Свечка в крему

Мы поссоримся - и помиримся, Не разлей водой - шутят все вокруг. В полдень или в полночь Друг придет на помощь, Вот что значит настоящий, верный друг. Влечет... Влечет, и пусть ты непогожий, Пусть сверху лед, под ним живет огонь. Мы разные, но, в то же время, так похожи, Несемся оба под уклон. Когда-то давно Генезис мог только мечтать о том, что Сефирот будет так близко. Что можно будет чувствовать его дыхание на своей коже, быть опаленным его жаром, видеть лихорадочный румянец, пометивший бледные щеки, утопать в залитых мако глазах. И знать, что причина тому – деревенский парнишка с огромными амбициями, сумевший достичь столь многого. И все-таки не всего. Одна высота еще оставалась неприступной. Тем не менее, сказка когда-то успела обернуться реальностью, но Солджер совершенно не помнил... - Хватит мечтать! - рявкнул Сефирот. Масамунэ с такой силой ударила по Стикс, что рука Генезиса онемела. Вся. Целиком. Холод промчался от запястья вверх, до шеи, впился в зубы и висок, оставив после себя пустоту. Ошарашенные рецепторы молчали, чтобы через несколько секунд завопить от боли. - Так ты никогда не победишь меня. Генерал вновь нацепил маску невозмутимости, лишь блестящие глаза выдавали его недовольство. А Генезис улыбался. - По сценарию, я должен попросить прощения и пообещать не совершать впредь подобных ошибок? – насмешливо спросил Рапсодос, игнорируя впивающиеся в мышцы иглы. Пальцы словно одеревенели. С такой кистью невозможно продолжать поединок, но и признаться в слабости нельзя. Генезис решил тянуть время. - Ты же знаешь, что этого не будет, Сефирот. Ну подумаешь, замечтался, глядя на твое очаровательное личико. Хочешь, Loveless почитаю? Какой акт освежить в твоей памяти? Генерал скривился, будто ему подсунули незрелое яблоко. - Всего одна строчка, и я тебя покалечу. - Напугал ежа голой жопой, - улыбнулся Рапсодос. – Пусть даже нет надежды никакой, клянусь... Сефирот не успел броситься в атаку или, хотя бы, зарычать. Рыжий быстро сменил тему, будто и не провоцировал только что. - Слушай, властелин голой жопы, а ты готовить умеешь? – задумчиво спросил Генезис. - Да, - ответил генерал, не понимая, к чему клонит партнер. - Ну вот, даже готовить умеешь, - с досадой сказал Рапсодос. – Вкусно? - Пока что жалоб не поступало. Ты это к че... - А кто твою стряпню пробовал? - Я, - резко ответил Сефирот, недовольный тем, что одна рыжая особа весьма успешно косит под гламурную блондинку. - Хм... Анжила в судьи позвать? Он, конечно, не гурман, но зато влезает в него много, - задумчиво пробормотал Генезис. – Пойдем, готовить будем. Рапсодос схватил генерала за руку и потащил за собой. Тот, почему-то, решил оказать сопротивление. Как будто его изнасиловать собрались. - Тихо, милый, не шуми. В битве мы никогда отношения не выясним, победить равно поражению, к тому же, что значит один тренировочный поединок? Так, ножичками помахали. В постели... Рыжий задумчиво оглядел Сефирота, вздохнул и отрицательно покачал головой. - Тоже не вариант. Так что, сразимся для начала на кухне. Потом в церкви, там такая очаровательная девчушка живет, знаешь? Цветы выращивает. Я даже не знал, что в Мидгаре любители зелени остались, считал их вымершим видом. Ну а последним испытанием сделаем самое сложное - возню с детьми. Идет? - Нет, - рыкнул генерал, вырывая руку из хватки Генезиса. - Испугался? – удивленно спросил Рапсодос, тщательно маскируя веселье. - Нет, - продолжил изображать Бахамута Сефирот. – Просто у меня дел много. Решил вот отдохнуть, размяться, а ты... все испортил, гад. - Ну не расстраивайся так, милый. Я тебе сказку на ночь расскажу. И в носик чмокну, чтобы спалось слаще, - проворковал рыжий. - Честно? – распахнув пошире глаза, уточнил сильвер. - Да, милый. А теперь: МАРШ НА КУХНЮ, СОЛДАТ! Весело кипит работа, Ты в муке, и я в муке. И у нас одна забота: Кто из нас опять укэ. Генезис не очень любил готовить, разве что иногда и по великим праздникам. Например, намереваясь обскакать еще в одном аспекте Лучшего из Лучших. И