Страж

Маленький отряд продвигался по хрусткому снегу. Кружились невесомые снежинки, красиво ложась в безветренном лесу на графитово-черные, причудливо изломанные ветки. Тишина нарушалась лишь дыханием ящеров да скрипом кожи легкого доспеха. Януш цеплялся за поводья до побелевших пальцев. Снег мягко опускался на землю, укутывая плотным покрывалом, постепенно заращивая оставленные отрядом следы. Еще немного, и исчезнут отметины, говорящие о пути людей. Словно призраки прошли. Парень и ощущал себя именно таким призраком. Его, нелюбимого, но, к сожалению князя, старшего сына, послали как откуп от нелюдей. Жрецы указали именно на него. Януш подозревал, что причиной тому была вовсе не воля духов, а увесистый кошель правителя. Юноша поджал губы, вспоминая последние несколько месяцев. В воздухе витало напряжение, он не мог почувствовать себя спокойно, словно над головой нависла неведомая беда. Януш давно уже понял, что он – чужой в отчем доме и все никак не мог понять, почему. Не глуп, не уродлив, послушен. Но отчего-то отец всегда лишь морщится при взгляде на него, да поджимает тонкие губы. Пока была жива мать, лишь этим молчаливым неудовольствием все и ограничивалось, отец даже улыбался Янушу, стараясь сделать женщине приятное. Как теперь понял парень – те улыбки были через силу. Старая кухарка заболталась по пьяни, и Януш, леденея, узнал из не совсем внятного бормотания, что мужчина, которого он звал отцом – второй мамин муж. А первый, Хебер (1), родной брат князя - погиб на охоте. Хебер, по словам старухи, и был отцом мальчика. Именно в него пошел Януш и лицом, и статью. Не было бы в том никакой трагедии, чего только в жизни не бывает, да только не ладили братья. Крепко не ладили. Что там было, Януш так и не понял: то ли ревность и злоба со стороны дяди к более удачливому старшему, то ли насмешка и неуважение наследника, блистательного воина и красавца над невзрачным, слабеньким, сутулым братом. Как князь, Сикнол (2) не был так уж плох. Простой люд не притеснял, нелюдям особо разгуляться не давал, вел торговлю и старательно обходил вражду. Януш даже в чем-то понимал его: кому же приятно, ежели наследником выходит не родной сын. Да еще как две капли воды похожий на ненавистного брата. Ну, что ж. Мир не перевернулся. Все равно няньку Януш видел гораздо чаще, чем родителей, к которым был не слишком привязан, как часто случается в тех семьях, где детей воспитывают в основном мамки да няньки. Гораздо огорчительнее в свете полученных сведений стала та простая мысль, что единственным решением для Сикнола будет его, Януша, смерть. Или признание помешанным. Но смерть надежнее. Помирать Януш не хотел, однако, выработать план и как-то обезопасить себя не успел – слишком поздно узнал. (1) Хебер – лучник (ирландское имя) (2) Сикнол – второй (ирл.) *** Оно возникло словно ниоткуда: волосатое огромное страшилище. Больше любого ящера, даже со всадником. Длинная черная шерсть развевалась, словно волосы у девы, Януш оцепенело отметил, что эти волосы выглядят весьма ухоженно. Блестящие. Нисколько не спутанные. Магия, не иначе. - Это же симус (3)! - произнес кто-то с ужасом. Януш вздрогнул. Он слышал о них. Безжалостные стражи границ. Беспощадные твари, уничтожающие всех подряд, если был на то приказ хозяина замка. Они подчинялись лишь одному человеку – Лорду земли, поговаривали, что абсолютная преданность и беспрекословное подчинение есть результат темной магии крови, к коей не способны маги людей. Юноша дернулся, мгновение замерло, и перед ним сами собой возникли картинки недавнего прошлого: вот он пробирается тайным коридором, в слабой надежде подслушать нечто ценное, дающее надежду на выживание. И в одной из комнат слышит непонятный разговор Сикнола с незнакомым человеком. - Далее тянуть нельзя, мой князь. Иначе на нас посыпятся обвинения в несоблюдении договора. - Но ты уверен, что он уже вошел в буйство? Не рано? - Очень сложно рассчитать точный срок, однако, надежные источники сообщили, что вчера закрыли ворота. Замок на осадном положении. Я почти уверен, что он немедленно разорвет любого чужака. - Что ж… надеюсь! Увидев симуса, его бессмысленные, налитые яростью глаза, Януш моментально вспомнил подслушанный разговор и запоздало догадался, о чем говорили двое. Лорд сей земли ждал его, он ему был назначен, а, значит, страж должен быть предупрежден. Но если чудище впало в амок, даже Лорд не сможет добиться исполнения приказа. Януш читал, что симусы иногда сходили с ума, и это было страшно. Даже сами нелюди, хоть и обладали силами большими, чем у людей, не рисковали связываться с этими жуткими созданиями. Животное долгое мгновение рассматривало свою добычу, потом совершило один тягучий прыжок и оказалось прямо перед Зийлином(4), у Януша замерло сердце. Сам он смерти не страшился. Если не задумываться, вот, как сейчас, в бою, то и ладно… но смотреть, как обезумевший страж задерет прекрасного Зийлина, Януш не мог. Он хлестнул ящера и выпрыгнул наперерез, закрывая любовника собой… Медленно кружились кипенно-белые хлопья снега, в ушах звучал яростный рык Зийлина: «Не смей!», а перед внутренним взором юноши, как картинки в книге, промелькнули воспоминания. Вот Януш в первый раз приметил воина, когда тот упражнялся с мечом. Сильный, быстрый, сосредоточенный, устремленный к победе. Капельки пота блестят на лбу, полный доспех, не считая шлема. Противник больше, но воин опытней, он уходит от самых страшных ударов, его движения выверены и прекрасны своей лаконичностью и идеальной балансировкой, Януш глядит, затаив дыхание, и думает: «Танцор!» Вот Януш приглашает сумрачно смотрящего воина «пройтись», а вот они, уже изрядно набравшиеся, смеясь, качаясь и распевая непристойные частушки идут в сторону ближайшей таверны, чтобы снять номер на ночь… из той, самой первой, ночи юноша не помнит почти ничего, слишком уж был пьян, но за ней последовали другие. Зийлин стал по-настоящему дорог. Из смеси желания и восхищения старшим мужчиной, выросло нечто гораздо большее. Угрюмый, неразговорчивый большую часть времени, мужчина тоже начинал улыбаться, когда рядом оказывался Януш. И когда князь во всеуслышание объявил, что жребий служить выкупом пал на его старшего сына, напросился в сопровождение. Так и сказал, на краткий миг приблизившись, якобы чтобы поправить подпругу: «Я тебя не оставлю. Изведут тебя нелюди, и мне не жить.» И краткий взгляд ледяных голубых глаз Зийлина отпечатался в памяти, а этот миг запомнился, как самое прекрасное мгновение прошедшей жизни. То, о чем Зийлин упорно молчал, не позволяя произнести губам, сказал за него этот поступок. Зачем нелюдям «выкупные», что с ними делают, то никому не ведомо. Доподлинно известно лишь одно – люди не возвращаются. Даже сопровождение. Провожать «выкупного» – путь в одну сторону. Все это пронеслось перед Янушом в единое мгновение, Зийлин дернулся за спиной, но Януш повел рукой и воин замер неподвижно, повинуясь приказу. В Януше течет кровь великих князей, воин никогда этого не забывал и подчинялся младшему, но имеющему право повелевать любовнику беспрекословно. Симус остановил движение и повел носом. Медленно наклонился ближе к Янушу. Люди замерли в нелепых позах, боясь пошевелиться, ведь хуже потери Януша уже ничего быть не может. Князь шкуру снимет. Это если Лорд не достанет. Юноша бестрепетно глядел в темные глаза. Карие. Странно, зрачок – круглый. Внезапно чудовище фыркнуло, придвинулось близко-близко, почти притронувшись носом к волосам княжича, потом толкнуло крупной башкой, пытаясь потереться. - Эй, ты чего? – проворчал юноша, уворачиваясь, - уронишь же! Симус осторожно притронулся мокрым носом к его лицу, переступил лапами… и ящер Зийлина выбрал именно этот момент, чтобы встопорщить гребень и потянуть шею. Была у чешуйчатых тварей такая привычка. Глаза зверя моментально перескочили на воина, он обошел тревожно замершего княжича и устремил свой взор на Зийлина, принюхался, потряс головой, чихнул и смешно поморщившись потер нос лапой. А потом отошел на некоторое расстояние от людей, раздался треск, особенно страшно прозвучавший в почти абсолютной тишине. Кости стража изогнулись, все тело стало изламываться, уменьшаться в размерах, и через пару мгновений перед изумленным Янушем разогнулся мужчина. - Чего так долго? – недовольно просипел он, нисколько не беспокоясь от того, что стоит совершенно обнаженным на морозе, - Вы должны были быть еще неделю назад! Януш сузил глаза, внимательно осмотрел незнакомца, отметил высокий рост, крепкую фигуру, черные длинные волосы и спокойную уверенность того, кто имеет право приказывать. - Выехали сразу, как поступил приказ от князя, - сухо сообщил он. Брюнет знакомо фыркнул и повернулся к нему спиной, демонстрируя крепкие ягодицы и премилые ямочки на пояснице. Януш оценил вид сзади и решил про себя, что чудовище сложено весьма ладно. Тем временем ровная спина дернулась, будто ее обладатель ощутил взгляд княжича, симус оглянулся, с насмешкой посмотрел Янушу в глаза и проворчал: - Понятно. Давайте, ходом. Надо успеть к воротам до темна. И побежал, обращаясь в чудище прямо во время бега. Януш сделал знак и отряд молча последовал за провожатым, только Зийлин пристроился рядом и прошипел: - Ты сумасшедший! Пороть бы тебя, да некому! - Вот именно, что некому! – насмешливо ответил княжич. Ящеры шли ходко, но ровно. Те, что перебирали лапами под седлом любовников, давно уже привыкли к поездкам бок о бок, и трусили вровень, поэтому Януш изловчился и коснулся руки нахмуренного Зийлина. - Не сердись, все же живы? - Пока, - мрачно предрек