Её ученики

Никто из них так и не прошёл формального посвящения в рыцари: Митре такие мелочи были чужды, а от предложения Бастилы они отказались, даже не сговариваясь. У них был учитель, и этого было достаточно. И в этом было то, что отчаянно не нравилось Бастиле: уходя за Реваном, Митра как будто передала всё будущее Ордена в руки ученикам. Своим ученикам, этой странной маловразумительной компании из, в общем-то, разномастного сброда. Бывший ученик джедаев, бывший ситх, бывший убийца, бывшая наёмница, бывший солдат армии Ревана, взорвавший Малахор. И повторяющееся во всех этих "титулах" слово "бывший" отнюдь не уменьшало тревоги. "Бывший" — всё равно что дезертир, а значит, может сбежать снова. И, положа руку на сердце, она и не рассчитывала, что эта гоп-команда не разбежится через пару месяцев после отъезда Митры. Она ошиблась — но ошиблась дважды: никто из учеников Митры не подумал предъявлять претензий на единоличное восстановление Ордена и свои "приоритетные права". Ученики Митры обосновались на Дантуине. Первым туда ожидаемо вернулся Микал — это был его старый дом, в конце концов. С помощью местных жителей, всё ещё благодарных команде с "Эбенового ястреба", ему удалось дорасчистить территорию и привести Анклав в жилой вид. Второй была миралука Визас. Вместе с Микалом они разобрали Архивы и попытались восстановить то, что ещё было возможно. Третьим вернулся, как ни странно, Аттон. И он же привёл первого ученика. "Чтобы парень избежал моих ошибок", — так Аттон объяснил бывшим товарищам. И хотя он изо всех сил делал вид, что вся эта "восстановительная работа" ему скучна и безынтересна, он остался здесь же, на Дантуине, и вскоре присоединился к учебному процессу. Потом в Анклаве появилась Мира, посуровевшая, с багажом недобрых вестей, и впервые с тех пор, как "Эбеновый ястреб" покинул Малахор, они вместе отправлялись в новое путешествие. Последним присоединился Бао-Дур, завершивший свой давний проект по восстановлению на Телосе. И после визита Бастилы на Дантуин Анклав стал официально частью Ордена, а пятеро учеников Митры составили местный Совет. Они всегда были слишком разными, чтобы договариваться просто: крепким связующим звеном команды, центром притяжения всегда была Митра, но память о ней, казалось, скрепляла не хуже цемента. Митра Сурик никогда не заслужила бы места в почётных списках великих учителей Ордена, но в каждого из своих учеников она словно вложила частицу собственной души — и все вместе они действовали как единое целое. Как действовала Митра, — иногда размышляла Бастила, наблюдая за ними со стороны. Только вот Митра уже несколько лет как исчезла за пределом ойкумены, как Реван. А ученики Митры Сурик почему-то не спешили лететь за ней следом. Когда Бастила однажды спросила у Микала (из всей компании он относился к ней, пожалуй, наиболее ровно и дружелюбно), не было ли у него желания отправиться на поиски учителя, тот печально улыбнулся и покачал головой. — Это было бы кощунственно по отношению к её делу — бросить то, за что она боролась, — сказал он тогда. — И к тому же Митра... Она всегда будет здесь, на Дантуине. Если откровение его показалось ей странным, Бастила не подала виду, хотя суть слов Микала поняла гораздо позже, когда ей довелось увидеть пятёрку учеников Изгнанницы в действии. Они все были удивительно подходящими друг другу, как части светового меча. Вряд ли кто-то из них достиг бы значительного успеха в обучении в одиночку, но им никогда не приходилось делить учеников. К Бао-Дуру приходили самые младшие и учились у него терпению, перебирая механизмы и развинчивая дроидов. Ветеран мандалорских войн был воплощением спокойствия — и джедайского покоя. Микал стал хранителем библиотеки, и вместе с ним ученики исследовали, закапывались в тайны древности, пытались вытащить на свет мира хорошо забытые истины. Но не было, пожалуй, искателя и учёного азартнее самого Микала, для которого делом жизни стало знание. Визас, некогда ситх, преданная своему господину, была непревзойдённым мастером медитации. Миралука, для которой общаться с Силой было так же просто, как дышать воздухом, взирала на мир с отрешённой безмятежностью, вверяя себя судьбе. Никто в Анклаве не умел так видеть, слышать и чувствовать Силу, как слепая от рождения Визас. Мира была их главным миротворцем и дипломатом. Как ни странно, именно бывшей наёмнице обычно удавалось решить заковыристые споры — если не одним добрым словом, то добрым словом и световым мечом уж верно. Знание галактики с разных её сторон делало её незаменимым человеком в общении с представителями самых экзотических народов. И уже подросшие юнлинги и падаваны вслед за ней познавали гармонию в галактическом хаосе. Круг дантуинских мастеров замыкал Аттон. "Вечный дезертир", — как он называл себя сам, и «вернейший союзник Митры», — как говорил о нём Микал с лёгкой грустью. О его глубокой привязанности и любви к исчезнувшему мастеру не говорили вслух, а сам Аттон рассказывать о Митре отчего-то не слишком рвался. Но в его ревностной бдительности, с которой он хранил дантуинский Анклав, в тщательно скрываемой заботе о товарищах, за которых он, очевидно, считал себя ответственным, чувствовалась непоколебимая вера в неё и встречу с ней. — Митра всегда говорила, что смерти нет, так что все там, в Силе, будем, — скупо шутил он, когда где-то сгущались тучи и громыхали галактические конфликты. Периферийные войны, то затихая, то разгораясь, вспыхивали по синусоиде, и Ордену, как обычно, было не остаться за чертой, как ни морщилась Бастила. Дантуинский Анклав же ожидаемо выступил в первых рядах. — Так поступила бы Митра, — коротко ответил Микал, срочно вызванный в корусантский Совет, на возмущения уже немолодой мастера Шан. И это было всё, чего она смогла от него добиться. Хотя Бастила настояла на том, что штаб-квартира возрождённого Ордена должна расположиться на Корусанте, Дантуин был "их" территорией. "Анклавом имени Митры Сурик", — иронизировали иногда на Корусанте. Бастила никогда так и не сумела сказать, что поняла Митру. Они были столь же разными, наверное, как и "дантуинская пятёрка", но между тем обе некогда, не колеблясь, последовали за Реваном. И в глубине души Бастила завидовала тому, что Митра Сурик смогла уйти за Реваном в Неизведанные регионы, а она, Бастила, так и осталась здесь. — Кто-то же должен, — добавил Микал — спокойный, с уже пробивающейся сединой мастер-джедай, так и не получивший официального звания. "Кто-то же должен", — эхом откликнулись в сознании Бастилы его слова. Они всегда оставались вместо — спутники Ревана, ученики Митры. Не потому ли, что в том нуждалась галактика? Республику раздирали нерешённые противоречия, Республика, замерев перед грозой, ждала действий, и уже ученики учеников и последователи последователей вновь собирались на Дантуине. А её ученики возвращались домой.