Овладевая судьбой

Avt © Теперь дни сменялись днями, а двое счастливых парней не могли уследить за ходом времени. Снова и снова они просыпались в одной кровати, провожали друг друга на работу, готовили завтраки, ужины, ухаживали друг за другом и засыпали в обнимку. Том разбирался с Али, который был очень зол, когда парень так нагло его бросил. Спустя две недели с того неприятного вечера, мужчина сначала много звонил, а затем, по возвращению в Нью-Йорк начал ругаться с Томом прямо на работе. Конечно, Эртройт нервничал и волновался, но он был на сто процентов уверен, что он не спал с Раньей. - Том, я не ожидал от тебя такого! - Али снова вошел в его кабинет без разрешения. - Ты опозорил мою семью! Я впустил тебя в свой дом, я позволил тебе там жить, я даже скрыл твои отношения с тем парнем, но ты все равно меня предаешь! - Разоряется он, на сидящего в кресле Тома. - Ты обещал! Томас, ты обещал! - Хватит! - он подскакивает с кресла, - ну, что ты привязался? Я уверен, что ничего с ней не делал! Она врет! - Привязался? - щурит глаза, его ладони сжимаются в кулаки. - Так, да? Так ты разговариваешь со своим другом? Вообще последние капли совести потерял? Ты понимаешь, что ты обрекаешь мою дочь на вечное одиночество? И не только ее! Ты опозорил всю мою семью! Езжай к нам на родину и докажи, что твои намерения чисты! Возьми ее в жены! - Иначе что?! - не выдерживает Том. Он тяжело дышит, и смотрит в упор на бывшего друга. - Все узнают о том, что ты спал с тем парнем!!! - шипит он. - И что?! - плюется от ненависти. - И что? Это было тогда, сейчас этого нет! Тебе нечем доказать все это... - Все сотрудники будут об этом говорить... - задыхается от злости. - Абсолютно все! - А мои сотрудники постоянно обо мне какую-то чушь говорят! Иди, рассказывай прямо сейчас! А то некоторым уже нечего обсудить за обедом!!! - Ты самый гадкий человек, Том! - выплевывает он и садится на стул, роняет лицо в ладони.- Моя семья запятнана. Никто не возьмет моих дочерей в жены, никто не отдаст моим сыновьям своих дочерей, - Эртройт неприятно сглотнул, ведь его друг сейчас плакал, - я проклят! Аллах проклял... - Послушай, - он тяжело вздохнул, - Билла не вмешивай в это. Он мне никто, и все, что было там, случилось из-за нашей глупости. Это первое. А второе... Али... - Том поднялся со своего места, присел рядом с мужчиной. - У меня ничего с ней не было, слышишь? Ты же можешь отправить ее к врачам, послушай, ничего не было! Она чиста... - Но почему она соврала? - мужчина смотрит прямо во взволнованные глаза парня. - Слушай, только не кипятись раньше времени и обещай, что выслушаешь до конца? - Говори! - Она не раз подходила ко мне, расспрашивала о Нью-Йорке, о жизни тут. Она говорила, что ей не по нраву местные обычаи. Что она хочет быть свободной и жить где-нибудь в месте вроде Нью-Йорка. Она намекала мне на то, что я сам вроде как не против жены вашей веры. Она постоянно льнула ко мне... Али растер по морщинистым щекам слезы: - Я поверю тебе, Том, - кивает, - поверю, - новая слеза из глаз, - она отправится к врачу. Но Том, если она не девственница, то берегись! Тут, конечно, мои законы и религия ничего не решают. Но знаешь, тут есть другие законы, секс с несовершеннолетней является преступлением! И с ее слов тебя легко могут осудить, понимаешь? - Хорошо, Али. Я понесу наказание! Но сначала поговори со своей дочерью... - Хорошо, Том... Тогда мне нужно уехать на несколько дней... - Да, я выпишу тебе отпуск... Али кивает и выходит. Том вздыхает, проводит ладонью по лицу, откидывается в кресле. Ведь араб прав, Тома тут осудят. По здешним законам. Билл же и днем и ночью отдавался картинам. Художник рисовал пока Том спал и пока Том был на работе. А когда его парень был дома они проводили все свободное время вместе. Так как брюнет работал дома, он легко мог управляться со всеми домашними делами. Хотя иногда он настолько увлекался процессом рисования, что уходил с головой в работу. Он не замечал, как домой приходил Том, как мужчина ужинал в одиночестве и ложился спать в холодную кровать. Но Эртройт не смел отрывать Билла от работы, он все понимал и не жаловался. Лишь как-то