воин, поиграл желваками и сжал зубы. Януш видел, что мужчина очень зол, растерян, выбит из колеи, но прекрасно понимает, что ругать княжича совершенно бесполезно. С самого первого дня их отношений Зийлин подчинялся решениям Януша, несмотря на то, что был старше юноши лет на десять. Сначала мужчина вел себя с княжичем осторожно, без панибратства, особенно на людях, обращался к нему почтительно и, кажется, был уверен, что юноша вскоре охладеет к простому воину. Януш тоже не торопился с пылкими признаниями. Он осторожно присматривался к партнеру, не смея поверить, что этот смелый, честный, преданный мужчина именно таков, каким кажется. Через несколько месяцев Януш перевел Зийлина в свою личную охрану, а потом и вовсе повелел перенести все вещи в маленькую комнатку, соединенную с покоями и предназначенную для личного слуги. - Мне считать себя пониженным в звании? - поднял брови мужчина. - Считаю, что мне нужен телохранитель. Который будет находиться рядом со мной постоянно, - уточнил Януш, с намеком сжимая ягодицу любовника. С тех пор Зийлин был почти всегда рядом, и Януша это более чем устраивало. Зийлин оказался еще лучше, чем он себе представлял. В его душе тесно переплелось чувство долга и привязанность, на выходе давая фанатичную преданность княжичу. Воина ничто не волновало, кроме благополучия «охраняемого»: ни косые взгляды сослуживцев, ни колкости князя, он всегда невозмутимо стоял за спиной своего господина и любовника, готовый в любой момент пожертвовать за него жизнью. И сейчас, когда беда прошла совсем близко, воин был взбешен поступком княжича: глупый мальчишка мог пострадать, защищая телохранителя. Да и что это за телохранитель такой, если вместо того, чтобы отводить беду, наоборот - накликивает? Впрочем, какой из него хранитель? Ничегошеньки против симуса он бы не поделал… Зийлин злился на безумного княжича, настолько не дорожащего собственной жизнью, злился на то, что совершенно бессилен защитить любимого, злился на бесстыдного симуса, сверкающего своей голой задницей при всех… очень красивой задницей. От воина не укрылся одобрительный взгляд, который кинул Януш на выдающиеся полушария. Напряжение последних дней дало о себе знать, и Зийлин, обычно не позволяющий себе такого, не выдержал: - Во имя прекрасных грудей Инаны, ты можешь мне объяснить, какого хера ты сделал? Зачем? Януш покачал головой: - Сколько мы с тобой вместе? - М… Года два? – предположил неуверенно Зийлин. - Четыре. И все эти годы я счастлив. Разве я не говорил тебе, что люблю? Теперь-то до тебя дошло? – чуть раздраженно проворчал Януш. Иногда зашоренность любовника несколько утомляла. Зийлин дернул плечом, невольно краснея, скорее от приятных воспоминаний, чем от смущения. О том, что любит, Януш обычно говорил в постели, как правило, вбивая в Зийлина свой член. Именно тогда, на пике наслаждения, княжич шептал о том, как его любит. Воин не принимал эти слова всерьез: чего только не скажет мужчина, одурманенный страстью. С другой стороны, если мужчина закрывает тебя собой от симуса, это… Это совершенно не укладывается в голове! Ну, никак. - Я – простой воин, - констатировал Зийлин, недоуменно морща лоб. - Ты себя недооцениваешь! – улыбнулся Януш. – Мой любимый простой воин. Не знаю, что нас ждет в замке. Запомни - я хочу, чтобы ты был осторожен. Это приказ. Зийлин молча склонил голову. Если его господин так хочет, он сделает. (3) Симус – уничтожитель (ирландское имя), использовала как название вида. (4) Зйлин – красивый (ирландское имя), по понятным причинам я слегка исковеркала его, прибавив еще одно «и». *** Дотемна успели. Януш думал, что им не откроют. Ворота закрыты, на стене мелькают озабоченные лица часовых, но нет, как только их странный спутник обратился в человека и начал колотить кулаком, все, что нужно открылось. Сразу при входе псевдочеловека окружила целая толпа, все улыбались, кланялись, гомонили, кто-то помог мужчине переодеться. «Снова на ходу!» - усмехнулся Януш про себя. Януш вел себя как можно незаметнее, стараясь понять, что здесь, собственно, происходит. Либо страж невероятно популярен среди населения, что вряд ли, либо он чего-то не понимает. А в свете шаткого положения, лучше было бы побыстрее все понять, чтобы было больше шансов на выживание. Надетые на шею так и не представившегося нелюдя регалии сразу все расставили по своим местам. Януш почти не удивился, когда понял, что неизвестный и есть местный Лорд земли. Логично. Тогда понятно, почему чудища послушны Лордам: еще бы, легко следовать собственным приказам. - Фоирчерн(5) мое имя, - проворчал Лорд, поворачиваясь в сторону Януша. - Януш. - За мной иди. Твоих людей разместят. Нелюдь уже было направился к лестнице, как приостановился и прожег взглядом невозмутимого Зийлина: - Пусть лампрог(6) тоже пойдет с тобой. Что такое лампрог, Януш не понял, зато ему пришло в голову, что у зверей должен быть очень тонкий нюх и скорее всего получеловек что-то учуял. То, чем они занимались втихаря на последней стоянке. Хорошо это или плохо? Вот в чем вопрос. Следуя за странным Лордом, юноша не забывал оглядываться по сторонам, подмечая толщину стен, запоминая путь, и удивляясь абсолютному безлюдью коридоров. Сикнол нигде не появлялся без сопровождения внушительной свиты, местный же Лорд, кажется, предпочитал уединение. Фоирчерн шел достаточно долго. Наконец, открыл сильно обшарпанную дверь, у которой был такой вид, будто ее все время пытались выбить, и провел людей в небольшой темный кабинет. Януш еле сдержал удивление, увидев аскетичную обстановку: стеллажи по стенам, стол, кресло, маленький столик с напитками, вот, практически, и все. На столе тускло светит единственная масляная лампа. От небольшого окна тянет холодом. Княжич порадовался, что еще не успел переодеться – в помещении было весьма прохладно, и нигде не видно ни жаровни, ни камина. Интересно, а если еще похолодает, то Лорд будет работать с бумагами в своем зверином обличье, чтобы не замерзнуть? Юноша представил себе вытянувшегося на ковре зверя, почему-то симус вообразился ему с огромным моноклем, и тихо фыркнул. - В этом крыле живу только я, - сообщил Лорд, - Теперь еще и вы двое. Выбирайте покои, какие понравятся. Лорд помолчал некоторое время, посверлил людей взглядом. Януш терпеливо ждал, что еще скажет хозяин земли, но тот как воды в рот набрал. Они еще некоторое время подождали неизвестно чего, потом симус коротко кивнул, отпуская людей. Вот и получили объяснения... любовники переглянулись и пошли выбирать себе место обитания. И хорошо, чтобы оно было потеплее, чем кабинет. И обставлено получше… (5) Фоирчерн - высокий правитель или повелитель (ирландское имя) (6) лампрог – по непроверенным сведениям это значит «светлячок» на ирландском. Не знаю, насколько это точно, (особенно я сомневаюсь в транскрипции), но слово понравилось и я его использовала. *** Зийлин был в общей столовой, неожиданно нелюди начали доедать, подниматься и покидать зал. Воин недоуменно проводил взглядом последнего едока, прикидывая, что такого могло случиться. Мощная фигура, появившаяся в проеме стала ответом на вопрос. Наверное, подданные каким-то образом почуяли приближение правителя и поспешили убраться. Фоирчерн подошел прямо к замершему человеку, сел напротив и принялся сверлить тяжелым взглядом. Мужчина некстати вспомнил, что именно сегодня Януш кончил ему на спину, размазал семя по коже и прошептал в ухо: - Ты должен пахнуть мной, чтобы все знали, чей ты. Интересно, симус чует этот запах? Они жили у нелюдей уже почти месяц. Фоирчерн ничего не запрещал, не объяснял, не требовал и даже пообещал устроить охоту для увеселения «гостей». Лорд упорно держал себя с людьми вежливо и учтиво, так, словно они действительно дорогие гости, но ни словом не обмолвился о том, зачем они здесь, и что их ждет дальше. Это несколько нервировало обоих, но, обговорив ситуацию, люди решили сами пока ни о чем не спрашивать. Зверь в человеческом обличье разглядывал Зийлина, а тот рассматривал зверя. Красивый. Волевое лицо, хищные черты. Черные, как смоль, длинные волосы, темные глаза, четко очерченные губы. Воин почувствовал раздражение, чужая красота и сила кололи глаз. - Хочешь, покатаю? – после нескольких минут тишины неожиданно спросил Лорд. Зийлин бы рассмеялся на это нелепое предложение, но симус был абсолютно серьезен, он не шутил и не издевался. - Зачем? – осторожно уточнил воин. Лорд поморщился: - Пытаюсь подлизаться. Не цветы же тебе таскать. Зийлин растеряно моргнул. Зачем могущественному симусу подлизываться к простому воину? Да и представить угрюмого правителя дарящим цветы тоже было сложновато. Мужчина внимательно оглядел Лорда, пытаясь понять, что он задумал. Фоирчерн был мрачен, смотрел на Зийлина без тени улыбки, поза напряженная, кулаки сжаты. Если бы кто спросил Зийлина, то больше походило на то, что Лорд собирается его отлупить, чем на демонстрацию мирных намерений, настолько неласков был взгляд симуса. Зийлин и сам не привык источать доброжелательность, улыбаясь всем подряд, но в присутствии стража у него все время возникало чувство, что тот хочет его сожрать без соли, настолько враждебное у правителя было выражение лица. И уж, конечно, даже в порядке бреда, невозможно себе представить, что гордый Лорд будет катать какого-то ничтожного человека. - Все равно я не понял, - констатировал воин спокойно, остро жалея о сданной в оружейную пике. Нелюдь покривился, решительно поднялся и бросил: - Иди за мной. Зийлин не решился противиться, молча последовал за правителем. Фоирчерн привел его в галерею, по