даже если тот победит, в чем Рапсодос сомневался, всегда можно будет подчеркнуть женственное начало самого мужественного самца Шин-Ры. Впрочем, сейчас Сефирот выглядел не выдающимся генералом, а мокрой мечтой любого сексуально активного человека. Он совершенно изменился, сменив свой кожаный прикид на кашемирово-джинсовый. Две толстые косы, спрятанные под косынку, и сосредоточенность, с которой Сефирот замешивал тесто, сделали его непривычно домашним и уютным. Генезис всегда тайком гордился, что был одним из немногих, кто мог видеть Лучшего из Лучших спокойным и расслабленным, взвинченным и гневным, расстроенным и радостным. Любым. Без масок, под которыми прятался друг, когда было необходимо явить свой лик публике, неважно, сколь малочисленной она была. Именно эти моменты давали Рапсодосу право говорить, что они с Сефиротом близки. - Так ты никогда не победишь меня, - промурлыкал сильвер, не сводя насмешливого взгляда с рыжего. Тот, словно по заказу, вспыхнул, но вместо того, чтобы огрызаться, что было бы привычно и уместно, стал сосредоточенно и ожесточенно взбивать белок. Венчик мелькал с такой скоростью, что бесполезно было пытаться разглядеть в хаотичном движении отдельные витки спирали. Даже глазами Солджера. Сефирот улыбнулся и покачал головой, стряхивая с себя начавшее копиться в кухне напряжение. Естественно, помогло это ненадолго. Рапсодос молчал, хоть его друг и рассчитывал на увлеченную пикировку. Молчал и хмурился, целиком отдавшись «приготовлению теста». «Ну и что за мысли поселились в твоей очаровательной голове, Гена?» - мягко подумал генерал, ища способ вырвать партнера из ожесточенной меланхолии. Секс был единственным вариантом, к которому Сефирот возвращался раз за разом. Один из лучших способов расслабиться и выбросить пар. Ну, после хорошей драки, конечно. Но не на кухне же... а вот с кремом... «Надеюсь, ни наша крепкая мужская дружба, ни моя великодушная задница особо не пострадают», - улыбнулся Лучший из Лучших. - Генезис, нужна твоя помощь, - промурлыкал Сефирот, переместившись за спину друга. Рапсодос не отреагировал. Лишь плечи напряглись еще сильнее, да рука заработала активнее. - Генезис, - со вздохом позвал генерал. - Что? – раздраженно бросил рыжий, поворачиваясь. - Помощь. Твоя. Нужна. Оцени крем, пожалуйста, - невинно попросил сильвер. Рапсодос прищурился и впился взглядом в генерала, размышляя, в чем подвох, но так его и не нашел. - Ну хорошо, уболтал, чертяка языкастая, - выдохнул Солджер и потянулся к миске. Сефирот оказался быстрее. Вымазал пальцы в креме и поднес их ко рту Генезиса. Зрачки рыжего расширились от гнева. Создавалось впечатление, что еще немного, и быть генералу битым, банально и примитивно, кулаками, без грации, изящества и благородства сражения на мечах. Но Рапсодос вновь не оправдал ожидания, втянув в себя пальцы и сосредоточенно их облизав. - На мой вкус, сахара многовато, - невозмутимо вынес вердикт Солджер. – Но Анжил будет доволен, он сладкоежка. Все? - Почти, - улыбнулся Сефирот. – У тебя крем на губах остался. Весьма эротичное зрелище, кстати. Кое-что напоминает. Генезис не успел придумать ни одного язвительного комментария, а потом и желание пропало, растворившись под языком, легко касающимся губ, и сменившись другим, которое нужно было задавить в зародыше и не выпускать наружу. Но дыхание не подчинилось его воле, выдав сокровенное. - Чего ты ждешь? – спросил Сефирот, расстегивая брюки Рапсодоса. - Особого приглашения, - со смешком ответил тот. - И как же оно должно быть оформлено? – жарко прошептал сильвер на ухо. - Голым, измазанным кремом и на четвереньках, жалобно скулящим «трахни меня, ну пожалуйста». Генерал фыркнул. - Ну и фантазии у тебя, Гена. Боюсь представить, какие они под собой скрывают комплексы. - Великие и ужасные, о мой безупречный друг. Развлекся? Теперь пусть твоя рука покинет столь удобный насест, - холодно сказал Рапсодос. Сефирот нахмурился, но убрал руку. И даже застегнул брюки. - Прости, что побеспокоил. Надеюсь, стояк не будет мешать