***
Последний толчок был предельной силы и направил меня прямо к ней. Жирка, видимо, выбился из сил. И я влетел прямо в неё. Девушка почти начала падать, но я схватил ее за плечи и рывком поставил на землю. Миловидное создание с вьющимися каштановыми волосами и в очках в роговой оправе было сильно ошарашено подобным развитием событий. - Я прошу прощения, но мой друг, - я кинул на Жирку косой взгляд, полный достаточным количеством Радов, чтобы его волосы выпали в эту же секунду, - дебил. - Я - твой должник, - донеслось откуда-то из-за спины, сопровождаемое громким смехом. Мы вместе посмотрели на этого чудика. -И вправду,- ее голос был этих, словно она боялась привлечь к себе внимание. Почему ей не было все равно? На нас и так пялилась половина улицы. Девушка поправила очки и, миновав меня, пошла дальше. Жирка, появившийся вновь из ниоткуда, снова толкнул меня в плечо. - Да что я, по-твоему, должен делать, ты, говна кусок? - я впялился на него. - Сам ты кусок, а я просто говно. И вполне крепкое, так что иди и проси телефончик. Я получил довольно болезненный пинок под зад и погнался за судьбой в полупальто цвета кобальта. - Девушка-девушка, постойте! - она остановилась и взглядом молила, чтобы я оставил ее. - А меня Лёша зовут. А Вас как? Она вымучила улыбку и, покраснев, сказала: - Катя.__________
-Э, брат, так дело не пойдёт. Первые ссоры - они всегда такие, - Жирка помолчал, словно смакуя слово, которое собирался произнести, - болезненные. Я поставил свой бокал с пивом (точнее уже без) на барную стойку и заказал ещё. - И что ты теперь предлагаешь делать? - я действительно не представлял как вести себя в подобных ситуациях. Жирка ковырнул в носу, с задумчивым видом вытер то, что было на пальце о салфетку и изрек величайшую фразу: - Ну, подари ей цветов что ли... - Жирка, да ты дебил что ли?! Какие цветы, ты о чем вообще?! Какой частью тела ты думал, толкая меня к этому монстру с окулярами на глазницах?! Бар был почти пуст, но ночные завсегдатаи глядели на меня как на телевизор, показывающий финальную серию 'Санта-Барбары'. - Нет, брат, - я перешёл на шепот и продвинулся поближе к другу, - так дело не пойдёт. Тут, вроде, что-то говорить надо. Что-то, что она услышать хочет. Вот, чего хотят женщины? - Чтобы знать, чего хочет противник, надо мыслить как противник. То есть, с его позиции, - Жирка замолчал, но потом оживился и я понял, что к нему пьяному надо приставлять летописца. - Чтобы мыслить как женщина надо стать женщиной. - Ой, бля, да пошёл ты в жопу, дебил. Сам справлюсь. Я отсчитал стоимость пива, оставил деньги на стойке и направился к выходу из бара. Жирка буркнул: - Я не понял - чем цветы-то тебе не угодили...__________
Она склонилась надо мной так, что концы ее локонов щекотали мне грудь. Ослепительная улыбка коснулась ее губ и что-то сверкнуло в глазах. - Катюша... Она провела по моему лицу тыльной стороной ладони и впилась в меня поцелуем. От неё чувствовался жар тела. Она гладила меня по груди своими нежными руками и тихо постанывала. Я обхватил ее тонкую талию и провёл руками ниже - до ягодиц, до бедер. Ее кожа была словно шелк: такая гладкая и бесконечно прекрасная. Ее поцелуй стал спускаться ниже по шее. Иногда она засасывала кожу, иногда покусывала. Я чувствовал себя в раю, потому что я люблю ее. И я знал, что она меня любит. Я провёл рукой между ее грудей несколько раз. Затем я приподнялся на локте и, - теперь я был над ней. Тогда я прильнул к ее груди и стал ласкать сосок языком. Она выгнулась, словно кошка. - Сделай это, - шепнула она, - давай. Я нежно вошёл в неё и стал двигаться. Она постанывала и двигалась в такт со мной, а я целовал ее губы, ее шею, ключицы, плечи, грудь, оставляя влажные следы на молочно-бледной коже. Она обхватила меня ногами и подталкивала, требуя ускориться. И я ускорялся, ускорялся и ускорялся до финальной точки. До точки, когда наслаждение находится в пике и сладостную тягость внизу живота уже невозможно терпеть. Тогда мы лежали под одеялом, переплетясь и не знали где чья часть тела. Мы просто наслаждались близостью и той нежностью, которую дарили друг другу.__________
Я поправил бабочку и стряхнул волос с лацкана пиджака. - Я бы все равно надел галстук. Я посмотрел на отражение Жирки в зеркале. - Тебе нравится - ты и надевай, а бабочки - это круто, - и я ещё раз поправил элегантную черную галстук-бабочку. - Вот и надену. Жирка извлек из ниоткуда галстук неброского цвета и небрежно завязал его - свидетель, видите ли. После продолжительного молчания он порылся во внутреннем кармане пиджака, извлек оттуда купюру номиналом в сто рублей и положил на журнальный столик среди одеколонов, расчесок и прочей чепухи. - Надо же, ты был должником мне всё это время, а я с этой женщиной и забыл даже. Ты прости меня, друг, что променял тебя на розовые сопли. Жирка глянул на свои ботинки. - Да, ничего, - он поднял взгляд на меня и положил руку на сердце. - Торжественно клянусь не мучить тебя со своими похождениями. И мы засмеялись так, как будто это была последняя шутка в нашей жизни. Но она была действительно смешной, потому что Жирке не нравились девочки. В дверь настойчиво постучали и женский голос позвал к началу церемонии. Готовы ли Вы взять в законные жёны?.. Да. Готовы ли Вы взять в законные мужья?.. Да. Пока смерть не разлучит вас... Теперь можете скрепить брачные узы поцелуем... Раз... Два... Три... Десять... Двенадцать... Ууууу! Время бросать букет... Жирка, ха-ха...***
*** Вагон метро раскрыл перед нами свои двери, гостеприимно приглашая войти. Осторожно, двери закрываются, следующая станция - 'Красносельская'. Мы заняли сиденье и я достал 'Книгу одиночеств' Макса Фрая. Я раскрыл ее и тут же захлопнул. - Ну и лох ты, Дорожкин, - заявил мне тут же Жирка, когда я возвёл на него свой многострадальный взгляд. - Почему это? - И стольника лишился и без телочки остался. Я уткнулся в обложку книги. Твёрдый переплет. Без рисунка. Автор, название. - Она, хоть, симпатичная была? - Будь я тобой, то сказал бы, что да. До Красносельской мы ехали молча.__________
И прямо передо мной садится моя судьба.