Люди часто превращают свою жизнь в постоянную рутину и с её помощью противостоят чувству неуверенности и ощущению опасности. Этим достигается иллюзия, что непредвиденное приручено. Э. Хоффер
Утро началось, как обычно, с жары. Воздух в трехкомнатной квартире, выданной нам с сестрой дедушкой, просто стоял и никак не решался двигаться. Открытое настежь окно ни в коем случае не спасало и не продувало, а лишь заносило в комнату неприятные звуки: вой и гул машин, крики продавцов, дребезжание дрели, плач детей — всё то, от чего рано утром, а именно в долбанные восемь часов, хочется убиться о стенку. Полный отстой. Не в силах терпеть это, я прекратила лежать на кровати и буравить взглядом белый потолок и, шумя босыми ногами о линолеум, направилась в ванную, пока её не занял кто-то другой. Например, Шизуй, моя бесконечно любожаемая двойняшка. Хотя, она вон, мирно сопит, отбросив подушку и одеяло на пол, и напрочь игнорирует раздражающие звуки. Мне бы такой врожденный талант, я бы сохранила себе нервные клетки и сейчас была бы чуточку счастливее. Опять почистила зубы, опять искупалась, опять высушила волосы, опять прибралась в ванной комнате — сделала всё то, что делаю всегда. С лёгким паром отправилась на кухню, где благоухало, как в раю: там успешно готовился завтрак, вытяжка грозно грохотала, раковина задыхалась в грязной посуде, на столе творился авторский беспорядок. Аи в это время безмятежно стояла у плиты и напевала какую-то незатейливую мелодию. Она оправдывала свой псевдоним, которым безумно гордилась: Аи Акёми действительно была «любовью» и «яркой красотой», ведь она готовила завтрак с таким умиротворением и заботой на лице и, пританцовывая, сияла в лучах яркого солнца, бьющего из окна. Она каждый день встаёт так рано и принимается за готовку общего завтрака. Порой мне кажется, что Аи нам вовсе не подруга, а мамочка. Помимо того, что она самая старшая в нашем не музыкальном квартете, так ещё и вечно взгромождает на себя все обязанности, взять эту же готовку. Хоть она и живёт в нашем с сестрой Шизуй доме, но хлопотать с утра пораньше мы её никогда не просили. Видимо, она почуяла моё дурное настроение, оттого перестала пританцовывать и отвлеклась от перекладывания готовых блинчиков из сковородки в общую тарелку. — Уже проснулась? — недоуменно спросила она, глянув себе через плечо. — Сама Икуроми Колоонзо встала в такую рань? Я приятно удивлена. Это имя закрепилось за мной ещё во времена средней школы и плавно перекочевало в домашний быт. Ни «Икуроми», ни «Колоонзо» не имели прямого перевода с японского или на японский, однако выдуманный псевдоним стал мне роднее, чем собственное имя. — А я до чёртиков в глазах зла и раздражена из-за этой омерзительной духоты. — Ну да, в последние дни довольно жарковато, — выдохнула Аи и, вытерев пот со лба салфеткой, поспешила собрать волосы в высокий хвост. Новый золотистый цвет ей определённо шёл и не притягивал к себе гнев солнца, чему я могу лишь позавидовать. — Только восемь часов, а на улице уже столько градусов! Я подошла к окну, а выглянув из него, тут же состроила гримасу. Отвратительно! Никогда не любила тёплую погоду, а вот такую горячую и вовсе не переношу! До сих пор ума не приложу, чем дедушке приглянулась именно эта квартира, именно в самом центре столицы, где припекает больше всего? Бишкек — не Москва, даже с самой окраины до главной площади ехать всего ничего, особенно когда есть машина. Быть в центре городских событий никогда не было у нас с сестрой в приоритетах (да и не то чтобы мы в принципе любили выходить из дома), а потому дом где-нибудь на юге, в микрорайонах, был бы куда лучшей альтернативой. Аи критично глянула на меня. М-да, признаю, в последнее время я и вправду слишком часто вздыхаю, это уже превращается в плохую привычку. Но что поделать, если меня удручает жизнь в центре? Шумно, грязно, многолюдно — как же раздражает. Ещё и эта аномальная жара плавит Бишкек, как микроволновка сыр. Мои любимые дождь и облачность были редкими гостями здешнего летнего сезона. Я облокотилась о подоконник и отчего-то решила понаблюдать за ходящими по двору людьми. Удивительно. До меня только дошло, что вся моя жизнь уже давно распланирована: одиннадцать лет в школе, три месяца этого безмятженого лета на изучение иностранного языка, а дальше — бакалавриат за границей. А потом… потом всё будет так же, как и у этих вечно куда-то спешащих кыргызстанцев: брак, дети, работа. Моя жизнь ведь толком и не отличается от всех их. Мы, люди, все как одно большое стадо, имеем одну и ту же жизненную рутину — тусклую, серую и однообразную. Сейчас мечтаю свалить с Кыргызстана, чуть позже буду хотеть к чертям убраться из какой-нибудь Испании — и так будет всегда. Я не хочу этого. Не хочу рутины. Хочу себе другую жизнь, более насыщенную и интересную, не такую, как у всех. Мне нужно… что-то другое. Формат этой жизни такой скучный. Порой даже кажется, что и этот мир не для меня. Это же насколько у меня сегодня паршивое настроение, раз я с утра пораньше уже начала философствовать на такую громоздкую тему? Пора прекращать. От рутины так или иначе никому никуда не деться. — Привет… — послышалось сдавленное приветствие. Это Мицуми зашла на кухню. «Мицуми Фукусана» всегда было сложным для произношения, потому все звали её просто и кратко — Мицу. Сонной походкой она ковыляла к столу, который уже блестел от наведённой Аи чистоты. Волосы её разметались, как от только что снятой шапки. Под глазами — страшные мешки, лицо опухло, в туманном взгляде только ёжика и не хватает, а одежда будто из одного места вышла. Вот уж у кого точно начало дня не задалось! — Доброе утро, Мицу! — звонко воскликнула Акёми, на секунду оторвавшись от готовки. Мне бы её позитив. Фукусана, очевидно, подумала о том же и, подобно мне, тяжело вздохнула, словно путь от их с Аи комнаты до кухни был катастрофически велик. Маленькая худенькая Мицуми тихо приземлилась на стул и отстранённо уставилась в пространство. — Я не выспалась… — горько произнесла она в никуда, когда я присела рядом. — Поздравляю. — Я по-дружески хлопнула её по плечу, отчего Мицу сдавленно ойкнула. — Чего это с тобой сегодня? Ты же обычно рано ложишься. — Фикбук со мной случился… — выговорила она и устало опустила голову на стол. — Я начала читать макси «Чего