ходить, - ровно произнес мужчина. - Я просто все еще не получил особого приглашения, милый, - с легкой улыбкой заметил Генезис. - Комплексы, мой друг, комплексы, - вздохнул генерал. - Кто бы говорил, милый. В конце концов, не у меня самая длинная катана, самые длинные волосы и самая эксцентричная экипировка. К тому же, это просто мой маленький кинк. Две пары затопленных мако глаз столкнулись, ведя бессловесную битву, куда более ожесточенную нежели поединок на мечах. Сефирот первым отвел взгляд. И это взбесило Генезиса больше, чем любое из собственных поражений. Генерал мог сопротивляться дольше, но зачем-то поддавался, провоцируя Рапсодоса узнать, сколь далеко можно зайти в своих требованиях. Сильвер торопливо срывал с себя одежду. Нежный кашемир затрещал под его пальцами. Такая же участь постигла и хлопок футболки. Даже джинсы жалобно скрипнули, но и только. Резкий удар в челюсть сшиб Сефирота с ног. - Не знал, что ты предпочитаешь жесткий секс, - выдавил генерал, сплевывая кровь. - Какого хуя ты унижаешься, как течная сука? – прорычал Генезис, схватив его за горло. – Ты - мой друг! Ты, твою мать, - гордый Солджер! Лучший, бля, из Лучших! Так какого? - А тебе не приходило в голову, что даже у меня могут быть плотские желания? – просипел сильвер, не предпринимая ни единой попытки вырваться. Рапсодос удивился. Подобная мысль никогда не приходила ему в голову. Он, конечно, как и многие другие, представлял себе, каково это, заниматься любовью с кумиром десятков и сотен, но все чаще фыркал, доходя до самого горячего. Потому что Сефирот не был блядью. Чувствительным, страстным, но... Другом. - Твою ж мать, - вздохнул генерал и схватил Генезиса за шею, притягивая к себе и впиваясь в его губы поцелуем. Солоноватый привкус крови добавлял происходящему еще больше безумия. Если бы не боль от укусов, Рапсодос решил бы, что ему просто снится сон. Очередной. Дикий. Безумный. Сон. В котором. Он. Одерживает. Верх. Над. Идеалом. Но разум не давал обмануть себя. Происходящее было реальным, как впившийся в ладонь осколок миски, как разлетевшиеся по полу хлопья крема, как выбившиеся из кос пряди серебристых волос. Фантазия Генезиса была не настолько богатой, чтобы воссоздать такие мелочи. На долгую секунду Рапсодос засомневался, а потом решился. В конце концов, они не потеряют друг друга, если не захотят. Было не до нежностей. Вся эта любовная чушь пусть остается на долю трепетных сердцем и тонких душой. Вместе с воркованием и признаниями. Солджеры занимались сексом так же, как сражались, с полной самоотдачей и страстью. Впиваясь друг в друга зубами и губами. Катаясь по полу, натыкаясь на осколки и вымазываясь в забытом креме. Сдавленно дыша. Превращая предательские стоны в горловое рычание. Генезис хотел всего Сефирота. В очередной раз оказавшись сверху, Рапсодос перехватил запястья генерала, прижал их к полу и оторвался от распухших губ. - Ну и что за задержка? – хрипло спросил сильвер, потираясь о бедро рыжего. - Размышляю, с какой части торта лучше начать, - хмыкнул Генезис. – С шеи? С ключицы? С соска? С живота? Или сразу добраться до свечки? - Да какая разница? – проворчал Сефирот, выгибаясь под любовником. – С чего угодно, все равно все достанется. Только не объешься. - Я уж постараюсь, - пообещал Рапсодос и впился в пульсирующую жилку. Каждое прикосновение вызывало волны дрожи. Мир сузился до пределов переплетенных тел. Не было других звуков, других запахов, другого вкуса, только бешеное, в такт, сердцебиение, мускус, заполнивший легкие, и соль. На груди и животе Сефирота горели красные следы, отмечавшие движение Генезиса вниз, к тяжело пульсирующему члену. Всего одно прикосновение губ, и почти нет сил, чтобы сдержаться, не вламываться в жаркий желанный рот, вцепившись в рыжие волосы. - Твою... – процедил сильвер. – Прекрати. Покалечу. Пришлось поверить. Не словам. Резким, сильным толчкам. Выдирающим волосы рукам. Генезис отстранился. - Тогда переворачивайся, милый. Сефирот подчинился, встал на четвереньки, прогнулся. И застыл, словно