От автора: Отмечайте ошибки, оставляйте комментарии, буду благодарна ;) Спасибо за помощь ;D
Avt © Билл стоял в полном непонимании. Смотрел то на Тома, то на Али. - В честь чего свадьба-то? - его левый глаз неприятно задергался. Ну, вот, он заработал нервный тик. - Я думаю, что ты не против если я скажу, - Али глянул на смирившегося с судьбой Тома. - Не против... - поднял глаза на брюнета. В комнату вошли Симона и Курт. - Этой ночью, - начал Али, - Том лишил мою дочь самого драгоценного, ее невинности. По законам нашей религии, Тому грозит казнь на главной площади, ведь он совершил самый страшный грех по отношении к моей дочери. Но мы с Томом решили этот вопрос мирным путем, и в следующем месяце состоится свадьба. В комнате на несколько секунд воцарила тишина. Но Билл отказывался верить в услышанное. Он хоть и не помнил этой ночи, но был уверен, что его Том не сделал бы этого. - А откуда вы это узнали? - его голос дрожал, а все это казалось ошибкой. - Ранья призналась, когда я нашел ее всю в слезах. И мои служанки, когда убирались, нашли место, где они сделали это. За шторами в комнате, где происходил сам праздник... Билл непонимающе посмотрел на Тома, ведь по идее, это... Это они с Томом там веселились... - Сегодня я улетаю домой, - говорит Том, - через несколько недель вернусь... - выдыхает. - И мы сделаем все так, как положено по вашим законам. - Вот и хорошо, - Али похлопал парня по плечу и вышел из комнаты. - Том? - Симона присела перед ним. - Ты это делал? Он несколько секунд смотрел в ее глаза: - Нет, - поджимает губы, - но если я начну оправдываться, то... Меня не станут слушать, выволокут на главную площадь и все.. Билл сел прямо по центру комнаты, на пол. У него закружилась голова. Он все думал о том, что по идее, доказать, что Том ничего подобного не совершал, было очень просто. Нужно было всего лишь признаться в том, что это они с Томом куролесили за этой проклятой шторой. Но раз Том этого не стал делать, значит... Сам Билл не рискнул раскрывать их отношения. - Ты можешь попросить провести врача осмотр, - говорил Курт, - это нормальная процедура перед любой свадьбой. Только обычно доказывают невинность девушки, а тут... - Я думал об этом, - кивал Том, - только, - его тяжелый вздох, - если я хоть как-то начну отпираться, меня не станут слушать и... - Да, мы поняли... - Симона поднялась на ноги, - идемте, Том, наверно, хочет побыть один. Семейство Каулитц начало выходить из комнаты и только Билл сидел на полу, не смел двигаться. - Пусть он останется, - попросил Том, родители кивнули и вышли. Том в несколько шагов подошел к Биллу, сел рядом обнял и начал быстро шептать: - Все не так, слышишь, Билл, - брюнет встрепенулся, - Али знает о нашей с тобой связи. Он, по-моему, догадывается и о том, что между мной и Раньей ничего не было, просто девушка хочет покинуть Марокко. Билл, послушай, ты должен уехать вместе со мной, слышишь, - он взял его лицо в ладони. В заплаканных глазах стояло волнение. - Он пригрозил, сказал, что если я не вернусь сюда, то будет плохо тебе. Али решил, что убедит Курта побыть тут еще одну неделю, пока я не вернусь сюда. Билл... ты должен бежать отсюда. Твоим родителям он не сделает ничего, но тебя может осудить за разврат и подобную хрень. - Я уеду, с тобой... - дрожал брюнет. - Али все продумал, он сказал, что только ты соберешься уезжать, как это станет для него знаком о том, что мы с тобой находимся в заговоре. У меня другой план, мы сейчас закажем тебе билеты на тот же рейс, что и у меня и ты убедишь родителей в том, что тебе необходимо поехать проводить меня. Бери свои самые главные вещи, чтобы это не выглядело как... - Я понял! - уверенно кивнул Билл. Том © Али сам вызвался отвезти