Семечко в горле

Все началось с этих ублюдочных книжек. Вернее сказать, сами книжки тут были не причем, книжки ни в чем не виноваты были, и можно было, наверное, не швырять их об стену так, что тонкий переплет не выдерживал и отскакивал, странички разлетались по полу, как живые. Несколько улетело под кровать, словно прячась от его гнева. Тензо вздохнул. Он почему-то не мог простить себе такого обращения с книгами, уселся на пол, подгреб к себе листы и начал сортировать их по номерам страниц, чтобы потом подклеить к тонкому переплету. Книжки, как он догадывался, были полной мурой, какой шиноби старше пяти лет будет серьезно воспринимать эту писанину? Однако Какаши, например, глотал ее только так, как хорошую литературу. Тензо вот, например, никакой литературы не читал – ни плохой, ни хорошей. Не чувствовал потребности. Но однажды все-таки соблазнился, и как тут не соблазнишься? Одолжил книжонку на неделю, прочитал. Неожиданно понравилось. Пошел к Какаши отдавать, так и сказал – понравилось, мол. Какаши обрадовался, переманив в свою веру неофита, трепался полвечера на эту тему, насовал ему еще три штуки с собой. Ну, Тензо его давно знал, всегда хорошо относился, им как-то и до этого было о чем поговорить, а сейчас – так вообще. Одним словом, Тензо еле ушел, свободным от заданий временем надо было распоряжаться с умом. Ну и пошло-поехало. Ну не вот прямо, конечно, чтобы Тензо был без ума, нет, Тензо своего пристрастия открыто не выражал, на ходу не читал и столбы лбом не сшибал. Однако почему бы не почитать. А потом книжные обороты намертво въелись в речь, ну и кончилось тем, чем должно было закончиться. Как-то раз на прощание Тензо пошутил, мол, оставляю вас, моя голубка. Какаши захохотал через маску и заговорщически подмигнул ему. Тензо подмигнул в ответ и ушел. Потом… потом была гулянка, и они большой компанией тащились по улице, потому что правильно расслабляться тоже необходимо. И вот они тащились под большой и круглой луной, и Тензо тоже что-то такое сказал, то ли про голубку, то ли про прекрасную леди без надежной мужской руки. Какаши, шутливо взмаргивая седыми ресницами, вякнул нечто вроде, где же сейчас в наше время найти достойного мужчину. Тензо в ответ шлепнул его по заднице и спросил, достаточно ли надежды эти руки. Какаши зашелся в хохоте, хлопнул его в ответ по плечу и упрыгал домой. Тензо минут пять таращился ему вслед, отправился к себе, подрочил и лег спать. Спал он в эту ночь хорошо. Задница у Какаши, кстати, была что надо. Ну как-то потихоньку это вошло в традицию, Какаши внезапно перевозбудился от этой идеи – с этими голубками и ледями. Называли друг друга на «вы», разыгрывали прямо-то придворные церемонии. Тензо ухахатывался над этим всем, пока в один момент не оказался в постели с Шаринганом, к чему все, собственно, и шло. И в постели продолжил ухахатываться, мол, позволите ли вонзить это деревянное копье в таинственную пещеру наслаждений. Ну и всякий бред в меру дурацкий. Было весело, приятно и очень хорошо. Как дружеские потрахушки успели перерасти во что-то другое – Тензо тоже не понял. Хотя стоило догадаться, наверное – то, что вчера зрело семечком, сегодня получило подпитку, свет, тепло, завтра вполне может набухнуть, проклюнуться тугим свежим ростком. Набухло. Тензо прямо чувствовал, как оно зрело-зрело, а теперь, значит, набухло. Набухло где-то в области кадыка, стояло комком, мешало жить и дышать. В один прекрасный день – почему, кстати, в книжках так пишут? Тензо не нашел этот день прекрасным. В один обычный день Какаши сказал, что он не хочет. - Как это? – не понял