стенам которой были развешаны портреты. Необычным было то, что на всех изображениях было по нескольку существ. В замке князя тоже висели портреты предков, с темных картин смотрели высокомерные мужчины и прекрасные, сияющие многочисленными украшениями, княгини. Зийлину всегда становилось неуютно в том коридоре, ему казалось, что князья и княгини со старинных полотен глядят на него с презрением, будто говоря: «Ну, куда ты, безродный, лезешь? Пшел вон, холоп!» и воин опускал голову, потому как понимал, четко и ясно, что Януш с ним лишь из каприза и ненадолго. А потом княжич улыбался ему и все становилось на свои места, как говаривала мамаша Зийлина: «Хоть ненадолочко, но мой!» Кстати говоря, история мамы и папы вселяла надежду на будущее. Им тоже предрекали скорое расставание. Ведь мать была старше аж на пятнадцать лет! Однако годы шли, рождались дети, расходились «правильные», одновозрастные, пары, а мама с папой все жили и жили вместе. В галерее Фоирчерна изображения были совсем другие, непохожие на торжественные портреты предков Януша. Зийлин с удивлением рассматривал улыбающихся, смеющихся, целующихся и обнимающихся нелюдей. Словно художник подсмотрел сценку из семейной жизни и перенес на полотно. Вот четверо у пруда. Огромный зверь растянулся на земле, раскрыв пасть и вывалив язык. Прямо на мощном теле расположились трое тонкокостных юношей, одетых только в легкие длинные рубахи. Они смеются и кормят друг друга с рук виноградом, рядом стоит корзина для пикника, несколько ящеров привязаны в отдалении, на заднем плане слуги расставляют шатер. Рядом изображен бал, залитый светом зал, кружатся в танце пары и в центре переплелись двое: темноволосый мужчина и ярко-рыжая… представительница слабого пола. Не женщина – из кудрей торчат маленькие рыжие ушки. Мужчина глядит на свою партнершу с обожанием, та лукаво улыбается. На переднем плане сплетничают еще две симпатичные рыжие девчонки, такие же ушастые, как та, что танцует. На лицах написано радостное предвкушение, и почему-то Зийлин уверен, что они – следующие танцуют с черноволосым красавцем. Следующее полотно изображало луг, нескольких кентавров и симуса. Очевидно, что создания играют. Судя по диспозиции, трое молодых жеребцов слаженно загоняли несчастное чудище в реку. Пасть существа была разинута в рыке, в руке одного из жеребцов – жалящая крапива, он смеется, остальные азартно щурятся… Со стен буквально брызгали смех и веселье, смертоносные симусы выглядели, как счастливые, игривые несмышленыши, Зийлин с сомнением покосился на своего мрачного сопровождающего. Фоирчерн не выглядел способным на подобное поведение. Он, казалось, нахмурился еще сильнее и с неудовольствием рассматривал изображения. - Теперь понятно? – мрачно спросил правитель. - Нет, - честно ответил Зийлин, потом подумал, и пояснил. – Ничего не понятно. Зачем Вам Януш? О чем Вы хотите поговорить? И при чем тут это? Мужчина обвел рукой галерею. Симус вздохнул и дернул черную прядь, мучительно подбирая слова. - В словах я… не очень, - признался он и зло посмотрел на воина, как будто это его вина. Зийлин никак не прокомментировал это заявление. Просто стоял и молча ждал продолжения. Лорд возмущенно выдохнул, потоптался на месте, Зийлин с удивлением наблюдал за душевными метаниями правителя. - Уф… в общем то, что ты видишь – это симусы со своими лампрогами. И… обычно это не люди. Ну, то, что я сейчас скажу, известно каждому из нас с детства… но вот людям… людей мы стараемся не посвящать в тонкости своей жизни… Лорд замолчал и зыркнул исподлобья на Зийлина, тот кивнул, подтверждая, что понял. Чего уж тут непонятного! Если уж Януш не знал, что страж и Лорд – одно лицо… - Нам, симусам, лампроги необходимы. Без них накатывает амок, а сила симуса так велика, что даже под защитой стен нельзя почувствовать себя в полной безопасности. Обезумевший Лорд разорвет любого, кто попадется ему на пути, а чуть позже погибнет и сам, - Фоирчерн выжидательно уставился на Зийлина, и тот почувствовал себя как в детстве. Учитель смотрел на юного Лина с очень похожим выражением лица. - Понятно, - осторожно проговорил воин, подозревая, что упускает нечто значимое. – Лампроги важны. И при чем тут княжич? Лорд в очередной раз издал полувздох, полурык и уже открыл рот для ответа, как Зийлина осенило пониманием, Фоирчерн заметил промелькнувшее на лице воина выражение ужаса и удовлетворенно кивнул: - Да, Януш, несомненно, мой лампрог, очень сильный. Когда вы появились, я уже почти переступил черту, но всего лишь один его взгляд меня вернул. Однако, так не бывает, чтобы у симуса был только один лампрог. Я чувствую, что второй – это ты. Зийлин растерянно оглядел развешанные по стенам картины, на которых смеялись симусы и их лампроги, попытался примерить это на себя с Янушем, и понял, что просто не представляет себе ситуацию, в которой мог бы начать брызгаться водой на господина, или, скажем, игриво слизнуть крем с губ Фоирчерна. - Сдается мне, здесь какая-то ошибка… - задумчиво проворчал воин, - я совсем не похож на этих ваших… лампрогов. Они такие… легкомысленные. - И хорошо, что ты не таков. Меня тоже всегда раздражали бесконечные дурацкие выходки маминых лампрогов. Зийлин посмотрел в темные глаза вечно насупленного Фоирчерна и решил, что, возможно, они с нелюдем немного похожи и смогут найти взаимопонимание. Но как на это посмотрит Януш? Мужчина спросил об этом самого симуса. - Я решил сначала к тебе подойти, а потом уж к княжичу… - Лорд тяжко вздохнул. - Вряд ли Януш обрадуется таким новостям. Не уверен, что мы сможем стать этими самыми лампрогами. А чего хоть они делают? – не без любопытства спросил воин. - Что хотят, - мрачно сообщил Фоирчерн, нахмурившись, - я без тебя сдохну, понимаешь ты это? И, кроме меня, еще туева хуча народу. Превращусь в ничего не соображающего хищника, идеального убийцу, и буду стремиться туда, где бьются чужие сердца. И я смогу найти вход в замок, я знаю. Буду убивать, пока жизнь не покинет мое тело. Давай, говори, чего твоя душа желает? Ящера самого быстрого? Достану! Мечи драконьей стали? Пожалуйста! Фейри вместо лампы? Чего хочешь, все сделаю, все достану, потому, что у МЕНЯ НЕТ ВЫХОДА, доходит до тебя? К концу гневной речи симус стал выглядеть так, словно готов кинуться, и Зийлин уже начал прикидывать, успеет ли добежать до конца галереи, прежде чем его разорвет все-таки съехавший с катушек монстр. - Да? – произнес совсем рядом ледяной голос Януша, - тогда начинай записывать желания. Первое: не смей повышать голос на Зийлина. Откуда взялся в галерее княжич, и как давно слушает разговор? Эти вопросы появились в голове воина и тут же были забыты, так как Фоирчерн оскалился и начал медленно, как бы нехотя, обращаться. Януш вздернул безупречную бровь и, вместо того, чтобы бежать, шагнул прямо к симусу. Зверь замер, остановив изменение на причудливой полуформе, качнулся вперед, к княжичу, склонился, утыкаясь носом в волосы. - Ну, что ты? – неожиданно ласково проговорил Януш. – Такой взрослый, сильный симус, а не знаешь, как подступиться к двум маленьким слабым человечкам! Чудище прижмурило глаза и мелко часто дышало, руки с острыми когтями осторожно легли на талию княжича. - Зийлин, иди сюда, обними, в прошлый раз он почти сразу очухался, а сейчас что-то не спешит… Воин поспешил исполнить приказ княжича, до того он стоял, замерев, в стороне. Опасался помешать неловким движением процессу успокоения нервного хищника. Скоро стало понятно, что хуже не становится, но и лучше – никак. - Зийлин, похоже, я знаю, что происходит, - произнес задумчиво Януш и воин восхитился его хладнокровию. У самого мужчины вспотели ладони и спина при мысли, что зверь может повредить прекрасному юноше. На собственную выучку в данных условиях рассчитывать не приходилось: оружие внутри замка носили только караульные, так что при воине был лишь короткий кинжал, против симуса – что твоя зубочистка. - Наверное, лампрог - это любовник. По всей видимости, симусу для успокоения нужен тесный телесный контакт. А мы затихарились, как мыши под веником… стараемся даже на глаза не попадаться. Вот и наступило ухудшение. - И что делать? – растерянно спросил воин. Наивным он не был, да и глупцом не назовешь, понятное дело, к чему идет. Мужчина спрашивал, какое решение принял Януш. Но вместо ожидаемых вариантов, воин услышал невероятное: - Он растерзает нас, мы не успеем скрыться, ты не можешь не понимать. Вот и решай: будем мы жить, но уже втроем, или же ты хочешь, чтобы все закончилось прямо сейчас. Зийлин чуть было не спросил: «Почему я?», но вовремя сообразил, как по-детски беспомощно это прозвучит. - Да нечего тут решать… - пробурчал воин, начиная продвигаться в сторону выхода из галереи. *** Вопреки некоторым опасениям Зийлина, Фоирчерн позволил отвести себя в покои, когда Януш совершенно спокойно разделся, симус заворчал, в один тягучий прыжок оказался поблизости промедлившего Зийлина и нетерпеливо дернул подол рубахи. Княжич усмехнулся, расположился на постели, и с интересом начал следить, как воин и симус вдвоем боролись с одеждой. Освободившись от вещей, правитель, уже вернувший себе человеческий облик, замешкался. В глаза вернулся разум, а с ним знакомая мрачная злость. Зийлин чувствовал себя тоже весьма напряженным, и только Януш предвкушающе блестел глазами. Воин никак не мог себе представить, как они?.. втроем-то?! Но Януш прекрасно знал, чего хочет. Первым делом он схватил окаменевшего от такой наглости Фоирчерна за длинные волосы, намотал смоляные пряди на кулак и втянул симуса в страстный поцелуй, жестко