Свет и немного тепла

Её повелитель не имел тела, и единственное, что о нём помнила Визас, были похожая на чёрную дыру в Силе яростно полыхающая от нестерпимой жажды голода тёмная энергия и жгучие, как будто раскалённое железо, прикосновения металлических, ледяных на ощупь перчаток. Первое, что она почувствовала, когда к ней понемногу стало возвращаться сознание после боя с Изгнанницей, было тёплое прикосновение чего-то мягкого к её руке. Это было что-то новое, совершенно неведомое для Визас, и она на мгновение замерла, пытаясь осознать происходящее. Кто-то медленно и педантично ощупывал её пальцами. В памяти вспыхнули воспоминания о выжигающих прикосновениях Нихилуса, её повелителя, и о тех шрамах, которые он оставлял на ней. Чужие пальцы, всё такие же тёплые, слегка придавили её кожу, и, несмотря на то, что ощущение не внушало страха, она непроизвольно дёрнулась, практически одновременно окончательно приходя в сознание. Чьи-то руки несильно, но крепко прижали её к койке. – Прошу вас, не двигайтесь, – послышался незнакомый голос. Визас напряжённо прислушалась. Голос был негромкий, достаточно высокого тембра и принадлежал, по всей видимости, молодому мужчине. Взволнованный, но достаточно мягкий тон отнюдь не казался угрожающим, но стоило ему чуть дотронуться до её голой кожи, как Визас вновь похолодела. – Прошу вас, – повторил голос чуть настойчивее. – Я не хочу причинять вам вреда, но мне необходимо обработать ваши раны. Она глубоко вдохнула и, попытавшись расслабить напряжённые мышцы, сосредоточилась на Силе, чтобы осмотреться. Они находились на «Чёрном Ястребе», в тесном помещении, пропитанном не очень заметным, но стойким запахом лекарств, что явно свидетельствовало о назначении отсека. Рядом с Визас стоял сияющий чуть приглушённым, как будто скрытым, светом в Силе мужчина, чьи руки сейчас чутко ощупывали её старые шрамы. Понемногу она перестала дёргаться и терпеливо ждала, когда целитель завершит свой осмотр. Его прикосновения были аккуратными, безболезненными – насколько это было возможно – и отдавались в её сознании приятным тёплым эхом. Визас еле слышно вздохнула. Тепло человеческих рук действовало на удивление умиротворяюще. Она чуть вздрогнула, когда целитель убрал руки и накрыл её каким-то тканевым одеялом. – Боюсь, пока мне не удалось избавить вас от всех травм, но, во всяком случае, это не должно причинять вам серьёзных неудобств... Я надеюсь. Хотя и прошу вас немного поберечься... – он запнулся. – Как ваше имя? – Визас, – её собственное имя прозвучало как будто незнакомо, слишком уж редко её кто-то об этом спрашивал. – Визас, – повторил мужчина. – Мастер Сурик хотела поговорить с вами. Подождите, я позову её. – Как вас зовут?.. – Неожиданный вопрос остановил его почти на пороге. – Микал, – отозвался тот после секундной заминки. Он замер в проходе, ожидая продолжения, но Визас молчала. Её повелитель не отпускал своих слуг так просто. Она знала об этом, конечно, и потому старалась не придавать большого значения гнетущим снам, от которых бросало в дрожь, и то и дело всплывающим в сознании воспоминаниям. Визас проснулась от обжигающей боли, скорчившись на узкой койке. Застарелые шрамы будто горели изнутри, вонзаясь в неё ледяными иголками, и она едва удержалась от беспомощного стона. С трудом заставив себя встать, Визас натянула на себя привычную робу. Руки её дрожали. Слабея, она села на пол, опираясь ладонями о дюрасталевую поверхность и пытаясь настроиться на медитацию. Боль не утихала и, казалось, неусыпно пульсировала в каждой клеточке тела, как будто увечья, нанесённые ей когда-то давно Нихилусом, пронизывали