Что черти перед Дьяволом?

«Корабль с черными парусами появился, казалось, из воздуха. Просто материализовался по правому борту, так близко, что уже не было никакой возможности уйти от сражения. С дикими криками и улюлюканьем разношерстная пиратская братия перебиралась на одинокий корабль Восточной Имперской Компании. Они захватили судно так быстро, что некоторые солдаты даже не успели проснуться. Капитана корабля допрашивали недолго: кто, откуда, куда, зачем, что везем, кому продаем? Потом за ненадобностью убили. Командир судна захватчиков вальяжно разгуливался по палубе своего нового корабля. Придирчиво оценивал его состояние, заглядывал в сундуки, сейфы и бочки, осмотрел помещение арсенала, проверил остроту клинков и прочность доспехов. В капитанской каюте бегло проглядел документы, карты и грамоты. Знакомился с кораблем, коротко говоря. Высокий ладный имперец в треуголке и скромном камзоле, он примерялся к штурвалу, когда его окрикнул старпом, старый каджит с облезлым хвостом: – Капитан Дэрррон! Имперррские псы оставили подарррочек! Мужчина спустился на нижнюю палубу, где уже столпились остальные члены команды, внимательно что-то рассматривая. Когда капитан приблизился, моряки расступились, явив его взору тощего грязного мальчишку. Навскидку – бретонец. – Нашли его в клетке, в трррюме, – прорычал старпом, подтолкнув мальчика к капитану, и отвесил профилактический пинок, так, на всякий случай. Со всех сторон на мальчишку были направлены похотливые взгляды изголодавшихся по бабам мужиков. Настолько изголодавшихся, что разница между молоденьким мальчиком и молоденькой девушкой стиралась, становилась эфемерной и зыбкой. В море баб нет, а трахаться хочется не только на суше. Капитан подошел к мальчику, присел рядом на корточки и приподнял его голову, удерживая за подбородок. – Эй, сопля, тебя как звать? – Мальчишка отмалчивался, опасливо оглядываясь на ухмыляющихся пиратов. – Ты, кажется, из непонятливых... – Дэрон устало вздохнул. – Я спрашиваю – ты отвечаешь. Если не отвечаешь – отправляешься плавать, понятно? – Мальчик кивнул. – Попытка номер раз не удалась. Попытка номер два: как звать тебя? – Йозеф. – Йозеф?! Что за имя-то такое нелепое?! Потеха. Буду звать тебя Йорик. Эй, Йорик, сколько лет тебе? – 14! Мальчик начинал терять терпение. Раздражение пересиливало страх. Лучше отправиться на дно морское рыбок кормить, чем позволять какому-то там пирату себя унижать! – 14? На вид не больше 12, – задумчиво протянул капитан, рассматривая лицо мальчика. – Капитан! Имперцы на допросе говорили, что везут заморыша в Солитьюд, порт Компании, в качестве презента Аврелию, – проговорил один из пиратов. Новенький, с Солстхейма. Мужчина поморщился. – Да... Так слухи, что этот старый извращенец по молодым мальчикам – и не слухи вовсе? А пацан, значит, подарок… Слушай, Йорик, откуда тебя забрали? Мальчик молчал, пуская молнии гнева из глаз прямо в пирата. – Ух, как щерится злобно! Я прям сейчас от страха в штаны навалю. Чертяка. Да только, что черт перед Дьяволом? Дэрон схватил мальчишку за ворот грязной рваной рубахи и хорошенько встряхнул. – Кто отец твой, бесёнок? Молчишь? Мать кто? Отвечай! – Да нет у меня никого! Померли уже! – закричал во всю силу легких мальчишка. – Вот как... Щенок-то голос подавать умеет, – хохотнул капитан, оглядываясь на команду. – Значит, родственников у тебя нет? – Мальчик отрицательно помотал головой. – И выкупить тебя никто не захочет? – Йозеф опустил голову, пряча лицо за грязными прядями светлых волос. – Крысеныш, ты жить хочешь? – Паренек энергично закивал. – Тогда придумай хотя бы одну причину оставить тебя в живых, а не вышвырнуть за борт сию же секунду. Мальчик запаниковал, не знал, куда деться, что делать и что говорить. Он лихорадочно соображал, пытался хоть одну причину найти, но не мог, так испугался. Снова посмотрел гневно на пирата, мол, "если бы хотел, то давно бы уже выкинул в океан, не трепался бы тут с таким молокососом". Капитан подождал для приличия секунд 10-12, а потом расхохотался, швырнул юного бретонца в лапы старпома и сказал: – Ты меня, братец Йорик, забавляешь. Я сегодня добрый – добыча больно хороша. Дам тебе времени до утра придумать хотя бы одну причину, так уж и быть. Запри его в трюме, – приказал старпому. А потом, обращаясь к команде, громко, чтобы все услышали, проговорил: – Если хоть один из вас мальчишку тронет, собственными руками оторву причиндалы и заставлю сожрать вместо завтрака. Уяснили? И пираты активно закивали головами. На следующее утро капитан сам зашел в трюм к продрогшему мальчишке. Тот пытался согреться, свернувшись калачиком на мешках, но все равно дрожал от холода. Дэрон скинул его на голый пол и, скалясь довольно в ответ на полный ненависти взгляд, спросил: – Ну что, щенок, придумал? Почему я должен смилостивиться и оставить тебе жизнь? После очередной голодной-холодной ночи в трюме, настроение Йозефа было отнюдь не радужным. Сорваться мог в любую минуту, по молодости не осознавая возможных последствий такого срыва. Мальчишка не выдержал и почти закричал: – Да если бы хотел, ты бы и разговаривать со мной не стал, сразу бы приказал выбросить за ненадобностью и бесполезностью! Или бы своим крысам отдал на растерзание! Пираты... Тьфу! Настолько в море с катушек свинчиваетесь, что готовы первого пойманного мальчишку выебать! Хочешь убить – убей, а не разводи игры с милосердием! А причину я придумал. Я последние 10 лет жил на улицах Виндхельма! Знаю каждый закуток, каждую нычку, каждый тайник! Облазил все коллекторы и стоки! Если ты меня оставишь, то я помогу ограбить этот город так, что никто даже не поймет, что