только не бывает в нашем мире», там ещё вторая часть есть… — Можешь не продолжать, уже всё ясно. В следующий же момент на кухне нарисовалась Шизуй, как обычно, бодрая и весёлая. Выглядела она посвежее Мицуми: волосы, расчесанные и свежие, светились спелым каштаном и аккуратно лежали на плечах; в глазах, идентичных моим, горел свойственный им задорный огонёк. Ладно ещё я, она-то чего проснулась? Обычно её и трактором не разбудишь в такой час. — Здрасьте, — наигранным детским тоном поздоровалась она, а после, хихикнув, продолжила обычным голосом: — Чем маетесь? Если мои излишняя серьёзность и беспокойность повышали мой внутренний возраст до тридцати, то возраст моей двойняшки был меньше в два раза из-за её, наоборот, несерьёзности и беспечности. В школе Шизуй иногда в шутку называли «шизой»; в старших классах она более-менее присмирела, но до этого вытворяла несносные вещи — мне кажется, нас не исключили только благодаря тому, что дедушка всегда был тем, кто больше и чаще всех скидывался на школьный «ремонт». — Завтрак ждём, — несчастно промычала Мицуми в стол. — У-у-у! — Шизу подкралась к Аи и обняла её со спины. Та равнодушно продолжала готовку, хотя сестра ей заметно мешала. — Блины будем кушать! Урча-а-а! От такого зрелища я расплылась в снисходительной улыбке. Шизуй умела своими будничными действиями поднять мне настроение. — Урча? — Фукусана подняла голову и непонимающе нахмурилась. — Это ещё что? — Ну, это как «ура», только «урча»! — улыбнувшись, ответила Шизуй и села за стол. Мы с Мицу переглянулись и страдальчески вздохнули в унисон. — Ну это ж прикольно! Чего это вы сразу так реагируете? — Так, перестали урчакать! Всё внимание на еду! — грозно сказала Аи и осторожно положила в центр стола большую тарелку с чертовски аппетитно пахнущими блинами. — Выглядит секазно. — Шизуй. — Ну что вам снова не нравится в моих изречениях?! — Давайте просто начнём завтракать, — с очередным вздохом предложила я. Те скорее вооружились вилками и принялись уничтожать еду. Как-то так и началась и наша трапеза, и наше утро.***
Лично у меня мысли о дальнейшей деятельности в жизни вызывали больше паники, чем мысли о смерти. А вот у Аи подобное, выговоренное мною в порыве безысходности, вызвало лишь закатывание глаз. — Ну и чего же ты хочешь от будущего? — спросила она меня. Мы сидели на диване под нескончаемые говоры ведущей новостей из телевизора. Мицуми тем временем прибиралась на кухне, а Шизуй благополучно отлёживалась на кровати после вкусного завтрака. — С парашюта прыгать каждый час для разнообразия? В цирке работать? Панд переворачивать? Новости передавали о нещадной жаре, нескольких ДТП по дороге на озеро и сезонным повышением цен на рынках. Я пусто смотрела на экран. — Звучит привлекательно, но едва ли возможно. Хочется… приключений. Неплохо было бы вырваться из этих будней, например, вчетвером отправиться путешествовать: ты, я, Шизу и Мицу. — Икуроми… — Подруга постоянно косилась на меня таким скептическим образом. — Путешествия слишком затратные. Чтобы пару-тройку стран посетить, понадобится много денег. Да и тем более, зачем вам, Колоонзо, это? Вы ведь через пару месяцев улетите учиться в Европу. Там и начнутся приключения, которые ты так ждёшь. А мы с Мицуми… Мы останемся здесь учиться. Так что кому и нужно переживать насчет будущего, так это нам. Терпеть не могу, когда она меня так стыдит текстом между строк. Я поняла, как глупо выгляжу со стороны, и потому промолчала. Акёми продолжила меня ругать: — Вот всегда ты найдешь что-нибудь, что тебя не будет устраивать в жизни! Каждую неделю выдумываешь что-то новое. И вообще, раз тебе так скучно, что ты аж начала заморачиваться на такие далёкие темы, то мне есть, чем тебя занять. — Она лучезарно улыбнулась, но улыбка эта, знаю, не сулит ничем хорошим. — А заодно и Шизу с Мицу. Занять? И чем же? Я принялась мысленно гадать, что же заставит нас сделать Акёми. И, как ни странно, каждый предположенный мной вариант всё больше вгонял меня в печаль.***
В итоге моя раскисшая речь заставила Аи объявить генеральную уборку, что вызвало бурю негодования у Шизуй. Последняя планировала провести сегодняшний день, валяясь в постели и в сотый раз читая одну из частей любимого Гарри Поттера. Но, как говорится, не судьба. Изначально мы с Шизу жили в квартире, данную нам дедом для «взрослой самостоятельной жизни» после выпускного, одни, и только чуть позже к нам переехали Аи и Мицу — наши лучшие подруги со школы. Сама квартира небольшая, состоит из двух спален, зала, кухни, ванной, чуланов и двух балконов — комнаты все маленькие, но уютные. После короткого разговора было решено, что Мицуми удостоится чести помыть везде полы, я пропылесошу, Аи займётся чисткой ванной комнаты, а Шизуй протрёт пыль. И спустя час-другой, после того, как половина работы была сделана, Акёми пинком загнала нас с сестрой в нашу же комнату и велела навести там идеальный порядок, которого не было либо давно, либо никогда. Со столом и кроватями ещё ладно, мы разобрались быстро, а вот со шкафом… Он представлял из себя огромое хранилище Нарнии и не только, в своих потаённых уголках прячущий тонну одежды, коробок и прочего, чего я никогда не хотела проверять. Шизуй, по её же словам, слишком утомила вся эта уборка, и она, совершенно не горя желанием мне помочь, улеглась на кроватку и стала плевать в потолок. — Падло! — Шизу на оскорбление лишь невинно улыбнулась. Пф, ну и ладно. Я и сама справлюсь с этим монстром… Я, как сильная и независимая двойняшка, продолжила рассортировывать и аккуратно складывать свою и сестрицыну одежду, скомканную на полках. А глубоко в недрах вдоволь забитого шкафа, где, по-хорошему, должен быть проход в какую-нибудь Нарнию, виднелась гора коробок, мятых пакетов и каких-то безделушек, которых наш старший брат безалаберно запихнул туда, когда мы только переезжали с отчего дома. И вот, тихо напевая себе под нос мотивчик из рекламы «Палмолива» (и зачем я это делаю?), я раздвинула тучу вешалок с осенними куртками в разные стороны и… — Что за… …и словила на руки выпавшее на меня тело. Тяжёлое и твёрдое. Я держала оно за подмышки, непреднамеренно прижав к себе, и белела от одной только мысли, что вот-вот почувствую, как оно смыкает руки вокруг меня. Я перевела полный ужаса взгляд на сестру. Та