Тензо, сидя на ветке у его окна. Какаши не открыл окно на полную, тонкие планки жалюзи были задернуты, колыхались еле заметно. - Так, - пожал плечами Какаши. – Не хочу. - А, - сказал Тензо. – Понятно. На самом деле, ничего понятно не было. Какаши выскальзывал из ладоней, как кусок мыла в ванной. - Да ну чего одно и тоже… - протянул Какаши, покачиваясь. - Скучно? – подсказал Тензо. – Однообразно? - А-га, - щелкнул языком Какаши. Тензо внезапно сообразил, что Шаринган сейчас не один. В комнате кто-то был – Какаши тоже с толком использовал имеющееся свободное время. Интересно, кто. Тензо неосознанно вытянул шею, но ничего видно не было – безликая форма комком лежала на полу. Вполне возможно, что самого Какаши форма, и строить предположения было бессмысленно. Какаши уловил направление его взгляда, сдвинулся чуть вбок, закрывая обзор безволосой грудью. Скрывал. Интересно. Тензо прищурился. То есть, там вполне мог случиться не один из джонинов, а какой-нибудь парень. Из тех, кто к Легендарному Шарингану Конохи относился с пиететом, и даже имя произносил с придыханием, задерживая дыхание на последней шипящей согласной. А не «моя голубка, позвольте у вас отсосать». - Нда, - Тензо потер глаз. - Мой друг, - сказал Какаши с намеком, - Конохе посвятим души прекрасные порывы. - Чего? - Мне на миссию сегодня вечером, тебе – тоже недолго дома валандаться. - Ага, - кивнул Тензо. Помахал рукой – говорить мешало набухшее семечко в горле. Оказался на земле, зашагал, не поднимая пыли. - Эй, Тензо, - окликнул Какаши, спрыгнул все-таки с окна. Взял за руку теплой ладонью. Тензо обернулся к нему, заглянул в глаза, но какие там глаза – один, и тот непроницаемый. - Чего? – спросил Тензо. - Ты заходи, - пожал плечами и бровью Какаши, - заходи. Потрахаемся. - Потрахаемся? - Ну да. Моя прекрасная, - Какаши глянул по сторонам, - моя прекрасная леди и все такое. - А, - протянул Тензо. – Ну да. Ладно. - Отлично, - сказал Какаши. – Бывай. Тензо думал, что так бывает только в книжках – одну такую он сейчас и клеил, перебирая страницы. Разве так бывает в жизни? Значит, захотел потрахаться с тем, для кого он Великий Копирующий Шиноби. Захотел и захотел. Подумаешь. Подумаешь? Тензо склеил книжку, устроил ее на полке, прижал ее тяжелым утюгом – чтобы клей правильно высох. И вот когда уже вернулся с миссии, о которой ничего не запомнил, ничего не осталось в душе, уже потом взял ее с полки. Проверил, как склеились страницы. Зацепился взглядом за строчку, сел и начал читать. В книжке шла речь о девушке, который ее любимый понять не мог, потому что она все время молчала. Тензо себя с девушкой не мог ассоциировать, но и Какаши тоже – ну только по приколу. С другой стороны, ситуация казалась похожей. Очень похожей. Тензо в определенной степени воспрял духом. Собрался и пошел. - Привет. Чего тебе? – добродушно спросил Какаши, похлопал по месту рядом с собой. Музыка здесь громыхала только так, но Тензо слышал его прекрасно. Он уселся рядом. Отметил взглядом повисшего на Какаши Генму, встрепанного и уже явно хорошего. Другой рукой Генма обнимал темноволосого парня с бородкой клинышком, Тензо каждый раз забывал его имя и сейчас тоже не мог вспомнить. - Ооо! – протянул Генма, сморгнул, полез к нему с рукопожатием. Потом шустро положил ладонь обратно на парня, будто боялся, что тот сбежит. Тот и не думал сбегать. Сидел, подпирая щеку ладонью, созерцал свою рюмку. - Привет, - кивнул ему Тензо. - Штрафную! – потребовал Генма, подвинул ему темную рюмку. - Не хочу, - скривился Тензо. - У Иваши день рождения! – возмутился Генма. Какаши сидел и хрен