ревниво поглядывал на зашторенную территорию, на которую вход для Тома был заказан. А когда Билл все-таки ложился спать, Томас обнимал его, подминал под себя, и если хотел, брал его. Нежно и ласково, или грубо и жестко, в зависимости от силы желания и уровня возбуждения. Все происходящее устраивало обоих. Они привыкали друг к другу все сильней. И, казалось, что никаких сложностей, связанных с их отношениями не существует. Но все-таки, если Билл верил в то, что они могут быть вместе очень долго, а в мыслях уже давно крутилось слово: «Навсегда», то Том, если честно, немного опасался того, что он начал влюбляться в брюнета. Том вдруг начал осознавать, что его влечет к брюнету нечто сильное, не такое простое, как сексуальная связь. Ему нравится смотреть на темноволосого парня, нравится гладить его, касаться его кожи, иногда целовать и как можно чаще чувствовать его прикосновения. Это пугало его, но одновременно, казалось, что это уже было когда-то. Что это нечто важное, без чего его жизнь не имела бы смысла. И как он мог забыть об этом? Но времени думать на эту тему, не было... Сегодня Билл решил не рисовать. Он за предыдущую неделю сделал очень много. Уборка в квартире проходила под громкую музыку любимых рок-групп. Он быстро расставил все вещи на отведенные для них места, кинул грязные вещи в стиральную машину, чуть не утопил свой кулон в унитазе, когда намывал его в раковине. Пришлось менять застежку, он даже не хотел думать о значении «поступка» своего судьбоносного кулона. Камень свалился в унитаз, чтобы это могло значить? Дальше он намывал полы и счищал пыль с рамок и различных вещей. Когда в дверь позвонили он отлично танцевал у окна, стирая с него следы своих же ладоней. Несколько дней назад Том хорошенько трахнул его у этого самого окна. - Кто там? - открыл дверь, перед ним стояла Лу. - Пустишь? - девушка просочилась в квартиру. - А где Том? - На работе, а я занят и мне сейчас не до гостей, - грубит Билл, - поэтому выходи. - Билл, я же просто хочу помочь Тому... Он мучается, страдает. Я же знаю. И хотя я ни в чем не виновата, я прошу его возобновить отношения. Я ломаю себя и свою гордость, слышишь? А он... Билл ухмылялся про себя: «Он невероятно страдает, особенно когда я все-таки надеваю его серую майку на свое обнаженное тело». - Слушай, - парень мило улыбается, - проваливай, Том даже не узнает о твоем приходе. Нечего ему волноваться из-за таких глупостей. - ЧТО?! - она вспыхивает, - ты строишь козни за его спиной? Он меня любит!! - тут у Билла появилось огромное желание схватиться в ее белые кудри. - А ты... Ты пожалеешь! - Ты мне уже об этом говорила... - Ты ответишь, - шипит, еще несколько секунд и она нападает на Билла. Она цепляется ногтями в его лицо,- ты ответишь!!! - С*ка!!! - он выкидывает ее из квартиры, прижимая ладонь к собственной щеке, по которой струится кровь. - Маленькая шлюха!!! - Открой!!! - только что перед ее носом закрылась дверь, а она тут же начала долбиться в нее кулаками. - Ты ответишь! Ты ответишь! Ты ответишь! - Иди на х*й, шлюха! Проваливай! Ты ему не нужна!!! - Открой! Он мой! Он хочет быть со мной!!! - Убейся об стену, маленькая дрянь! - кричит он через дверь. - Он мой! Он меня любит! Ты не разлучишь нас! Ты ответишь за это, понял?! Он меня любит!!! Тут Билл не выдержал, открыл дверь и кинулся на девушку, прижимая ее к противоположной стене. - Знаешь, что? Я думаю, что ты должна знать, - он шипел в ее лицо, - Том мой! И он любит меня! И мы спим вместе! Мы вместе! Ему до тебя нет никакого дела, понимаешь? Ты для него дешевая шлюха! Шлюха, которая пыталась расставить перед ним ноги! Проваливай! - схватил ее за волосы и, ткнув лицом о стену, швырнул подальше от себя. - Ты... Ты... - она шипела сидя на полу. - Ты с ним? Вы... - МЫ! Да! Я и он! Мы любим друг друга! А ты никто! Проваливай! - Ответишь... Ответишь... Но Билл не стал продолжать этот цирк. Зашел в квартиру. Bill © Ну, с*ка! Дрянь! Невоспитанная шлюха! Я придушил бы тебя! Да сидеть за убийство такой ненормальной с*чки не хочется. Тем более, что Том мой! Он мое имя шепчет во сне! Он от моих ласк приходит в восторг! Это Я под ним