Subway surfing

      На улице города не было ни единой души, свет фонарей освещал пустые и неживые улицы, а слякоть под ногами напоминала, что в такую погоду уютная и теплая кровать – лучшее место на земле. Но только в одном единственном доме еще горел свет и даже больше – разносилась громкая, яркая и живая музыка, наперекор всей этой тишине вокруг.       Дом этот был старый, полуразвалившийся, весь изрисованный и в свете дня выглядевший очень красочным, на фоне города. Квартал вообще, надо сказать, был облюбован райтерами с особой заботой. Крыши домов, заборы, даже асфальт были изрисованы и полностью покрыты различного рода граффити. А этот дом – этот дом был главным достижением местных художников, каждый райтер считал своим долго оставить здесь метку, оставить след в истории этого небольшого и неофициального сообщества. Мы называли себя серферами, и хоть в нашем городе и существовало весьма обширное море, океан, даже были серферы настоящие, но это не мешало нам раз за разом вставать на доски и… И бежать навстречу поезду. Дети, в особенности подростки, очень часто ищут себе приключения на задницу. И когда обычный скейтбординг, серфинг, фриран, паркур или зацепинг исчерпали себя, вместе с прогрессом, им на смену пришло единое, повальное увлечение, захватив сердце каждого мальчишки, любой девчонки нашего времени – Subway surfing. Увлечение, надо сказать, довольно опасное, по началу серферы гибли один за другим, едва только встав на свой флайборд, валились навзничь, а их кишки гармонично раскладывались на заборах, поездах и иногда залетали в открытые двери вагона. В общем, сразу было понятно, что увлечение окажется под строгим запретом. Однако, это никого не остановило, но желающих поубавилось. Потом, когда первопроходцы переполнили морги и реанимации, на местных вокзалах была усилена охрана, флайборды поднялись в цене, и простой нищий не мог позволить себе такой доски, а богатые, как правило, предпочитали увлечения по безопаснее. Те же, кто выжили после глобальной чистки, стали собираться небольшими компаниями, тренироваться на автотрассах, доставляя массу неприятностей водителям и полицейским, стали кататься в горах, уворачиваясь от деревьев, появились первые виртуальные тренажеры, и так далее, но бежать в суровой реальности навстречу разъярённому поезду, обогнать который в принципе мог не каждый флайборд, решались не каждые. Но ребята, к которым я сейчас шел, были теми, кого не пугал свет из туннеля, скрип тормозов, запах рельсов… Они этим жили. Этим жил и я.       - Джейк, - тегбот, который плелся позади меня и едва поспевал за моим шагом, подал свой противный и тягучий голос, который, как бы я не настраивал, оставался все равно невыносимым, - По-моему это плохая задумка       Я только фыркнул. Если андроид говорит вам, что это плохая задумка – значит так и есть. Они, конечно же, испытывают скудный набор чувств и эмоций, но руководствуются в основном программой, наши технологии еще не дошли до того, что роботы смогли бы сами влюбляться, ненавидеть и смеяться, как это делаем мы, люди. Пока они могли только подрожать, но Бобби – мой тегбот, как казалось мне, превзошел некоторых своих сородичей, по крайней мере, он мастерски умел выполнять роль моей совести, а для этого, как минимум, он должен понимать сострадание. Мне было невыносимо одиноко, даже когда Боб был рядом, я надеялся избавиться от противного чувства, встретившись со старыми друзьями в месте наших встреч – пабе «Train news», дом в форме громадного, разрушенного вагона, весь покрытый граффити. О нем я уже говорил. Обычно, даже в крупных городах, таких убежищ не находится. Серферы скитаются небольшими группками, но мне повезло родиться в Нью-Йорке, городе, где серфинг зародился как таковой. В Манхеттене. И всему этому мы были обязаны всего одному человеку – мы его звали Принц. Принц Кей, именно он являлся прародителем современного сабвей серфинга, его знали все, он и его лучший друг – Броди, были первыми, кто встали на флайборды и отправились покорять Нью-Йоркские вокзалы, коих тут предостаточно. Оба они, конечно же, были детьми богатых родителей, но карманные деньги предпочитали тратить на развитие этого спорта в Америке, впрочем, когда выросли, ничего не поменялось. Тем, что мне было куда идти, я обязан им.       