоит возле плиты и дергаными движениями раскладывает еду по тарелкам. Он почти кидает полные тарелки на стол и резко садится на табурет. Билл тихо садится напротив и не решается приступить к еде. Он несмело смотрит на Тома, а тот постоянно отводит взгляд и будто вообще его не замечает. - Расскажи мне про него, - миролюбиво предлагает Билл и очень боится получить резкий ответ. – Его зовут Стелла? Том стискивает челюсти и сжимает в кулаке вилку так, что белеют костяшка пальцев. - Его звали Стен, - Том цедит сквозь зубы и упирает убийственный взгляд в Билла. Тот выдерживает, хотя внутри у него все трясется. – Его убила эта система. - Но у тебя написано Стелла, - легкомысленно напоминает Билл и тут же прикусывает язык. Ему совсем не хочется выводить Тома из себя. Хотя, похоже, он уже это сделал. Том двигает челюстью и кусает изнутри щеку, после чего встает и уходит за перегородку. Билл не смеет даже шелохнуться. Он сидит, положив руки на колени, и ждет, чем все закончится. Том либо сейчас же его прикончит, либо молча уйдет. И Билл совсем не уверен, что из этих двух вариантов лучше. К вселенскому удивлению Билла, Том возвращается с листком бумаги и ручкой и снова садится за стол. Он что-то пишет, после чего поворачивает бумажку к Биллу. «ST311-A». - Что это? - Это название вируса, который прививают простым людям. То, что получают так называемые избранные, что я колю тебе и себе, - это ST311. - И? - Билл отчаянно пытается уловить связь, но у него не выходит. – При чем тут Стен? - При том, что когда я с ним познакомился, он уже был примерно в том состоянии, в каком был ты. Может, немного лучше. Когда я спросил у него, знает ли он, что за прививки ему делают, он сказал, что ему колют «стеллу». Он прочитал это на коробке в лазарете, - Том обводит ручкой буквы на листке, умело переделывая тройку в букву Е и обращая всю надпись в подобие своей татуировки. Похоже, он уже делал это не один раз. - Я стал называть его в шутку Стеллой, он был не против. Необъяснимая обида кольнула Билла в самую грудь. - И ты решил набить это прозвище у себя на спине? – Билл старается говорить равнодушно, но нотки раздражения и иронии все равно проскальзывают в его голосе. - Стена убили другие инфицированные. Не знаю, кто именно, - у Тома все тело напряжено до предела. Его пальцы замерли в страшных крюках, и кажется, что они сломаются, согни их насильно - Помнишь, я говорил, что вирус получили из мутировавшего гена тварей? В теле человека он видоизменяется еще сильней. Чем больше этой дряни в организме, тем меньше человеческого остается в мозгу и тем больше бедные люди становятся мутантами. В определенный момент они просто начинают охотиться друг на друга, как на еду. У Билла леденеют внутренности от представленной картины. Обезумевшие люди убивают себе подобных, разрывают их плоть и вгрызаются желтыми зубами в еще теплое сырое мясо. Билл прикладывает руку ко рту и давит рвотный рефлекс. - Если в бункере пропадают люди, значит, их, скорее всего, кто-то поймал себе на ужин, - зло заканчивает Том. – Я искал Стена почти два месяца, но так и не нашел. - Может, на него напали звери наверху? – шепчет Билл сквозь прижатую ко рту руку. - Они не нападают днем, а по ночам он не выходил наверх. Он знал об опасности, - Том заштриховывает свой рисунок до тех пор, пока он не превращается в сплошной прямоугольник. – Я наколол это, чтобы помнить, что убило моего Стена. Билл горько слышать все это. Его раздирает на мириады крошечных кусочков от огромного спектра чувств и эмоций. Он сочувствует Тому и его утрате, злится на чертов вирус, проклинает создавших его ученых, их цинизм и жестокость, проклинает Тома за его татуировку и проклинает себя за любопытство и неправомерную ревность. А еще до дрожи в кишках боится отпускать Тома наверх. Ведь по пути можно встретить не только тварей, но и выживших из ума людей-охотников. Он сидит, погруженный в свои мысли, пока Том не окликает его от двери. - Я пошел. Скоро вернусь, - он поднимает на прощание руку и скрывается за круглой дверью. У Билла сердце бьется о грудную клетку так, будто вот-вот вылетит наружу. Сколько времени он просидел в прострации, что Том даже успел собраться? Сколько времени нужно, чтобы дойти до батарей? Том говорил про сорок минут? Про час? Билл мечется по кейсу, не находя себе места. Он то и дело смотрит на электронные часы у себя на руке, и секунды, точно издеваясь, длятся часами. Книги в спальне не могут отвлечь его, равно как и журналы, и яркие картинки в них. Билл берет одну книгу за другой, раскрывает на середине, бездумным взглядом пробегает по странице, захлопывает и ставит обратно. В душе острыми когтями скребутся кошки. Тома нет слишком долго. Когда перебирать книги становится совсем не выносимо, Билл падает на кровать Тома и заворачивается в одеяло. Он думает о том, что только что узнал. Он пытается представить себе Стена и какие отношения связывали их с Томом. Как они познакомились, как проводили время. Как Стен угодил к охотникам. Как они лишали его жизни. Билл прячет голову в одеяло, когда мысли становятся слишком ужасными. Одеяло пахнет Томом, и это немного успокаивает. Билл сворачивается клубочком и включает подсветку на часах. Полтора часа. Том ушел полтора часа назад. Билл не придал бы значения такому опозданию еще день назад, но теперь в его голове все