лежу, это ко МНЕ он спешит домой. И ему не нужна какая-то маленькая с*ка! Чувствую, как внутри все нагревается. Это же не первый раз, она уже несколько раз вот так вот приходит и обвиняет меня во всех смертных грехах. Просит, чтобы я вернул ей Тома. Хрен ей, а не Том. Пусть сосет! Маленькая шлюха! Чтобы ее родители на цепь посадили! Убогая!!! Нужно успокоиться. Я говорил о любви... Впервые в жизни, точнее, впервые за наше с Томом общение, я заговорил о любви. Я признался ему в своей любви. Хоть и не ему в лицо. Мамочки, я люблю его... Пять месяцев... Пять месяцев. И я его люблю. Люблю. Мой. Черт, что же я... Господи... Скатываюсь по стене на пол. Я должен сказать ему. Очень хочется ему признаться. Ведь я уверен в своих чувствах. Я уверен, что у него ко мне тоже чувства. И что со мной? Меня трясет. Мне страшно. Мне хочется выть. Я прозевал тот момент, когда мы перестали быть простыми сексуальными партнерами... Черт... А про эту с*чку Тому лучше не знать, не нужно его тревожить. У него итак проблемы с этим Али. Привязались же к нам с разных сторон, но ничего, я никому не отдам моего Тома. И раз я его люблю, то тем более не отдам. Tom © Конечно, после разговора с Али я чувствую себя каким-то раздавленным, будто огромная бетонная плита все это время находится на моих плечах. Я уверен, что между мной и этой девочкой ничего не было. Хотя и признаю, что я ничего не помню. Лучше думать о моем брюнете. Он сегодня, кстати, какой-то странный. Нарядился в мою майку, ходит весь такой деловой, виляет задницей. Да, давненько мы с ним не занимались сексом... Ну, как давненько, несколько дней назад я хорошенько взял его в гостиной. Собаки наверно до сих пор в шоке. Мы с Биллом им хороший урок преподнесли... Бл*ть, яйца каменеют. Мне казалось, что после нескольких недель рядом с ним у меня пройдет это. Пройдет это постоянное желание его тела... Хотя, конечно, я себя все чаще ловлю на мысли, что у меня к Биллу не только сексуальное влечение. Мы с ним об этом не говорим. Просто живем вместе и вместе трахаемся. Это было так, но сейчас есть что-то другое. Более значимое. Я хочу его, но хочу уже немного в другом плане... Так вот, Билл какой-то дерганный. Я хотел его обнять, а он даже в глаза мне не посмотрел, смылся куда-то, типа ему приспичило покормить собак. Носится со своей спаниелькой, которой он до сих пор имя не придумал. Таскает ее на руках, нянчится с ней, а я к нему подойти не могу... Он даже ужинал сегодня на своем стуле, хотя все время до этого он кушал сидя на моих коленях. Это было постоянно! Для него не существовало своего стула, он постоянно сидел на моих коленях. За исключением редких случаев, когда очень хотелось секса, а возможности на это не было. Так или иначе, уже в кровати я не отстану от него. Он мне все скажет. Мой милый вылезает из ванной комнаты в моей майке. Билл снова напялил ее на влажное тело, даже трусов на нем нет. И я молчу о том, что у меня уже кое-что твердеет там... Он стоит посередине комнаты, мнется чего-то. Сажусь на кровати. - Ну, чего ты маешься, малыш? Иди ко мне... - Билли как-то странно реагирует, кидается ко мне в ноги, сворачивается клубочком и укладывает свою голову мне на ноги. Нормальный? - Ты чего? - Давай займемся любовью? - просит он. - Ну, иди ко мне, милый... - как маленького ребенка я тащу его к себе. - Иди ко мне, малыш... Скидываю с себя одеяло, опускаю его спиной на простыни, он дрожит, держится за мои предплечья. И глаза у него такие огромные, будто он впервые собирается отдаться мне... Целую его. Нежно так. Мой маленький прикрывает глазки и мурлычет словно котенок. Мне кажется, что он боится меня и моих ласк, мне кажется, что что-то изменилось между нами... Устраиваюсь сбоку от него, целую шею, руками ласкаю животик, его ребра, скребусь о них пальцами. Как же мне хочется быть нежным с ним. Облизываю его губы, но не целую, его сладкий ротик раскрывается, а я проникаю в него языком. Обвиваю его язычок, скольжу по нему, захватываю его. Мы глубоко целуемся, иногда даже бьемся зубами, в эти моменты мой брюнет улыбается и выдыхает мне в рот. А я уже задрал его майку, оголил загорелое тело. Ладонями