нас. Курт поехал с нами, они оба сидели на переднем сиденье, когда мы с Биллом и со Скотти ютились сзади. Я заказал билеты, и мне нужно было их получить. Так же как и нужно было получить свой билет Биллу. А это уже было сложнее. Я не понимаю в какой момент моя жизнь превратилась в полный пи*дец. Я сижу и боюсь, что Али что-то заподозрит. Теперь он явно не останется одним из моих близких друзей. Я испуган, я сбегаю. Но больше меня пугает то, что если Биллу не удастся улететь, он обречен. Ведь я не собираюсь сюда возвращаться. В Нью-Йорке их законы не действуют. И я более-менее в безопасности. Но вот Билл, ему грозит наказание плетьми.... Разговор с Али доказал мне, что этот араб довольно хитрый и расчетливый человек. И для него не имеет никакого значения дружба. Он натурально угрожал мне и Биллу. Говорил, что раскроет нашу связь, что опозорит и меня, и его, и его родителей. А нас двоих вообще закидают камнями. Я вижу, что Курт тоже напряжен. Я не знаю, что Билл сказал ему, но хочется верить, что он поможет, если что. Мы входим в аэропорт. Тут довольно много людей. Подходим к очереди для регистрации пассажиров. Билл как не странно спокоен. Курт о чем-то разговаривает с Али. Тут очень жарко, точнее даже душно. Оглядываю потолок, кондиционеры, расположенные на нем, явно не справляются. Я смотрю на Билла, тот прижимает к себе сумку, она огромная, но создается впечатление, что в ней ничего нет. Отдаю Скотти служащему, он устроит пса в багажном отделении. Подходит моя очередь для регистрации, получаю свой билет и молодой парень вносит меня в список для отправления. Али косится на спокойного Билла. Признаться, что я уже решил, что парень передумал. Или что-то случилось и он не рискует пройти регистрацию. Хотя как ее пройти если Али с довольной рожей наблюдает за нами. Что же я натворил? Почему я посчитал этого человека другом? И почему он так легко поверил своей дочери? Курт жмет мне руку, жмет ее и Али. Подхожу к Биллу, тот невинно улыбается: - Удачи на работе! - тоже жмет мою руку и отходит в сторону. Мне остается только кивнуть, махнуть рукой и пойти на посадку в самолет. Внутри что-то обрывается, когда я поворачиваюсь к ним спиной. Хочется схватить Билла и утащить его ото всех. Только я понимаю, что это будет самый глупый шаг, на который только я способен. Самое смешное, что до вылета остается минут тридцать. А Билл даже не попробовал попасть на посадку... Сажусь у иллюминатора. Место рядом пустует. Нет, на нем не должен сидеть Билл. Его место где-то в хвосте самолета. Но я уверен, что оно тоже пустует. И что теперь делать? Смириться и вернуться в эту страну через неделю? Я не рискну так, но и Билла на съедение Али я оставить не могу. Да что за бред? Почему друг в одну секунду превратился во врага? Почему я сейчас так боюсь за своего брюнета? И какого черта нам с ним постоянно что-то мешает. То я и моя глупость, то он и его гордость. А теперь эта тупая девчонка. Я уже заметил, что с молодыми девушками у меня почти ничего не выходит. Взять бы хотя бы Лу. Напридумывала себе, поверила в собственный обман. Она так убедительно врала своим одноклассницам о наших с ней отношениях, что сама в них поверила. Нас просят пристегнуть ремни, самолет взлетает... На борту самолетов без толку пользоваться мобильными телефонами, тут или связь не ловит, или запрещено. Но я рискнул, набрал номер брюнета, он выключен. Лететь не так уж долго, но можно поспать. Мы сели в Нью-Йорке глубокой ночью. Я получил багаж и забрал Скотти, тот явно очень устал, еле на ногах держался. Мы вдвоем, уставшие, помятые, направились к выходу из аэропорта. Хреновая зима, потому что на улице поливал дождь. Проливной, сильный, холодный и пугающе тяжелый. Мне