Овладевая судьбой

Bill © Эртройт пускал слюни на подушку. Рядом с ним лежал Скотти и громче обычного вздыхал. Удивительное умение приобрел этот пес — уходить подальше каждый раз, когда мы с его хозяином решаем заняться сексом. И хотя я видел многое смешных видео о том, как домашние животные портят людям жизнь, врываясь к ним на кровать в самое неподходящее время, но уверен, что с нами такого не случится. Том проснулся и первым делом поцеловал пса в лоб, тот радостно мотнул головой и гавкнул. — Эй, а меня поцеловать? — я подполз к мужчине с другой стороны. — Ну, куда же без тебя, — он притягивает меня к себе и касается моих губ. — Выспался? — Выспишься в этом зоопарке, — буркнул я, — то ты храпишь, то пес твой по нам ходит, улечься не может. — А ты представь, как мы будем спать с тремя собаками? —Нужно приучить их спать на своих местах. — Думаю, что уже поздно… — он сел в кровати, сгоняя Скотти на пол. — Томас, — обвиваю его плечи, приживаюсь грудью к горячей коже спины, — до завтрака еще есть время… — Билли, маленький ты черт… Какое-то время мы просто целуемся, обнимаемся, прижимаемся друг к другу телами, а потом, почувствовав его возбуждение, я предлагаю: — Сделаем друг другу приятно? — Все, что захочешь… Я усаживаюсь сверху и беру в рот его член. Он касается губами моего и тут же облизывать его. Все начинается медленно и даже лениво, будто оргазм не цель, приятнее сам процесс. За дверями уже вовсю снуют слуги, а мы бесстыжие, нарушаем сейчас ни один закон… Tom © Перед завтраком Али отводит меня в сторону и очень просит продлить его отпуск. Говорит, проблемы с детьми и нужно больше времени. Даже если бы я не был его гостем, а остался в Нью-Йорке, не смог бы ему отказать. Сам я все еще не хотел думать о том, как вернусь на работу, как вновь сяду во главе филиала и продолжу управлять им. Еще нужно наконец-то определиться с выбором моего нового заместителя. Не хочу думать об этом… — Том? — вздрагиваю. На меня уставились все сидящие за столом, — Том, ты слышал мой вопрос? — Симона как-то странно улыбается. — Нет, простите, — виновато — просто уже послезавтра я вернусь на работу... И... в общем, мозгом я уже там. —Ничего, я спросила, ты женат или у тебя есть девушка? В первую очередь подобные вопросы наталкивают меня на неприятные мысли. Симона начала что-то подозревать о нас с Биллом? К чему такие расспросы? — Вообще-то у меня не хватает времени на отношения... — а как мне еще ответить на этот вопрос, учитывая, что я в отношениях с ее сыном? — Неужели у тебя никогда не было серьезных отношений? — Были, — пожимаю плечами, — но девушка сбежала от меня... Я поглядываю на Али и на Курта, оба молчат. Билл, сидевший рядом, начал очень активно теребить кулон на шее. — А что случилось? — Мама! — недовольный тон брюнета. — Я напомню, что меня как своего сына ты можешь допрашивать о подобном, а посторонних людей не можешь. — А что? Что тут такого? — Ничего, — грубит Билл, — перестань доставать его... За столом воцарилась тишина. А Симона, хмыкнув, начала коситься на своего мужа. — Она устала быть одна... — все-таки ответил я, глядя в глаза женщины, — я только занял место директора, и времени свободного было мало. Ссоры, истерики и как результат, она изменила с моим же соседом. Тот чаще меня появлялся дома… — Но ты же взрослый мужчина, — продолжила она, — думаете ведь о семье и детях? — Мама, это уже слишком… — А что ты его защищаешь? — резко спросил Курт. — А? Когда взрослые разговаривают, остальным лучше молчать. Билл резко встал и ядовито произнес: — А когда я разговариваю со своей матерью, левым мужикам лучше