Электромагнитное поле

Жаль Сегодня не мой день Сегодня не мой год И все люди не интересны, и все мои планы наоборот... Orange House

- Ты знаешь, что это может быть? Тони Старк обернулся, слегка крутнувшись на кресле. Его вопрос, адресованный прикрывшему глаза, по всей видимости уже несколько минут как дремлющему Бартону, растворился в уютной тишине, нарушаемой только мягким жужжанием техники. Клинт вернулся с очередного изнурительного совещания час назад. За несколько недель обсуждения вышестоящие так и не смогли принять окончательного решения, правда, на счет чего, Бартон уже не мог вспомнить. Он застал Старка в мастерской, в сумбурном расположении духа, с чашкой остывшего кофе и красноватыми глазами. Что-то очень беспокоило его. - О чем ты? Вопрос достиг-таки адресата, но Бартон не потрудился даже открыть глаза. Он расположился на уютном кожаном диване, закинув за голову руки и скрестив и вытянув ноги. Комната освещалась лишь светом экранов и парой-тройкой синеватых лампочек разных устройств. За окнами быстро темнело, и мастерская тонула в полумраке. Тони повернулся к экрану, и тишину нарушил стук по клавишам. Затем изображение на экране стало быстро меняться - это все, что удалось заметить Бартону, на секунду приоткрывшему глаза. - Эти две штуки, они просто выводят меня из себя. Иди сюда, покажу. Клинт потянулся, зевнул и, с трудом поднявшись с дивана, шагнул к вращающемуся креслу, оказавшись у Старка за спиной. Бартон мельком взглянул на полупрозрачное отражение в мерцающем экране – Старк сидел следка сгорбившись, опустив локти на стол, он казался неопрятным из-за двухдневной щетины и взъерошенных волос. Клинт ненавязчиво положил ладони на плечи Тони. - Эта штуковина регулирует полет самонаводящегося снаряда, - сердито проговорил Старк, показывая пальцем на один из двух макетов, - а эта отвечает за управление вручную, если его необходимо активировать. Там абсолютно привычные схемы, и вся эта система работает, пока не поместишь ее… - он нажал на несколько сенсорных клавиш на экране, и картинка оказалась в мигающей желтой рамке, - …в достаточно сильное электромагнитное поле. Программа в таком случае выдает ошибку. Пишет, что между деталями возникает сила притяжения, - он выглядел расстроенным и рассерженным одновременно, - Понять не могу, кто из нас больший идиот – компьютер или я. Бартон не понял и половины из того, что Старк пытался ему донести. Он видел проблему только в том, что Тони слишком много времени провел за этим столом, как всегда заработался, и ему пора отдохнуть. Сильные пальцы Клинта начали поглаживать затекшие плечи, медленно разминать их. Зачем он запустил одну руку в волосы нежно прикрывшего глаза Старка, а другой скользнул от шеи к груди. Тони выглядел слегка растеряно. Его ладонь встретилась с сильными пальцами Бартона, нежные прикосновения которых, уже совсем нескромно оказавшихся под футболкой, были немного грубоватыми, но одновременно ласковыми до мурашек. Несколько секунд Тони просто наслаждался, прикрыв глаза и дыша как можно глубже, растягивая мгновение до бесконечности, а потом мягко оттолкнул руку Клинта и отвернулся от него. - Мне кажется, все давно уже решено. Ладони Старка, произнесшего эти слова каким-то сухим, пустым голосом, крепко сжали обтянутые черной тканью подлокотники кресла. Он нервничал, его полупрозрачное отражение в экране не выражало никаких эмоций, но пальцы нервно теребили и царапали ткань, а плечи и шея напряглись. - Ты все еще можешь передумать, - тихо произнес Бартон. Желтая рамка на экране замигала быстрее, раздался звуковой сигнал, и в середине картинки появилось слово «ОШИБКА». - Твою мать! Старк с силой ударил по столу, чашка с недопитым кофе опрокинулась, и несколько черно-белых чертежей оказались в коричневатой луже. Он недовольно мотнул головой и закрыл программу парой нажатий на экран, а затем выключил его. - Ты сам знаешь, что не могу, - тихо проговорил Старк, тупо уставившись прямо перед собой, в погасший экран. - Неправда. Только ты принимаешь решение. Слова