их обокрали, пока не полезет проверять сейфы и кошельки! Тихо, тайно и дочиста. А город не бедный, взять много можно! Мужчина выслушивал эту тираду со снисходительной улыбкой на лице, потом несильно пнул мальчишку в бедро, подталкивая того ближе к стоявшей позади бочке, присел рядом на корточки, заглянул в злые гордые глазки и рассмеялся. – Забавляют меня щенки типа тебя. Такие гордые, смелые. Пищите так пронзительно и уверенно, хотя думаете, что устрашающе рычите. Какая прелесть. – Потрепал по вихрам мальчишки. Тот отшатнулся, в отвращении попытался отвести руку капитана от себя как можно дальше, на что тот лишь вновь рассмеялся. – Да только ты, думаешь, один такой «полезный»? У меня в команде сброд со всего Тамриеля. И все такие же знатоки. Но ты, бесенок, не унывай. Я тебе применение нашел. – И ухмыльнулся гаденько. Мальчик испугался. Подумал, что капитан решил использовать его в качестве личной подстилки. Йозеф пытался отползти как можно дальше, за бочку спрятаться, да только мужчина за ногу его ухватил, не вырваться, как клещами зажали. Выждав несколько секунд, мучительных для мальчишки, Дэрон снова рассмеялся: – И не мечтай, сопляк! Трахать тебя я не буду. Что за удовольствие мешок с костями натягивать? Будешь приманкой, ручной обезьянкой, так сказать. Отвезем тебя к Аврелию, типа подарок, сами вырядимся в имперские шмотки, да на имперском корабле пойдем. А ночью, когда старикашка с тобой наиграется, прирежешь его. Мы в это время остальных перебьем и склад под себя подомнем. Прям под имперской столицей. Со всеми его кораблями, добром, а, может, и с людьми. – Зачем ты мне это говоришь? Я могу этому Аврелию весь твой план выдать! И тогда не получится по-тихому, вас всех перебьют, как собак! – Ух, рычит! Сейчас кинется! Будет смоктать своими молочными зубками! Так ведь никто не помешает мне вырезать тебе язык, чтобы сохранить план в тайне до поры до времени. – И приблизил лицо близко-близко, почти вплотную. – Думаю, старый извращенец расстроится, если его зверушка не сможет лизать ему задницу, но ничего, он найдет твоим дыркам достойное тебя применения. Язык тебе не понадобится. Ну-ка, покажи, что ты не безнадежен. Продемонстрируй понимание. Йозеф молчал, замерев, прожигая взглядом капитана. Но ничего не сказал, хотя так хотелось! Пират снова рассмеялся, отпустил мальчишку и направился на палубу. На пороге сказал, стоя вполоборота: – Старпом даст тебе работу. Остальные тебя не тронут. Так что нечего задницу здесь морозить. Должна же от тебя хоть какая-то польза быть. Весь день мальчишку гонял старый каджит. Заставлял палубу драить, канаты смазывать, таскать воду и инструменты, помогать латать паруса, скидывать трупы имперцев в воду, обыскивать их пожитки. Мальчика мутило от осмотра убитых, от оттирания с их вещей крови, но он держался упрямо, не хотелось позориться еще больше. Он понял, что команда считала, будто на имперском корабле им уже не раз воспользовались, как шлюхой. Но это было не так. На корабле была шлюха. Женщина. Энни. Когда моряки, наконец, ее отпускали, они с Йозефом долго разговаривали, сидя в клетке. Она многому его учила, потому что понимала, для чего и зачем его везут в Солитьюд. Понимала, что мальчика будут насиловать, что заставят делать всякие разные развратные вещи. И она не хотела, чтобы его это сломало, превратило в безвольную тряпичную куклу, ведь, она знала, такие очень быстро надоедают хозяевам, и их выкидывают на растерзание голодным собакам. А она мальчика жалела. Она объяснила ему все, что могла. Рассказывала, как ублажить мужчину, как и что нужно делать, как расслаблять горло, чтобы принимать на всю длину, как впустить мужчину в задницу и не причинить себе лишней боли. Как вытерпеть это унижение, не сломавшись. Она все повторяла каждый раз: "Убеди себя, что тебе это самому нравится. Убеди себя. Так будет легче. Нет, это не станет совсем легко, но ты не сломаешься. Убеди себя, что тебе тоже приятно, показывай это. Тогда у тебя больше шансов выжить". Энни говорила, что у мальчика его субтильной внешности не так много возможностей реализоваться как мужчина, поэтому он должен быть хорошей заменой женщине и добиваться своего через манипулирование сильными мира всего. Она учила его этому. Йозеф боялся этих знаний, многого не понимал, но упрямо запоминал все, что ему говорили. Энни убили за день до того, как на корабль напали пираты. Вечером, когда пираты развели в железной бочке костер, поджаривая над ним оленину из имперских запасов, Йозеф сидел тихонько в тени, подпирая спиной стенку. Капитан вышел к своей команде, присоединяясь к нехитрой трапезе. Мужчины смеялись, ели мясо, запивали его пивом и вином. В воздухе повис аромат съестного. У мальчишки сводило желудок, он давно ничего не ел. Но подойти и попросить поесть было страшно. Вдруг посчитают, что он слишком дерзко себя ведет, поколотят, но даже плесневелого сухаря не кинут? Капитан обернулся в его сторону, сверкнул крепкими зубами в широкой улыбке. – Эй, чертенок, иди сюда, пожри, а то пупок уже к спине липнет, смотреть тошно. Мальчик не поверил. Решил, что над ним издеваются. Дэрон начинал терять терпение. – Я сейчас досчитаю до трех. И если ты не успеешь подбежать сюда и схватить свой кусок, считай, сегодняшний шанс получить жрачку ты упустил. Ра-а-аз… Йозефу не нужно было повторять дважды. Он со всей резвостью, на которую был способен, подскочил со своего места и ринулся к бочке. Он почти добежал, но поскользнулся на лужице смолы и больно приложился лбом к доскам палубы. Вечернее небо огласил дружный пиратский хохот. Пока Йозеф, униженный, но все еще очень голодный, поднимался, капитан