её насквозь, опаляя холодом, стирая границу между реальностью и видением. Она согнулась пополам, чтобы унять лихорадочную дрожь. По ту сторону двери забрезжил свет от знакомого следа, и Визас услышала донёсшийся издали вопрос: – Могу я чем-нибудь помочь? Она на автомате мотнула головой, хрипло выдохнув от очередного накатившего воспоминания – слишком реального и слишком чувствительного. Её руки непроизвольно стиснули собственные плечи в попытке хоть как-то согреть их. Микал, не дождавшись ответа, торопливо прошёл в комнату. Визас почувствовала, как он осторожно опустился на корточки рядом с ней. – Это не раны, – тихо проговорила она, не оборачиваясь на него. – Это... моё прошлое. – Может быть, я и не могу залечить их до конца, но могу облегчить страдания. Его рука едва не касалась её плеча, и Визас ощутила, как отчаянно ей хочется почувствовать то тепло – как в их первую встречу. – Позволь мне хотя бы попытаться, – его мягкий голос как будто обволакивал. Она повернула голову, вглядываясь в него в Силе, и затаила дыхание. Микал светился изнутри: свет, нерезкий и ровный, окутывал его и словно невольно тянулся к ней. Визас молча кивнула и затаила дыхание, почувствовав, как на её плечи ложатся чужие ладони. – Часто такое случается? – он нарушил молчание. – В последние несколько дней – чаще, чем раньше, – помедлив, ответила она, прислушиваясь к тому, как затихает агония в Силе и промораживающий её изнутри холод постепенно вытесняется тёплой энергией. – Это связано с твоим бывшим... мастером? – Микал чуть сбился, подыскивая как можно более нейтральное слово. Визас коротко усмехнулась. – Для него не существует «бывших слуг», – она выпрямилась, устремив невидящий взгляд сквозь пространство. – Я... всё ещё связана с ним. Не уверена, что эту связь вообще возможно разорвать. – Но ведь и ты можешь воздействовать на вашу связь, – несмотря на то, что в Силе чувствовалось воцарившееся спокойствие, Микал не убирал руки. – У меня это не всегда получается, – признала Визас. – Мой повелитель... Он знает, как меня можно сломать, и видения как будто возвращают меня в прошлое, заставляя заново пережить пытки на его корабле. Крепкие пальцы Микала чуть сжались на её узких плечах, и она поймала себя на мысли, что больше не дёргается от его прикосновений. – Если такое повторится, ты всегда можешь обратиться ко мне. Визас застыла, практически не дыша. – Знаешь, ты очень светел, – произнесла наконец она, поворачивая голову. – Митра, ты... Я не видела так много света с тех пор, как повелитель опустошил мой родной мир. – А ты сама? – тихо напомнил Микал после небольшой паузы. Визас медленно качнула головой. – Во мне слишком много пустоты, – прошептала она. Больше всего на «Чёрном Ястребе» Визас любила совместные медитации. Чаще всего они медитировали с Микалом, иногда к ним присоединялась Митра, реже – другие её ученики, но с Микалом ей было комфортнее всего. В отличие от Визас, в нём всегда чувствовалась точка гармонии, на которую он опирался, и потому, может быть, она предпочитала медитировать в паре, подстраиваясь под него. Он был её полной противоположностью: цельным, полным света и желания двигаться вперёд. В противовес сломанной, никак не могущей отделаться от затягивающей тьмы Визас. А ещё она всё больше осознавала, как тянется к его теплу, как замирает от случайных касаний или под заботливыми руками, когда Микал исцеляет её. Он всё не терял надежды справиться со старыми ранами Визас, и настаивал, чтобы она периодически наведывалась в медицинский отсек. И хотя Визас не разделяла его оптимизма, этих встреч она ждала со странными