идти нахер, — и ушел. — Билл, не смей так с ним разговаривать… — начала было Симона. — Не стоит, — остановил ее Али, — оставь его. Вы напали первыми, он защитил друга. — Друга? — презрительно выплюнул Курт. И по его тяжелому взгляду стало ясно — они все знают. Симона поднялась и молча направилась за сыном. Avt © Билл сидел на балконе и смотрел на уже давно проснувшийся город. Ему уже осточертели эти дома из желтого камня, чужой язык, косые взгляды и просто неумолимая жара. возникла мысль, вернуться домой вместе с Томом. А за ней пришла другая… Тогда они точно все поймут. — Билл, ты был не прав, — Симона прикрыла за собой дверь. — Курт не заслужил такого отношения. — Мама, а Том заслужил? Ты допрашивала его при всех и в итоге еще и… — Потому что он гей, не так ли? Билл растерялся и женщина быстро прочла это на его лице. — Он пытался совратить тебя, да? Поэтому дарил подарки, водил на прогулки? И на пляже вы тогда с ним оставались… Он что-то с тобой сделал. Да? — Нет… О чем ты вообще говоришь? Он же тебе сказал, что он по девушкам. — Не ври мне, Билл. Мы слышали сегодня ночью очень странные звуки, что доносились из этой комнаты. — Мама, скажи, вы адекватные? Подслушивать под дверью, разве нормально? — Не смей кричать на меня! Я читала в интернете, что жертвы сексуального насилия часто отрицают это самое насилие, потому что им стыдно. И поэтому ими могут снова воспользоваться. Но ты должен мне рассказать, если это так, мы пойдем в полицию. Билл не узнавал свою маму. И был уверен, что это Курт ее накрутил. Растерянность сменилась злостью. Значит, она может строить свою жизнь, как ей нравится, приводить в дом хрен пойми кого, а он — не может? Так получается? — Билли, расскажи мне и я помогу, обещаю. — Не лезь в мою жизнь, мама. С чего ты вообще решила, что он гей? Почему не я? Почему это он должен совращать меня, не я его? — Он старше, а ты… — Хватит! Это все не твое дело! Билл прошел мимо нее и вышел с балкона. Женщина села на небольшой диванчик и беззвучно заплакала. Как она может ему признаться? Та тайна, которую она хранит уже два года даже от мужа. Молчит, потому что когда могла помочь сыну, ничего не сделала… А сейчас, когда все повторяется, он уже не доверят ей, а значит и помощи от нее не ждет. Билл не хотел учиться на медицинском. Он хотел стать художником, как мама, но мама, зная все нюансы профессии, заставила его поступить университет. Но Билл не отучился там и года, сбежал, не слушая никого. На другой континент сбежал и Симона не могла понять, почему? Что же могло случиться такого, что ее добрый и заботливый сын бросил родителей, друзей, учебу и просто исчез. Но спустя два месяца она получила белый конверт без имени и обратного адреса, а в нем — флешка. А на флешке ответ на все ее вопросы… Два часа видео, на которой Билла насилуют снова и снова. Несколько мужчин, чьих лиц почти было не разглядеть, делали с ее сыном такие вещи, о которых она в свои годы даже не подозревала… Первое желание было пойти в полицию и защитить ребенка, но потом, когда истерика прошла, а лицо, распухшее от слез, высохло, она подумала еще раз. Пойти в полицию означало обнародовать запись и заставить Билла пройти через все круги ада: допросы, бумаги, следственные эксперименты и суды, на которых ему снова и снова будут показывать эту самую запись. У нее не было реальных знаний о том, как проходят расследование таких дел, но в голове все выглядело очень пугающе. Симона боялась, что ее сын просто не выдержит, не сможет пройти через это унижение… Поэтому женщина спрятала флешку и никому об увиденном не рассказала. А сейчас