наблюдал за ним, утирая выступившие от смеха слезы. – Осторожней, принцесса. У нас здесь на палубе может быть скользко. Ах, Вы не ушиблись, Ваше величество? Ну-ка покажите мне Ваш разбитый носик? Мужчина протянул руку к мальчику, схватил крепко жирными от мяса пальцами за подбородок, притянул поближе, повернул, чтобы пламя осветило лицо. Придирчиво рассмотрел, вертя чужой головой, словно игрушкой, туда-сюда. Йозеф жмурился, цеплялся за руку, держащую его, пытался вывернуться и всячески выказывал свое неудовольствие. Дэрон взял другой рукой кусочек мяса и сунул в рот мальчишке, и пока тот удивленно жевал оленину, потрепал по щеке, сунул в руки тарелку с едой и кружку с пивом. Улыбнулся, щелкнул по носу – Йозеф болезненно сморщился. – Не соблаговолите ли отужинать с нами, простыми и грубыми морскими волками, Ваша светлость? Ох, куда же Вы?! Неужели мы не достойны Вашего светлого общества?! Ох, ну вот! Мы, мужики, слишком грубы! Принцесса не хочет с нами за одним столом сидеть, – говорил капитан под аккомпанемент смешков, наблюдая, как мальчишка удаляется на свое прежнее место. – Был бы стол! – вякнул он и отвернулся. Пираты рассмеялись и вернулись к трапезе. До склада Восточной Имперской Компании было еще две недели ходу при попутном ветре. Йозеф пытался всем своим видом выказывать свою полезность. Несмотря на то, что старпом вечно был им недоволен, никто его за борт выкидывать пока не собирался. За неделю к нему привыкли, выделили ему матрас в общей каюте. Правда, Йозеф пожелал остаться в трюме и перетащил свое ложе туда. Когда капитан проходил мимо него, обязательно трепал волосы, а мальчик обязательно шарахался в сторону, недовольно скривив лицо и отбрасывая чужую руку. Дэрон не злился. Смеялся. Он вообще много смеялся и часто улыбался. Йозеф наблюдал. Пират особенно с мальчишкой больше не разговаривал, так, цеплялся иногда да подшучивал. Неизменно предлагал "отужинать с благородными мужами". Йозеф немного окреп, кости перестали так выпирать. Он еще оставался болезненно худым, но уже походил на живого человека больше, чем на обтянутую кожей ссохшуюся мумию. Капитан забрал его у каджита, возложил на него новые обязанности: убирать в капитанской каюте, приносить еду, передавать поручения, помогать коку, если есть свободное время – помогать старпому. Работы было больше, но она не расходовала столько физических сил. Обычно мальчишка валился кулем на свой матрас сразу после ужина, а теперь у него оставались силы на то, чтобы полюбоваться морем под луной, звездами или огнями проплывающих мимо кораблей. Скоро они должны были приплыть. И мальчик с содроганием думал о том, что ему предстоит. О том, что его отдадут старому извращенцу, который изнасилует его, а, может, и замучает. В голове проносились слова Энни: "Убеди себя, что тебе это нравится". Как это вообще возможно? Йозеф успел смириться с тем, что, скорей всего, он никогда не сможет стать мужчиной, что ему по жизни выпала роль замены женщины, вечного мальчика, которым заинтересуются только всякие извращенцы. Но он не мог смириться с тем, что кто-то будет иметь его против воли. Он твердо решил, что если и будет принадлежать мужчине, то это будет тот, кого мальчик выберет себе сам. Такой, что смог бы защитить его от других. И единственное, что может помочь ему сейчас – соблазнение капитана. Нужно уговорить его придумать другой план или вовсе отказаться от этой затеи, найти другого мальчика или уж лучше пусть убьют Йозефа прямо сейчас, еще не униженного и не сломленного. Ночью мальчик на цыпочках прошмыгнул в незапертую капитанскую каюту. Он хорошо подготовился к этой вылазке: тщательно вымылся, настроился морально, оставил штаны в трюме. На нем была только рубаха, слишком большая, доходившая почти до колен. Он осторожно прикрыл дверь и огляделся. Йозеф был здесь и раньше, но вот так, ночью, в темноте, – впервые. Он увидел капитана. Тот спал, свободно развалившись на большой кровати. Свет луны падал через решетчатое окно прямо на его лицо. Мальчик боялся. Но он должен был действовать, должен был хотя бы попытаться. Он подошел близко-близко, присел на корточки рядом с кроватью и провел худыми пальчиками по щеке мужчины. Тот даже не шелохнулся. Йозеф провел рукой ниже, к шее и груди, путаясь в курчавых волосках. Начал развязывать узелки на рубахе, распахивая ее, обнажая крепкое тело. У него тряслись руки, но он был настроен решительно. – Это ты так меня соблазняешь? – услышал он насмешливый тон Дэрона. Обернулся, резко отпрыгнув. Капитан довольно улыбался, разглядывая своего ночного гостя. – Так у тебя ничего не выйдет. Если хочешь меня завести, отрасти себе пару упругих сисек. Мужчина приподнялся, опираясь на локти. – Смотри-ка, даже портки не надел. Всего неделя, а ты уже влюбился? – снова насмешливый тон. Йозеф вспыхнул весь от пяток до корней волос и выпалил: – Да, влюбился! А что, нельзя?! – Да можно-можно, не ори, а то о твоих светлых и высоких чувствах узнает весь океан. – Ухмылка. Капитан сел, откидывая одеяло в сторону и широко разводя ноги. – Ну? Чего сидим, ждем особого приглашения? Ты ж соблазнять пришел, вот и соблазняй. Мальчик растерялся поначалу, не знал, что делать, с какой стороны подступиться, что сказать. Решил вообще ничего не говорить. Энни когда-то рассказывала, что мужчины не любят разговоров в постели. Вот и отлично. Йозеф подошел к капитану, встал прямо перед ним, заглянул в смеющиеся глаза. В них как будто плескался вопрос: "Неужели и правда решится?" И мальчик попался на провокацию. Вспоминая советы сокамерницы, он провел ладошками по груди капитана, одновременно опускаясь на колени. Провел