Надо, Федя, надо!

Федор сидел в кресле рядом с небольшим столиком, одетый в один лишь халат, и причесывал волосы, желая уложить непослушные кудри. В воздухе стоял легкий запах ароматического масла, которое юноша покупал в просто огромном количестве, чтобы принимать с ним ванну. Сегодня он собирался навестить царя, а, значит, все должно быть идеально. Он даже слегка подрумянил нежные щечки, зная, что так выглядит еще более очаровательным и только еще сильнее понравится Ивану. Федору всегда льстило такое отношение царя. Влюбить в себя мужчину, да еще и такого… Не каждый сумеет, но Басманов поставил себе цель и добился ее, как и привык делать всегда. Неожиданно в его комнату постучали и через секунду к нему зашли Андрей Курбский и Алексей Басманов. Мужчины явно были чем-то взволнованы, и если Андрей еще мог это хоть как-то скрыть, то на лице отца Федор сразу все разглядел. Юноша отложил гребень на столик и откинулся в кресле, наблюдая за своими гостями и даже не думая первым начинать разговор. - Федя, царь гневается, - наконец, сказал Басманов-старший. - Ну и что? Не я же его разгневал, а вы. Посидите немного в темнице, авось он и простит, - Федор повел плечами и легкомысленно улыбнулся. Ему было хорошо известно, что он может вести себя как ему угодно. Юноша прекрасно знал, чего от него хотят, но не спешил показывать это. Как и не собирался говорить, что и без всяких просьб пошел бы к Ивану. Ему нравилось видеть страх других людей, осознавая, что его это не ждет, потому что он любимчик царя, и ему многое позволено. - Федор, спасай! – Андрей подошел к нему и тронул за руку, но парень сразу отстранился. - Руки не распускай, Курбский, - Федор одарил мужчину таким взглядом, что тому захотелось немедленно проучить зарвавшегося наглеца. Его останавливало только то, что Иван тогда точно прикажет его казнить, и на помилование рассчитывать не придется. - С чего вы вообще взяли, что я могу помочь, мм? – юноша принялся рассматривать свои тонкие пальчики, унизанные перстнями, подарками царя, словно ничего интереснее в жизни не видел. - Царь ведь к тебе хорошо относится, - тихо начал Андрей, стараясь сдерживать себя и проявлять как можно больше терпения. - Ты бы мог успокоить его. К тому же про тебя говорят… - Что говорят? – Федор изогнул бровь, внимательно смотря на мужчину, который, как ему показалось, даже немного смутился. - Ну же, смелее, Андрюша. - Неважно, - холодно бросил Курбский, зная, что лучше не произносить этих слов. Юноше ничего не стоило донести эти мерзкие слухи до Ивана. - Мальчик мой, ну пожалуйста! – Алексей подошел к креслу, не давая Федору ответить что-то язвительное Андрею. Ссоры им сейчас были совершенно не нужны. - Чего тебе стоит сходить к нему? – мужчина умоляюще смотрел сыну в глаза. - Надо, Федя, надо. - Вам надо, вы и идите, - парень фыркнул и махнул рукой. - Ладно, выйдите вон. Я подумаю, - юноша отвернулся и прикрыл глаза, показывая, что не намерен продолжать этот разговор, и мужчины поспешили уйти. Уж отцу-то хорошо был известен норов сына, и он понимал, что им все же удалось уговорить Федора. Еще немного посидев в кресле и убедившись, что его точно оставили в покое, парень, наконец, поднялся и принялся одеваться. Федор выбрал шелковую нежно-голубую рубашку, которую ему прислали в подарок, легкие брюки и накинул сверху кафтан. Убедившись, что он выглядит просто замечательно, юноша отправился к Ивану. Как всегда тихонько постучав три раза, чтобы дать понять, что это он, Федор тихо проскользнул в комнату и мягко улыбнулся мужчине. Иван стоял у окна, рядом лежал опрокинутый столик, с которого попадали и разлетелись по комнате кубки и украшения. Поняв, что вспышка гнева уже прошла и бояться нечего, парень тихо подошел к мужчине и положил руки на его плечи, пока не говоря ни слова. - Ты снова вовремя, - произнес Иван, слегка сжав пальцами тонкую талию юноши. - Я чувствовал, что нужен тебе, мой царь, - Федор заглянул ему в глаза, затем приподнялся на цыпочках и нежно коснулся губами его губ. Лишь окончательно уверившись в том, что Иван полностью успокоился, и своей настойчивостью он снова не разозлит мужчину, парень взял его за руку и подвел к кровати. Иван позволил уложить себя на спину и стал просто наблюдать за тем, как его мальчик неторопливо избавляется от своей одежды, показывая очень красивое стройное тело. Юноша ловко справлялся со всеми маленькими пуговками и красиво прогибался, неторопливо раздеваясь, с удовольствием замечая восхищенный взгляд своего любовника. Федор обожал, когда на него начинали так смотреть, и это только больше подстегивало его вести себя все так же вызывающе. Как только Федор остался полностью обнаженным, он проворными движениями стянул одежду с мужчины и уселся на него сверху, вызвав у него очередной тихий вздох. Юноша склонился и стал покрывать влажными поцелуями грудь Ивана, устроившись на нем так, чтобы при каждом своем движении сильно тереться о него. Почувствовав, что возбуждение мужчины стало уже очень сильным, Федор решил не заставлять его ждать или просить. Юноша опустился на член любовника, сразу же начав двигаться. Они уже давно были вместе, и сейчас Федор уже не чувствовал никакой боли, ублажая мужчину. Парень торопливо двигался, стараясь посильнее насадиться на горячий и твердый от возбуждения член любовника, сильно сжимая его внутри, срывая с губ Ивана громкие несдержанные стоны и вздохи. Почувствовав, что они оба не продержатся еще очень долго, Федор стал торопливо ласкать себя, сжимая свой член в ладони, желая порадовать мужчину соблазнительным зрелищем. Уже совсем скоро Иван резко приподнял бедра, проникая особенно глубоко, и стал изливаться в юношу медленными толчками. Федор даже тихо вскрикнул и кончил сразу же после любовника, слабо дернувшись и почти сразу просто упав на него. Они еще некоторое время просто лежали вместе. Федор нашептывал любовнику в ушко какую-то ласковую чепуху, а мужчина лениво поглаживал его по худой дрожащей спинке, легко касаясь нежной кожи теплыми пальцами. Наконец, почувствовав сильную усталость, Иван провалился в спокойный сон, близко прижимая своего мальчика к себе, не желая отпускать его даже во сне. Федор слегка улыбнулся и устроил голову у него на груди, постепенно пригреваясь и засыпая.