материнское сердце подсказывало, что у ее сына снова проблемы… и теперь она обязана защитить его. И она будет не одна, она попросит помощи у Курта. Билл стоял посреди комнаты и обнимал Тома. Мужчина то и дело косился на незапертую дверь и гладил любимого по волосам. — Успокойся, мало ли что они себе там решили. — Просто взбесила меня, — он отстранился и сел на кровать Тома, — лезет куда не надо. А когда нужно было… — поджал губы, — будто и не заметила ничего. — О чем ты? — сел рядом с Биллом. — Да, так. А ты уже вещи собираешь? — Ну кое-что… Билл, может уедешь вместе со мной? Ну, просто… — Не уеду, — резко ответил он, — буду им тут каждый день настроение портить. Да и Курт мои билеты тоже поменял, мы же семья, — ядовито закончил он. — Они как всегда не думают о моих планах. — Не злись ты, они же не со зла. Со зла, знаешь ли, это когда болт забивают и вообще не интересуются твоей жизнью. — Да все я понимаю, просто бесит. Она значит может выбрать кого угодно, а я не могу? — А зачем тебе кто угодно? — усмехнулся Том. — У тебя ведь есть я. Эртройт погладил парня по голове и поднялся с кровати. У стены лежал чемодан и сейчас, глядя на него, он был рад, что улетает завтра. Все-таки выяснять отношения с родителями Билла он был не готов. Он сам-то только-только принял все происходящее и доказывать кому-то то, что его выбор правильный еще был не в силах. Тем более это тянуло за собой более тяжелые мысли… Пока что он не хотел бы, чтобы хоть кто-нибудь знал об его отношениях с Биллом. Ни его родители, ни Али и уж тем более ни Джордж. Они вздрогнули, когда дверь в комнату резко открылась, а на пороге появился Курт. Он снимал кулаки и говорил медленно и четко: — Это правда? Ты спал с Биллом? — его глаза горели злостью. — Курт, что ты несешь, — брюнет поднялся с кровати и встал перед отчимом. — Мама тебя… Мужчина оттолкнул его в сторону и метнулся к Тому. Эртройт успел увернуться от первого удара, а второй все-таки согнул его пополам. На секунду Том растерялся и тяжелый кулак прилетел в ребра. — Я убью тебя, я убью тебя… — рычал Курт. На пороге комнаты появились Али и Симона. Последняя бросилась к сыну, который поднимался с пола с намерением кинуться в драку. — Прекратите немедленно! — закричал Али. — Не в моем доме… Но Курт уже повалил Тома на пол и бил куда попадет, то в челюсть, то в грудь, то в ребра. Билл дёрнулся вперед. Мать попыталась его удержать, но не смогла. Симона прижалась спиной к стене и не верила своим глазам. Ее сердце сжалось от пугающего осознания… Она ошиблась? В комнату вбежали мужчины и оттащили Курта от Тома. Тот лежал на полу без сознания. Али отдал указания на арабском слугам и на английском обратился к Курту: — Что ты наделал? — Он моего сына домогался, — выпалил мужчина. — Вот, что он делал в твоем доме… Все одновременно замолкли. Стали отчетливей слышны тяжелое дыхание Курта, всхлипы Симоны и возня в коридоре. Али выпрямился, наградил тяжелым взглядом Билла, который сидел возле Тома, а затем перевел взгляд на Эртройта. Из носа шла кровь, а губы будто теркой чесали. Хозяином дома догадывался о связи своего друга с этим юношей, но не знал точной природы их отношений. Религия настаивала на наказании, а здравый смысл, заручившийся на этот раз поддержкой сердечной, был против. Али видел друга, а не врага. Поэтому ни секунды не сомневался в своем решении. — С чего ты это взял? Курт, это тяжелые обвинения и если у тебя нет доказательств… — Я… - он посмотрел на Симону, — просто этой ночью мы слышали, что они занимались ну… — Так может ты у меня спросишь? — рыкнул Билл и поднялся на