переменилось. Билл подрывается с кровати, когда открывается входная дверь. Том вваливается внутрь, сбрасывает около входа рюкзак и обрушивается на диван рядом со входом. Он тяжело дышит и прижимает руку к плечу. - Боже мой, Том, - Билл падает на колени рядом с диваном, - что случилось? Билл не сразу замечает, что по пальцам Тома струится кровь. - Ты ранен? - Ерунда, - Том отнимает руку от плеча и стряхивает на пол капли крови. У него разодрана куртка и лоснящийся черный комбинезон. - Что случилось? – отойдя от шока, Билл помогает Тому снять куртку и оторвать плотный костюм от пострадавшей руки. - На меня напала тварь. Я отбился, но она меня задела. Том сидит на диване, голый по пояс. Билл бы сказал, что у него дежа вю, если бы не рваные кровавые раны, тянущиеся от плеча до самого локтя. - Достань из рюкзака аптечку. Билл в ступоре. Он не сразу понимает, что от него требуется. Он пялится на окровавленную руку и раз за разом прокручивает в голове просьбу Тома, пока до него не доходит. Он вытаскивает из рюкзака вещи, пока не находит сумку с красным крестом. - Что мне надо сделать? - Найди перекись и полей на рану. Билл перебирает флакончики трясущимися руками и, наконец, находит нужный. Он заносит бутылочку над раной и замирает в последний момент. - Тебе будет больно? - Да. Очень, - выражение лица у Тома серьезное, и Билл чуть не разжимает руку с обеззараживающим раствором. – Я пошутил. Просто вылей на рану и все. Билл поливает руку Тома перекисью и со страхом смотрит на образовавшуюся белую пену. - Ты что, никогда не промывал раны? Билл отрицательно качает головой и с застывшим в глазах испугом смотрит на пенящуюся кровь. Том закатывает глаза и забирает у Билла аптечку. - Иди погуляй где-нибудь, а то мне потом тебя откачивать придется, медик. - Нет, нет, я в порядке. Скажи, что нужно дальше сделать, - Билл трясет головой и старается не смотреть на изувеченную руку. - Возьми салфетки, смочи перекисью и вытри кровь вокруг. Потом нужно будет наложить повязку. Билл в точности следует указаниям Тома. Он аккуратно протирает руку салфетками, обращая внимание, что у плеча раны гораздо глубже, чем у локтя, затем осторожно забинтовывает руку. Все это время Том неотрывно следит за ним. Его глаза потемнели, зрачки расширились почти во всю радужку. Билл замечает это, только когда уже завязывает бинт в маленький узелок почти у самого локтя. - Все. Том не обращает внимания на повязку. Как будто это не на него напал зверь. И не у него разодрана рука. И не у него совсем недавно было сбито дыхание. Как будто он никуда не уходил и был все это время рядом с Биллом. Он смотрит ему прямо в глаза еще пару мгновений, и Биллу все труднее это выдерживать. Он уже готов сдаться. Он уже готов. Том целует его неожиданно, в тот самый момент, когда Билл уже почти отвернулся, ведь выносить это выше его сил. Том целует его так, будто ждал этого целую вечность. Том целует его так, как уже давно хотел Билл. Билл обнимает его за шею, стараясь не задевать пострадавшую руку, и прижимается как можно теснее к обнаженной груди. Он обнимает Тома, словно благодаря, что тот все же вернулся живым. - Тебя так долго не было. Я уже не знал, что думать, - сбивчиво шепчет Билл в самые губы. – Я бы с ума сошел, если бы с тобой что-то случилось. Том ничего ему не отвечает. Он крепко обнимает его одной рукой и иногда коротко засасывает губы. У Билла сжимается сердце от каждого такого поцелуя. Он хочет вжаться в Тома еще сильней, но это просто физически невозможно. С каждым новым прикосновением губ на него наваливается невероятное облегчение. С Томом все хорошо. 51 день до столкновения. Билл просыпается в своей постели и сладко потягивается. Вчера он поздно вернулся к себе, потому что до ночи сидел на коленях у Тома и сладко с ним целовался. У него до сих пор немного опухшие губы и вкус языка Тома во рту. На душе спокойно и тепло. «…а тем временем Земля …должает приближаться к Солн... …пература на …хности плане… …оставляет дев…сто …дин градус по …льсия. Одевайте …остюмы и вовремя де…те прививки. До столк…вения с …цем остается пять… один день. Напоминаем, что раке… … …менту уже будут …овы к запуску. Удачного вам дня, счастливчики», - тихо бубнит радио, и Билл вспоминает о нависшей над всей планетой опасности. Настроение у него сразу портится, потому что теперь он осознает, что погибнет много народу. Но они с Томом точно спасутся. У Билла нет в этом ни капли сомнений. Ведь Том обязательно что-нибудь придумает, чтобы попасть на ракету. Он снова улыбается при мысли о молодом привлекательном сержанте. Билл закрывает глаза и чувствует под ладонями его крепкую талию и мощную спину. Он сжимает в кулаки руки, чтобы подольше удержать это чувство. «Победителем викторины ст…тся …ри Найман, с чем мы его и позд…ляем», - вещает радио, пока Билл умывается и одевается. После этого он немного прибирается в кейсе, потому что смотреть на весь этот бардак нет уже никаких сил. Билл не пытается добиться идеальной чистоты, он все равно тут почти не бывает в последнее время. В том месте, где он действительно чувствует себя, как дома, и так очень чисто. К тому же, совсем скоро всем будет плевать, насколько убраны у них кейсы. Каждому по разной причине. Билл вздыхает и заправляет постель. Ему хочется побыстрей уйти отсюда и встретиться с Томом. Но сначала он хочет зайти в