смешанными чувствами. Быть может, в их сумбурном потоке была и надежда. Тем не менее, джедайское упорство Микала не знало границ, и Визас с удивлением ощупывала собственные руки и ноги, чувствуя, как утихает боль под старыми шрамами. Исцеление продвигалось медленно, но она не могла не признать, что чувствует себя лучше. – С каждым днём ты хорошеешь, Визас, – сказал однажды Микал, завершив процедуры. Она могла поспорить, что на губах его сейчас видна была улыбка, но к радости в его голосе примешивалось нечто незнакомое. – Так ли это важно для миралуки, которая не может даже увидеть себя такой, какой её видят другие? – возразила Визас с безразличием. Повисла небольшая пауза. – Могу тебя заверить, что ты очень красива, – серьёзно отозвался Микал. Она тщетно оглянулась на него, но даже её зрение в Силе не позволяло разглядеть его лица. Визас хотела бы увидеть его, по-настоящему, как человек, хотела бы хоть раз увидеть мир, как он – не через Силу, а глазами. Она одёрнула себя сама: бессмысленные мечты не имели никакого значения. Во всяком случае, пока жив её повелитель. «Бывший повелитель», – на автомате поправилась Визас и чуть улыбнулась. – Благодарю тебя за твою помощь, – слегка торжественно, но искренне проговорила она, поднимаясь на ноги. – Я рад помочь тебе в любое время, – Микал шагнул к ней, и Визас почувствовала, как совсем легонько его пальцы коснулись её ладони и тут же соскользнули. До Цитадели и «Разрушителя» оставались сущие минуты, и её сердце, нарушая привычный ритм, билось отрывисто, то и дело замирая. Она ждала у себя, сидя в позе для медитации на голом полу и ощущая, как всё терпение, которому её учили, медленно испаряется. – Визас? Знакомый голос заставил её подняться на ноги и повернуться к двери. – Что-то случилось? – из-под кажущегося спокойствия пробивались нотки волнения. – Просто ты отправишься на «Разрушитель», не так ли? Она с удивлением уловила в тоне Микала тревогу. – Это мой единственный шанс, – негромко произнесла Визас. – Знаю, – тяжело выдохнул он. – И знаю, что бессмысленно просить тебя быть осторожнее. – Зачем же ты пришёл? Едва слышный вздох был ей ответом. – Чтобы увидеть тебя до того, как мы долетим до Телоса. Визас безмолвно шагнула вперёд, останавливаясь в считаных сантиметрах перед ним. Она стянула перчатку и подняла руку, дотрагиваясь до его лица. Щека Микала была такой же тёплой, как его пальцы, даже, может быть, горячей. И мягкой. Визас поймала себя на том, что застыла, словно завороженная, теряясь в новых ощущениях. – Дождёшься, когда я вернусь?.. – хрипло проговорила она. Он кивнул, и его рука – широкая и крепкая, чуть мозолистая, с чуткими длинными пальцами целителя – легла на её ладонь, слегка прижимая к себе. Это было странно: не чувствовать потаённого холода, не видеть тени Нихилуса в Силе. Несмотря на то, что Визас была буквально истощена поединком, ощущение какого-то этапного события, пусть и не победы, не оставляло её. Сложно было сказать, была ли эта печаль или радость – но будущее менялось, и Визас не могла не ощущать этого. Она остановилась у входа в медицинский отсек. Микал совсем недавно освободился – Визас почувствовала, как Мандалор, его последний пациент, с минуту назад ушёл к себе. – Я уже собирался искать тебя, – произнёс он с мягким укором, когда она переступила порог. – Не хотела отвлекать тебя от раненых. Тем более, что со мной всё в порядке. Микал аккуратно, но требовательно усадил её на кушетку. – Лучше было бы, если бы ты дала мне в этом убедиться сразу. Она перехватила его руку. – Я не целитель, но и не беспомощна в Силе. И я не чувствовала себя