заинтересованно оторвалась от подушки. — Шизуй, оно тяжёлое… — загробным голосом выдавила я, боясь даже опустить взор на упавшее оно. — Сейчас же скажи мне, что это не труп! Очевидно, что трупом это быть не может, но никаких других предположений по поводу выпавшего нечто у меня нет. Младшая молчала. У меня стало понижаться давление. Я завопила: — Что это, чёрт возьми, такое?! Не выдержав, я всё-таки взглянула на существо. Это отродье с жёлтыми глазами, беспорядочными синими волосами и тёмным плащом не было человеком. Меня перекосило, и я, так и не выдавив из себя даже писка, позволила телу с шумом упасть на пол. — А, так это же Сандайме Казекаге! — вышла из недолгого ступора Шизуй и с облегчением махнула рукой. Она неспешно встала с кровати и с лёгкой улыбкой подобрала свою… куклу? Что за сандаме и для какого ритуала оно использовалось, я не имела ни малейшего понятия. И, возможно, не хотела иметь. Бездыханное тело носками косалось пола, пока Шизуй обнимала его, прижимая к себе, точно старого друга. — И оно… — опасливо протянула я, всё ещё не уверенная, хочу ли знать правду. — …из «Наруто», — с укором закончила Шизу. — Забыла, что ли? Это марионетка Сасори! — Сасори… — Имя звучало знакомо, но шоковая ситуация поставила блок на мою память. — …из Акацуки. — Двойняшка прожгла меня раздражённым взглядом. — Ику, хватит тупить. — А… — Я наконец вспомнила любожаемое нами, Шикуцуёми, аниме, закончившееся года четыре назад. — Сандайме Казекаге, значит? Точно. Столько времени прошло, что я и не сразу вспомнила… — Забыла своё любимое аниме? — Шизу прыснула. — Ты, гляди, и имя своё настоящее не сразу вспомнишь, а, Икуроми? — Хватит меня стебать, — я фыркнула и, отвернувшись, вернулась к уборке. Краем глаза иногда всё же поглядывала на будто человеческое тело в тёмном балахоне и на то, как сестра с любовью поглаживает его искусственные, торчащие во все стороны тёмные волосы. Теперь я вспомнила, как Шизу выпрашивала деда о совсем не детской кукле, когда мы поехали с ним в командировку в Токио несколько лет назад. — И что это анимешное, кхм, чудо, позволь спросить, забыло у нас в шкафу в этой квартире? — Адам, наш, если ты ещё и этого не забыла, горе-брат, видимо, перепутал коробки и привёз сюда ту самую, в которую мы когда-то давно выкинули все наши отаку-прибамбасы, — сказала Шизуй терпеливым тоном, словно объясняла мне, почему небо голубое. — Ну, и всё содержимое, когда мы распаковывались, он запихнул глубоко в шкаф. Мне в это мало верилось. Брат, конечно, много чего туда напихал, но уж точно не кукольный труп. Более того я неоднократно открывала этот шкаф и ничего на меня раньше таким страшным образом не падало. Однако, спорить не было сил. — Если так хочешь, то будем придерживаться этой версии. — Другой-то и нет. Зато теперь у меня появилось желание здесь убраться… — Шизуй выкинула на кровать куклу и с воодушевлением зарылась в шкафу. — Вперёд со мной, вдруг ещё чего интересное найдём…***
— А ты помнишь, какой Саске сволочью был? — уж слишком громко голосила сестра, тыча плакатом с изображением Учихи Саске мне в нос. Эта её драматичность иногда раздражала. Однако жопоглазого горе-мстителя, как мы с Шизуй его называли все годы школы, и его ненормальность забыть было сложно. Эти его надменный взгляд и дико пафосная поза всегда выводили меня из себя. — Убери это от меня… — Я поморщилась и отпихнула от себя плакат со смазливой рожей нелюбимого персонажа. Никогда не понимала, почему Аи так сходила по нему с ума. И каким образом её плакат оказался здесь? — А помнишь, как он Итачи убил? То есть Итачи сам убился. Точнее, его болезнь доконала, но потом его оживили и… — Да помню я, можешь не напоминать! — Сестра сильно отвлекала меня от уборки. Я продолжила складывать разбросанные ею же вещи обратно в мятую коробку, из которой недавно и выпал Третий Казекаге. Как оказалось, эту самую коробку всё это время от падения сдерживали куртки и пальто, которых я сегодня раздвинула в стороны и тем самым открыла путь во внешний мир. Стоило мне закрыть всё это добро и уже собраться тащить обратно в шкаф, как вдруг Шизу громко ахнула, завидев торчащий из-под уже уложенной куклы кусок бумаги. — Шизуй, нет! — негодующе завыла я, когда двойняшка с наимилейшей улыбкой на лице вновь перевернула всё содержимое коробки вверх дном ради того, чтобы достать тёмный тканевой плакат. Я хлопнула себя по бокам. — Шизуй, ты… — У меня даже не нашлось сил и слов для ругани. Я вздохнула и всплакнула одновременно. Ну чего она крутит этот мятый постер? Что в нём такого интересного? Приглядевшись, я увидела изображение надменно стоящей группы людей, одетых в чёрные плащи с красными облаками. Где-то выше центра, в свободном местечке, виднелась алая надпись «AKATSUKI». — Вот кто по-настоящему крут! — воскликнула моя младшая и плюхнулась на ковёр, с упоением вглядываясь в плакат. — Ику, помнишь, как мы их обожали? — Может, ты перестанешь дурью маяться и поможешь мне, наконец, с уборкой? С этой Шизуй нормально и не уберёшься! — Да не, мне и так норм! — хохотнула она и продолжила рассматривать свою находку. — Тебе ведь Хидан нравился, помнишь? А мне — Сасори. А ещё мы с тобой и Мицу сходили с ума по Итачи. И Пейн такой ничёшный был… — Четыре года прошло, — раз попытка убраться потерпела крах, то и поговорить немного можно. Вздохнув, я присела на ковёр рядом с сестрой. — Ну, с тех пор, как мы перестали ими… интересоваться. — Мы в тринадцать лет косплеили их на одном фестивале! — вспомнила Шизуй, от воспоминаний лицо её озарилось тёплой улыбкой. — Это было так классно! Особенно, когда к нам подходили люди, чтобы сфотаться! Я ничего не ответила, но мысленно согласилась с этим. Помню свою гордость за образ, который мне удалось создать к ежегодному японскому фестивалю: раскрасилась в чёрно-белый цвет, под стать скелету, в первый раз в жизни надела ярко-малиновые линзы и ходила пугать бишкекчан, таская опасную косу на плече. Русские бабушки открестывались при виде меня, кыргызские — проклинали, а товарищи по субкультуре восторженно приветствовали и просили сделать совместное фото. На какое-то время мы вдруг погрузились в воспоминания, но совсем скоро Шизу прервала идиллию: — А помнишь, как мы раньше по «Наруто» фанатели? — По Акацуки, ты хотела сказать? — усмехнулась я. Мы