лазарет проведать Мери. Медсестра всегда неплохо к нему относилась. Он даже считал ее своим другом. Билл выходит из кейса и неспешно движется в сторону лазарета. Ему даже не верится, что раньше он проделывал этот путь ежедневно, ведь теперь он каждый день направляется совсем в другую сторону. На своей станции он не был уже очень давно. С тех самых пор, как обнаружил для себя ужасающую правду. Раньше он даже не понимал, в чем заключалась суть его работы. А после того, как понял, возвращаться к ней не возникло никакого желания. Кто-то должен охранять станцию от вторжений чудищ с поверхности, но этим кем-то Билл больше никогда не станет. Он сворачивает к лазарету и натыкается возле него на полного мужчину. «Черт, Гарри», - быстро проносится в голове, и Билл натягивает на лицо глуповатую улыбку. - Привет, Билл! – мужчина растягивает слова и лезет обниматься. От него жутко воняет, и Билл задерживает дыхание, чтобы не вдыхать этот жуткий смрад. Толстяк похлопывает его по спине и неспешно делает шаг назад. - Давно тебя не видел. Уж думал, случилось с тобой чего, - мужчина медленно открывает и закрывает рот, как будто говорить ему очень сложно. Билл с ужасом вспоминает, что раньше он не замечал за ним такого. Это было нормой. - Слышал, я выиграл в викторине? - не дожидаясь ответов, продолжает Гарри и хлопает себя по пузу с довольной улыбкой. Билл резко выдыхает и отшатывается от него, замечая на зубах и губах мужчины следы крови. Он приглаживает на голове редкие сальные волосы неторопливым движением и причмокивает. Его лицо испещрено мелкими рытвинами, как если бы его много лет ели черви, и шрамы не заживали до конца. Защитные очки плотно облегают толстую шею, и Билл удивляется, как они не душат толстяка. Вся его одежда проедена паразитами, прожжена и заляпана старыми пятнами. К шейному платку, который просто торчит из-за ворота пиджака, прилипли мелкие кусочки чего-то непонятного. Билл сглатывает и согласно кивает в ответ на вопрос Гарри. - Да, я слышал по радио, - он старается говорить на манер толстяка, но голос дрожит, и Билл ничего не может с этим поделать. Он прекрасно понимает, что тот намерился поведать ему обо всех новостях своей жизни, но у Билла нет никакого желания слушать. Запоздало он понимает, что Мери точно заметит перемены в его поведении. Она же медик. Она не может быть инфицированной. Билл мысленно ругает себя последними словами за неосмотрительность. Ему нужно как-то выбираться отсюда. - Мне обещали выдать приз, - Гарри снова довольно причмокивает. – Только не сказали, какой. Билл снова сглатывает и поднимает к глазам руку с часами. - Извини, Гарри, мне нужно на прививку, - медленно отвечает Билл и нажимает на кнопку возле двери лазарета. Встреча с Мери оказывается лучшей перспективой, чем общение с каннибалом. - Ты какой-то странный сегодня, - Гарри хмурится и недовольно смотрит на Билла. А Билл уже тихо молится, чтобы дверь медицинского кабинета поскорее открылась. Когда это, наконец, происходит, Билл быстро шагает внутрь, оставляя неприятного толстяка в недоумении. - О, привет, Билл! – Мери улыбается, выкидывая в мусорку пустые ампулы. – Давно тебя не было. Не поднимался наверх? Билл медленно качает головой. Он судорожно пытается припомнить, о чем говорил с Мери раньше и как себя вел. Черт его дернул вообще сюда прийти. - Только ты сегодня поздно. Я уже закончила. - О, - Билл, словно в замедленной съемке, поднимает к глазам часы. Он надеется, что этот номер пройдет у него и с Мери. - Уже почти час, - подсказывает медсестра, и Билл облегченно понимает, что ему поверили. – Ты снова не слышал объявления? - Нет, - Билл чешет в затылке и смущенно улыбается. - Сегодня сказали делать прививки раньше. В два часа у нас собрание с главврачом. - Ааа, - тянет Билл, и поправляет на макушке очки. Старые привычки спасают его в экстренной ситуации. - Тогда я пойду. - Ну, как знаешь, - Мери разводит руками и странно косится на него. Биллу очень непросто идти к двери размеренным шагом, потому что все его нутро буквально кричит о том, чтобы бежать отсюда. И чем быстрее, тем лучше. Оказавшись за порогом лазарета и отойдя на пару шагов, Билл пускается бегом вдоль ярко освещенных коридоров. Он задевает плечом Гарри, и того сносит в сторону, но он не понимает, что произошло. Билл бежит через весь бункер и сбавляет темп только возле знакомого закутка. Том открывает ему почти сразу. Он удивленно смотрит на запыхавшегося Билла и отходит в сторону, уступая дорогу. - Решил делать зарядку по утрам? - Решил сходить в лазарет. Том сразу меняется в лице. - Зачем? - Хотел проведать Мери. - Билл, ты что… - Я знаю, знаю, - Билл обрывает его на полуслове. – Я потом понял. - Кто тебя видел? - Гарри и Мери. - Кто такой Гарри? – Том складывает руки на груди и серьезно смотрит на Билла. - Мой старый знакомый. Мы с ним часто встречались в очереди в лазарет. Том, я сегодня понял, что он один из этих.., - Билл заканчивает шепотом. - Из кого? - Из тех охотников, которые едят людей. - Это случайно не тот Гарри, о котором говорили по радио? - Тот. Он выиграл какую-то викторину… - Он выиграл себе билет на тот свет, - резко отвечает Том. – Если по радио говорят, что кто-то где-то выиграл, это значит, он уже не жилец. Скорее всего, камеры засекли, как он кого-то убивает. Правительству не нужны маньяки. Они не хотят серийных