удерживая возмущенно мычащего нелюдя. Впрочем, вырваться тот не пытался, только гудел. Симус сидел на кровати, поджав ноги, княжич расположился напротив него, чуть соприкасаясь коленями, свободной рукой Януш подтолкнул голову Зийлина к своему паху. Воин, привыкший подчиняться своему любовнику, послушно обхватил горячую плоть, с удивлением осознавая, что еле способен удержать при себе руки, настолько разгорячен происходящим. Юноша широко развел колени и несколько раз толкнулся, заставив Зийлина дернуться. Мужчина, несмотря на регулярные упражнения, все еще боялся задеть нежную плоть зубами. Януш толкнулся еще пару раз и, отстранившись, надавил на шею, направляя мужчину в сторону симуса. Зийлин подполз поближе, надавил на колени, заставляя нелюдя расставить их пошире, и осторожно прикоснулся губами к бордовой головке. Начал оглаживать языком и посасывать горячий кончик, приноравливаясь к новым ощущениям. Член симуса был немного толще, от чужого тела исходил незнакомый запах. Приятный. В глубине души Зийлин боялся, что будет противно, или накатит злость, припечет ревность… и… ничего. Только горячее желание, настолько ослепляющее, что нет ни одной мысли. Фоирчерн несказанно удивился, когда ощутил на своем естестве губы одного из людей. Того, который постарше. Впрочем, он и яростного поцелуя не ожидал. А потом княжич развернул своего лампрога поудобнее, наскоро умаслил, плавно вошел. Немного приноровившись, юноша продолжил целовать симуса с такой страстью, будто давно об этом мечтал. Измученный тяжелыми мыслями последних дней, подступающим безумием, и настолько сильной похотью, что приходилось принимать ледяные ванны, чтобы не наброситься на людей, Фоирчерн кончил позорно быстро. Однако попереживать на эту тему, или даже огорчиться, не успел, ибо был сразу перевернут на живот. Затуманенный острым наслаждением разум не сразу осознал происходящее, когда в анус толкнулись чьи-то пальцы он попытался вывернуться из-под тела на нем, но тут же услышал строгий голос Януша: - И не вздумай! Твердые пальцы погладили напряженную спину: - Только не говори, что раньше ты никому не давал! Фоирчерн молча помотал головой. - Что? Нет?! Совсем?!! Неужели тебе не было любопытно? Погоди, а сколько тебе лет? - Тридцать, - хрипло каркнул симус, ежась от непривычных ощущений. Пред лицом появились колени. - Лежи спокойно, ладно? Зийлин все хорошо сделает, он тоже был у меня первым. Симус раздраженно дернул плечом. Как-то он не задумывался о том, что нахальные лампроги захотят доминировать во время случки. Хотя, чего удивляться? С самого начала все пошло наперекосяк. Может, все дело в нем самом. Когда Фоирчерн был маленьким, то доставлял родителям немало беспокойства. Он уже тогда был несколько замкнутым и жутко упрямым. Когда у матери кончалось терпение, она восклицала в сердцах: - Да чтоб твои лампроги были людьми! Накаркала. Ведьма. Среди симусов считалось, что люди – ужасные лампроги. Если все остальные расы почитали за честь, когда их выбирали жрецы, то глупые человечки начинали чудить. Что-то странное творилось у них в голове. Во всяком случае, было известно около десяти подобных случаев и в семи из них лампроги чуть не убились, пока привыкали к своему новому положению. Симусам пришлось приложить немыслимые усилия для того, чтобы наладить сносные отношения. Люди – существа интересные. Про них написано немало монографий и Фоирчерн даже пару из них просмотрел. Интересно же, чем мать пугает! Все авторы дружно указывали на крайнюю обидчивость, склонность к немотивированной жестокости, злопамятность и злокозненность существ. Проще говоря: если человек решил, что его оскорбили, то все, заказывай гроб. Женские особи частенько бывали неумны и даже сами человеческие мужчины не могли разобраться, как себя с ними вести. Даже понятие такое было «женская логика». Это значит – вообще непонятно, почему. Еще исследователи сообщали, что, проникнув на территорию людей, и изучив их быт, пришли к ошеломляющему выводу: люди разные. Настолько, что поведение и представление о нормах морали может варьироваться в зависимости от местности, господствующей религии, воспитания, данного в конкретной семье, и личностных особенностей индивида. То есть, запросто может быть так, что одно и то же действие один человек воспримет с восторгом, а другой – жутко обидится. Люди и сами страдали от этой своей несчастной особенности, иногда годами пытаясь найти среди тысяч существ того единственного, кто подойдет. Такой человек именовался «половинка», и найти ее считалось большой удачей. Только вот, везло очень немногим. Среди магических рас не так. Конечно, личность уникальна, но определенные черты присущи всем представителям расы. К примеру, если ты хочешь завоевать сердце мерроу(7), надобно непременно дарить каменья, которые невозможно найти в морской пучине, да всякие диковинки. Они падки на подарки. Лампрога-мерроу достаточно завалить дарами, да не забывать баловать на каждый мало-мальски значимый праздник и тогда лампрог будет доволен и весел. С кентаврами необходимо делить свой досуг, к подаркам же, если это не оружие, они почти равнодушны. Если достался мшанки, достаточно следовать простым правилам: не рассказывать снов, не сдирать кору с деревьев и не запекать в хлеб зерна тмина, и существо будет счастливо. (8) Осечки невозможны, эти особенности заложены в нелюдей самой магической природой, среди людей же, каких только странных личностей не попадалось! Кажется, не было правила, или нормы, для которой не было бы исключения. Существовали даже несчастные, испытывающие плотское влечение к неодушевленным предметам или мертвецам. Как такое возможно, Фоирчерн понимал слабо, однако, исследователь, описывающий этот феномен, обладал безупречной репутацией, не позволяющей сомневаться в его словах. Когда жрец, погано усмехаясь, сообщил, что нити связи идут в земли людей, Фоирчерн разгромил в припадке ярости половину храма. Однако, делать было нечего. Через некоторое время делегация видящих отправилась к людям, чтобы на месте разобраться, где столь необходимые для симуса стабилизаторы. Фоирчерн, пока дожидался своих нареченных, перерыл всю библиотеку, внимательно прочел все, что отыскалось, пришел в ярость, потом - в ужас, затем впал в апатию. Потому как по всему получалось, что ему конец и он станет первым симусом в истории своей семьи, который впадет в амок, захватывая в небытие обитателей замка. Фоирчерн не был дураком. Он знал, что обладает мрачным и нелюдимым характером. Большая часть магических существ вызывала у него раздражение и желание предать их немедленной смерти. Он был абсолютно нетерпим к чужой глупости, с презрением относился к роскоши, ненавидел пустопорожние разговоры и дурацкие условности, предпочитал высказываться прямолинейно и никогда не врал. Его манеру поведения за глаза прозвали «невыносимой честностью». Фоирчерн прекрасно понимал, что так нельзя себя вести. Не принято. Это невежливо. Что именно поэтому, а вовсе не из-за высокого сана, у него нет ни единого друга. Все понимал. И упорно продолжал гнуть свою линию. Потому что по-другому не мог. Просто физически. Ну, и как с такими-то отрицательными способностями к отношениям ему удастся уговорить лампрогов его принять? Потом стало еще хуже: лампроги запаздывали. Настолько, что, ради благополучия жителей, Фоирчерн был вынужден удалиться на границу. Замок перешел на осадное положение… Появившиеся люди моментально привели его в чувство. Хотя, кажется, сильно напугались. Поэтому несколько дней симус старался не попадаться им на глаза. И только через неделю рассмотрел прибывших. Результатом стал уже знакомый неутешительный вывод – жить осталось недолго. Младший, представившийся Янушем, по словам воина из сопровождения, был старшим сыном князя. Высокий, стройный, он стоял вровень с совсем не маленьким симусом. Волосы его были совершенно необыкновенными: светлые, чуть вьющиеся, они отливали на солнце золотом. Брови же и ресницы – угольно черны. Губы – яркие, как кораллы. Но страшнее всего были глаза: в них светилась стальная воля, взгляд был тверд и холоден. Лорд даже не понял сначала, какого они цвета, потому как то было не слишком важно. Княжич был прекрасен. Фоирчерн не мог себе представить, что сможет понравиться этому настороженно глядящему на него красавцу. Второй был воином. Об этом говорили и манера двигаться, и выправка. Он был серьезен, молчалив, и всюду следовал за своим любовником по пятам. То, что эти двое вместе, симус понял сразу. Достаточно было вдохнуть запах. Воин был старше княжича, несколько ниже, но крепче и шире в плечах. Оба человека были необыкновенно хороши, каждый по-своему. И к обоим Фоирчерн боялся подойти. Вот прямо – до дрожи в коленях. Как только он не ругал себя за странное малодушие, однако, долгие разговоры с самим собой помогали слабо: стоило увидеть гибкую фигуру Януша, или встретиться с голубыми глазами Зийлина, как сердце начинало заполошно трепыхаться, холодели руки и тянуло страхом в груди. Сегодня ему было особенно плохо. Симус понял, что медлить и далее - преступно. Ему повезло – Януш иногда позволял себе чуть дольше поваляться в кровати, наверное, сегодня был именно такой случай, Зийлин завтракал в одиночестве. Заговорить с одним человеком было проще, чем сразу с двумя и Фоирчерн решился… И к чему это привело? Коварные лампроги разнежили его ласками, а потом уткнули носом в простыню! Люди очень старались. Зийлин никуда не спешил, а руки Януша тем временем гладили и разминали спину, массировали кожу головы. Княжич шептал ему слова