плохо. Я бы сейчас все отдал за присутствие рядом брюнета. Господи, я клянусь, что никогда не оставлю его. Только бы он сейчас оказался рядом. И если я нарушу эту клятву, разрешаю тебя наказать меня самым жестким способом. Только верни мне его в целости и сохранности. Я стоял под дожем, смотрел на ночное небо, на черные тучи и просил вернуть мне это странное существо. Ведь кулон выбрал меня для него... Ведь... - Промокнешь... - вздрагиваю, а в мою руку ложатся длинные и теплые пальчики. Оборачиваюсь, рядом стоит брюнет. Его волосы уже намокли и липли к его идеальному лицу. Я выдохнул, притянул его к себе, обнял. Теперь смотрю на небо и понимаю, что там точно кто-то есть. И этот кто-то явно слышит меня. - Ты как тут? - шептал я в его губы. - Сбежал. Ради тебя, Том. Мы смотрим друг другу в глаза, касаемся лбами, по нашим лицам скользят капли дождя, мы улыбаемся. Вокруг ходят люди. Им плевать, так же как и нам. Целую его. Нежно и глубоко. Обнимаю его за поясницу, а второй рукой надавливаю на его затылок, путаясь пальцами в мокрых волосах. Обожаю его. Я его обожаю. - Зима же, - шепчет в мои губы, - а ты без шарфа... - Да, идем в такси. Bill © Мы сидим в его квартире, в коричневом кресле у огромного окна. На часах уже 4 утра, но там, за стеклом, все еще холодно и темно. Мы только что вышли с теплого душа, где неустанно, но лениво целовались, где мы, наконец, смогли остаться, наедине. И я чуть не визжал от счастья, находясь в его руках. - Завтра, - говорит он, - мы едем собирать твои вещи, забираем собак и все. - Ты уверен? - смотрю на него, а он поворачивает ко мне лицо. - Больше, чем уверен, Билл. Я поклялся Богу, что если он тебя сегодня вернет мне, то я никогда не оставлю тебя, слышишь? - Бред... - я усмехаюсь, хотя у самого мурашки по коже от его слов.- Том, ты ведь знаешь, что будет нелегко... - Знаю. Но тяжелее было бы, если бы я врал себе, Билл!- прижимаюсь губами к его щеке, а он продолжает говорить,- с тобой будет весело... - Поэтому ты предложил мне встречаться? - хмурюсь, - потому, что со мной весело? - Именно, - он тихо смеется, - ты такой стервозный и сволочной, короче, меня все устраивает! - Вот гад! - толкаю его ладонью в плечо, - Том, ты такой гад... Утыкаюсь головой в его плечо, а его руки, огромные ладони, начинают щекотать меня. И мне так смешно, что смеяться даже больно. Толкаю его, отбиваюсь, как могу, но он сильнее. И он об этом знает. И пользуется этим. Подминает меня под себя и присасывается губами к моему открытому плечу. Нужно сказать, что его майки мне все как платья. И вообще, опасно их надевать при Томе, он же так и льнет ко мне... - Ну, Том... - смеюсь, устраиваю руки на его широких плечах, - устали ведь... Его ладонь медленно двигается по моему оголенному колену, затем по бедру. Том улыбается. - Знаю, малыш, но эта майка, ммм, так и хочется содрать ее с тебя... - его пальчики отодвигают в сторону одну из лямок серой одежды. - Мне нравятся твои ключицы... - А что еще? Том стирает улыбку со своего лица, он спокоен и открыт. - Я же уже не раз говорил, что я буду любить в тебе все... Сказал, а теперь затыкает меня. Поцелуем. У меня мурашки от этой фразы. Несколько слов, которые, в принципе ничего не значат. Но, Боже мой, он говорит это так нежно и трепетно, что рычать от счастья хочется. - Идем спать, - говорю ему в голову, пальцами разминая его затылок, - кому-то завтра еще тяжелые сумки таскать... - Я уверен, что ты отлично справишься с этим делом, Билл! - смеется. - Эй, - вгрызаюсь в его нижнюю губу, - кто мой мужчина? - Даже не знаю... - Видимо твой сосед... - сказал без задней мысли, а Том погрустнел и резко нахмурился. - Билл... - утыкается лицом в мою шею. Вот я идиот. Его последняя девушка