скольжу по его бедру, по промежности, массирую его яички. Спускаюсь губами по его грудной клетке, кусаю сосочек, облизываю, снова кусаю. Дальше провожу языком по его подмышке, там он очень гладкий и пахнет не так, как пахну я. Я постоянно воняю потом, что бы я не делал. А он, он пахнет собой. Он вкусный. Кусаю его, тот ржет и оттягивает меня за волосы, а я нагло облизываю его подмышку. Дую в нее, дышу, и снова облизываю. - Эээй, - он отталкивает меня, а я склоняюсь над его лицом. Замираем. Билл идеален. Идеальные скулы, бездонные глаза. Если бы я был художником, я бы точно нарисовал эти глаза. Вот в такой вот близости. Нежные, рыжие, а местами дождливо-золотые. Будто покрыты ржавчиной, но такие притягательные. А его ресницы? Я гляжу на него, я даже не улыбаюсь. Я поражаюсь его теням от ресниц, длинные, тонкие, почти на щеках. И я целую его щечки. Обсасываю его подбородок, черт, я сумасшедший... Он тяжело дышит, сглатывает, касается пальцами моего лица, моих губ, и... Несколько секунд и его глаза превращаются в плошки со слезами. А он смотрит и боится пошевелиться. Так же как и я... - Ты что? Он обнимает меня, он целует мои щеки, а я чувствую его соленые слезы. И мне так страшно, чего плачет? Билли уже ревет навзрыд просто. А я как бревно лежу рядом, только обнимаю, и то слабо. А он тыкается носом в мою шею, целует мои скулы, но в глаза не смотрит. Еще несколько секунд его тихой истерики и я чувствую, как сам скоро заплачу. Я чувствую его слезы. Я чувствую непонятный мне страх. - Ну, ты чего? - ловлю его лицо в ладони,- чего ты? Хороший мой... Билл только всхлипывает, трется красным носом о мою щеку и ничего не говорит, я снова ловлю его лицо в свои ладони. - Ну, посмотри ты на меня, - меня самого уже трясет от его слез, - скажи как есть, я же сейчас сам расплачусь. - Не бросай меня... - Господи, ну, что он себе выдумал? - Том, не бросай меня! Я знаю, что ты до сих пор полностью не принял специфику наших отношений. Но не бросай меня! Я готов отказаться от всего! Только не предавай! Я буду ждать тебя дома! Я буду говорить всем, что мы никто друг другу! Можешь найти себе женщину, если тебе хочется. Только будь со мной. Я не переживу второго предательства. Том... - он берет мое лицо в свои ладони. - Я... Я люблю тебя, Том! - я вздрагиваю. - Я понял, что люблю тебя... Я сейчас отчетливо слышу, как мое сердце ломает мои ребра, как в горле стоят ответные слова. А на ум пришла та моя клятва у аэропорта. Неужели он моя судьба? Я ведь думал о другом. Я ведь думал, что наши отношения это не навсегда. А сейчас я смотрю в его прозрачные от слез глаза, смотрю на дрожащие брови и понимаю, что не могу по-другому. Не могу. Стираю большими пальцами слезы у его глаз, трусь кончиком носа о его носик, улыбаюсь и шепчу: - Я ведь тоже люблю тебя... Теперь Билл замирает. Теперь его глаза увеличиваются в размерах, а склеенные от слез ресницы дрожат еще сильнее. Крылья его ноздрей широко распахиваются, он дышит через раз, мигает глазками... Bill © Господи... Любимый мой. Он мой... Он сказал, что тоже... Он мой. Он только мой. Он любит! А я... - Том...- тихо смеюсь. - Ну, Том... - пальцами по его губам. - Повтори... - Я люблю тебя... - он шепчет в мои пальцы, а я опять реву... - Еще... - Я люблю тебя... -Еще, Том... - притягиваю тебя к себе. - Еще, Том... - Я люблю тебя! - целует в губы. - Люблю тебя, - целует в щеку, - люблю, - в другую щеку, - я люблю тебя! Я люблю тебя... Я только и могу, что впиться в его губы, глубоко. Мой! Только мой! Не отдам! Никому! Никогда! - Как ты хочешь? - спрашиваю у него, потому что готов на все. - Хочу чего-нибудь особенного, - просит он, - чего-то нового... - Давай мы не будем стесняться друг друга? - Я согласен... Целую его, говорю прямо в губы: - Давай, я покажу себе свои игрушки, хочешь? -Давай... Avt © Том с интересом наблюдал за тем, как брюнет доставал из шкафа ту самую черную коробку. Как плачущий несколько минут назад мальчишка скидывал с себя майку, а Том стянул с себя боксеры и удобно уселся на подушки. - Это мой любимый... - Билл положил на простынь черный, резиновый член. - Он с несколькими вибро режимами, - нажал