так хорошо, кажется, уже очень много лет. Другая её рука легла на грудь Микала, прижимаясь к тому месту, где под робой билось его сердце. – Дарт Нихилус мёртв. И теперь я хотела бы сделать хоть что-нибудь правильное в своей жизни. Он замер, не шелохнувшись, когда Визас поднялась с койки, оказываясь примерно на одном уровне с ним. – Если ты позволишь, – добавила она после недолгого молчания. В наступившей тишине Микал так же бесшумно поднёс её руку к лицу, осторожно высвобождая тонкие пальцы из перчатки, и Визас почувствовала, как к её коже прижались его шершавые влажноватые губы. Она обняла ладонями лицо Микала, медленно и осторожно исследуя каждую маленькую морщинку и каждую ямочку на его поверхности. Кончики её пальцев обвели пушистые линии бровей, чуть задев невесомые ресницы, коснулись немного выступающих скул и зарылись в мягких коротких волосах. Визас подтянулась на цыпочках, чтобы поцеловать его, и легонько провела языком по пухловатым губам, пробуя их на вкус. В Силе она чувствовала тепло, светлую живую энергию, но даже Сила не могла передать нежности кожи и гармоничной красоты лица, и Визас с жадностью впитывала новые ощущения. Микал медленно, как будто колеблясь, снял с неё капюшон, и она инстинктивно застыла, лишённая привычной защиты. Тёплое дыхание коснулось её лба, и мгновением позже чужие губы прижались к тонкой коже, скрывающей пустые глазницы Визас. Словно вырвавшись из стазиса, она потянула его за ворот, второй рукой нащупывая пряжку ремня, заставляя избавиться от робы. Ей не пришлось намекать дважды, и вскоре собственная мантия Визас с шорохом опала у ног. Ласковые руки заскользили по её телу, очерчивая изящную фигуру, и, аккуратно прижав к груди, потянули вниз. Единственная койка в лазарете была слишком узкой для двоих, и Визас немного поёрзала, пытаясь усесться поудобнее на животе Микала. Она провела ладонью по его груди, вбирая в себя его образ вплоть до каждого изгиба хорошо прослеживающихся под кожей напряжённых мышц. Его хорошо сложенное тело, физически куда более крепкое, чем её, казалось Визас произведением скульптурного искусства, и она с наслаждением изучала его, видя в Силе, как с каждым мгновением Микал светится всё ярче. Он не торопил её, лишь не спеша поглаживая обнажённую спину. Его руки казались горячими, но в прикосновениях была всё та же успокаивающая мягкость. Визас выпрямилась и, когда её руки соскользнули к его талии, почувствовала, как под её пальцами дрожит от возбуждения горячая, словно натянутая, кожа. Она чуть приподнялась, раздвигая бёдра, и надвинулась вперёд, ощущая, как дразняще трётся о мягкие внутренние стенки жёсткая плоть его члена. Микал отчаянным рывком притянул Визас к себе, судорожно покрывая поцелуями её плечи и шею, и одновременно осторожно продвигаясь вглубь. Она, уже не в силах думать, отвечала ему всем телом, прогибаясь под ласками и прижимаясь как можно теснее, и всей своей сущностью, откликаясь в Силе на обволакивающий свет. Сила окатывала её волнами, накладывающимися на незнакомые ощущения нежности и близости. Скатившись с широкой груди Микала, Визас свернулась рядом. Тот зашевелился и, перевернувшись на бок, обвил её обеими руками, притягивая к себе в объятья, и она не сдержала улыбки, почувствовав, как он, уже засыпая, уткнулся лицом ей в плечо. Её пальцы ласково взъерошили его растрёпанные волосы и замерли на всё ещё разгорячённой щеке. Она всё никак не могла уснуть и слушала мерное дыхание, ощущала исходящую от него исцеляющую светлую энергию в Силе, чувствовала, как вздымается грудь Микала. И, пожалуй, никогда ещё Визас не видела его так отчётливо.