по бедрам. В нерешительности тронул промежность, но сразу отдернул руку, словно обжегся. Сверху донесся смешок, разозливший паренька. Он упрямо потянулся к пуговице на штанах пирата, расстегнул ее деревянными пальцами, нырнул ладошкой под ткань и вытащил капитанский член. Смотрел на него, как завороженный. Его всего парализовало. – Мне вас официально представить друг другу? – поддразнил мальчишку мужчина. Тот запыхтел обиженно, облизнул руку, обильно смачивая ее слюной, второй, пока еще робко и неуверенно, поглаживая невозбужденный член капитана. Резко выдохнул, словно собирался опрокинуть стопку водки, и принялся ритмично подрачивать Дэрону, разминая в маленькой ладошке яички. Капитан сидел тихо, не шевелясь, наблюдал за мальчиком, за его отчаянным рвением возбудить его. Вымытые волосы оказались на удивление мягкими, их было приятно перебирать пальцами. Он притянул Йозефа ближе, когда его член полностью встал, заставил наклониться. И мальчик понял, что от него требовалось. Понял, чего от него хотели. Он крепко зажмурился, мысленно помолился всем богам, которых смог вспомнить, начал, как мантру, повторять про себя: "Мне это нравится, мне это приятно". А потом осторожно взял головку в рот, вспоминая все наставления сокамерницы: "Внимательно следи за зубами. Раз заденешь – и с парой-тройкой придется попрощаться. Спрячь их за губами. Не бойся большого количества слюны. Она поможет тебе легче принять член мужчины как можно глубже. Не напрягай горла. Не думай, что твои щеки будут смешно выглядеть. Если ты все будешь делать правильно, мужчина закроет глаза от удовольствия и не увидит тебя. Ты должен стараться, должен показывать, что тебе приятно делать это, даже если ты едва сдерживаешь рвоту. Причмокивай, постанывай. Когда примешь его глубоко, попытайся сглотнуть. Но ни на секунду не забывай про зубы". И мальчик следовал наставлениям опытной шлюхи, чью плоть уже давно обглодали рыбы, а кости опустились на дно. Как будто слышал ее голос, ритмично двигал головой и руками, разминая и поглаживая все, что не мог принять в рот. Капитан сдерживался, молчал, шипел сквозь зубы, хотя ему было очень и очень хорошо. Не сдержался он только перед оргазмом, схватив мальчишку за голову обеими руками, насаживая на себя так глубоко, как мог, вколачиваясь и выпуская из груди сдавленные стоны. Йозеф давился, помогал рукой, обхватив основание члена, чтобы тот не вошел глубже. А потом его рот наполнился горячим семенем, а он не знал, проглотить его или сплюнуть. Поэтому он продолжал держать сперму во рту. Щеки его раскраснелись, волосы были взлохмачены, в уголках глаз скопилась влага, грудь вздымалась от частого тяжелого дыхания. Когда капитан отдышался, он увидел, что мальчишка так и не определился. Достал какую-то тряпку, подставил под подбородок Йозефа и приказал: – Сплюнь. – И мальчик сплюнул, еле сдержал рвотный позыв. – Прополощи рот. – Кивок в сторону кувшина. Йозеф послушно выполнил приказ, но в кувшине оказалось вино, и мальчик от неожиданности проглотил пряную жидкость. Закашлялся. Со стороны кровати донесся очередной снисходительный смешок. – Налей мне немного. – Мальчик поднес наполненный кубок капитану, наблюдал за тем, как он жадно пьет, запрокинув голову. Смотрел, как кадык ходит по мощной шее. Вел взглядом ниже и заливался краской стыда. Дэрон поставил кубок на прикроватную тумбочку, его широкие ладони легли на бедра мальчишки. Йозеф весь вздрогнул и напрягся. Неужели ему мало одного раза? Но капитан больше не шевелился, только заглядывал в лицо мальчику, ухмыляясь совсем не зло, а даже как-то по-доброму. Посмотрел оценивающе, осторожно погладил пальцами бедро, скользнул рукой выше, задирая рубаху. Мальчишка вздрогнул всем телом, дернулся, зажмурился и шумно выдохнул сквозь плотно сомкнутые зубы, но не отступил. Придвинулся ближе, как будто бросая вызов не только своему страху, но и всему миру, положил руки на плечи Дэрона. Он пытался абстрагироваться от ощущений, но это легкое, нежное даже, касание его совершенно выбило из колеи. В удивлении мальчик распахнул глаза и смотрел в улыбающуюся черную бездну глаз капитана. Тот больше ничего не делал. Только поглаживал невесомо под самыми ягодицами, не двигаясь ни выше, ни ниже. Хитро щурился. Как будто гипнотизировал. В каюте повисла тишина, нарушаемая только шумными выдохами Йозефа и его же судорожными вздохами. Через несколько долгих секунд поединка взглядов Дэрон тихо рассмеялся, звонко шлепнул паренька по попке и лег, накидывая сверху одеяло. Мальчик стоял в недоумении. Что ему делать? Уйти обратно? Остаться? Залезть к нему в постель? Или лечь на полу? Он сжимал края рубахи, перебирая костлявыми пальчиками выбившиеся нитки. Капитан, заведя руки за голову, продолжал разглядывать мальчишку, улыбался. Забавлялся, одним словом. Потом откинул в сторону одеяло у стенки: – Вам снова нужно особое приглашение, принцесса? Йозеф вспыхнул весь, но в кровать залез. Из упрямой мстительности он пытался было как бы невзначай пнуть капитана пяткой, но тот с легкость сгреб мальчишку в свои медвежьи объятия, отбив желание двигаться вообще. Йозеф не сразу вспомнил, как дышать, думая только о непривычном ощущении человеческого тепла и тела за спиной и дыхания, щекочущего шею. Мальчик почти заснул, когда мужчина загадочно прошептал: – Надо же, все-таки соблазнил... Уткнулся лицом в светлые пряди, обнял покрепче и заснул. Отстраненно Йозеф подумал о величайшем везении: капитан не храпел. И провалился в сон. Капитан много времени проводил с командой, втолковывал в засаленные головы подробности плана. Для участия в операции были отобраны только люди, эльфы, ящеры