убийств и волнений в народе. К тому же, Билл, неужели ты слышал, чтобы у нас где-нибудь проводились викторины? Он наверняка и сам не понял, где победил. Билл заторможено кивает. - Что с ним теперь сделают? Застрелят? Повесят? Том молчит примерно с минуту. - Ты встретил его у лазарета? Скорее всего, ему уже ввели смертельную дозу какого-нибудь препарата. - Мери? – Билл неверяще смотрит на Тома. Он не может поверить, что эта миловидная девушка, практически его подруга, может кого-то убить. - Она же медсестра. Она прекрасно знает, что значит действовать по инструкции. Если слышит по радио имя, ее рука не дрогнет, - Том пожимает плечами. – Билл, этот человек – убийца. Тебе повезло, что он не бросился на тебя. Билл согласно кивает. Он чувствует себя совершенно разбито. - Его похоронят? Или оставят там, где упадет? - За ним следят, будь уверен. Как только все случится, его отнесут на ту станцию, где ты работал. У Билла расширяются глаза и дыхание перехватывает. Столько лет он проработал в месте, куда относили трупы, и даже об этом не знал. Он думал, что… Он не думал. Выражение лица Тома меняется, когда он до конца понимает состояние Билла. Он молча обнимает его и успокаивающе гладит по спине. - Просто не думай об этом. Не нужно было тебе говорить, извини. Билл лишь хлопает глазами и ловит ртом воздух. Его лживая прошлая жизнь оказалась слишком циничной. Том целует его где-то над ухом и шепчет, что это не важно, и все будет хорошо. - Помнишь ту шкатулку, что мы нашли? – тихо спрашивает он у Билла и мягко проводит ладонью по его волосам. – Там есть то, что может нам помочь. У нас все получится, Билл. Мы улетим отсюда. Мы спасемся. Вместе. 39 дней до столкновения. Последние пару недель Билл живет в кейсе у Тома. Сначала он не хотел уходить, потом уже Том не захотел его отпускать. Теперь они все делают вместе: вместе спят, вместе убираются, вместе следят за огородом, вместе едят, вместе поднимаются наверх, вместе исследуют бункер. За две недели Билл два раза поднимался с Томом к солнечным батареям и помогал ему их отрегулировать, один раз они ходили посмотреть на строящиеся ракеты и еще один раз Том устроил Биллу маленькую экскурсию по западной части разрушенного города. Каждый раз они выходили через разные станции, но ни разу не воспользовались южной, той, на которой работал Билл. Даже если она была ближайшей к объекту, Билл настаивал на том, чтобы воспользоваться другой. Он не хотел снова оказываться в месте, которое резко ему опротивело. И он не хотел вдруг наткнуться на тело Гарри. Каждый раз, оказываясь над землей, Билл обращал внимание на все поднимающуюся температуру. Находиться не в тени становилось все сложнее, и приходилось сокращать время пребывания наверху до минимума. Сейчас они идут по тоннелям бункера, постоянно сверяясь с картой Тома. Он сам составлял ее несколько лет, основываясь на собственных наблюдениях и догадках. И теперь, опираясь на одну из таких догадок, они движутся вдоль запутанных неприметных ходов бункера в поисках правительственного центра. - Они специально так строили коридоры, чтобы к ним не могли добраться простые люди. Наверняка есть какой-то короткий путь, - вслух размышляет Том, снова неожиданно поворачивая в совсем не освещенный коридор. Света в этой части бункера значительно меньше, чем к тому привык Билл. Здесь ртутные лампы горят через одну и не трещат так надрывно. Трудно сказать, какое освещение сильнее давит на психику нормального человека. - Смотри, - Том указывает пальцем на железную дверь, - это радиорубка. Отсюда ведется вещание. - Откуда ты знаешь? - Билл удивленно заглядывает в карту и видит лишь знаки вопроса в той части бункера, где они сейчас находятся. - На двери написано, - Том прыскает и закатывает глаза. Билл беззлобно бьет его по плечу, и тут же досадливо шипит. - Черт, прости, прости, я забыл, - он гладит Тома по еще не до конца зажившей руке. - Хочешь, можешь тоже меня ударить. - Не хочу, - Том кривится в болезненной улыбке и мимолетно касается губ Билла своими. - Но ты будешь мне должен. Они идут еще немного, пока не упираются в тупик. - Мы не туда пришли? - расстроено тянет Билл и заглядывает в карту. - Туда. Думаю, тут такая же дверь, как у меня. - Тогда как нам туда попасть? Том пожимает плечами и стучит по стеклу в торце коридора. Сперва им никто не открывает, но спустя какое-то время будто сразу отовсюду звучит голос. - Вы кто? - Сержант Том Трюмпер. Личный номер один-девять-восемь-один. - По какому вопросу? - По личному. - По личным генерал не принимает. - Нас примет, - Том достает из рюкзака шкатулку и держит ее перед собой. Он не сомневается, что его видят. Голос долго не отвечает, после чего говорит снова: - Кто второй? - Это со мной. - Личный номер? - Он не военный. - Ему нельзя. Генерал примет только сержанта. Том оглядывается на Билла, и тот пожимает плечами. - Так точно, - отвечает он голосу, получив кивок от Билла. - Сейчас появится датчик, приложите к нему руку. Том выполняет указание, и почти сразу перед ними открывается круглая дверь. Их встречает человек в выглаженной форме. Билл никогда такой не видел. - Сержант? Том делает шаг вперед. - Пройдемте. Том напоследок оглядывается на Билла, и, получив согласный кивок, скрывается за тут же захлопнувшейся дверью. Билл так и не удосужился выяснить, что такого обнаружил в шкатулке