изменяла ему с его соседом... - Прости, Том. Ты мой мужчина, - целую его в висок, - и я не посмею изменять тебе. И ты будешь носить мои сумки, понял? Он не отвечает лишь накрывает меня своим телом. Обнимаю его. Он дрожит. Мой хороший. Мой мужчина. Вожу кончиком носа по его ушку, кусаю его мочку, облизываю его шею, оставляю мокрые дорожки. - Я безобидный, Билл, - он смотрит мне в глаза, - я никогда не ударю тебя, ни за измену, ни за злое слово, - говорит, а мне его становится жалко, хотя, конечно, так не должно быть, - я не герой и мне порой не хватает смелости. Я могу сказать одно: рядом с тобой я буду храбрым. Хмурюсь и хлопаю его ладонью по плечу: - Хватит, Том! - он виновато улыбается, хватает мою ладонь, целует пальцы. - Я выбрал тебя и мне плевать. На все. Я обещаю, в нашей истории не будет измен и предательства. - Я верю... А дальше мы все-таки добираемся до кровати. Сладкий сон, здравствуй.***
Tom © Я минут десять назад вернулся с улицы, где гулял со Скотти, а заодно и купил кое-что для моего сони. Билл в душе, когда я пришел, кровать пустовала, а из ванной комнаты доносились звуки воды. Разливаю кофе по кружкам, опускаю на стол тарелки с яичницей. Улыбаюсь, как сладко пахнет кофе. И даже снежный дождь за окном сегодня какой-то приятный, отдает свежестью. Насыпаю Скотти корма в его миску, меняю воду. Нужно признать, что пес недоволен, он сегодня спал в гостиной, когда обычно спит в моей пустующей кровати. - Ммм, - приятный голос, - как вкусно пахнет, - оборачиваюсь к моему мальчику. - Ты красивый, когда мокрый, - такое ощущение, что он натянул мою серую майку на совершенно мокрое тело. И теперь я отчетливо вижу, как ткань в некоторых местах прилипает к телу. А еще, его стоящие соски... - Да ты, что... - подходит ко мне, обнимает за плечи. - Очень... - утыкаюсь носом в его влажную кожу, - мне нравится твой естественный запах. - Кончиком носа провожу по его длинной шее, целую его за ушком. Мой. Ладонями прохожусь по его обнаженным ножкам, задираю полы майки, которая почти до колен ему, открываю его пах, смотрю на его спокойно лежащий член, хороший такой, нежная кожица... Указательным пальцем провожу по его яичкам, улыбаюсь, он там чист, побрит, и, я уверен, что пахнет очень вкусно. Облизываюсь, мои пальцы скользят по его члену, тот почти не реагирует. Спрятанная под тонкой кожицей головка. Задираю футболку до пупка, пальцами скольжу по его бедренным косточкам, и снова вниз, по гладкому лобку, мягкому члену, к расслабленным яичкам. - Ну, хватит... - он берет мою ладонь в свои руки, - давай завтракать, у нас сегодня много дел. Оливер уже звонил, просил скорее заехать за собаками... - Хорошо, - отпускаю его, усаживаюсь на высокий стул, - значит, сначала заедем за собаками, да? - Да, а потом на квартиру... Как-то быстро яичница заканчивается, очень хочется еще. И откуда такой голод? Но ладно, вечером нормально поедим. Брюнет принимается за кофе, когда на стол перед ним ложатся несколько пакетиков с мармеладными конфетками, тот улыбается как ребенок, тянется через всю столешницу, целует меня в нос. Дальше мы мотаемся по квартире, спотыкаясь о чемоданы и сумки, которые до сих пор так и не разобрали с поездки. Собирались мы довольно быстро и почти без последствий. Не считая пары тарелок, что мы разбили, когда в порыве страсти я усадил своего парня на столешницу. Меня аж трясло всего от желания взять его, поиметь хорошенько, облизать всего... Но гребаные тарелки заставили нас очнуться. И мы сорвались с места и бросились дальше собираться. В итоге, около трех часов дня мы уже были у дома друга Билла, Оливера. Каулитц сам сходил за собаками. А в квартире Билла пахло сыростью и чем-то стухшим. По-моему, даже собаки