и каджиты в имперские мореплаватели не годились. Они оставались на пиратском судне в тайном месте за мысом. Дэрон объяснял команде, как надобно себя вести, как нужно выказывать уважение, как обращаться к старшим по званию, как вести себя на палубе и за столом, когда их, если повезет, примут в порту. Было сложно заставить ватагу пиратов вести себя с честью и достоинством вышколенных солдат с армейской выправкой и дисциплиной. В капитанской каюте имперского корабля сразу нашлись планы порта и складских помещений. Все члены команды должны были хорошенько их выучить, чтобы не плутать потом, как слепые котята, с оружием наперевес. Старпом много ругался в последние два дня до приплытия. Отобрал все запасы пойла, переведя команду на воду, за что его не посыпал ругательствами и проклятиями разве что только ленивый. Йозеф боялся. Тогда, на следующее утро, капитан вел себя так же, как всегда. Не выказывал особого отношения, не зажимал мальчишку, не тискал, заваливал работой, трепал волосы, когда он проходил мимо, дразнил. Йозеф не знал, как себя вести. Куда девать глаза, он тоже не знал. Стоило ему вспомнить, что он вытворял собственным ртом, как к горлу подкатывал комок тошноты. Пару раз его почти вырвало. Но он все скидывал на усилившуюся качку. Во время ужина, отсиживаясь в своем уголке, он думал. Он так нервничал, что не мог нормально есть. Еду приходилось впихивать в себя чуть ли не силком. Должен ли он ночевать в каюте капитана? Или тот его прогонит и выставит на посмешище? А если он уйдет к себе в трюм? Вдруг капитан обидится? Решит, что Йозеф решил попытать счастья где-то еще? Разозлится и накажет? Тут мальчишку передернуло. До него донеслись обрывки разговора команды: – Чего это мелкий сегодня особенно тихий? Не огрызается даже. Ты-таки вправил ему мозги? – спрашивал старпом капитана. Что тот ответил, и ответил ли вообще, мальчик не знал. После ужина он, как обычно, помогал убраться. Но мыслями он был далеко. Он так глубоко ушел в себя, что не заметил, как капитан наблюдает за ним, ухмыляясь, как он стоит, облокотившись на дверной косяк, сложив на груди руки. Мальчик этого не замечал. И потом, когда кок отправил его, такого непутевого и бестолкового сегодня спать, Йозеф прошел мимо Дэрона, даже не заметив его. Тот только беззвучно рассмеялся, проследил взглядом за мальчиком, скрывшимся в трюме, и вернулся в свою каюту. Капитан выждал минут десять, но Йозеф так и не появился. Это его только позабавило и раззадорило. И он отправился в трюм за мальчишкой. Тот лежал на своем матрасе, ворочался, шумно дышал, видимо, от волнения. Пират не стал подкрадываться, он громко стукнул дверью, шагал размашисто, так, чтобы каблуки его сапог отбивали звонкий бой в такт его шагов. - Ваше величество, подъем! Вы перепутали свинячий хлев с королевскими покоями. Йозеф распахнул глаза, затравленно озираясь. Он судорожно соображал, извиняться ему или лучше молчать. Но не успел он и пикнуть, как мужчина взвалил его тщедушное тельце на плечо и унес к себе в каюту. - Раздевайся, - приказал капитан, как только ноги мальчишки коснулись пола. Сам он тоже снял с себя камзол, хлебнул вина и лег в кровать. Йозеф стоял в нерешительности минуты три, в одной рубахе, пока Дэрон не прыснул от смеха, откинув край одеяла и похлопав по перине в приглашающем жесте. В ту ночь они просто спали. И в следующую. И еще одна ночь прошла, а Йозефа больше не принуждали ни к каким развратным действиям. Капитан не намекал, не говорил прямо и даже не дразнил мальчика по этому поводу. А тот недоумевал и продолжал ждать. За день пути до Солитьюда капитан стал необычно серьезен. Он не шутил, не дразнился, не улыбался. На корабле царила атмосфера сосредоточенности и готовности к бою. Точились кинжалы и мечи, приводились в порядок имперские доспехи, начищались шлемы и щиты. Старпом перешел на пиратский корабль и остался ждать с частью команды на условленном месте. В любой момент Дэрон мог пройтись по палубе и заставить наугад выбранного пирата, облаченного в имперскую броню, процитировать девиз Кампании, название, курс и миссию корабля, имена первоначального командного состава и уважаемых в Компании лиц Подготовка была тщательной. Настолько тщательной, насколько позволяла обстановка и временные сроки. Все нервничали. Больше всех – Йозеф. Ведь он до сих пор был "подарком". Подарком какому-то старому извращенцу. Ох, как он этого не хотел. Ночью, когда капитан прижимал его к себе, почти заснув, Йозеф повернулся к нему лицом, провел ладошкой по груди, заглянул в приоткрывшиеся глаза и жалобно спросил: – Вы меня все равно отдадите этому старику на растерзание? – Придется. Мы должны получить его расположение. – А нельзя это расположение получить не за счет моей задницы? – Можно. – Мальчик аж встрепенулся весь. – За счет твоего чудного ротика, например. – Дэрон широко улыбался, посмеивался, а Йозеф краснел. Это был первый раз, когда капитан заговорил о произошедшем. Мальчику было неловко. – Не хочу, – проскулил он, уткнувшись в грудь мужчины, прижавшись к нему всем телом, вцепившись еще слабыми ручками. Капитан долго молчал, что-то обдумывая и перебирая волосы мальчишки между пальцами. Потом вздохнул глубоко и заговорил: – Я дам тебе один ценный кинжал. Он стеклянный. И крошечный. Его невозможно сразу увидеть, только нащупать. Острый настолько, что режет шелк на лету. Спрячешь его подмышкой. Когда старик полезет к тебе, веди себя покорно и кротко, чтобы он освободил тебе руки. И когда расслабится, вдолби этот нож ему в глотку так, чтобы даже рукоять вошла. Не факт, что сдохнет сразу, но заорать не сможет, шум не поднимет. В идеале