действительно были одними из тех, кто устал от политики главного героя и его друзей и перешёл на тёмную сторону. — А так, конечно, «Наруто» всегда был частью нашей жизни. Это ведь было первое просмотренное нами аниме. — Ага. Оно лишило нас отаку-девственности… — Чего? Порой я устаю её понимать… — Не, ничего. — Младшая хитро улыбнулась, затем звонко продолжила: — Кстать, Ику… А где твоя коса? — Коса Хидана? — Получив кивок, я серьёзно призадумалась. Вот уж точно, куда она делась? Память выдавала только то, как я пугала косой прохожих, а что было после этого — мрак. — Я не видела её со времён японских фестивалей «Анимару». Без понятия, что с ней случилось. — Как раз об этом, вы не поверите… — неожиданно прозвучал голос Мицуми за спиной, заставив нас с сестрой вздрогнуть. Когда мы обернулись, то увидели Фукусану, стоящую у порога и с трудом удерживающую красную косу с тремя тупыми лезвиями. Легка на помине! Не Мицуми, а коса. — Ого. А ты вовремя, Мицу… — Я поднялась и поспешила к подруге. Та с облегчением передала мне пластиковое оружие, купленное там же, где и Шизуй приобрела своего Казекаге. Хорошо, что то был дедушка, кто покупал нам всё это, а не отец. Вот уж он точно не оценил подобные японские сувениры… Впрочем, ни косу, ни куклу он так и не увидел, так что с отцом у нас проблем не возникло, что нельзя сказать о работниках таможенного контроля… Я подняла косу и будто снова оказалась той ученицей средней школы на японском фестивале. — Я ещё то ожерелье нашла, оно было намотано на косу… — Мицу засуетилась, выуживая из кармана своих домашних шорт цепочку. Амулет в виде круга с перевёрнутым треугольником свис с её руки и повис в воздухе, когда подруга протянула мне свою находку. — А я думала, ваш отец его выкинул… — Ну, пытался, — простодушно пожала плечами Шизуй. — Но мы же Колоонзо, мы не могли допустить, чтобы наши любимые вещи летели бомжу под хвост. — Сама ведь знаешь, Мицу, какой он у нас нервный, — вздохнула я. — Как с цепи сорвался, когда увидел, что я ношу, цитирую, «сатанинский знак». — Я вспомнила гневное лицо отца в тот день и оттого вздрогнула. — К слову, где ты вообще эти мои хидановские вещи нашла? — Да я так, решила помыть под диванами и случайно их сломала… — тихонько буркнула Мицу. — Чего?! — не то не поняли, не то возмутились мы. Та пискнула и, замахав руками, растерянно начала лепетать: — Ой, нет-нет! То есть я не сломала… а нашла отверстие, ну, не отверстие, а дыру… там была коса… то есть сначала открытый контейнер… ам… то есть коробка! А в ней… Ну, я открыла, а там это, она была обмотана, и я вспомнила, удивилась, а затем пошла и… а потом вы знаете. Ам… В общем, короче, вы меня поняли, наверное. Мицуми — человек умный, но иногда городит несусветную чушь, похлеще шизуйской. Бред сестры я хотя бы понимаю благодаря нашей мифической телепатии, свойственной всем двойняшкам, а вот говор подруги иногда остаётся для меня загадкой. Фукусана смущенно смотрела в пол, сцепив руки в замок перед собой. Мицуми всегда начинала так непонятно щебетать, стоило лишь повысить на неё голос. — А теперь слажено, членораздельно и по-русски. — Дождаться ответа от подруги мне было не суждено, так что я покосилась на двойняшку в ожидании интерпритации. — Какая же ты недогадливая! — цокнула языком Шизуй и разочарованно помотала головой. — Она имеет в виду, что наткнулась на хранилище под диванами, нашла там открытую коробку. И первым, что увидела внутри, была твоя коса с обмотанным вокруг одного из лезвий ожерельем. Вот Мицу схватила её и решила показать нам. — Ну да, я так и хотела сказать! — закивала Мицуми и рассмеялась, а вместе с ней и Шизуй. Я обречённо вздохнула. Иногда сложно и даже утомительно быть с ними на одной волне… — И вообще, я считаю, что мы должны вернуться в те былые акацучьи времена! — хлопнула в ладоши Шизу. Я от столь резкой смены темы лишь повторно вздохнула. Какой утомительный у меня сегодня день вздохов. — Будем «Наруто» пересматривать! — Я согласна! — радостно улыбнулась Фукусана. Говорю же, одна волна. — Ику? — Ну, нам всё равно делать нечего, — флегматично отозвалась я. Годных фильмов нынче мало, так что почему бы не пересмотреть любимое аниме? — Ну, вот и договорились! — Шизуй довольно ударила кулаком о ладонь. — Осталось только спросить у… — И какого чёрта вы все здесь делаете?! — Мы втроем вздрогнули, а Мицу даже пискнула, от внезапно поразившего нас упрёка. Повернув головы, мы столкнулись с праведным взглядом Аи, воникшей у порога комнаты. Она угрожающе упёрла руки в боки и уже топала ногой, показывая не то гнев, не то нетерпение. — Кто из вас такой умный устроил погром в зале? — Мицуми сдавленно ойкнула. — Я тут значит тружусь, уже обед готовлю, а вы прохлаждаетесь?! — Ну, знаешь… — Я была готова договариваться. — Ничего не знаю. Идите и убирайтесь. Сейчас же! — Есть, мам! То есть мэм! То есть Аи! — салютовав, шутливо проговорила Шизу. — Марш! — Акёми указала нам на выход. — Мкей… — примирительно выставив перед собой руки, закивала сестра, вместе со мной и Мицу уже шагая в зал.***
Так и продолжалась наша «уборка». Косу я заботливо закутала в ненужные одеяла, чтобы та не запылилась, и положила под кровать — самое укромное место в нашей с Шизуй комнате. Ожерелье же я спрятала в косметичку, где хранила другие мои украшения. Сестра же с воплями радости нашла наши с ней старые плащи с красными облаками и высокими воротниками. Нам было по двенадцать, когда мы их купили и надевали в последний раз, так что неудивительно, что нынче они нам оказались не по размеру. Любовь к неформалам из аниме у нас появилась в то же время, когда все фанатели от Арианы Гранде, Деми Ловато и прочих звёзд детского телевидения. Мы вчетвером просто сходили с ума от антагонистов аниме, да так, что все в школе, видя нас, крутили пальцем у виска, мол, точно больные. То ли к счастью, то ли к сожалению, но наша слишком фанатичная любовь прошла, когда Масаши Кишимото, создатель манги «Наруто», всё же закончил своё творение. В годами у каждой из нас поменялись интересы, и вот мы уже совсем забыли про нашу общую любовь… И вот спустя столько лет мы сидели в зале в окружении найденных под диваном коробок и вытаскивали из них аниме-вещи на белый свет. В один момент Аи вдруг пронзительно вскрикнула, чем сильно напугала нас, вскочила