избитый раздавшимся смехом. Медленно повернулся и холодно посмотрел на заливающегося недолюбовника. - И что же?.. - Милый, за исключением мелочей, ты реализовал мой кинк. Почти голый, перемезанный кремом и на четвереньках. - То есть сейчас я должен слезно умолять трахнуть меня? – вкрадчиво спросил Сефирот. - Ни в коем случае. Уебу. С ноги. Ты мужик, и я мужик. Так, играем в суровые мужские игры и получаем удовольствие, - продекламировал Генезис. На доли секунды показалось, что он вот-вот начнет извергать строки Loveless, но Богиня оказалась милостива, и чаша сия минула генерала. Но не длань ее фаната. И не его губы, покрывающие спину жгучими поцелуями, пока пальцы скользили по впадине меж ягодиц, дразня и заставляя закусывать губы, нетерпеливо двигать бедрами, прижимаясь к руке, и дрожать от напряжения. Сефирот уже был готов сдаться и рискнуть здоровьем, как почувствовал осторожное, но настойчивое вторжение. Сфинктер сжался, подчиняясь рефлексам. - Ну вот, хочу тебя, плотские желания, все дела, а ведешь себя, как пугливая девственница, зажатая пьяным Солджером в темном уголке, - проворчал Генезис, укусив генерала за плечо. - Ну, если бы Солджер пообещал жениться, то девица могла бы и рискнуть своей честью, - выдохнул Сефирот, пытаясь расслабить мышцы. - Ну вот, чуть что, сразу жениться, выплачивать содержание. За деньгами надо к Туркам, они получают больше. Я только мако время от времени могу подбрасывать. И то, в ограниченных количествах. - Бедный-бедный Солджер, так и быть, дам тебе на чай, когда закончим, - хмыкнул сильвер, насаживаясь на палец. – Только оперативнее действуй, пока свечка не потухла. - Ну, никогда не поздно разжечь ее еще раз, - оптимистично заявил Рапсодос, вводя второй палец и растягивая мышцы. - Не всякая свечка загорается два раза подряд. А уж расстроенная свечка может вобще в руках обидчика никогда больше не заняться. - Придется настойчиво просить прощения и выполнять все ее прихоти, пока не сменит гнев на милость. Генезис не дал Сефироту возможности ответить. В одно мгновение весь мир сократился до пульсации и жара, охвативших анус. Медленное, осторожное продвижение вперед сводило с ума, заставляло задыхаться, вынуждало податься навстречу, чтобы прекратить муку, но вцепившиеся в бедра руки лишали такой возможности. - Проклятье, милый, не торопись. Мой член от тебя не убежит. Не хочет. Как и порвать твою драгоценную задницу. Сильвер судорожно выдохнул и замер, осознавая несправедливую правоту любовника. Медленные движения. Жар, поднимающийся к пояснице и выше, разбегающийся мурашками по плечам и шее. И чуть быстрее, когда опасность миновала. Пальцы, сжимающие соски. Легкая боль, разливающаяся наслаждением. Горячая ладонь на члене, стимулирующая в такт размеренным толчкам. Хриплое дыхание любовника, подталкивающее к оргазму столь же сильно, как короткие укусы. Генезис задвигался быстрее, вдалбливаясь в Сефирота, закусившего кисть, чтобы задавить стоны. Они кончили одновременно. Один – рыча и впившись в плечо любовника, другой – беззвучно, сотрясаемый судорогами. Не было ни малейшего желания шевелиться. Даже дышать было лень, но легкие по привычке продолжали снабжать тело кислородом. А неугомонному Рапсодосу не лежалось. - Оставь меня в покое, рыжий, - буркнул Сефирот, отбиваясь от Генезиса, поднимающего его на руки. - Милый, пол – хороший траходром, но спать приятнее в постели. - Так и быть, неси, - милостиво согласился генерал, обхватив любовника за шею. Тот только хмыкнул. Спустя несколько секунд сильвер блаженно развалился на кровати, кутаясь в одеяло, и уснул. Генезис с мягкой улыбкой поправил выбившиеся пряди, разглядывая новое лицо Сефирота. К черту все сравнения и мерялки. Какая разница, кто сильнее, лучше, начитанее, популярнее, когда у них есть дружба. Он лег рядом, так и не отведя взгляда. И даже когда уснул, продолжал видеть одного из самых близких людей. Уйду я первым. Протопчу дорогу. Дойду до края и останусь ждать. А ты отдашь свой долг народу, Которому на наши души наплевать.