поощрения, называл разными ласковыми именами, успокаивал и рассказывал, какой он красивый. Столько хороших слов Фоирчерн за всю свою жизнь не слышал. Поэтому, когда Зийлин начал весьма болезненное проникновение, он сжимал зубы и терпел. Януш лег рядом, убрал разметавшиеся пряди от лица, прикоснулся к скуле губами: - Сперва всегда больно с непривычки. Потом проще. Когда привыкнешь, тебе понравится. - Я до этого не доживу, - мрачно предрек симус. - Не преувеличивай. Ты хочешь меня? – коварно спросил Януш и блеснул глазами. Симус зло фыркнул, всем своим видом показывая, что на глупые вопросы не отвечает. Достаточно живое воображение моментом подсказало, как прекрасно это могло бы быть. - И что же, полагаешь, что мне будет неприятно? То есть - ты хочешь причинить мне боль? – глаза княжича заледенели. - Нет… нет. Я понял твою мысль. Мне понравится, - пообещал страж, не совсем уверенный в том, что это возможно: зад жгло довольно сильно, не спасала ни обильная смазка, ни осторожные, неглубокие толчки. Однако, логика в словах человека, несомненно, была. Фоирчерн крепко задумался, одновременно пытаясь принять такое положение, при котором неудобство станет более терпимым. - А тебе… действительно приятно? – все-таки уточнил он чуть позже, когда от мысли: «Поскорее бы уже!», стало совершенно невозможно избавиться. - Да. Но не буду врать, что с первого раза. Януш продолжил его гладить и через пару минут симус понял, что стало терпимее. К концу процесса даже какие-то приятные ощущения появились. Наконец, Зийлин тихо застонал сквозь зубы, дернулся, и осторожно покинул его тело. - А мне дашь? – тут же спросил Януш, весело сверкая глазами. Страж протестующе застонал и спрятал лицо в ладонях. - Не соглашайся, у него уд гораздо больше, - сразу сдал своего партнера Зийлин. – И вообще, Януш, ну чего ты? Надобно теперь денек подождать… - Да шучу я! Уж ты-то мог бы сообразить… кроме того, он сам виноват: морочил нам голову целый месяц! Я уже, блять, почти проложил маршрут к Драконьим горам! Спать спокойно не мог!.. - Я тоже спать не мог! – рыкнул симус, мгновенно раздражаясь, - а к горам вы бы хрен дошли! Кстати, а почему к горам-то? Князь наверняка обрадовался бы, помог схорониться… - Князь спит и видит, как я помираю. Он специально задержал наше отбытие, чтобы была вероятность того, что страж нас растерзает. - Но почему? – удивился Фоирчерн, садясь, чтобы видеть собеседников. В заду стрельнуло, симус поморщился и украдкой посмотрел на Зийлина. Тот сидел совершенно спокойно. Наверное, опыт. - Я не его сын. Мать была в тяжести, когда ее супруг скончался. Трон занял брат князя, Сикнол. Он признал меня своим сыном и наследником. Мать родила ему нескольких сыновей, а затем скончалась от лихорадки, и теперь ему неохота отдавать мне княжество. Так что – удачно сложилось. Не хотелось бы убивать Сикнола, он хороший князь… - Но почему ты так уверен, что отчим обязательно постарается тебя устранить? – удивился Лорд. - Ну, он никогда меня не любил. Я все не мог понять, почему. Да и… подслушал, как он говорил с одним типом. Я точно знаю, что хотел. - М… - неопределенно промычал Фоирчерн, не зная, что тут можно сказать. Ему было неловко. Спать, вроде, не хотелось. Трахаться, пока, тоже. И о чем говорить? А мало ли он ляпнет что-нибудь, и все испортит? Пауза затягивалась… они молчали, разглядывая друг друга. - Надо как-то устраиваться… - задумчиво проговорил Януш, - ты говорил, сделаешь все, что мы захотим? Симус мрачно кивнул. - И ты от этого явно не в восторге… что служит причиной столь… невеселого настроения? Фоирчерн вздохнул и рассказал про магические расы и их отличие от людей. Януш слушал внимательно, поднимал красивые брови, задавал вопросы, а симус, не привыкший много говорить, краснел, путался в словах, и вытирал вспотевшие ладони о простынь. Он чувствовал себя очень глупым, не способным поддержать разговор, неуклюжим. Невеждой. И ужасно злился на себя за косноязычие. - Почему ты все время сердишься? – неожиданно спросил Януш, и симус по своему обыкновению выпалил, как есть: - Да потому, что дураком себя чувствую! Я красиво балакать не умею. Как сказану чего – все шарахаются, - Фоирчерн нахмурился, поджимая губы. Люди заулыбались. - Да нам не надобно красивостей, мы ж не мадамы! – усмехнулся Зийлин, - ты только не гляди так, будто съесть собираешься. Или… не нравлюсь я тебе? - Нравишься, - проворчал симус, начиная потихоньку подползать к человеку. – Вы оба на морду красивые. Даже слишком. - Слишком? – Януш вопросительно выгнул бровь. - Слишком! – решительно подтвердил зверь, - Оторопь берет. Аж язык отнимается. Зийлин удивленно приподнял брови: - Но ты же и сам… отнюдь не замухрышка! - Ничего особенного. Обычный симус. - Кого-то он мне напоминает… - задумчиво проговорил Януш, - есть у меня один знакомый, он тоже считает себя ничем не примечательным и в упор не замечает своих многочисленных достоинств. Фоирчерн молча зыркнул исподлобья и промолчал. Зато, он был уже достаточно близок к Зийлину, чтобы прижаться лбом к его плечу. (7) Мерроу - В ирландском фольклоре водяные фейри. (8) мшанки – фейри. Да, такие странные правила. Не я придумала. *** На следующее утро Януш и Зийлин обнаружили, что зверь сбежал до их пробуждения. - Тебе не кажется, что он нас… ну, вроде как опасается? – спросил Януш. Воин пожал плечами. Терзания симуса его волновали мало. Княжич доволен, и это хорошо. Хотя, трахать зверя ему понравилось… было бы неплохо повторить. Внешне Фоирчерн был очень хорош. Не сладкий мальчик, а опасный, умный противник. В его присутствии Зийлину всегда становилось немного тревожно, прежде всего потому, что симусы невероятно сильны и смертоносны, и было совершенно непонятно, зачем Лорду нужны люди. Теперь ситуация прояснилась, и на смену неприязни, вызванной опасением, пришла заинтересованность. Януш же, кажется, с самого начала не слишком боялся грозного хозяина. Самым странным было то, что Зийлина совершенно не тревожила ревность. Раньше он часто ловил себя на горьком, тягостном чувстве. Правда, в последний год оно почти исчезло, так как княжич ни разу не поощрил чужих заигрываний. Пока они не спеша одевались, вызванивали слугу и требовали завтрак, Зийлин все время ловил на себе испытующие взгляды Януша. - Ну, что? – спросил он в конце концов. - Ты у меня такой ревнивый. И терпеливый. Если что не так – никогда не скажешь. Будешь мучиться молча. Сам видишь, как все сложилось… - Он тебе нравится, - перебил мужчина, княжич хмыкнул. - А тебе, будто, нет? Да и… ты заметил, что вы с ним жутко похожи? Оба молчаливые, прямолинейные, и трогательно неуверенные в себе, когда это касается физической привлекательности. - Я уверен в себе! – возмутился Зийлин, княжич насмешливо выгнул бровь. - Как ты считаешь, кого Лорд хочет больше: тебя, или меня? - Тебя! – не задумываясь ответил Зийлин. - А кого больше хочу я: тебя, или его? Воин замялся. Было некоторое сомнение. - Надеюсь, что меня… - произнес он через паузу. - Но ты не уверен? – уточнил Януш, легко улыбаясь. Кажется, разговор его забавлял. - Нет, - признался воин, вздыхая. - Ну, вот! А говоришь, что уверен в себе. Да тебе же все время кажется, что ты – хуже. Недостаточно красив. Недостаточно образован. Не родовит. Мы четыре года вместе, но ты все равно считаешь, что для меня важен титул и внешность, и стоит появиться кому-то подходящему, как я сразу переметнусь к нему. Глаза Януша гневно потемнели, Зийлин подобрался. Юноша с каждым словом заводился все сильнее, и это грозило серьезными неприятностями. Они с княжичем почти никогда не ссорились, но когда это все-таки происходило, воин в буквальном смысле не мог ни есть, ни спать, пока не произойдет примирение. - Скажи мне честно, ты считаешь, что я – шлюха и пустобрех? – глаза Януша стали уже совсем темными, а лицо – бледным от ярости, Зийлин даже струхнул. Княжич редко впадал в подобное состояние, но уж если его накрывало… в словах, как и Фоирчерн, воин был не очень, и слабо представлял, как теперь успокаивать пришедшего в бешенство любовника. - Знаешь, чего я боюсь? – продолжил между тем Януш, - того, что ты решишь, будто не нужен, или что я в тебе не особо нуждаюсь, и начнешь отдаляться. А я, между прочим, четыре года положил на то, чтобы ты поверил, наконец, в мои чувства! Зийлин попятился слегка от напора княжича. В отличие от воина, говорить Януш умел. Мужчина не раз был свидетелем того, как княжич ловко убеждает людей в том, что ему нужно, не гнушаясь при этом приврать, или передернуть все до неузнаваемости. С ним самим юноша никогда этого не проделывал, да и вообще почти не давил. Потому-то сейчас была так ошеломительна эта злость и этот напор. Зийлин тихонько, мелкими шажками отошел немного от взбешенного любовника, и осторожно сказал: - Мне кажется, ты считаешь меня лучше, чем я есть… погоди, я сейчас не о том, что я тебе не совсем подхожу. Просто, с чего ты взял, что я вот так просто тебя отпущу? Януш заинтересованно выгнул бровь: - Хочешь сказать, что мне показалось и это не ты молча ушел, когда Маоиличлэйнн (9) делал мне авансы? Признаваться, конечно, не хотелось, но иного выхода Зийлин не видел, потому он сделал вдох и выпалил на одном дыхании: - Яподрезалемуподпругу! - Прости, что? – не понял Януш. Во второй раз было уже проще произнести страшное признание: - Я подрезал ему подпругу! Для того и ушел. - Зийлин! – Януш был ошеломлен, - он же чуть не погиб тогда! - На это я и рассчитывал, - мрачно признался воин. - О! – вопреки ожиданиям, княжич моментально успокоился и разулыбался, - Знаешь, это очень