Кей, Броди, Таша, Ниндзя (настоящее его имя знали только самые просвещенные) и Френк – были несменными лидерами их же турнира – «World Tour», после побед одна за одной, они стали распорядителями игр, а не их участниками. Мировой тур – так называется это соревнование, проходит в пяти городах мира с сентября по январь включительно, как правило, крупных, один тур, отборочный – неизменно тут, в Нью-Йорке. Победитель получает огромный денежный приз, доски соперников, разнообразное снаряжение, баллончики с краской и прочие ништяки, за которые бы душу продал бы любой серфер. Участвует команда из пяти человек, редко случается так, что до финала доживают все пять. Неудача однажды постигла даже команду Кея – их бывшая участница¸ Зое, погибла во время тура. Но в наше время можно все, даже человека воскресить, поэтому Кей, без колебаний, быстро воскресил Зое. Правда, как я уже говорил, наша техника и достижения в науке были не так могущественны, и воскрешать мы могли только зомби. Впрочем, все равно остальные серферы почему-то побоялись допускать Зое к туру, вероятно, побоялись быть укушенными, и запретили участвовать в туре зомби, но благодаря этому в команде появился шестой участник – техник, медик или талисман на выбор самих участников. Он то мог быть кем угодно, и зомби, и роботом и даже снежным человеком, если вам будет так угодно. В нашей команде это был тегбот – мною собственноручно спроектированный робот-андроид с незаурядной для тегбота кличкой – Роберт, в близких кругах просто – Бобби.       Турнир в каждом городе шел две недели. В первую неделю вам с командой предстояло найти 10 каких-либо вещиц, как правило, характеризующих этот город. По пути вы так же трюками, граффити на вагонах, километрами, которые вы набегали (у каждого участника на руке располагается специальный браслет – именно он и считает, сколько ты набегал по рельсам за прошедшую неделю), различными квестами или как-либо иначе могли зарабатывать очки, которые, возможно, помогут вам прорваться в следующий тур. Прятали эти штуки на вокзалах, охраняли их самые обычные полицейские, конечно же, подозревающие о турнире, но ничего сделать, кроме как помешать самоубийцам, не могли. В особо продвинутых городах полицейские были оснащены флайбордами, выступали тоже командой и по сути государство пособничало Кею – ему оставалось только понапихать дополнительных ловушек, а основной сложностью, по-прежнему, оставались полицейские.       В день второй недели, в среду, устраивался единый забег, и последняя прибывшая команда, если ее не спасали набранные очки, выбывала, главным условием в прошлом турне было обязательное прибытие на финиш всех участников, то есть держаться вместе было сложнее и один недотепа мог обеспечить вам вылет. Самопожертвования, как правило, участились, трупов стало больше, но зато сабвей серфинг, как и задумывал Кей, по истине превратился в командную игру.       Бежать по поездам можно было, как угодно. Одно но – не босиком, для серфинга существовали специальные ботинки, во-первых они позволяли набрать скорость, которая позволяла бы тебе соревноваться с поездом, а во вторых мгновенно крепились к флайборду, который, к сожалению, развивая огромные скорости, быстро ломался и положиться на него было нельзя. Помимо ботинок, борда и баллончиков с краской, серфер мог использовать и другие очивки. Например, очки, перчатки, не оснащенные особенными функциями, были не запрещены и активно использовались, защита, шлем, если вы думаете, что это поможет вам хоть сколько то. За деньги вы могли сыграть в казино, которое открывалось непосредственно в городе проведения турне, а выигрышем могло стать все, вплоть до флайборда, могли купить специальные ботинки, которые позволяли прыгать выше обычных и легко уворачиваться от поезда, могли так же приобрести реактивный рюкзак, но с ограниченным количеством топлива. Эти вещи были доступны, но дороги, поэтому турне оставалось по большей части уделом богатых. Я таким не был и поэтому о турне мог только мечтать. Моим уделом были рядовые гонки, развлечение местных заводил, которые только и рады посмотреть на тела, самозабвенно расшибающиеся об поезда.       Моя команда, если ее можно так назвать, тоже состояла из пяти человек и механика – Бобби. Я был капитаном, помимо меня со мной учувствовали – Трикки, моя старая и близкая подруга, Фреш, парень, помешанный на хип-хопе и в основном он наш аудио режиссёр, Спайк, один из немногих оставшихся панков, и Ютани, парень странный, кореец, но всеми нами горячо любимый.       Наконец я дошел до паба и непринужденно распахнул всегда полуоткрытую дверь. В нос мне ударил запах рельсов. Особая атмосфера моментально согревала, а шум, царивший повсюду, даже в толпе незнакомцев, не давал почувствовать себя одиноким. Быстро разглядев в толпе свою команду, я направился к ним.