Том, что поможет ему попасть на ракету. Ему было достаточно слов и уверенности Тома в успехе. Все остальное автоматически уходило на второй план. Он ждет Тома долго. Очень долго. Он меряет шагами узкое пространство коридора, но не смеет уйти от двери дальше, чем на пять метров. Он должен быть как можно ближе. Том появляется спустя почти час. Его лицо бледное и серьезное, он крепко сжимает что-то в руке. Опустив прощания, он быстрым шагом удаляется по коридору, таща за собой за руку Билла. - Том? Что случилось? Тебе отказали? С тобой что-то сделали? Тебе нехорошо? - Билл лепечет вопросы, но его игнорируют. Они сбавляют темп, только когда оказываются в ярко освещенной части бункера. Достаточно далеко от кейса генерала. - Том? - Ты летишь со мной, - Том разжимает руку, и на цепочке у него на пальце болтается армейский жетон. Такой же, как его собственный, только с именем Билла и другими цифрами. - Так это же здорово, - Билл несмело улыбается. - Разве нет? - Конечно, здорово, - отвечает Том, но в его тоне слышна только ярость. – Как же мерзко от них. 24 дня до столкновения. В кейсе Тома царит полумрак. Свет горит только на кухне над ящиками с овощами, но Биллу этого достаточно. Он лежит на кровати рядом со спящим Томом и как завороженный смотрит на его смягченный тусклым светом профиль. Он спит спокойно, его полуприкрытая одеялом грудь мерно вздымается от дыхания. Лицо, не обремененное никакими эмоциями и переживаниями, выглядит безмятежно. Билл придвигается немного ближе и осторожно касается кончиком пальца лба Тома у самых корней волос. Он ведет неторопливую линию вниз по слегка выгнутой переносице, по пухлым губам, по волевому подбородку, по крепкой шее и останавливается между ключиц. Том морщит нос, когда Билл касается чувствительного места над верхней губой, и Билл тихо хихикает. У него было достаточно времени полюбоваться своим мужчиной, но ночью это делать особенно приятно. Билл проводит еще одну линию, соединяя ей плечи, и обнимает Тома за руку. Он мог бы лежать так целую вечность, главное, чтобы Том был рядом. Билл вытягивает голову вперед и аккуратно целует его в шею под линией челюсти. Всю вечность рядом с этим человеком Билл готов дарить ему свое внимание и ласку. Он готов благодарить кого угодно за свое счастье. Билл засыпает с легкой улыбкой на губах. Ему снится знакомый кейс, такой родной и уютный. В нем все так же под лампами набираются сил растения, все вещи убраны на свои места, развернутые карты и планы свисают с верхней полки шкафа. Вся обстановка пропитана Томом. Билл, словно воздух, находится сразу везде. Он видит все, как если бы был вездесущим. Он видит Тома на развороченной постели и молодого паренька под ним. Том удерживает на руках вес собственного тела, отчего вздулись его бицепсы и выступили лопатки. Гладкая кожа на широкой спине девственно чиста, на ней нет и намека на огромную татуировку. Биллу хочется коснуться, но у него как будто нет конечностей. Том размеренно двигается, отчего перекатываются мышцы на теле. И длинные чужие пальцы обхватывают его за ребра. Билл переключает внимание на того, кому Том дарит наслаждение, и у него захватывает дух. Широкий лоб, точеные скулы, немного впалые щеки, четко очерченная линия пухлого рта, и голубые, совершенно невероятные небесно-голубые лучистые глаза. "Стен", - на задворках сознания проносится не терпящая возражений мысль. Паренек смотрит поверх плеча Тома, и Биллу кажется, что он заглядывает прямо ему, Биллу, в душу. Том замедляется, жадно целуя его в губы и прижимая сильнее к кровати. Стен чувственно отвечает, интимно водит руками по телу Тома и дышит как будто через раз. Биллу кажется, он ловит ощущения и эмоции обоих. Его переполняет безумный экстаз и абсолютное, нечеловеческое счастье. Он разрывается от нереального кайфа, который получает вмести с этими двумя. Он чувствует, как надрывно ноют руки Тома и подгибаются от наслаждения пальцы на ногах Стена. Его разрывает на куски, когда мгновенной стрелой все его существо пронзает удовольствие. В другой мир его провожают горящие, невероятные голубые глаза Стена. Билл просыпается резко и сразу садится на кровати. - Билл? - голос Тома звучит сонно и удивленно. - В чем дело? Билл рыщет взглядом по спальне и пытается понять, куда делся Стен. Этот сон был слишком реальным. Слишком эмоциональным. - Билл?- Том снова зовет, и тоже садится, опираясь на руку. - Что с тобой? Билл с силой проводит руками по лицу, начиная осознавать реальность. У него сильно учащено сердцебиение, и трусы больно давят на возбудившуюся плоть. - Мне приснился сон, - Билл не узнает собственный голос. У него очень сухо во рту и в голове кавардак. - Что за сон? - Про тебя. И Стена. Билл не решается обернуться. Ему слишком стыдно. Он подглядывал за чужим сексом, и ему очень понравилось. Он возбудился. - И что там было? - спрашивает Том после паузы. Билл мысленно смеется, представляя реакцию на свой ответ. Его истеричный хохот разносится по черепной коробке. - Там были вы. - Это я уже понял. Что мы делали? Билл со стоном откидывается на подушку и закрывает лицо руками. Он сгибает в коленях ноги, чтобы одеяло, не дай Бог, не обтянуло его пах. - Забудь. - Как я могу забыть, если ты разбудил меня среди ночи? Билл мотает головой и пытается успокоиться. Вслед за постепенно отступающей эйфорией на него волнами