Мамский Мэйнфрейм

Таша Лэм - мать-настоятельница Папского Мэйнфрейма, слыла среди своих подчиненных женщиной благоразумной. Вскоре после своего назначения она заметила, что глупо, когда Папским Мэйнфреймом управляет женщина. Слово "мамский" - добавила она - звучит еще глупее. Нет такого слова - "мамский". В общем, все осталось по-старому. Руководила она железной рукой. У Таши Лэм вся Вселенная ходила по струночке. Проблема - решение, и нечего тянуть. Когда вы тянете с решением проблемы, говорила Таша Лэм, появляется Доктор. И тогда проблема затягивается, или удваивается, или даже утраивается. Никогда, впрочем, мать-настоятельница не брезговала его помощью. Взять хотя бы историю с "Византией". Едва клерики в панике сообщили, что помимо доктора Сонг (взятой из Стормкейджа, между прочим, на поруки самой Таши) к операции присоединился Доктор, мать-настоятельница просто просияла. Проблема решилась, хотя и с немалыми потерями. Или вот история с Изолятором Далеков. Старший епископ четырежды подавал прошения, но на всех изящным почерком матери-настоятельницы значилось: "сами разберутся". И ведь разобрались. В общем, всего одно распоряжение Таши Лэм ввергло членов Мэйнфрейма в недоумение. В церкви, сказала она, надлежит всем быть голыми. Явить свою чистоту и наготу, все свои помыслы. Но... - попытались возразить ей. Чистоту и наготу! - с нажимом повторила мать-настоятельница, а когда она говорила таким тоном, с ней лучше было не спорить. Очевидцы утверждали, что по лицу матери-настоятельницы потом полдня ходила жутковатая довольная улыбка. Таша Лэм никогда не знала, в какую минуту Доктору вздумается сюда наведаться. Но к встрече нужно было подготовиться заранее.