поморщились. - Твою мать... - Билл ахнул, когда он уезжал, то не удосужился избавиться от всех продуктов, которые сейчас и воняли. - Вот же идиот! - причитает он, когда я уже начал доставать мусорные пакеты и выкидывать тухлые булочки и фрукты. - А я тебе всегда об этом говорил, - но друг, видимо, не оценил моей шутки, не ответил и принялся намывать посуду. Вижу, что он недоволен, поэтому и не лезу. Пусть отойдет и успокоится. В итоге, он сам ко мне подошел, обнял. - Я нервничаю, - говорит, сам в пальцах мнет мои волосы, - это так ново для меня... - А каково мне? - прижимаюсь губами к его виску. - Да, уж... - Я ведь никогда... Ты ведь первый... И... Мне тоже страшно... - Все, милый, - целует меня, - давай уже закончим все это... - Мы еще толком и не начинали... - оглядываю вытащенные на середину небольшой гостиной пустые сумки и чемоданы. Мы бегаем, суетимся, иногда я притягиваю Билла к себе и целую. Но быстро, не углубляясь, потому что мы оба знаем, чем это все может закончиться. Да-да... Это странно. И вообще не свойственно мне. Мне его мало. Хочется трогать его, гладить, кусать, царапать и ласкать. Я чувствую огромное сексуальное влечение. Хочу его. Везде, всегда и всюду. А этот подлец только дразнит и обманывает. Тянется ко мне, а не дает. Но я-то тоже не железный, то по заднице его шлепну, то ущипну. У него ужасно много вещей. Это очуметь можно, сколько только одной одежды. Не говоря уже о книгах, дисках, косметике. А еще у него огромное количество разных художественных причиндалов: кисти, бумага, папки разные, краски, мелки, уголь... Мне было позволено открывать любые шкафы и складывать все, что там содержалось в сумки. Вот я и залез в прикроватную тумбочку. Нашел там черную коробку, конечно, я в нее залез... - Бииилл...- зову его, а изнутри рвется какой-то странный похотливый стон, смешанный со смехом. - Билл, ну, иди ты уже сюда... - сижу у кровати и почти ржу. Господи... - Ну, ЧТО? - Это и есть твои резиновые члены, да? - Ну, кто тебе разрешил туда лезть? - говорит и начинает отбирать у меня коробку, - блин, ну отдай, это интимное... - сам смеется, но щечки... Его щечки впервые в жизни покраснели. - Покажешь мне, как ты ими пользуешься? - пытаюсь поцеловать парня, но он уворачивается, отбирает у меня коробку и выходит из спальни. А я ржу... Охренеть можно, как я хочу увидеть его с этими игрушками. Бл*ть, да у меня уже почти стояк. Почему так быстро? Ну, что я как подросток четырнадцатилетний... Конечно, по приезду домой, когда я наконец-таки перенес все его причиндалы в квартиру, мы не стали разбирать его вещи. Мы уединились в душе, где я наконец-таки взял его. Под струями теплой воды, его нежное тельце. Его невероятно красивое тельце. Паршивец так элегантно выпячивал свой зад, что я не выдержал. Он сам меня на это спровоцировал. А теперь мы кое-как перелезли через кучи сумок и вещей, устроились на кухне, я ужасно голоден. По пути домой мы купили пиццу, и еще какой-то гадости, вроде колы и мармеладных мишек. Мой брюнет остался довольным. Уже лежа в кровати он признался: - У меня долго никого не было... Поэтому я купил себе те игрушки... - я обнимал его со спины, мое дыхание касалось его щеки, а руками я прижимал его тело к себе. - Мой малыш, - крепче прижимаю его к себе, - все нормально, я понимаю... - Но мы можем вместе поиграть с этими штучками... - он поворачивается ко мне, - я покажу тебе, хочешь? - его тон и страстен, и смущен. - Обязательно, - кусаю парня за кончик носика, - завтра я быстро съезжу на работу, разберусь там с кое-какими делами, а потом... - Ммм... - обхватывает мое бедро своей ногой, - ловлю тебя на слове... Лениво целуемся. Мой котенок. Прямо изливаюсь нежностью. Вот маленький подлец...