накатывает досада. Том был так счастлив. Он без остатка отдавал себя Стену. Он был влюблен так, как, наверное, никогда не полюбит Билла. Билл начинает скулить и натягивает одеяло себе на голову. - Да что с тобой такое? - Том трясет его за плечо и пытается стянуть одеяло, но Билл держит крепко. - Что за сон тебе приснился? Мы чем-то тебя обидели? Билл мотает головой под одеялом, и Том, наверное, это замечает, потому что продолжает спрашивать дальше: - Мы были охотниками? Убили кого-то? Напали на тебя? На каждый вопрос Билл все отчаянней трясет головой. - Ну не сексом же мы занимались!? - перебрав все возможные варианты, в конце концов скорее утверждает, чем спрашивает, Том. Билл не шевелится и лишь сильнее вцепляется пальцами в одеяло. Его щеки горят, а в горле стоит гадкий ком. Голос в его голове захлебывается в истеричном хохоте. - О, - удивленно произносит Том, не получив никакой реакции. - В самом деле? - Да. Повисшее молчание заставляет скукожиться все внутренности Билла. Под одеялом уже жутко душно и не хватает воздуха, но вылезти и посмотреть Тому в глаза слишком страшно. Его реакцию невозможно предсказать. Потому что тема Стена всегда была для него очень личной и почти никогда не затрагивалась. - И... Как я себя проявил? - немного хрипло спрашивает Том, и Билл саркастично выгибает брови. - Как чертов бог. Билл наконец сдергивает с себя одеяло, и по телу сразу ползут мурашки. - Даже так? У Тома блестят глаза в темноте, и невозможно понять его выражение лица. - Я смотрел на вас, и это было нереально. Как будто все ваши чувства собрались во мне. - И что тебя расстроило? - Я не думал, что у вас были такие отношения. Вернее думал, но... Ох, - Билл снова прячет лицо в ладонях. - У меня словно весь мир перевернулся. Том молчит какое-то время, и Билл пытается унять стук в мозгах. - Я очень любил его, - наконец признается Том, коротко облизав губы. - У нас всякое было: ссоры, споры, бытовуха. Секс тоже был. Но я никогда не считал нас парой. - А нас считаешь? – быстро спрашивает Билл. Изнутри он весь словно покрывается корочкой льда. Неверный ответ может безжалостным молотом раскрошить всю тонкую изморозь вместе с чувствами Билла. Том медлит, словно взвешивает на разных чашах весов "да" и "нет". - Нас считаю, - наконец проговаривает он без тени иронии. - Сначала ты чем-то напоминал мне его. Но потом я стал воспринимать вас отдельно. Ты мне безумно дорог, Билл. Просто безумно. Билл тянется руками к шее Тома, но тот сам с готовностью наклоняется вперед. Они соприкасаются губами и надолго замирают так без лишних движений. Билл жмурит глаза так сильно, что даже слышит легкий гул в ушах. - Я тоже тебя люблю, - шепчет он и решительно углубляет поцелуй. В своем раю он бы бесконечно целовался с Томом. Том осторожно опускается рядом с ним и запускает пальцы ему в волосы. Билл млеет от его прикосновений и плавится под его губами. Он сходит с ума от отдачи Тома и старается дарить ему не меньшее наслаждение своими ласками. Он готов кричать от того, что творится в его пораженном сознании. Том водит рукой по его изуродованными шрамами груди и животу, гладит бока и еле заметно касается пальцами чувствительной кожи возле резинки трусов. - У меня никого не было после Стена, - доверительно сообщает он и покрывает поцелуями лицо Билла. - Я больше никого не хотел. Пока не появился ты. Его горячая ладонь проскальзывает под белье, и Билл облегченно выдыхает. Последние несколько минут были настоящей мукой. Том будто издевался, оглаживая его тело и не прикасаясь к возбужденному члену. Биллу мало простых прикосновений. Он остро жаждет большего. Том стягивает с Билла трусы и раздевается сам. Он нависает сверху и диким зверем нападает на губы Билла. Будто до этого что-то сдерживало его пыл и страсть, а теперь он вырвался на свободу. Билл выгибается дугой под напористыми поцелуями и касаниями. В полумраке глаза Тома ему кажутся черными, их будто заволокла пелена. Вспышка воспоминания в его голове подсовывает горящий взгляд голубых глаз, и Билл кривит губы в улыбке. Он уже предвкушает тот дикий кайф, который испытывал Стен. Только теперь все будет в миллион раз лучше. Теперь все будет с ним и по-настоящему. Билл притягивает к себе Тома за плечи, полностью укладывая его на себя. - А знаешь, что? – Билл шепчет Тому в губы и обхватывает ногами его бедра. Максимальный контакт. - Что? - Ты будешь первым в моей новой сознательной жизни, - Билл счастливо улыбается и лишь крепче сжимает колени. Том польщенно усмехается и упирается лбом Биллу в ключицу. - Если бы было иначе, я бы тебя не понял. Их секс напоминает встречу изголодавшихся по страсти и друг по другу любовников. Билл обвивает талию Тома ногами и старается как можно сильнее увеличить контакт между их телами. Каждым новым глубоким толчком Том возносит его до небес, и Билл горит, сгорает дотла, точно феникс. На его ягодицах краснеют следы от сильных пальцев, и губы болезненно гудят от страстных поцелуев, но это только усиливает эйфорию. Билл сходит с ума, он просто умирает от замутненного взгляда Тома: он дарит ему не меньше крышесносных эмоций, и от этого хочется выть. Он сдавленно стонет в особо сладкие моменты и в беспамятстве закатывает глаза. Том доводит его до исступления своими действиями, и белое семя брызгает на покрытый рубцами живот. Спустя пару секунд Том совершает финальный толчок и замирает. Билл чувствует, как растекается внутри горячая жидкость, и разом выдавливает из груди весь воздух. Он проводит рукой по потной шее Тома и блаженно прикрывает глаза. Если сразу после этого секса ему будет суждено умереть, ему не будет жалко своей жизни. 