Бартона растворялись в темноте, как сахар в горячем чае. Мастерская тонула во мраке, лампочки отражались в стальных поверхностях, и ярко-синим неоновым огоньком просвечивал реактор сквозь ткань футболки Тони. Ладони Клинта снова легли на плечи Старка, и Бартон начал нежно поглаживать шею Тони, пока тот не запрокинул голову от удовольствия. - Я уже принял. Тони положил руки сверху на ладони Клинта, заставив их остановить ласки, мягко сжав. Еще несколько секунд они провели в полной тишине, слушая дыхание друг друга. - Да ну?.. Старк резко встал, одновременно отпинывая кресло куда-то в сторону и, не отпуская рук Клинта, заставил его близко-близко прижаться к себе. Бартон обнимал его сзади, одной рукой уже расстегивая джинсы Старка, а другой поглаживая его шершавую щеку. Тони положил ладони на спину Клинта, и взгляд карих, обеспокоенных, неуверенных, но полных желания глаз встретился с блестящими страстью серыми, а через мгновение Старк уже постанывал от удовольствия в сумасшедшем поцелуе. Футболка полетела в том же направлении, что и кресло несколько минут назад, пальцы Бартона поглаживали кожу вокруг реактора, и его владелец застонал, когда Клинт, спустив джинсы и белье Старка, начал ласкать его член. Тони уперся ладонями в стол и почувствовал, как смазанные слюной пальцы Клинта скользят между его ягодиц. Он ощущал, как сладко они проникают внутрь, тихо стонал и выгибал спину. Через несколько минут пальцы сменились горячим членом Бартона. Нежные шлепки, ускоряющийся ритм, рука Клинта на члене Тони, бесконечное наслаждение, в котором тонули тихие стоны обоих, закончилось фонтаном разноцветных искр, взорвавшихся под веками, захвативших каждую клеточку двух тел. Затем голова Старка легла на колени Бартона, расположившегося в темноте кожаного кресла. Еще несколько минут они провели в темноте, не говоря друг другу ни слова. Затем Тони сел. Он не старался отодвинуться от Клинта даже на миллиметр, но мгновенно между ними как будто возникла стена. - Понять не могу, зачем тебе это, - проговорил Тони. Бартон повернулся к нему. Синеватый свет реактора освещал грудь Старка, и своеобразная игра теней придавала его торсу еще большую рельефность. - Что – «зачем»? – прошептал Клинт, - Что? Зачем ехать к тебе по первому зову? Зачем тайно встречаться в отелях, снимая два номера, но обходясь одним? Зачем вытаскивать тебя, пьяного, ничего не соображающего, с очередной вечеринки? Это ты хочешь знать, Тони? Старк вздрогнул, услышав свое имя, произнесенное горьким шепотом – Бартон очень редко называл его так, это было очень интимно и непривычно. - В любом случае, это уже не важно, - так же тихо проговорил Старк. Клинт коснулся рукой его бедра, быстро встал и почти вышел из мастерской, но остановился в дверях. - Завтра я улетаю из Штатов. Я не знаю, когда вернусь, а теперь еще и не знаю, «зачем». Последнее слово было сказано с нажимом, но не язвительно, а горько. - Все кончено, Бартон. – проговорил Старк, не поворачиваясь в сторону Клинта. - Сейчас мне кажется, что ничего и не начиналось. И Тони услышал торопливые шаги по лестнице, затихшие в тот момент, когда закрылась звуконепроницаемая дверь в мастерскую. Старк не впервые задумался о том, какое место Клинт Бартон занимает, или занимал в его жизни. Ему нравилось подчиняться ему, такому сильному, властному, грубоватому и нежному одновременно. Он впервые понял, что значит подчиняться, а не подчинять. В сексе, как оказалось, это было прекрасно, но в жизни Тони привык быть доминирующим, слегка эгоистичным, привыкшим к всеобщей любви. Без жертв со своей стороны. И уж тем более, без привязанностей. Наверное, поэтому все вышло именно так. Еще несколько секунд Старк позволил себе провести на диване, затем он встал, включил компьютер и отыскал в углу комнаты опрокинутое кресло. Перезагрузив файлы с макетами злополучных деталей, он принялся за повторное исследование. К его удивлению, картинка оказалась в зеленой рамке. Ошибка исчезла. Все работало. Тони потянулся и решил сделать себе еще кофе.