было бы в сердце всадить, но у тебя сил не хватит грудную клетку пробить. Когда он трепыхаться перестанет, вытрись, чтобы на тебе крови не было, оденься и выходи из комнаты. Скажешь охране, что тебя господин послал за вином на кухню. Попроси тебя проводить. Там будут наши, тебя спрячут в безопасном месте, а когда все закончится, я тебя найду. Сделай все, чтобы у этого урода не было основания в тебе сомневаться. Будь ласковым, похотливым, потрись об него, прижмись, скажи что-нибудь, чтобы у него крышу снесло, чтобы забыл обо всякой осторожности и кандалы с тебя снял. Если не выйдет, дождись удобного момента. Например, когда уснет. И дальше действуй по плану. Йозефу хотелось заплакать, но он не позволил себе. Он должен быть сильным и стойким. Его пугало все. Пугало то, что его передадут с рук руки незнакомым людям. Что какой-то старик будет его лапать. Что ему придется убить человека. Что вокруг будут убивать людей. Его почти трясло от ужаса. – Они, конечно, те еще черти... Но что черти перед Дьяволом? Все будет хорошо, бесёнок. В первый раз убивать страшно, но тут либо ты, либо тебя. Ты же хочешь жить, да? Вот и живи. Под успокаивающее, баюкающее бормотание капитана Йозеф уснул. Днем началась операция. Корабль без помех вошел в порт, в подготовленный для него док. Замаскированные пираты хорошо играли свои роли, занимались кораблем, со всей возможной тщательностью изображали солдат. Двое самых толковых ходили за капитаном в качестве личной охраны. Осматривали солдат в порту, были готовы в любой момент броситься в бой, если их раскроют. Поверх начищенных нагрудников болтались амулеты Компании. Капитан сжимал в руках грамоту, в которой была изложена миссия корабля. Встретил их сам Аврелий в сопровождении целого отряда солдат-телохранителей. Он радушно улыбался, тряс руку Дэрону, источал радушие и гостеприимство. В общем, он был тем еще жуком. Грамоту изучил досконально, со всех сторон, задал несколько вопросов, видимо, для проверки. Но капитан был бы не капитан, если бы не подготовился к такому повороту. С миной легкого недоверия на лице глава Компании пригласил команду отдохнуть и поесть в одном из зданий, как бы жалуя это помещение команде на время их пребывания в порту. Капитан поблагодарил за оказанную честь. – Я привез Вам небольшой подарок, как дань уважения Вашим заслугам в деле Компании, – начал Дэрон, склоняя голову в почтительном жесте. – Приведите его! – крикнул он уже своим людям. Один из пиратов привел Йозефа. Руки того были в кандалах, вместо одежды – непомерно большой балахон. Мальчик осторожно ступал босыми ступнями по дощатому полу, боясь загнать под кожу занозу. Аврелий осмотрел всего его голодным оценивающим взглядом. Подошел, дернул за волосы, заставляя смотреть в глаза, провел морщинистой рукой по плечу, огладил спину, кивнул своим людям и пригласил капитана поужинать в его личной столовой, вместе с командным составом. Никто не заметил, как по лицу капитана прошла тень, когда Йозеф не сдержался и оглянулся, когда его уводили в покои покровителя Восточной Имперской Компании, племянника императора, Аврелия. Мальчик почти плакал, но руки плотно прижимал к бокам, чтобы стеклянный кинжал не выскочил. Капитан не смотрел прямо на него, но видел боковым зрением. И еле сдерживался. Сохраняя притворную вежливую улыбку на лице, он прошел со своими подчиненными в барскую столовую. Йозефа заперли в клетке прямо в спальне старого извращенца. В клетке сидел еще один молоденький мальчик-босмер, едва ли старше самого Йозефа. Он совсем не разговаривал и не реагировал на появление сокамерника. Он был той самой безвольной тряпичной куклой. Он был сломан. Он был мертв душой и ждал, когда же умрет тело. Это напугало Йозефа так, что он в панике начал бить по прутьям, беззвучно крича. Ведь, если все пойдет не по плану, он станет таким же. Такой же пустой оболочкой для сломленного духа. Нет-нет-нет! Не хочу, не буду, выпустите меня! Взбунтовалось сознание, затуманенное страхом. Мальчик успокоился только через полчаса. Он проверил, на месте ли кинжал, хорошо ли он закреплен, достаточно ли острый, удобно ли его достать. Как только он спрятал его, в комнату ввалился сильно пьяный Аврелий. Йозефа затрясло мелкой дрожью. Но он должен был сыграть свою роль. Должен был сделать все в лучшем виде, ведь ему доверили такое важное задание. Он не может его провалить только из-за страха. Мальчик попытался улыбнуться. Он встал, прижавшись худым телом к двери клетки. Читал мантру самовнушения, думал только о том, как вобьет нож в эту отвратительную морщинистую шею. - Ооо, какой милый мальчик... Улыбаешься? Не кричишь? - пьяно протянул старик, хватаясь за зад Йозефа, просунув руку через прутья решетки. Титаническим усилием воли мальчик не позволил себе отстраниться. Он должен был сказать что-нибудь. Что-нибудь эротичное, чтобы его выпустили и расковали. Но, он знал наверняка, стоит ему заговорить, и подкатывающую к горлу тошноту уже будет не остановить. Он продолжал улыбаться, пальчиками расстегивая пуговицы, развязывая шнурки и ослабляя пряжки на вычурном камзоле. - Оооо, котик хочет поиграть? - пропел Аврелий, доставая из кармашка на груди ключ и отпирая клетку. Стоило решеткам исчезнуть, как Йозеф поспешил прильнуть к отвратительному ему пьяному телу, потерся носом о старческую грудь, посмотрел как мог игриво. Теперь нужно было избавиться от кандалов. Йозеф толкнул старика на кровать, налил вина и захватил гроздочку винограда с блюда на комоде. Примостившись на колене Аврелия, наблюдая за тем, как он пьет вино, как капли красного напитка срываются и капают на белоснежный ворот накрахмаленной