мило! Зийлин хмыкнул, сомневаясь, что не совсем благородный поступок можно так охарактеризовать. Странным образом настроение княжича улучшилось. Правда, он уточнил, не собирается ли воин сделать нечто подобное с симусом. - Нет. Он… гораздо лучше этого тупого индюка Маоиличлэйнна. Он мне понравился… - Ага, а еще он тебе дал, потому теперь ты испытываешь к нему нежные чувства! – насмешливо произнес Януш и Зийлин с опаской покосился на любовника, боясь новой вспышки, но княжич улыбался по-доброму, без злости. - Ты это специально. Специально его под меня подложил, да? – осенило мужчину, Януш тонко улыбнулся, и Зийлин понял, что у него нет выбора – Фоирчерна придется любить, потому что княжич его хочет. Хочет их обоих. (9) Маоиличлэйнн - приверженец Сичлэйнн (ирл. имя) *** Лорд весь день где-то прятался. Его буквально было не найти. После обеда Янушу надоело выискивать хозяина замка и он посвятил день чтению. В библиотеке нашлось много интересных книг. Тома, где описывался быт и нравы людей, стояли отдельно. - Смотри! – Януш показал любовнику тонкую книжицу. «Итак, Ваш лампрог – человек!» - прочитал Зийлин. Внутри брошюры оказалось многословное вступление, которое можно было свести к следующему: «Да, это, конечно, кошмарно… но не все так плохо! Надежда есть!». Дальнейшее изучение подарило изумленным читателям целую уйму странных советов, вроде: «Большинство людей равнодушны к анису и тмину… но есть и любители! Постарайтесь уточнить этот важный момент у своего человека.» Чем так важны приправы осталось для обоих загадкой. Поздно вечером, наполненные по самую маковку непонятными сентенциями, люди выползли из библиотеки и отправились в свои покои. - Как ты думаешь, он появится? – спросил Януш перед сном, Зийлин вздохнул и покосился на дверь. - А, давай, ты за ним сходишь? – предложил княжич, мужчина оживился, подумав, что спать Лорд пойдет в свои покои, и там его можно будет отловить. Однако, искать симуса не пришлось: он обретался в коридоре возле двери в покои. На красивом лице – уже знакомая Зийлину тоскливая злость. Воину показалось, что зверь стоит тут уже некоторое время, только войти не решается. При виде Лорда сами собой всплыли воспоминания о приятном вчерашнем времяпрепровождении, и мужчина сам не заметил, как начал улыбаться. Еще пару дней назад это было бы немыслимым, но сегодня Зийлин, нисколько не сомневаясь, схватил напряженного стража за руку и потянул в спальню. Едва взглянув в темные глаза, Януш сразу понял, что Лорд снова чувствует себя не слишком хорошо, укоризненно покачал головой и обратился к Зийлину: - Смотри: весь день прятался, как маленький, а теперь когти лезут! Надо успокаивать! - У меня еще после вчерашнего «успокоения» жопа не прошла! – проворчал Фоирчерн и неожиданно покраснел, люди обменялись понимающими взглядами и Зийлин начал скидывать с себя одежду. - Ладно уж. Сегодня успокаиваться будешь через мой зад. Симус проворчал что-то одобрительное и с энтузиазмом принялся ощупывать и облизывать человека. Януш занял позицию наблюдателя, но через какое-то время показное хладнокровие его покинуло, он развалился в кресле и, не отрывая взгляда от парочки, распахнул полы бархатного халата… Несколько дней все повторялось по одному и тому же сценарию: к утру симус испарялся, днем его было не отыскать, вечером Зийлин открывал дверь и впускал напряженного и явно готового к неприятностям Лорда. Потом Янушу это надоело. Он разнервничался, разозлился и устроил Фоирчерну скандал. Особенно его раздражало нежелание симуса обсуждать ситуацию. - Через неделю получится два месяца, как вы здесь… - пробурчал Лорд не в тему, переминаясь. Зийлину его поза: опущенные плечи, взгляд в пол, руки сцепленные замком, напомнила племянника. Мальчишка был проказлив сверх всякой меры и именно в таком виде частенько выслушивал гневные материнские отповеди. - Верно. И?.. – насторожился Януш. - Ну, пора давать официальный бал в честь лампрогов. На нем вам должны быть представлены все сколько-нибудь значимые роды… - Понятно. И?.. почему у тебя вид кота, спершего сметану? – уточнил Зийлин. - Будет церемония принятия лампрогами своего статуса… - уныло сообщил симус. - Ага. Что, установят помост и мы на нем будем трахаться, чтобы все увидели, что все отлично? – подозрительно предположил воин, Фоирчерн аж подпрыгнул. - Нет! Конечно, нет! Я преподнесу вам кулоны, достаточно просто надеть на шею… - Хорошо. Пока все приемлемо. Еще что-то? - Возьмешь кулон-то? – спросил Лорд подозрительно. - Ты сомневаешься? - Ну, я-то обычный симус, и не надеюсь особо… но хоть цацку прими, а я буду стараться хоть когда-нибудь… С каждым словом Лорда глаза у Януша сужались все сильнее, а кожа белела, и Зийлин понял, что княжичу надоело успокаивать своих неуверенных в себе партнеров и сейчас грянет буря. Потому он схватил Фоирчена под локоток и поспешно уволок растерявшегося Лорда от греха подальше. А уж потом, закрывшись в кабинете с бутылочкой вина, рассказал стражу про княжича и его растрепанные нервы. - В общем, мы с тобой похожи до изумления. И, вроде, как раз такие ему и любы. Ну, чтоб не болтать, а делать. А говорить он и сам красиво умеет. Так разливается – заслушаешься! И, надо же так случиться, что как раз в тот момент, когда бутылочка закончилась, а Зийлин начал говорить, что пора бы идти мириться с Янушем, дверь буквально вынесли и на пороге появился княжич. А дальше весьма разозленный юноша наглядно объяснил обоим, что любит их сильно-сильно и если они еще хоть раз вот так… Зийлин старательно обсасывал член Фоирчерна, направляемый твердой рукой Януша, и думал, что его любимый все-таки тиран. Зато, когда они совершенно обессилевшие ввалились в покои симуса и, покидав одёжу прямо на пол, легли вповалку на узкую кровать, тесно переплетаясь конечностями, было такое всепоглощающее ощущение счастья, что, казалось, грудная клетка не выдержит напора горячей радости и разорвется, разбрызгивая золотые капли в пространство. *** - Так, постелю придется поменять! – решительно сообщил Януш с самого утра, его голос почему-то доносился откуда-то из-под кровати. – Ночью кое-кто, работая четко и слаженно, вытолкал меня с кровати! Хорошо, что она низкая и лететь недалеко… - Ну, я смотрю, ты не растерялся и упер все одеяла! – проворчал симус. Зийлин с удовольствием осмотрел крепкое мускулистое тело Лорда, лениво решая: сходить отлить, или все-таки попробовать присунуть? Януш развеял томные мечты воина, безжалостно припечатав пятерней оголенные по причине отсутствия одеяла ягодицы. - Ай! Ты чего? - Вставай давай, а то знаю я, о чем ты думаешь! Ну-ка марш полоскаться, одеваться, и бегом заказывать нормальную кровать. Я все бока на жестком полу отлежал! Зийлин усмехнулся и, увернувшись от очередного подбадривающего шлепка, накинул халат и бегом припустил в купальню. Януш только выглядел изнеженным юношей, на самом-то деле под парчой и бархатом скрывались жгуты мышц, на ладонях царапались мозоли от меча, а небольшой на вид кулачок ломал челюсти ничуть не хуже, чем внушительные кувалды Зийлина. Княжич спал на земле, укрываясь плащом, мог весь день трястись в седле, кушать из общего котла немудрящую походную пищу и ни разу даже не намекнуть, что он испытывает хоть малейшие неудобства. Однако, вне походных условий княжич требовал комфорта. И не приведите духи заикнуться о самой возможности умывания неподогретой водой. Нет, в пути княжич даже купался в ледяной воде. Целиком. Сам стирал одежду. И ни единой жалобы. Но не дома. Через пару минут к воину присоединился красный симус. - Слушай… чего это он, а? – спросил страж с недоумением. - Бывает… - меланхолично ответил мужчина, намыливаясь. – Тут главное быстро сделать все, что он хочет, тогда успокоится. И, это… я, конечно, понимаю, ты – хозяин замка… но лучше ему не перечить. - Не, ну, он же ничего такого… странного не требует. Меня просто вот это его… П-ш-ш-ш!!! – симус сделал жест руками, изображая пламя. - Ага. Он такой. Спокойный, а потом – раз! Взорвался! - Я… что-то не так сделал? – спросил страж, серьезно глядя на Зийлина. - Нет. Просто он почувствовал себя дома. - А! То есть – это хорошо? – совершенно по-детски уточнил страж. - Ну, если тебя не смущает то, что теперь тобой постоянно будут командовать… - Пока требования разумные, не смущает. Если ему так надо – пусть. - Не уверен, что ты считаешь разумным. Вот он покататься точно не откажется. - Думаешь, ему захочется? Это… не слишком удобно… без седла же. Или - заказать? Зийлин насмешливо посмотрел на симуса. Во дает! - И что, ты готов нацепить седло? - Чтобы было удобно, - кивнул страж. - И не зазорно? – удивился воин. Мысль о том, что Лорд может добровольно позволить себя оседлать, не укладывалась в его картину мира. - Обезопасить. Вдруг упадет? Обидится же… - пояснил кратко нелюдь, Зийлин только улыбнулся и покачал головой. После совместного завтрака, Януш объявил, что спать в разных покоях – глупо. Ведь им надо привыкать друг к другу. Да и Лорду пока все еще требуется их присутствие. - Так теперь всегда будет, - пробурчал Фоирчерн, отводя глаза. - То есть? – прищурился Януш. - Мне всегда надо будет быть рядом. - Хм. Но ты же страж? Ты будешь на границе, а мы – в палатке спать? - На самом деле границу охраняют специальные отряды, а я появляюсь только в экстренных случаях. Януш кивнул и вернулся к завтраку. - Хочешь, покатаю? Только седла нет… я буду осторожно… - пробурчал Фоирчерн, стараясь не смотреть на отчетливо хрюкающего Зийлина. Лицо Януша осветилось довольно кровожадной улыбкой: - Через полчаса у ворот, - скомандовал он, кинул