15 дней до столкновения. Билл просыпается от того, что Том чем-то гремит в соседней секции. Он потягивается и сладко зевает. Он жутко не выспался, но это мелочи. Тело приятно ноет после прошедшей ночи, и Билл мечтательно улыбается. - Том. Грохот прекращается и из-за перегородки появляется голова его возлюбленного. - Я тебя разбудил? Прости. - Ты так гремишь, что даже мертвый бы проснулся. Том снова скрывается за перегородкой, возобновляя шум. Билл тяжело вздыхает и раскидывается звездой на кровати. - Что ты хоть делаешь? - Я проспал. - Куда? - Мне нужно к батареям. Если они перегреются, весь бункер останется без света. Билл смотрит на часы и удивленно поднимает бровь. - В четыре утра? Ты проспал? - Ты можешь себе представить, насколько днем поднимется температура? - Подожди, я пойду с тобой. Том, наконец, показывается всем телом, целиком одетый с рюкзаком за спиной. - Нет, Билл, я не буду ждать. Я и так потерял время. Билл садится на кровати. Его хорошее настроение уже сменилось на тревогу. - Почему кто-нибудь другой не может этого сделать? Я не хочу, чтобы на тебя снова напали. - Потому что это моя работа, и я должен ее выполнять. Все будет нормально. Том подходит и коротко целует Билла. - Ты вернешься через сорок минут, максимум – час, - недовольно тянет Билл и закатывает глаза. - Так точно, - Том улыбается и еще раз целует Билла. - Если ты снова опоздаешь, я лично тебя задушу. Том согласно мычит и поправляет на плече рюкзак. - Все, скоро вернусь, - он выходит из кейса, и Билл снова откидывается на постель. «…мы про…жаем репортаж о подготов… ракет М-1 – М-10 к долго…ному запуску. Сего… к нам в ст…ию заходил …вный инженер и повед… о том, как …двигаются успехи в констр…вании спас…ных шатлов…» Бурная ночь и пара часов сна дают о себе знать, и Билл засыпает под монотонное бормотание радио. Просыпается он от звука открывающейся двери. Том заходит в кейс и сразу начинает раздеваться. - Ты не представляешь, какое там пекло, - он параллельно стягивает с себя ботинки и куртку. – Солнце только начинает всходить, а там уже невыносимо. Никогда еще такого не было. Том наполовину стягивает защитный комбинезон и босыми ногами шлепает в спальню. Его тело блестит от пота, волосы взмокли. - Я схожу в душ. Том выходит минут через десять в одном полотенце. Билл провожает его заинтересованным взглядом. - Чем сегодня займемся? - Можем прогуляться по бункеру, - Том пожимает плечами. – Но наверх я сегодня больше не пойду. Они снова разговаривают ни о чем, периодически целуются и шутят на отстраненные темы. - Что, опять? – Том отворачивается от Билла посреди разговора. - Что опять? – переспрашивает Билл, не понимая, в чем дело. - Ты не слышишь? Они повторяют одно и то же весь день. Инженер пришел в студию рассказать о подготовке ракет к запуску. Три человека выиграли в лотерею. Температура на поверхности сто пятнадцать градусов, до столкновения пятнадцать дней. - И что? - Это крутится запись. Билл хмурится и выжидательно смотрит на Тома. Он не видит в повторяющихся объявлениях ничего необычного. Так происходит каждый день. Об этом он и говорит Тому. - Обычно они повторяют объявления три раза. После этого включается фоновая музыка. И никогда выпуски новостей не повторяются дословно. - У тебя паранойя, - упрямо заявляет Билл. Том лихорадочно шарит взглядом по кейсу. Билл уже знает эту привычку: Том быстро принимает решение. - Одевайся, - он встает, хватает около двери рюкзак, вытаскивает из него вещи, запихивая вместо них новые, совсем не похожие на предметы первой необходимости. Футболки, белье, несколько пар носков Том запихивает на самое дно без особых раздумий. Следом отправляется найденная ими шкатулка, карты, обновленная аптечка и два сухих пайка. Бутылку воды Том кладет сверху. - Я, вроде, и так одет, - наконец отвечает Билл, оглядывая себя и проводя руками по бокам, обтянутым черной футболкой. - Надевай костюм и камуфляж, - командным тоном приказывает Том, и Билл не смеет ослушаться. Он нехотя натягивает тесный комбинезон и параллельно следит за перемещениями Тома. Тот хлопает дверцами шкафов и тумбочек, что-то достает и запихивает в рюкзак. - Ты оделся? - Том спрашивает, не отвлекаясь от основного занятия. - Оделся, оделся, - Билл раздраженно влезает в камуфляжные штаны и затягивает ремень. Навязчивая идея Тома снова проявилась в самый неожиданный момент. Том заходит в спальню и полностью переодевается за три минуты. Его лицо серьезно, взгляд сосредоточен, плотно сжатые зубы делают квадратной челюсть. - План такой, - Том зашнуровывает второй ботинок и внимательно смотрит на Билла. - Сейчас мы идем в генеральский сектор. Нужно кое-что проверить. Если у меня правда паранойя, то после этого мы вернемся сюда, и я разрешу тебе обозвать меня любым словом, каким только захочешь. Можешь даже не одним. Можешь вообще что угодно сделать Биллу резко перестает хотеться шутить. Тон и вид Тома заставляют напрячься все его нервы и послушно кивать в ответ. - А если нет? - он спрашивает несмело, отставив в сторону все свое недовольство. - А