на ноги и с, принимая позы крутого бойца, угрожала невидимому врагу ножом странной формы. Как вспомнилось и выяснилось минутой позже, это был кунай Намикадзе Минато. Самой громкой находкой Мицуми оказалась катана, подаренная мной и Шизуй на тринадцатилетие Мицу. От переизбытка чувств, Фукусана замахала мечом (не так пафосно, как это делала неподалёку Аи со своим кунаем), естественно, пластиковым, и чуть не ударила им сначала по мне, а потом по Шизуй, и только после наших возгласов в унисон всё же утихомирилась. Затем Шизуй нашла приплющенную красную коробочку, в которой обнаружилось тонна плакатов «Наруто». Мы с сестрой и Мицуми обливались драматичными слезами от очередной нахлынувшей ностальгии, когда из горы постеров нашёлся уже второй постер с Акацуки. Но этот, в отличие от предыдущего, был гораздо больше и целее. Шизу в конечном итоге загребастала его себе и скрылась в неизвестном направлении. Аи же во время этого лишь скучающе крутила свой золотистый кунай — организацию Красной Луны она не так уж и любила. Разве что только Дейдару, да и то не так, как жопоглазого горе-мстителя. После осмотра коробок, все их «внутренности» мы разложили по своим шкафам и полкам, а затем занялись другими бытовыми делами. Шизуй с Мицуми, например, побежали выкидывать скопившийся за сегодня мусор, а вот Аи продолжила готовку какого-то супа. Я же, присев на диван перед телевизором, размышляла о волнующем меня вопросе. Как старые вещи Аи и Мицу, подаренные нами около пяти лет назад, оказались в нашей с Шизуй относительно новой квартире? Глупость брата? Магия вне Хогвартса? Тс, ну и фиг с этим. Лучше займусь чем-нибудь дельным… С умным видом тыкая на кнопки и каждый раз бросая задумчивый взгляд на экран телевизора, я всё старалась поставить то, что нужно. И только когда входная дверь с грохотом открылась и в квартиру ввалились Шизуй с Мицуми, на телевизоре всё же появилась долгожданная надпись: «НАРУТО ШИППУДЕН СМОТРЕТЬ ОНЛАЙН БЕЗ РЕГИСТРАЦИИ».***
— Урча-а-а! — в предвкушении завопила Шизуй, вместе с Мицу зачем-то хлопая в ладоши. Я с умным видом сделала очередной тык по пульту и поставила долгожданную первую серию. Телевизор потемнел, а следом заиграл первый опенинг Шиппудена. Сестра с Фукусаной завопили ещё громче, а с ними и Акёми. М-да, точно впадаем в детство. Я с довольным видом откинулась на диван. Чёрт, а ведь сердце и взаправду бешено колотится. Не любовь ли к этому аниме оживает внутри меня? — Вот и Акацуки! — Шизуй не знала, куда деть эмоции, и потому то тыкала пальцем по направлению к телевизору, то тормошила меня и девочек за плечи. — Вы их видите?! Вы видите Сасори? Потому что я вижу!!! Чувствую, марафон выдастся шумным… Был час дня. Крики сестры по-прежнему сопровождались ярыми рукоплесканиями. — Это же Сасори! Сасори-и-и! — Фукусана нервно косилась на Шизуй, в порыве чувств до боли в рёбрах обнимающую и трясущую её. На экране под эпичную музыку шагали «ценители искусства», направляясь в Сунагакуре за Шукаку. — Дейдара всё такой же милашка! — томно вздохнула Аи, будто бы нарисованный блондин мог как-то поменяться за эти годы. — Но Саске всё равно милее… Я лишь сокрушительно покачала головой, но краем губ всё же улыбалась. Смотрели мы как эксперты — то есть чёрти как, перематывая: столько ненужных флешбеков и затянутых моментов, что я уже на автомате нажимала на кнопку перемотки на пульте, а девочки в это время активно обсуждали происходящее на экране. К полпятого вечера мы благополучно пропустили несколько серий и закончили смотреть бой Сасори против Сакуры и его бабушки. Какая же эта долгая арка… Ну, исход был всем давно известен. Однако, это сейчас никак не мешало Шизуй сидеть и в утешительных объятиях Акёми оплакивать своего уже погибшего Акасуну с возмущёнными воскликами: — Всё должно быть не та-а-а-ак! Моя сестра всегда была королевой драмы. — Шизу, ты принимаешь всё близко к сердцу… — Как он мог проиграть этой розоволосой дуре?! У-у-у-у… Сотый вздох за день. Может, всё же зря я согласилась на этот просмотр? К семи вечера мы уже зареклись лицезреть коноховские лица. По всеобщему голосованию решили, что будет лучше сразу поставить следующую арку с Акацуки. Со скучающим видом я смотрела на всё тех же Наруто и Сакуру, постепенно проваливаясь в сон… но тут резко дёрнулась на месте, услышав знакомую жуткую мелодию. Неужели это… — Хидан! Какузу! В телевизоре тотчас раздались пикающие звуки — куда же этим двоим без цензуры. На этом фоне анкордовского голоска, теперь уже я, радостно хлопая в ладоши, уже и думать забыла о своем раннее флегматичном состоянии. Сколько лет! Вид любимых персонажей всколыхнут нечто, затаившееся внутри на четыре года, думаю, не только во мне, но и в каждой из нашей девичьей компании, заставляя с таким восторгом в глазах смотреть на экран. Серией позже: — Посмотрите на этого ублюдка. Настоящий придурок, ужас, какой он идиот, чёрт же подери, долбаните его чем-нибудь по голове. — Но ведь Хидан твой любимый персонаж… — удивлённо констатировала Аи. — В этом и вся проблема, — я пожала плечами и под хохот подруг также не сдержала улыбку. Спустя некоторое время Мицуми, захлёбываясь собственными слезами, скорбела по Асуме, пока в то время я равнодушно говорила: — Он знал, против кого шёл. Какого исхода он вообще ожидал? Спустя ещё какое-то время, и Аи, и Шизуй всеми силами пытались успокоить бушующую меня, кричащую о несправедливости и смерти любимого дуэта бессмертных. Кое-как успокоившись, мы перескочили через несколько арок и перешли на битву Саске и Дейдары. Аи нервно покачивалась из стороны в сторону и не могла выбрать за кого она: за Саске или же за Дейдару. Впрочем, колебалась она не так долго. — Предатель! — пихала её в плечо Шизуй, на что та лишь закатила глаза. — У-у-у! — подхватила Мицу. — Не Аи ты нам больше! — подлила я масла в огонь. В конце концов, Акёми всегда любила жопоглазого горе-мстителя больше, чем акацучьего подрывника, и мы никогда не уставали её за это словесно судить. Однако, иммунитет на наши едкие комментарии у неё выработался ещё в средней школе, так что теперь она лишь игнорировала нас и хваталась за сердце, томно вздыхая, каждый раз, когда горе-мстителя показывали крупным планом. Посмотрев ещё пару-тройку серий, мы решили прерваться, чтобы по-быстрому сбегать в магазин