его поймешь – то ли улыбался, то ли нет. - Ладно, - махнул рукой Тензо. Подхватил рюмку, прохладную, с двойными стенками, метнул в себя горячее саке. Хорошо. - Ну так чего ты хотел? – спросил Какаши негромко, - А? - То, - сказал Тензо. - Я это. - Это? – Какаши поднял бровь. - Это, - подтвердил Тензо, чувствуя, как суть разговора уплывает от него. Потянул Какаши за руку, несильно, но настойчиво. – Пошли, выйдем. - Пошли, - кивнул тот. - Эээй, мужики? – потребовал Генма, - куда? - Сейчас, - сказал Какаши. Тензо напрягся, ожидая скользкой шутки, но повезло – Генму отвлекли. На свежем воздухе было проще. На душе стало чище – пронзительный лунный свет лился с неба, а полная и яркая луна блестела, как монета на дне колодца. - Ты в столицу пешком собрался? – поинтересовался Какаши, вышагивая рядом. - Нет, - сказал Тензо, понял, что долго шел, не останавливаясь. - Чего хотел-то? – в третий раз повторил Какаши, засунув руки в карманы. - Я люблю, - сказал Тензо. - Люби, - пожал плечами Какаши. - Пожалуйста. Мне не жалко. - Издеваешься? – догадался Тензо. - Не-е, - протянул Какаши. Тензо прямо физически ощутил, как тот снова становится скользким. - А чего тогда? - Ничего. Я один, - хмыкнул Какаши, - Коноха большая. - Нашел себе новую игрушку, - глухо и трагично повторил Тензо фразу из романа. Сама собой выскользнула. - Это не смешно, - заметил Какаши. – Я и не знал, что ты такой циничный. - Я тоже не смеюсь, - выдавил Тензо. Мешало вновь набухшее в горле чувство. - Все ясно. Ладно тебе, - сморгнул тот, - Нельзя быть таким серьезным. - Почему? – спросил Тензо. – Я тебе все серьезно сказал. - Потому что, - сказал Какаши, повернулся к нему вполоборота. Повторил книжную фразу: – Вы, господин хороший, чересчур наивны. - Наивность у вас между ног, - не сдержался Тензо. - Прекрати, - сказал Какаши. Оказался рядом, провел концами пальцев по щекам, очерчивая границы шлема. – Ты привыкнешь. Все так делают. - Я не… - Не спорь, - сказал Какаши. Поцеловал коротко, тепло дыша ему в лицо. Тензо подался вперед, отвечая на поцелуй, вплел пальцы в волосы. Луна колыхалась где-то на периферии обзора, в носу вдруг защипало, и Тензо отстранился от него. Сморкнулся, вытер нос тыльной стороной ладони. Пошли обратно, отбрасывая длинные, неровные тени. - Не бери в голову, - посоветовал Какаши. - Это нормально, - проговорил Какаши. - Привыкнешь, - сказал Какаши. Тензо молчал, да и как тут заговоришь-то? Пошел домой. Привыкать. Действительно – с чего бы ему с ума сходить, ведь Какаши ему друг, а не личная собственность. С чего волноваться, с чего расстраиваться? Тензо сидел на полу, выпитое саке неприятно бултыхалось внутри, словно горячих помоев хлебнул. С чего волноваться, если все так живут – кого поймал, того и трахнул, кого достал, с тем и спишь. А Какаши – он один такой. А Коноха действительно большая. И не эгоизм ли это со стороны Тензо – претендовать на него? - Сидишь? – спросил возникший в окне Генма. Покачивался на ветке, как громадная фантастическая птица. Луна сияла за его левым плечом. - Сижу, - сказал Тензо. - Пошли с нами, - предложил Генма, чуть растопырил локти, удерживая равновесие, и стал еще больше похож на птицу. - Нет, Генма, - покачал головой Тензо. Тот и не стал настаивать, упруго оттолкнулся пятками от ветки, исчез в темном небе. Только ветка осталась, покачивала листвой. Ну и хрен бы с ним, что все так живут. Сам Тензо при этом был готов отдаться с потрохами, и не обращать внимания больше ни на кого. Не мог предать свое семечко, застрявшее в горле. Оставалось только привыкать. Тензо сидел на полу. Привыкал.