рубашки и проталкивая в отвратительный рот крупные виноградины, мальчик думал только о том, как высвободится, убьет старика и вернется к капитану. Он попытался обнять старика, причем, так, чтобы кандалы мешали особенно сильно. Разочарованно посмотрел на грубые железки на своих запястьях, на старика, снова на руки. Состроил самую грустную мордочку, на какую был способен. Аврелий, еще больше захмелевший, совсем потерял бдительность и собственными руками высвободил свою смерть. Йозеф победно улыбнулся, глядя на валяющиеся теперь на полу кандалы. Старик принялся его мять и тискать, мусоля шею. Как же это было противно! Мальчик, еле скрывая брезгливость и отвращение, оттолкнул старика, потянул с себя балахон, зажав в руке кинжал, уложил старика на спину, сам сел сверху и ласково улыбнулся. Наклонился низко-низко и яростно прошипел прямо в лицо старику: - Сдохни, тварь! И вогнал прозрачный кинжал в шею по самую рукоять. Кровь брызнула во все стороны. Нож вошел, словно в масло, не встретив никакого сопротивления. Ткани рвались с отвратительными влажными звуками. Старик пытался кричать, но не мог, пытался схватиться за горло, но Йозеф с неожиданной силой удерживал его руки, не позволяя двинуться. Его тело как будто превратилось в тиски, сдерживающие жертву в предсмертной агонии. Когда Аврелий перестал дергаться, когда кровь перестала толчками выходить из раны, а глаза старика закатились, мальчик слез с кровати, вытерся простынями, натянул обратно свой балахон. Потом его взгляд скользнул по клетке, где, до глубины души ошарашенный, сидел тот самый мальчишка-эльф. Он смотрел на труп на кровати, его глаза блестели, а тонкие пальцы сжимали прутья клетки. На Йозефа он не смотрел. Парень заглянул в шкаф, достал оттуда накрахмаленную рубашку, швырнул ее в босмера. Тот отскочил от тряпки, словно его током ударили. – Оденься. Здесь скоро будет резня. Могу взять тебя с собой в безопасное место. Если хочешь. У тебя нет времени думать! Эльф резво одевался. Как будто это не он только что лежал почти мертвый и опустошенный. Йозеф открыл клетку, выпустил мальчишку, подошел к двери, таща новообретенного спутника за руку. Оба они посмотрели на труп. Йозеф – с усталостью, босмер – с ненавистью. – Пойдем, некогда пялиться. Говорить буду я. Йозеф приоткрыл дверь. В коридоре стоял один стражник. Он откровенно скучал, прислонившись к стене, и дремал. Мальчик кивнул в его сторону и, так же держа сокамерника за руку, подошел к охраннику. Его сердце прыгало в грудной клетке, словно сумасшедшее. Совладав с собой, самым сладким голоском, на который был способен, он пропел, мило улыбаясь: – Извините… Стражник встрепенулся, недоуменно уставился на мальчишек с немым вопросом. – Господин пожелал, чтобы мы принесли ему с кухни еще вина и закусок. Не могли бы Вы проводить нас? Тут так темно и страшно. Боюсь, мы заблудимся одни. Йозеф снова состроил грустную мордашку, умоляюще смотрел, почти плача и ближе прижимаясь к эльфу, будто подтверждая свои слова. Мол, смотри, как нам страшно. Благо, этот пацан не был распоследним дураком и додумался подыграть. – Ладно, – прогудел стражник и повел мальчиков в сторону кухни. Стоило им только перейти порог, как голова имперца неестественно дернулась, раздался оглушительный металлический звон. Стражник рухнул кульком на пол, а другой человек в имперских доспехах воткнул меч ему в живот и распорол до паха. Йозеф зажал рукой рот и отшатнулся, утягивая за собой босмера. Переодетого пирата он узнал сразу – из личной охраны капитана. – Где капитан Дэрон? – спросил он – Все с ним нормально. Это что за щенок? – Пират ткнул мечом в сторону мальчика. – Не мог его там оставить! – Капитан сказал тебя спрятать, про этого заморыша и слова не было! – Я без него никуда не пойду! А ты потом объясняй, почему не смог меня защитить! – Ой, да хрен с вами обоими! – взрыкнул пират, перехватил обоих мальчишек поперек туловища, подхватил поудобнее и быстрыми шагами направился дальше по коридору. Скинув двух мальчишек в большой сундук на кухонном складе, пират выпрямился и проговорил: – Ну вот и сидите здесь теперь вдвоем, согнувшись в три погибели. Капитан придет как только, так сразу. Не придет к утру, молитесь, чтобы быстро сдохли тут от голода, а не в лапах этих паскуд, понятно? – Понятно! – крикнул Йозеф, опуская крышку сундука. Лишь бы не слушать этого дурака. Капитан придет. Обязательно придет. В сундуке было темно, тесно и душно, но мальчишки не жаловались. Поудобней улеглись друг на друга, переплетаясь тонкими ручками и ножками, стараясь не заехать в зубы пяткой или коленкой. Стало даже почти уютно. Лежали тихо, прислушиваясь к отдаленному грохоту тяжелых доспехов, падающих вместе с носившими их телами на пол. Изредка кто-то вскрикивал, пробегал. Ругань доносилась со всех сторон. – Эй, – прошептал Йозеф. – Как тебя звать? – А? – Имя у тебя есть? – Э... Эйри. – А я Йозеф. – Приятно по... – Ой, только не надо тут. Ничего приятного. Если нас найдут, тебя убьют за то, что я сделал. – Меня все равно бы убили. – Тебе бы все равно было. Ты и так почти мертвый был. А сейчас живой. Живым живое, поэтому ты должен жить, понял? – Понял... Молчать было невыносимо. Страшно. Непонятно было, чьи раздаются повсюду крики, кто побеждает, кто проигрывает. Йозефа трясло. – А капитан... Это кто? – спросил Эйри. – Капитан... это капитан. Он хороший. Он нас спасет. – Он твой... господин? – Мне никто не господин! Он... капитан он, вот он кто. Шло время, мальчики задремали. Они не проснулись даже, когда сундук оторвался от пола и поплыл куда-то. Его несли безмолвные сильные люди, но по звукам шагов можно было бы