салфетку на стол и стремительно покинул столовую, где они завтракали. - Ну, все! Заездит! – хохотнул Зийлин, Лорд недоверчиво хмыкнул – он был уверен в своей выносливости. *** Воин оказался прав. Страж не ожидал, что хрупкий юноша окажется неутомимым и страстным наездником. К тому же, он отлично обошелся без седла. Длинные волосы зверя были намотаны на кулаки, острые колени сжали бока, и до самого вечера Януш с диким гиканьем гонял симуса по окрестностям. Дважды они останавливались в охотничьих избушках, но отдохнуть Фоирчерну не удалось, так как Януш «объезжал» его уже совершенно в другом смысле. Полчаса перед выходом княжич посвятил посещению местного магика, у которого он и вытребовал специальную мазьку. Магиком числился юноша чуть старше Януша, он изо всех сил старался казаться старше своего возраста, но когда княжич подробно описал, какое именно снадобье ему необходимо, юный чароплет залился густой краской. Однако, состав оказался весьма действенным, даже после активных телодвижений в горизонтали, Януш не испытывал неудобств во время езды. Вернулись в замок к вечеру, Фоирчерн упал на кровать почти без чувств, и краем глаза наблюдал за тем, как княжич, блестя глазами, теснил Зийлина в сторону стола. Воин вздохнул и повернулся задом, скинув халат. Симус подумал, что, наверное, раньше человеку приходилось тяжко… - Он отлично держится и без седла, - поделился страж своим наблюдением с Зийлином утром, - ты знал, да? - Если бы я сказал, ты бы подумал, что я преувеличиваю достоинства любовника. - Может быть… - согласился Фоирчерн, - Покатать тебя? - Лучше давай поохотимся! Уйдем в лес денька на два, Януш как раз немного угомонится! И снова слова воина показали его мудрость: княжич развил бурную деятельность, и мужчины почли благом покинуть замок на несколько дней. Януш задался целью обустроиться и загонял слуг до полусмерти. Сначала не привыкшие к такой требовательности нелюди попытались игнорировать княжича, но после того как самые нерадивые были без всякой жалости выпороты на заднем дворе, а хозяин земли, Лорд и защитник, просто сбежал на охоту, сообщив всем, что лампрог… ну, всем понятно, что он может делать, что хочет, да? В общем, после этого большая часть поняла, что рыпаться не только бесполезно, но и опасно. Несколько особо упертых пошли на поклон к Лорду и получили от ворот поворот. - Это лампрог. Вы еще живы только потому, что он есть. Если кто не хочет подчиниться, могу сразу убить, чтоб не мучились… После этого несколько нелюдей покинули замок, остальные остались. В течение еще одной недели были уволены все нерадивые, а также ленивые и тупые. Для остальных – повышено жалование, дарована привилегия посещения театра, а также выписана премия. Еще через пару месяцев выяснилось, что княжич ценит расторопных и инициативных. Поддерживает новые начинания, готов выслушать и претворить в жизнь интересные предложения. Числиться на службе у Лорда стало почетным, и за возможность получения должности начали происходить настоящие битвы. Фоирчерн наблюдал за этими захватывающими перипетиями с интересом, но издали. Старался не лезть. Даже вопросов лишних не задавать: делает себе там княжич чего-то, и пусть. Решил увеличить количество ящеров? Ладно. Переоборудовал бальный зал, превратив его в тренировочный? А балы где? В малой зале? Кто не поместился, идет… ух ты, какие слова-то некультурные! Конечно, не против! Как скажешь, Януш! Переделал несколько покоев на свой вкус? Да, мне вообще все равно! А что это за странная… штука на полу? Сис-те-ма о-то-пле-ния?! Никогда о такой не слышал! А почему под ногами, неудобно же! Ладно, понял… буду смотреть внимательнее… Вся эта бурная деятельность заставляла Лорда нервно ежиться, но проходила большей частью мимо него, лишь иногда задевая самым краешком. Те изменения, которые вносил княжич в жизнь замка, мало волновали стража, он привык не обращать внимание на бытовые условия. Единственное, что вызвало его протест: попытка княжича заменить дверь в покои. Януш хотел поставить двустворчатые двери, но Фоирчерн воспротивился. - Почему? Они красивые, резные, толстые, прочные… - Створок две. - И? - Мне придется открывать обе, чтобы войти. - Да с чего? - Я гораздо шире. Иначе не впишусь, - мрачно сказал страж, княжич измерил его габариты, и вынужден был признать, что это действительно так. - А обе открыть лень? - Ты же знаешь, я вечером пожрать люблю. Руки заняты. Так пнул ногой - дверь открылась, а если створок две, уже неудобно. - Ну… ладно, - с неудовольствием отступился Януш, - я их тогда куда-нибудь в другое место пристрою, а то чего они лежат, пылятся… - Да где ты их вообще нашел-то? – удивился симус, осматривая толстенные, покрытые затейливым орнаментом, дверные полотна. - Да там же, где и кровать! В одном из дальних покоев устроено нечто навроде кладовой. Стоит множество разномастных предметов мебели, какие-то страшенные напольные вазы, несколько свернутых ковров… ты уж извини, но управляющий у тебя не очень. Это же надо было так все запустить! Фоирчерн подавил в себе совершенно детское желание оправдаться. В присутствии Януша он немного робел. Все еще не верилось, что очень красивый человек, вот так просто, без долгих, утомительных ухаживаний согласился стать лампрогом. И не просто милостиво согласился: сделал ответный подарок от себя и от Зийлина. Когда княжич на церемонии застегнул на шее симуса цепочку с двойным подвесом, Фоирчерн залился краской, потому что вместо куртуазного выражения восторга, смог только совершенно по-дурацки улыбнуться и неловко обняться с обоими лампрогами. В тот момент он очень жалел, что в свое время отмахивался от уроков риторики и этикета. Ему всегда казалось верхом глупости говорить всякие дежурные любезности. Сейчас любезности были бы отнюдь не дежурны, но слова не шли на язык. Правда вечером, когда они все укладывались в раздобытую Янушем в рекордные сроки постель, он все же нашел в себе силы произнести, потеребив кулон: - Это много значит для меня… не получается складно сказать… но я счастлив, что вы ко мне так!.. Речь получилась даже не просто короткой, а куцей и непонятной, но лампроги заулыбались, зажали его с двух сторон своими телами и вечер продолжился весьма приятственно. *** - Поможешь мне? – Фоирчерн подкрался совершенно незаметно, Зийлин даже вздрогнул. - Как? – лаконично спросил он, оглядывая непривычно одетого Лорда. Симус предпочитал простую, удобную, немаркую одежду и, хотя была она отличного качества, в общем и целом обликом не походил на правителя. Вот, тот же князь Сикнол всегда ходил в тяжелом бархате, или парче, сверкал перстнями и не появлялся без массивной цепи и венца – символов княжеской власти. Лорд же не носил драгоценностей, только в первый день надел на шею толстую цепь с медальоном. Позже мужчина уже его с ней не видел. Потому было так странно видеть Лорда в черном бархатном камзоле, с блестящими пуговицами, достопамятной цепью, меховой мантией, перстнями и странной формы венцом. - Выгляжу как павлин, да? – поморщился Лорд, с раздражением откидывая назад полу мантии. - Нисколько. Тебе очень идет, - вежливо произнес Зийлин. - Отлично. Значит, ты не откажешься нацепить нечто, столь же… расшитое и тесное, и помочь мне в вершении суда? - Я? Я же ничего не понимаю в ваших законах! - Прелесть в том, что на таких судах Лорд руководствуется только своим собственным представлением о справедливости, ну, и еще иногда советуется с лампрогами. За последнее время Зийлин достаточно изучил Фоирчерна, чтобы предположить, в чем на самом деле кроется причина неожиданного предложения. - Ты терпеть не можешь этим заниматься, и хочешь попытаться скинуть на меня неприятное дело? - Почти, - симус нисколько не смутился, даже улыбнулся воину, - мне необходимо, чтобы лампрог был рядом, хоть один из вас, иначе боюсь не совладать с раздражением и убить кого-нибудь. - Что, неужели все настолько плохо? - Ну… Зийлин должен был признать, что, таки да, впрямь невыносимо. Нелюди как будто совершенно не понимали, перед кем находятся. Они орали, оскорбляли друг друга, размахивали руками… В итоге воину надоел весь этот балаган. Он совершенно спокойно объявил прием просителей закрытым. Перенес все слушания на следующую неделю и предупредил, что со следующего приема будут введены в действие новые правила. Просьба ознакомиться с текстом, который вывесят на дверях. - А… ты чего? – растерянно спросил симус, когда не менее удивленные подданные покинули зал. - Слушай… вот ты приоделся. Венец для них нацепил. Кольца даже. И что? Как они позволяют себе подобное поведение в твоем присутствии?! Лорд хотел было сказать, что люди тоже… не особо следуют этикету, но вовремя вспомнил, что лампрог – это не подданный, это – нареченный. Партнер. Тот, без кого не можешь. А все остальные… возможно, он просто их распустил. Вот и получается не рассматривание дел, а цирк какой-то с заламыванием рук, слезами и чуть ли не драками. Симус вздохнул, попинал задумчиво стену, в голову не приходило никаких мыслей: - Ну, у тебя есть какие-то идеи? – обратился он к лампрогу. - Слушай, я не знаю, почему у тебя тут так получается. Вот, к князю тоже ходили на поклон, я все время рядом с Янушем, а княжич часто присутствовал на всяких таких мероприятиях. Он же наследник… - Так, вроде, он говорил, что не родной и потому князь его скорее прибьет, чем отдаст венец? – страж удивленно поднял брови. - Воспитывали его как наследника. Никак не ущемляли, наверное, чтобы потом не было подозрений. Погиб бы, скажем, княжич на охоте, или в горах под обвал попал, зуб даю – ни у кого ни единой мысли бы не возникло. Януш даже сам не догадывался о своем происхождении, случайно узнал. - Как такое можно утаить? Все же знают… - Ну, когда погиб отец Януша, княгиня была в тягости, но еще так… не заметно. Потом Сикнол почти сразу после похорон объявил о свадьбе, у нас траур в таких случаях не принят. Когда княгиня разрешилась, то по срокам выходило, что это вполне мог бы быть отпрыск Сикнола, новый князь сразу объявил мальчика наследником. Это уж потом, когда княжич подрос, стало понятно, что скорее всего его отцом был все-таки Хебер, так как юный княжич совершенно не походил на своего отца, но вот на усопшего брата… но вслух о том не говорили, Януш случайно узнал. Кажется, мы отвлеклись! Начали-то совсем не об этом… - Слушай, давай переоденемся во что-то… более удобное? – симус досадливо поморщился и почесал запястья, - эта вышивка жутко колется! Зийлин усмехнулся и согласно кивнул. Золотая нить хоть и выглядела со стороны красиво, нещадно царапалась. Сам он стоически терпел тесную, колючую и слишком тяжелую одежду, но Лорд, кажется, совершенно не переносил таких неудобств. Во время приема жаждущих правосудия, воин почти все время держал обе руки на плечах стража, тихонько разминая каменные мышцы, и старался унять раздражение Лорда, у которого то и дело удлинялись когти, что являлось признаком потери контроля. Когда это происходило, Зийлин наклонялся к симусу, шептал ему: «Спокойнее!» и украдкой целовал шею. Никого такое поведение лампрога не удивляло: симусу был необходим почти постоянный контакт со своими нареченными. На самом деле, считались вполне приемлемыми даже гораздо более интимные прикосновения. На древних гравюрах симусы любили своих нареченных прям при всем честном народе. Сам Фоирчерн об этом даже не заикался. Януш наткнулся на гравюру в одной из книг и сразу отправился выяснять отношения с Лордом. Зийлин, понятно дело, пошел следом. Фоирчерн, увидев картинку, которую ему гневно сунул под нос кипящий негодованием Януш, покраснел, насупился и сказал, что читал про людей. - У вас так не принято… да и… ну… вот, мама, например, никогда так не делала. За ручку держались. Целовались. Прижимались друг к дружке. Но при всех, эт не… Кроме того, это же, на рисунке, сатир. Они вообще завсегда готовы. Даже… склоняют… - Сатир? Никогда про таких не слышал! – удивился Януш, внимательно разглядывая нелюдя в книге. - Они нездешние. Из-за моря. Знаешь, насколько я помню, этот сначала и не был лампрогом, его вынесло на берег во время шторма… там забавная была история. Рассказать? Княжич, несколько уже успокоенный, с интересом кивнул. Книга, где была найдена срамная гравюра, была на непонятном языке и прочесть не удавалось, только иногда кое-какие слова становились понятными, но от усилий начинала довольно ощутимо болеть голова. А любопытно! Истории всякие Януш любил. Крепко взяв тихо улыбающегося Фоирчерна за руку, княжич потянул симуса в покои, и там, удобно устроившись в кресле с бокалом вина, принялся слушать историю. Страж рассказывал просто, без излишних заковыристых пассажей, только самую суть, но людям все равно было интересно его слушать. - После сильных штормов иногда находят на берегу презабавные вещицы. Бывает, водных жителей выкидывает. И всегда находятся любители после шторма пройтись по песочку, авось да найдется что интересное. В общем, Сикинида(10) нашла ребятня. Сначала решили, что дохлый. Но потом он дернулся и стало понятно, что неизвестный еще жив. Только весь переломан. Ну, его – к целителю. Лечили, лечили, оклемался. Сказал, что прозывают таких, как он, сатирами, он со своими куда-то там плыл, но во время шторма его смыло волной. Вот. Веселый такой. Любил играть на флейте и был не дурак выпить. По правде, говорят, что почти все время пил. Но плохо ему от этого не было, так и ладно. А Нис(11), тогдашний Лорд, никак не мог сойтись со своим лампрогом. Почему-то ему нарекли всего одного, да и тот – вулвер. Ну, вы знаете про них, да? Люди почти синхронно покачали головами. Симус налил себе тоже и сел прямо на пол у ног Януша, прислонившись к ним спиной. - Голова волка, тело покрыто шерстью и единственное, что интересует – рыбалка. Он весь день где-то пропадал. Нису было плохо. Сикинид же – новое лицо, забавный, про другие земли рассказывает. И оказалась у сатиров еще одна особенность – похотливы сверх всякой меры. Некоторое время Нис крепился, но сатир совершенно не знал удержу и зрители не были для него помехой. Понятное дело, что страдающий от недостатка внимания страж в конце концов не выдержал и его нагнул. Через некоторое время Нис заметил, что прикосновения сатира его успокаивают. А так как Сикиниду нравилось трахаться у всех на виду, то и получилось, что пиры в то время обыкновенно заканчивались всеобщим свальным грехом, да и сам замок начал походить на филиал борделя. - Интересно, - заметил Зийлин, - а те, кто правил после? - Ну, понимаешь, этот сатир был не совсем правильным лампрогом, да и Нис тоже… несколько попал под его влияние. В итоге у многих самок разных видов родились полусатирчики. Характером все в папочку. Потому все это безобразие продолжилось, когда детки подросли. Оказалось, что для сатиров понятие «стыд» просто не существует. Через несколько поколений, когда кровь вредоносного существа несколько разбавилась, нелюди вновь вспомнили, что есть некие приличия. Так что, можете не волноваться: для большинства моих подданных публичное соитие – шокирующее событие. … в итоге насчет суда оба пошли советоваться к Янушу. Тот предложил ограничить время изложения дела несколькими минутами и ввести жесткие правила поведения. - Странно, что твои подданные сами не понимают таких вещей. Они у тебя вообще какие-то разболтанные! – заметил Януш, симус вздохнул, мысленно соглашаясь. После обсуждения основных моментов, люди решили взять это дело под свой контроль и Лорд тихо с облегчением выдохнул. Ну, вот – еще одна постылая обязанность перекочевала на плечи деятельных лампрогов. Фух! Счастье-то какое! (10) Сикинид (Сикинн) - Сатир, слуга Диониса, изобрел вид пляски сикиниды, названный его именем. (11) Нис - один, единственный выбор (ирл.) *** - Идем, хочу тебе кое-что показать! – Януш требовательно взял за руку Лорда и потащил за собой. Фоирчерн переставлял ноги, и думал, что раньше никто так его не хватал. Даже в голову не приходило. А теперь княжич подскакивает и – цап! И ведь вот, какая штука – не хочется вырываться, или шуметь по этому поводу. Наоборот – приятно, что так запросто прикасается. Тем временем юноша подтащил симуса к бывшей бальной зале, Лорд еще хотел удивиться, что он там забыл, но все моментально стало малозначимым, когда Фоирчерн увидел его. Зийлина. Мужчина работал с мечом. Полуобнаженное тело, пот на спине блестит россыпью блесток, плавные, сильные движения, мышцы, перекатывающиеся под кожей… Симус чувствовал, что рядом, точно так же замерев стоит княжич. Они оба словно выпали на время из жизни, завороженные воином. - Я хотел, чтобы ты тоже это увидел, - прошептал Януш, - Он прекрасен, не так ли? - Так… - еле слышно пробормотал страж, зачарованно наблюдая за напрягшимися на спине мускулами. - Самое смешное, что он в это не верит. Совсем как ты. А вы у меня такие красивые, век бы смотреть, не налюбоваться! – тихо произнес княжич, притягивая симуса за талию. - Мне тоже твоя морда нравится. Очень, - сказал страж, подозревая, что говорит что-то не совсем то, что нужно. Слова, наверное, прозвучали слишком громко. Потому что Зийлин остановился и повернулся в их сторону. Страж перемялся с одной ноги на другую, мысленно поздравил себя с тем, что идиот, и с опаской воззрился на Януша. Тот вздохнул, потом улыбнулся: - Эх, ты! Чудовище мохнатое! Повезло тебе, что мы – не сирены, которые прежде всего ценят затейливые комплименты! - Повезло… - согласился симус. Зийлин тем временем определил меч на стойку, взял полотенце, вытер пот, накинул безрукавку и подошел к «зрителям». Януш тут же хлопнул его по ягодице, заслужив за этот сомнительный знак внимания аналогичный ответный жест. - Опять странно смотрел на то, как я тренируюсь? У меня от этих твоих взглядов дыхание сбивается! – улыбнулся мужчина. - Мы вместе… смотрели, - Фоирчерн притянул к себе разгоряченного лампрога, уткнулся в шею и с удовольствием вдохнул запах. Пахло здоровым телом и мускусом. Руки начали действовать почти без вмешательства головы: симус наслаждался, вдыхая аромат, приятнее которого не было на свете, а руки уже жадно шарили по телу, забирались под ткань, оглаживали чуть влажную кожу. - Ну, чего вы, как с голодного острова? – засмеялся Зийлин, и симус, приподняв голову понял, что уже не один обнимает воина: подошедший со спины Януш нетерпеливо поддает бедрами и мнет мужчине пах. - Ты слишком соблазнителен, когда тренируешься, - промурлыкал княжич. - Да ладно тебе! – недоверчиво усмехнулся воин и тут же охнул от весьма ощутимого шлепка. - Это так, и не спорь! - Во имя груди Инаны, Януш! Что ты творишь? – простонал Зийлин, почувствовав, что руки княжича уже оказались под одеждой и теперь ласкают напрягшуюся плоть, - давай хоть до покоев дойдем! - Может, я тоже немного сатир? – предположил юноша, нисколько, казалось, не смущенный тем, что их могут увидеть в столь пикантном положении. - Копыт нет, - проворчал Фоирчерн с неохотой отпуская Зийлина. – У всех полукровок копыта. - Хм. А ведь это бы все объясняло… - воин задумчиво осмотрел княжича, - ну, если бы были копыта. - Дурни… - проворчал Януш, крепко вцепляясь в своих лампрогов и утаскивая их в сторону покоев…