если нет.., - Том поднимает на него твердый взгляд и усмехается. Он не договаривает до конца, но Билл и так понимает, что ничего хорошего можно не ждать. - Пойдем, - Том закидывает за спину рюкзак и пропускает Билла перед собой. Они идут очень быстро, почти бегут, но Билл не возражает. Настроение Тома передалось и ему, и теперь у него в голове крутятся мерзкие мысли. Он очень рад, что из них двоих сильной волей и характером обладает именно Том. Том ведет его к генеральскому сектору без карты, но точно выбирает все повороты, потому что спустя короткое время они уже идут по плохо освещенным коридорам и в конечном итоге оказываются в знакомом тупике. Том начинает барабанить по стеклу, где, он помнит, располагается дверь. - Сержант Том Трюмпер, личный номер один-девять-восемь-один. Я прошу аудиенции генерала, - четко произносит он, но ничего не происходит. Том еще несколько раз барабанит в дверь и представляется пространству, но дверь им так никто и не открывает. По побелевшему лицу Тома Билл понимает, что происходит что-то плохое. Нечто просто ужасное. Том разворачивается на пятках и почти бегом направляется по мрачному тоннелю в обратную сторону, почти сбив Билла с ног. Билл догоняет его возле радиорубки. Том несколько раз дергает ручку запертой двери, после чего с четвертой попытки выбивает замок ногой. Он стоит на пороге и не заходит внутрь. За его широкой спиной Биллу ничего не видно. Он прижимает ладонь к носу, потому что сильное зловоние из рубки вышибает дух. Том скрипит зубами и издает злобный рык: - Твою мать! Я так и знал! Он врывается внутрь и отталкивает что-то у себя на пути. Светящиеся мониторы подсвечивают что-то большое, свисающее с потолка. - Том, что это? - от запаха у Билла слезятся глаза. - Это? - Том иронично указывает на болтающееся из стороны в сторону нечто. - Это диктор, Билл, познакомься. Он рассказывал тебе новости последние лет семь. А потом скоропостижно скончался. - Господи! - в животном испуге кричит Билл, неосторожно отступает назад и падает, но будто не замечает этого. Он все еще держит ладони у носа, глаза слезятся и вот-вот вылезут из орбит от шока. Том не обращает внимания на его драму. Он нажимает кнопки на пульте управления и смотрит на экраны. - Мы две недели слушали новости из записи, - произносит Том, продолжая нажимать на кнопки. - Сегодняшний выпуск последний, поэтому он повторялся весь день. Том переводит взгляд с одного экрана на другой, пока не останавливается на угловом. Он наклоняется к нему почти вплотную и нажимает на кнопки рядом. Билл из коридора несколько раз слышит странный звук, будто пленка мотается. - Том, что происходит? - Билл даже не пытается подняться с пола ему слишком дурно. И странное поведение Тома дополнительно выводит из равновесия. - Можешь сам посмотреть. Билл прикрывает глаза, собирается с силами и встает на ноги. Он заходит в рубку, стараясь не задеть висящее тело, и останавливается рядом с Томом. - Что это? - он смотрит на экран, напротив которого замер Том, и видит на нем лишь облако пыли. Том нажимает на кнопку, и снова раздается звук мотающейся пленки. На экране возникает гигантская ракета с гордой надписью М-1. Стартовая площадка уже не сдерживает ее корпус, и из сопел махины вырываются столбы пламени. Она отделяется от земли, поднимая в воздух клубы пыли и дыма. Она улетела. - Сегодняшняя запись датирована числом двухнедельной давности, - Том нажимает еще одну кнопку, и Билл слышит сегодняшний выпуск новостей. "...до столк...ния с С...нцем ...ось пятн...ть дней…". Билл тупо моргает, переваривая информацию. - Знаешь, что это значит? - спокойно продолжает Том, глядя в пространство перед собой. - Что Земля сгорит уже завтра. У Билла выбивает воздух из легких. Он запускает пальцы в волосы и тянет так, будто хочет их вырвать. Ему становится страшно. Так страшно, как не было еще никогда в жизни. - Но есть же еще другие ракеты. Еще девять штук! - его голос дрожит, он на грани истерики. - Это муляжи, Билл. Диктор повесился не просто так. Его бы точно взяли с собой, он много знал. Он знал правду. Они выходят из рубки молча. Том сбрасывает у стены тяжелый рюкзак, берет Билла за руку, и они неспешно идут по узким мрачным коридорам бункера. Затем их встречают светлые коридоры, трещащие ртутные лампы и трехсантиметровое бронированное стекло с мигающими красными огоньками за ним. Они заходят в кейс, и Том ставит закопченный чайник на одноконфорочную плиту. Он заваривает крепкий приторный чай, скорее по привычке, чем по нужде, и дает одну чашку Биллу. Они сидят за столом и разговаривают на отстраненные темы. Том рассказывает про динозавров и мамонтов, про возникновение жизни на Земле, про возникновение самой Земли. Они изредка целуются и шутят на странные темы. Они проводят весь день вместе и в девять часов ложатся спать. Они слишком рано встали и слишком утомились за день. Свет горит только над огородиком на кухне, но отсветы попадают и в спальню. Билл лежит на боку и смотрит прямо в глаза Тому. Они молчат. Они обо всем успели поговорить за день. Они успеют обо всем поговорить завтра. - Я люблю тебя, Том. Билл шепчет, и по его щеке стекает первая за день слеза. - И я тебя, - Том улыбается и проводит большим пальцем по мокрому следу. – Встретимся завтра. - Встретимся завтра, - эхом отзывается Билл. - Спокойной ночи. The End.