догадаться, что в процессии участвует три человека, но мальчики спали и не могли этого определить. Йозеф проснулся только тогда, когда с оглушительным грохотом сундук опустили на пол. Спросонок он не различил слов, но снаружи кто-то на кого-то накричал. В замочной скважине провернулся ключ, и вдруг мир пропал, оставив только белое марево да дикую боль в глазах. – Слава всем богам, жив. А это кто? Мальчик, слепо щурясь и озираясь вокруг, зашарил руками по воздуху, пытаясь поймать говорившего. Его ладошки сжали, мягко поглаживая, а когда глаза привыкли к свету, Йозеф увидел своего капитана. Улыбающегося, живого и невредимого капитана. Мальчик кинулся ему на шею, путаясь задеревеневшими ногами в сундуке, и разрыдался. Все это эмоциональное напряжение толчками выходило из него вместе со слезами. Дэрон укачивал его, поддерживая под бедра, и шептал что-то успокаивающее. Когда мальчик в его руках успокоился, капитан кивнул в сторону Эйри и спросил: – А это кто? Подарочек для меня? – и усмехнулся. Йозеф не стал даже злиться, только заулыбался широко, обнимая своего пирата еще крепче, не веря до конца, что все кончилось. – Это Эйри. Он был... зверушкой старика. Я не мог его там оставить. – Какая благородная принцесса! Ушастый, вылезай из сундука или жить там собираешься? Дайте ему чего пожрать, выглядит еще более жалким, чем бесенок две недели назад. Эйри увел молодой пират, пытавшийся на ходу стащить с себя надоевший имперский доспех. Тот самый, с Солстхейма Второй пират, немного помешкав, тоже вышел из комнаты, оставив капитана и Йозефа одних. Мальчик не сразу понял, что они остались вдвоем. Так же он не сразу понял, что они давно уже лежат на узкой кровати. Он отстранился, посмотрел в смеющиеся глаза и спросил: – Вы убили всех? – Всех. – И будете теперь жить тут? – Пират живет в море, на своем корабле. Не на суше и даже не в порту. Мы переждем здесь, пока все не уляжется, отдохнем, наберем людей и отправимся дальше на ладных имперских кораблях, набитых добычей. – А я? – А что ты? – Что будет со мной? – Ты свою роль выполнил, со своей задачей справился, убивать научился, обманывать и спасать других – тоже. Ты свободен, как птица. – И в море я тоже могу пойти? На твоем корабле? – Назови мне хоть одну причину взять тебя с собой. – А в глазах смешинки. – Я тебе нравлюсь, – уверенно выпалил мальчишка. – Лучше бы сказал, что хорошо работаешь ртом, – в самые губы, целуя, раздвигая их языком и оглаживая кончиком нёбо». *** – И так все закончится? – недоверчиво спросил Йозеф, заглядывая через плечо друга-босмера, отложившего в сторону перо и чернильницу. – А чего тебе еще надо? – Ну как же? А как же имперцы, которые хотели свой склад отвоевать обратно? Помнишь, как разозлился император за смерть своего племянничка? Всех псов своих на нас спустил, да только куда им?! Помнишь, как мы сели на груженые корабли и обстреляли из пушек весь порт? Такой погром устроили! Такая заварушка была! Эх, вернуться бы в те дни, да снова в бой! Ты чего это смеешься?! Эйри еле сдерживал смех, слушая тираду друга. Сейчас он уже не был похож на прежнего себя, измученного, робкого и пугливого. Он вырос, возмужал, научился сражаться, превратился в прекрасного по босмерским меркам мужчину. Под его командованием ходила значительная часть Дэронданского флота с миссиями на Север. Его верный телохранитель и по совместительству любовник, тот самый пират, с Солстхейма, лениво посматривал в сторону старых друзей и скучал. Его не занимало увековечивание их ранних подвигов на бумаге. Он бы с удовольствием полакомился сейчас любимым блюдом детства – пареным пепельным бататом, но не мог оставить своего босмера наедине с этим крикливым бретонцем. – В бой он собрался! Ха! Да ты тогда повис заплечным мешком на спине командора и верещал, как девчонка! – Да когда такое было? – возмутился Йозеф, все такой же нескладный и худой, как и 15 лет назад. За это время он ничуть не изменился. Он так и остался крикливым гордым мальчишкой. Разве что магии обучился. Только освоил имперскую грамоту, и сразу: «Дэрон, ну давай какого-нибудь колдуна ограбим? Я хочу учиться колдовать! Ну, Дэрон!» Тогда еще капитан, а теперь командор, осаживал обнаглевшего мальчишку, дразнил его, но с разбойных вылазок книги все-таки приносил. Правда, много раз жалел об этом. Однажды он вообще пожалел, что не выкинул Йозефа за борт, когда еще была возможность. Юный «великий» маг чуть не сжег их лучший корабль, неудачно попрактиковавшись в магии разрушения. С тех пор ему было строго-настрого запрещено использовать магию огня, а все соответствующие учебники и свитки были спрятаны от греха подальше. – Да тогда и было! Помню этот день, словно это было вчера. Мы потом со старпомом тебя с Дэрона стаскивали. Думали, проще руки тебе отрубить. – Ложь и клевета! Я сызмальства был храбрым воином! – И лживым трусом тоже! По совместительству! – Какая наглость?! Какое хамство! – Ох, простите, Ваша светлость, как смел я обвинять в трусости саму Принцессу! Йозеф покрылся красными пятнами от гнева. Годы шли, а он так и не избавился от этого нелестного прозвища. Схватив первый попавший под руку увесистый свиток, он бросился на эльфа, намереваясь если не убить его, то хотя бы покалечить. Но в этот момент дверь комнаты резко распахнулась и в помещение вошел статный мужчина в скромном камзоле и пиратской треуголке. – Командор Дэрон, держите свою собачку на привязи. Она доставляет беспокойство капитану Эйри. – Вот как? Пусть шалят, детишки, развлекаются. Шумные, словно черти. – Командор ухмыльнулся, сгребая своего мальчишку за шкирку и закидывая на плечо. – Да только что черти перед Дьяволом?