за перекусом, а также и посвятить умершему Дейдаре минуту молчания. Циферблат говорил о десяти часах. Мы с сестрой в унисон плакали, когда Итачи щёлкнул брата по лбу и, ударившись о стенку, упал на землю. Следом раздались не самые добрые слова от Шизуй в сторону жопоглазого. — Саске и так досталось в детстве, он не виноват… — бубнила себе под нос Аи. Рядом слышались тихие всхлипы Мицу. Без понятия, который час, но, наверное, уже поздняя ночь. Будучи красными, опухшими, противными и, как всегда, драматичными, мы, Шикуцуёми, всё же досмотрели битву Пейна против Наруто — одну из самых пафосных битв во всём аниме. Крутость рыжего Лидера настолько зашкаливала, что даже Акёми начала вслух восхищаться им. Но, в конце концов, устав от просмотра, мы решили добить оставшиеся серии завтра. — Что там дальше? — устало зевая, провыла Шизуй. — Душераздирающая история Нагато, на которой мы точно прольём полные боли и жалости слёзы, — заботливо напомнила ей я, пока сонно потирала глаза. — Затем пойдут всякие филлеры, потом собрание пяти Каге, смерть Данзо… — Аи сладко потянулась. — В общем, до арки с войной, Мадарой и Кагуей так же далеко, как из Конохи в Суну пешком. — Чтобы из Конохи дотопать до Суны, шиноби тратят три дня, — с умным видом произнесла Мицуми. — А мы, думаю, дойдём до арки с войной за два дня. — Полтора, — хмыкнув, подправила я. — Один! — воинственно вставила Шизуй. Акёми не то вздохнула, не то зевнула. — Ладно, поговорим ещё об этом завтра. А сейчас идёмте спать… Выключив телевизор, мы разошлись по своим комнатам. Спустя полчаса, когда мы переоделись и по очереди умылись, все наконец-то легли спать. — Спокойной ночи! — будучи уже в кровати, крикнула я на всю квартиру, чтобы пожелание дошло до подруг в соседней комнате. Настроение, в отличие от утреннего, сейчас было на высоте, даже несмотря на усталость в спине и глазах. Честно признаться, я даже не думала, что просмотр когда-то любимого аниме в такой драматичной компании так сильно взбудоражит меня и пробудит столько положительных эмоций. — Спокойной! — раздался крик Мицу. — Спокойной ночи! — отозвалась Аи. — Хороших снов! — вновь Фукусана. — И вам! — и снова я. — Заткнитесь и дайте мне уснуть! — раздражённый рык Шизуй заставил нас замолчать. Вот к чему-чему, а ко сну сестра относится очень серьёзно. Буквально через пару минут она уснула, блаженно засопев. А вот я (и, судя по звукам с другой комнаты, Аи с Мицу тоже) не могла заснуть гораздо дольше. Сначала вспоминались былые дни, когда мы, Шикуцуёми, были помешаны на аниме, потом в голове всплывали просмотренные за сегодня серии, смешные моменты и реакция подруг на появление тех или иных персонажей. Как было бы волнительно оказаться не здесь, в Кыргызстане, а где-нибудь в Мире Шиноби. Состоять в Акацуки, выполнять разного рода мисссии, влиять на сюжет. Воображать себя Мэри-Сью никогда не вредно и не поздно. Мы бы с девочками стали ниндзя, громили всех и вся супер-силой, побывали в Конохе и… и… Сознание уплывало. Удерживать мысли стало тяжелее. Я закрыла глаза и, кажется, провалилась в сон.***
Склон какого-то холма. Вокруг — три тёмные фигуры и эти типы в плащах с красными облаками. Так расслабленно сидят на траве, смотрят на тёмное ночное небо, усыпанное звёздами и одной-единственной полной луной. Тоже посмотрю туда. Красиво. Подул ветер, заиграла какая-то приятная мелодия. Будто целый оркестр со скрипками выступает для нас. «Пора созывать их…» — раздался мужской бас поверх прекрасных звуков. Кто это? Оглядываюсь. Не могу найти носителя голоса. «Сейсаншики!» Что это значит? Кто все эти люди? Лица расплываются, трудно зацепиться хоть за какую-то деталь. Темнота также препятствует. Силуэт сестры я узнаю где и как угодно — это точно она. Аи выдают её золотистые волосы. Значит, та, кто сидит рядом с ними, — Мицуми. Тех мужчин я тоже уже где-то видела… Мы что, знакомы? Что-то проясняется: у одного красные глаза, второй какой-то синий, двое в масках — в ниндзявской чёрной и клоунской оранжевой, другие со странным цветом волос: синим, красным, а ещё, как у Аи, только более насыщенным. У того — коса с тремя лезвиями. Почему она у него? Как странно. Самый дальний будто в карнавальном костюме, весь в огромных зелёных листах и колючках. А последний… Его глаза так странно блестят при свете луны, выглядят, как рябь на воде. Так расслабленно сидит, но взгляд несчастный и уставший. Короткие рыжие волосы колышет ветер. «Опаздываете…» Это его голос. Пейна. Я знаю всех этих странных людей. — Акацуки… — Дыхание почти перехватило. Сон стал осознанным. Не хочу просыпаться, мне здесь нравится. Такое умиротворение… Вот бы так и в реальности сидеть да смотреть на звёзды вместе с подругами и любимыми персонажами вечность! Вот бы… и в реальности повстречать их, Акацуки. Над нами пролетела яркая падающая звезда, да так быстро и незаметно! Но после ветер вдруг прекратился, музыка стихла. Нукенины, Шизуй, Аи и Мицу растворились в воздухе. Наступила мёртвая тишина. Что происходит? Я огляделась. Райское место изменилось. Небо почернело. Звёзды исчезли. Луна стала багровой.***
Я всегда спала беспокойным сном: стоит кому-то зайти в комнату, я сразу это чувствую и поднимаюсь с кровати даже прежде, чем открываю глаза. Тело в такие моменты отзывается быстрее, чем успевает проснуться мозг. Малейший ненужный звук может разбудить меня, будь то Мицу, просто хотевшая поздно ночью сходить по нужде, или Аи, что встала для того, чтобы приоткрыть окошко на кухне или выпить воды. И вот сейчас… Голова моя оторвалась от подушки, и я приняла сидячее положение раньше, чем успела окончательно проснуться. Снова этот дурацкий рефлекс, словно я в прошлой жизни была ниндзя… Свесив ноги с кровати, я сонно всматривалась в пол. Кажется, мне что-то снилось… Хорошее или плохое — не помню. Я помассировала висок, пытаясь полностью проснуться и собраться с мыслями. Эти назойливые мужские голоса со стороны зала так сильно мне мешают… Их слышно даже через запертую дверь комнаты! Нельзя ли потише? Я кинула задумчивый взгляд на окно. Темно. Скорее всего, сейчас около трёх часов ночи. Тяжело вздохнула. Чёртов чуткий сон… Ругаясь на себя и на мир, я вновь завалилась в кроватку и до носа зарылась в тонкое летнее одеяло. И вновь эти мужские голоса в зале. Кому там не