на кнопку, и игрушка закружилась по своей оси, жужжа. - Ты любишь черных, да? - Том хохотнул. Признаться, он был уже возбужден. Ведь хотелось увидеть эти штучки в действии. - А это гелиевый член, - он положил перед Томом прозрачный орган, - мне нравится насаживаться на него, я покажу потом как... - Билл приблизился к любимому, провел головкой резинового члена по его губам. - Отсосал бы? - Если ты захочешь... - он захватил губами часть игрушки, чем брюнет умело воспользовался, впихнув ствол ему в рот. - Вот так... - он помог Тому встать на четвереньки. - Бери глубже, - смотрел, как его парень с желанием заглатывает прозрачный член, - а теперь поласкай себя... - Том продолжал вылизывать холодный орган, а ладонью взялся за собственный член, сжал его в ладони. Билл приблизился к нему вплотную, одной рукой он держал гелиевую игрушку во рту своего друга, а второй уже оглаживал его ягодицы: -Хороший, - провел языком по его подбородку, слизывая дорожки слюней, - глубже, бери его глубже, давай! - а сам уже мастерски пристроился пальцами на заднице парня, меж его ягодиц, разминал плотное колечко мышц, - мой хороший... - дышал ему на ухо. - Самый красивый, я хочу тебя... - легкими движениями двигался в его ротовой полости. А Том дурел от ощущений. Особенно когда пальчики брюнета, будто случайно надавливали на его анус, когда он видел, как Билли напрягался. Этот наглец будто проверял можно или нельзя... - Хватит... - Билл вынул прозрачную игрушки из его рта, - хочешь меня? - дышал в его губы, продолжая теребить его колечко мышц. - Да... - его трясло, он прикрывал глаза, - покажи мне, как ты ими играешь... - Этот? - он взял в руки черный член. - Да. Билл улыбнулся, толкнул мужчину в плечо, укладывая его спиной на кровать. Том был полностью расслаблен, лежал и смотрел, как брюнет берет смазку и устраивается на его груди. Каулитц ловко уселся на грудь парня. Эртройт охренел от увиденного. Он боялся моргать, дабы не пропустить чего-нибудь интересного. А Билл уже размазывал гель по своей дырке, по промежности, очень много геля. Он делал это медленно и как-то тягуче, тормозя пальцами у ануса. Он начал надавливать на смазанную дырочку, пропихивать туда согнутый палец. При этом он выгнулся как кошка, и простонал. Громко так. Сейчас он трахает себя уже двумя пальчиками, трется потекшим членом о грудь Тома, истекает смазкой. Его рот приоткрыт, а взгляд устремлен на стоящий колом горячий член, он не спешит касаться его, он хочет, чтобы Том кончил только от увиденного. Том громко сглатывает, когда брюнет начинает вставлять в себя черный член. Игрушка медленно исчезает в глубине горячей дырки. А пошлый брюнет, громко постанывает, и все сильнее прижимается пахом к груди Тома. Билл нажимает на кнопочку и игрушка оживает внутри его задницы, Том облизывает свои губы. Выглядит это все очень притягательно. И он уже тянет руки к его ягодицам, он массирует их, внимательно следя за тем, как брюнет вводит в себя игрушку, почти до самого основания. А крики становились все громче, а движения все быстрее. - Хватит... - не выдерживает Том. - У тебя есть мой член... - ревниво сообщает и вынимает из задницы друга игрушку. - Ты мой! Сейчас Билл изворачивается под Томом, стонет под ним, впускает его в себя. А Эртройт с неким остервенением имеет своего друга. С силой долбится в него, до красных отметин кусая его плечи, наслаждаясь криками любимого мальчишки. - Тооом... - выгибается, вскрикивает и кончает. А Том продолжает биться в нем. Снова и снова толкается в него членом, рычит, пригибается в пояснице, заставляя Билла еще шире раскрыть ноги, чтобы войти в него еще глубже. - Тооом... - он кончает, а его до сих пор трахают. Билл сходит с ума, впиваясь ногтями в крепкие плечи, раздирая тонкую кожу... - Мой... - рычит Том и кончает прямо на живот любимого. - Мой любимый, - широко улыбается и падает на его тело. Только сейчас Билл может обвить его талию ногами. - Это был великолепный секс... - Мой Билли... - шепчет Том. - Я люблю тебя сильнее тысячи звезд на небе... - смущенное хихикнул. - А я люблю тебя сильней единственной луны... - первая дурь, что пришла ему в голову.