ноги. — Курт, какого хрена… — Успокойтесь, — настаивал Али. В комнату вошли двое мужчин. Один, при котором был небольшой чемоданчик, присел рядом с Томом на одно колено и начал осмотр. — Стены тут тонкие, — немного тише произнес Али, — вы легко могли перепутать из какой именно комнаты идут звуки, что вы слышали. — Нет, но Симона сказала… — мужчина вновь взглянул на жену, а та отвела взгляд. Как она могла объяснить свои подозрения? Никак. А вот солгать, что слышала странные звуки из комнаты, приплести к этому подарки, прогулки и странные взгляды со стороны Тома — уже кое-что. — Простите, просто… — замялась она. Врач тем временем обратился к Али и тот, сначала махнул слугам, а затем указал на кровать. Тома аккуратно подняли с пола и перенесли на кровать. Сняли с него футболку. И доктор продолжил осмотр. Курт глянул на жену и зло поинтересовался: — С чего ты вообще такое выдумала? — Просто, мне казалось, что он как-то давит на тебя или… Принуждает… — Мама, думаешь меня так просто к чему-то принудить? — Знаю, — уверенно ответила она, сверкнув глазами. — Хватит, Билл. Я многое знаю… Я многое видела и… В общем, я пойду… — Я не прощу вам этого, — твердо ответил ее сын. Она оглянулась и с болезненной улыбкой заметила: — Ты не простишь свою мать из-за какого-то мужчины, которого ты и недели не знаешь? Вот же правда, ошиблась. Может я слишком хорошего о тебе мнения и все было по обоюдному согласию? Брюнет оскалился, но ничего не ответил. Он поймал на себе виноватый взгляд Курта и зло прошипел: — Уходи. И Курт ушел. Том © Хочется вдохнуть полной грудью. Но боль, словно обручем сдавливает ребра. Открываю глаза, не могу сфокусировать взгляд. Все размытое, будто на глазах пелена... Над ухом чей-то голос. Я даже вижу очертания лица, но не понимаю кто это. До меня доходят обрывки голосов... — ...Приш... Все... Закрываю глаза, жутко хочется пить. — Он...Шел... Себя... Чувствую непонятную усталость и тяжесть во всем теле. — Том? — это уже второй голос,— Он ведь... То... Приходил... — урывками, будто плохая видео запись. Открываю глаза и поражаюсь тяжести своих век. — Том? Ты меня... Ви... шь... — Он Хо...т что-то ска... ть... ТОМ... Я хочу пить. Во рту сухо... Открывать глаза больше не рискую... Что случилось-то? Нужно напрячь память... Меня затягивает в темноту... Bill © — Что с ним? — сижу на краю кровати и внимательно слежу за лицом Тома. Он больше не открывает глаза. — Он снова уснул...— Али сидит с другой стороны от его тела. — Врач сказал, что это нормально. Ничего серьезного нет, но лекарства, которые он дал Тому, с эффектом снотворного. Он проспит до утра... — Но у него же, завтра самолет... — Я поменяю его билеты. Хочет он или нет, но но ему придется провести новогодние праздники вместе с нами... — Да уж... — Ладно, я пошел, поздно уже...— он поднялся с кровати, — спокойной ночи, Билл. — Да... Дверь со скрипом закрылась. Я гляжу на лицо Тома, мне больно... Уже больно, только от одного взгляда. А как должно быть ему больно... Что же я наделал... Том, господи, мой родной... Утыкаюсь носом в теплую шею, вдыхаю запах. Как же мне его жаль. У него разбита бровь и вспухла губа. Не говоря уже о разодранной скуле и опухшем носе. Я даже думал, что нос сломан... Но доктор сказал, что это всего лишь из-за большого количества крови... Даже его ресницы до сих пор склеены кровавой массой. Легко касаюсь губами его губ и отхожу от него, выключаю свет и ухожу в ванную комнату. Закрываюсь тут. В полной тишине залезаю в пустую ванну. Голову к коленям, руками обнимаю дрожащие ноги. Теперь у меня не осталось сомнений — мама видела то видео.