спится? Аи, что ли? Она любитель шумно ходить по квартире в такое время. Утром не отвертится, поругаю её сполна. А то сама не спит и другим не даёт… Я вновь погружалась в сон. Три часа ночи, ей богу, а так шумно, будто бы не знают, что здесь спят… Аи, да убавь ты голос… Аи… Аи?.. Мозг отчаянно хотел соображать трезво, потому я ощутила липкое чувство того, что я что-то недодумываю… Так… Аи и мужские голоса. Мужские голоса и Аи. Что это за нестыковка такая… Не может быть. Я подорвалась с кровати и моментом оказалась у двери, прислоняя к ней ухо. Седце вырывалось из груди. Мне это действительно не послышалось. Здесь и сейчас несколько людей, явно мужчин, находились в нашем зале. Не могу поверить. Какого чёрта? Как же так?! Это не могло произойти с нами. С кем угодно, но не со мной и девочками! Воры ведь заранее копают под своих жертв, узнают их зароботок и родственные связи. Ещё можно понять, если бы мы были детьми депутатов или бизнесменов, но мы с Шизуй — дочери начальника ГУВД и внучки министра внутренних дел Кыргызстана. Отец Аи сидит во главе одного из районных департаментов полиции. Грабить нас — табу! Это невозможно, мы должны быть последними в списке для ограбления! Бессмыслица какая. Спрашивается, кто эти безумцы?! Мырки даже в ограблении! А если этим больным придёт в голову изнасиловать нас? Или на органы продать? Немыслимо! Так, нужно поспешить! Эти мырки-воры могут ворваться в комнату в любую секунду! Развернувшись на носочках, я прыжками оказалась у кровати сестры и грубо затормошила её за плечо. Разбудить Шизуй — трудновыполнимая задача. Хоть в рупор кричи — и глаза не приоткроет! Но сейчас, видимо, не тот случай: она спокойно распахнула глаза, как будто и не спала вовсе, приподнялась на локтях и хрипло выдала: — Что-то случилось? Что за ночь! Я нервно оглянулась на дверь, словно удостовериваясь, что она всё также закрыта, а мы ещё в безопасности. — Мужчины в зале! — прошипела я, и точно было слышно, как я напугана и зла одновременно. — И что они там делают? — искренне удивилась Шизу, всё ещё прибывая в полусонном состоянии. — Тс, говори тише! — Я схватила её за плечи. — Несколько мужиков сейчас находятся у нас в квартире! Ты понимаешь? — И кто их пустил? — недоуменно спросила сестра. Я затрясла её от отчаяния. — Что значит «кто»? Они, вероятно, сами взломали замок и сейчас выносят диваны! — Зачем им наши диваны? — Шизуй не понимала ситуации и становилась всё удивлённее с каждым моим ответом. — Не тупи, Шизуй! Продадут, наверное. А так… может, они и не ограбить нас хотят. Может, они нас похитить вздумали! — Чтобы потом требовать выкуп? Что это за детские вопросы?! — Откуда я знаю?! Шизуй, нужно что-то делать! Позвоним отцу! Или сразу в полицию! — Да погоди ты. — Сестра была на удивление спокойной. Я тоже старалась оставаться сдержанной, но страх кипятил мне кровь. У меня дрожали руки. — Полиция не поможет. Мы же в Бишкеке, а у нас полиция только через час приедет, когда наши тушки или будут закопаны в горах, или окровавленными будут лежать на коврике. — Не смешно. Вообще. — А отец в командировке. Так что… Так что капут. Сестра молчала. В зале послышался мат, а после какая-то возня. — О, придумала! Шокер! — шёпотом воскликнула Шизуй и, вскочив с кровати, подошла к маленькому шкафчику, где, по идее, хранилось белье. — Шокер? — Я недоумённо наблюдала, как сестра в темноте открывает одну из полок, берёт пакет из-под носков и вытаскивает оттуда крупный предмет. — Серьёзно? Это тот, который нам отец подарил для самозащиты? — Ага. Я знала, что настанет чёрный день, когда он понадобится. И не прогадала же! Я помотала в головой, отрицая действительность всей этой ситуации. Отец в командировке, неизвестные мужчины в квартире, а сестра предлагает бороться за жизнь одним шокером… — Но почему он… — договорить я не смогла, так как Шизуй в качестве небольшой проверки на дееспособность нажала на единственную кнопку шокера. Между двумя зубцами вспыхнул синий разряд — раздался резкий потрескивающий звук, отчего я вздрогнула всем телом, но, к счастью, проглотила испуганный вскрик. — Хм. Пойдёт, — довольно кивнула Шизуй. По её виду и не скажешь, что это она — жертва обстоятельств, а не проникшие к нам люди. — Я возьму его, а ты… бери косу. Коса, коса… Верно, коса будет полезной. — Придётся… — Я направилась в сторону своей кровати. Быстренько нагнулась, заграбастала утреннюю находку и, выкинув к чертям ненужные одеяла, в которые укутала своё добро, показательно взмахнула косой и чуть было не снесла люстру. Шизуй зашипела на меня, а я лишь улыбнулась самой нервной в своей жизни улыбкой. — Если сильно замахнусь, может, и вырублю кого-нибудь. — Я сжала рукоять железки. Руки по-прежнему дрожали, и я вцепилась в рукоять сильнее, чтобы не выронить её. Послышалась вибрация. Вибрировал мой телефон, валяющийся на полу. Я взяла его в руки и с удивлением увидела, что это пришло сообщение от Аи в наш групповой чат. Шизу с таким же интересом уставилась на экран. «Вы слышали шум и голоса?! В квартире кто-то есть!!! У нас с Мицу кунай и катана! Берите всё режущее и острое, а после сигнала выходите в зал! Порвём нежданных гостей на хрен!!!!!!» — сообщения отправлялись по одному предложению, заставляя телефон судорожно трястись от оповещений. И это наша трезвомыслящая Аи? — «Порвём на хрен»? — Я вскинула брови и не могла поверить в то, что прочитала. — Она что, серьёзно? — После какого сигнала? — не поняла Шизуй. Телефон, словно услышав вопрос сестры, высветил нам новое сообщение: «Сейчас!» — Не надо. Это нелогично. Безрассудно. Глупо! Мы же, мы же не… — Я громко сглотнула, чувствуя, как Шизу настойчиво толкает меня к двери. — Мы сошли с ума. Нас убьют. Точно убьют. Мы умрём. Коса? Шокер? Кунаи и катана? Какой несмешной анекдот! Я замерла памятником, наверное, самой себе. Сестру эта ситуация будто бы забавляла, чем страшила, судя по тому, как уверенно она двигалась и как решительно схватилась за дверную ручку. У меня просто нет слов. Надеюсь, мне это всё снится. Шизуй с грохотом открыла дверь. — СПАРТА-А-А! — не придумав ничего получше, прокричала она, чтобы обострить свой боевой дух, и, судорожно нажимая на кнопку шокера, понеслась в глубину тёмного зала. Её крик меня совершенно не вдохновил. Если воры вооружены, нам всем конец. Пули в лоб мы точно не переживём. Пока я в ступоре стояла у порога нашей с сестрой спальни, сжимая рукоять пластиковой косы, как неуверенный воин, из другой комнаты примерно с похожими спартанскими криками выбежали Аи с Мицу. Оценив бредовость ситуации, я решила в буквальном смысле пролить свет на всё и потому, сделав крутые повороты-развороты, оказалась у другой стены и молниеносно включила свет. Люстра зажглась — зал озарился светом. — Бля. — Это слово ещё никогда так точно не описывало моё состояние. Представшее походило на какой-то дурной сон: шесть взрослых мужчин в чёрных одеяниях стояли посреди зала и дрались с моими девочками. Окультисты какие-то, ненормальные фанатики… А дальше что, ритуалы? Я дёрнулась, заметив движение возле себя и по направлению к себе, и рефлекторно попятилась, пока не ударилась спиной о стену. Передо мой встал молодой парень с крашенными неформальными волосами — панк-подросток? Я едва видела его лицо, скрытое за воротом его тёмного балахона, и он тоже едва видил меня: щурился, словно плохо видел или был ослеплён разразившимся в зале светом, и, подняв руки на уровне груди, шевелил пальцами. Колдует он или порчу наносит — не знаю и знать не хочу. Я выставила косу, свою единственную защиту, перед собой, чтобы хоть как-то оградиться от неизвестного, а когда тот стал приближаться, мои руки сами замахнулась на незваного гостя косой, к сожалению или счастью, противоположной от лезвий стороной. Я едва ощущала свои руки, и потому мой порывистый страх случайно снести незнакомцу голову не оправдался — стук о голову был глухим, но едва ли сильнее удара энциклопедией. Колдун так натурально упал на пол мертвецом, что казалось, он никогда и не вставал. Я и раньше била людей чем попало, особенно в школе, но чтобы косой и по голове… Не сказать, что это было приятно, но результатом я осталась довольна — не убила, и хорошо. Всяко лучше, чем самой получить по черепу. Я так понимаю, уже минус один. Что там с остальными? Что с моими девочками? Оглянувшись, я увидела Аи, с бойкими возгласами использующую свой любимый приём по тхэквондо «хук слева, хук справа, прыжок в воздухе и удар по морде». Она вынесла в нокаут рыжего маньяка так легко, будто это была её очередная тренировка, а противник — обычным мешком. Мицуми с испуганным визгом набросилась на мужчину с игрушечной катаной. К величайшему сожалению, её соперник сделал маленький шаг в сторону, отчего Фукусана прибежала в стенку, приложилась головой, но осталась на ногах. Врагу хватило всего пару ловких движений, совершенно неуловимых, словно он был каким-то специально обученным военным. Одной рукой он оторвал Мицуми от пола, заставив её в панике задрыгать ногами, а другой держал бесполезную детскую игрушку. — Не трогай меня! Отпусти! Отпусти-и-и! Прошу! — пищала она. Мысленно я уже бежала подруге на помощь, но физически стояла без движения. Ноги предали меня. Стояли и дрожали, точно прилипнув к полу. Сердце билось гулко, душа ушла в пятки. Когда адреналин всё же взял своё и я, приложив невероятную силу воли, сделала шаг, всё уже было кончено — тело лежало на полу. — Падло! — Это прибежавшая из другого угла комнаты Шизуй умудрилась ударить тому в спину шокером и завалить, пнув в самую подколенную ямку. — Ибо нефиг! Освободившаяся Мицуми смотрела на павшего врага с приоткрытым ртом. Сестра была горда выполненной работой — она была единственной из всех нас, для кого эта страшная ситуация казалась незапланированной игрой. Аи, пылко дыша, стояла в боевой позе и готова была сражаться до потери сознания. Я, как и остальные, слишком поздно обнаружила тишину в комнате и завал мужских побеждённых тел. Может, это всё пранк, вышедший из-под контроля? Однако ведущие шоу всё не появлялись с объяснениями, что только подверждало реальность всего происходящего. — И ч-что… это… это все, кто б-был? — заикаясь, спросила бледная, как полотно, Мицуми, обводя взглядом всех тех, кто к нам вторгся. Все до единого лежали на полу и не двигались, словно умерли. Очень надеюсь, что никто из них не умер, а не то у нас будут большие проблемы. Собственно, они у нас и без того имеются… — Подозрительно легко мы их уделали, — я кидала взгляд от одного тела к другому и держала косу наготове. Ни за что не побрезгую ударить кого-то из этих придурков ещё раз, они этого заслужили! Однако мы, судя по всему, завалили всех, что очень и очень подозрительно. — Здесь какой-то подвох. — Мы физически не смогли бы вырубить всех шестерых… — Аи недоверчиво озиралась по сторонам в поисках затаившихся противников. — Но мы это сделали… наверное… — Мицу также лихорадочно ожидала подставы. — Да черт подери, мы их уложили только благодаря мне и моему шокеру! — воскликнула Шизу и, подняв над головой шокер, показательно нажала на кнопку. Со страшным звуком вспыхнул разряд, отчего мы все вскрикнули. — Двадцать Ватт, неплохо, а? — Сестра усмехнулась и нажала на кнопку ещё раз, на этот раз заставив нас троих поморщиться. — Я одна вырубила троих! Где же похвала и уважение? Почему меня не носят на руках? Я словно не дышала всё это время и только сейчас посмела выдохнуть от облегчения. Шизуй широко улыбнулась и покрутила у себя в руке подарок отца, будто бы пользовалась им ежедневно, а не в впервый раз. — А что им нужно было? — решилась спросить Фукусана, несмело указав на лежащих мужчин. Сестра состроила недоуменную рожицу и пожала плечами. — Гораздо важнее другое: что мы будем делать с ними? — Акёми всегда смотрела в будущее и на последствия. Почему-то все уставились на меня. Я им кто, лидер, что ли? Ах да, точно. — Убьём? — Я посмеялась, как дурная. Мою чёрную шутку не восприняли: Мицуми и Аи скептически покосились на меня. Зато Шизуй — не даром сестра, тем более и двойняшка, — поддержала, с улыбкой сказав: — Не, засудят. — Отдадим в полицию? — предложила Мицу, пожалуй, самое благоразумное решение. — Можно, но… — Свяжем их! — с энтузиазмом воскликнула Шизуй, перебив меня. — Ну, давайте? Мицуми в ужасе покачала головой. Я уже ничего не понимала и потому только неоднозначно хмыкнула. Аи ушла в прострацию, уставившись на одного из бессознательных воров. — Что, согласны? — ни капли не напуганная происходящим Шизуй улыбнулась в предчувствии веселья. — Урча-а-а! Тогда я за верёвками! М-да, вот и приключения, которых я так желала…