Исчезновение Джона Смита

Судзумия-сан была немногословной девушкой. Одноклассники говорили ему, что за первый учебный месяц она успела посетить все кружки, рассказали и о необычном приветствии, которого они удостоились в первый день, но, видимо, Ицки Коидзуми не посчастливилось застать ее в расцвете энергии. Когда бы он не посмотрел на нее, Харухи всегда угрюмо смотрела в окно или – если это был перерыв – бесцельно шаталась по классу. У нее не было подруг, единственный, с кем она заговорила добровольно, был он сам. Это случилось в его первый учебный день в восточной средней школе. Ицки ответил на все интересующие девочек вопросы и, наконец, сел за свою парту. Немедленно в спину впилось что-то длинное и тонкое – скорее всего, ручка – и тыкнуло пару раз для верности, привлекая внимание. Было довольно неприятно, даже через одежду. Юноша развернулся, стараясь сохранить на лице дружелюбную улыбку. За ним сидела девушка, одна из тех, кого новенький, казалось, не интересовал вовсе – она безразлично пялилась в окно, накручивая на палец прядь длинных черных волос. Сейчас она смотрела на него с выражением полнейшей заинтересованности, а в темных глазах плясал так званый огонек. - Привет, - не стараясь даже понизить тон, несмотря на урок, поздоровалась она. Коидзуми кивнул в ответ. - Ты ведь новенький, да? Подозрительно – переводишься посреди года! Это очень необычно. - Отец вынужден был переехать по работе, а мы с мамой – вслед за ним. Странная девушка нахмурила брови и пренебрежительно помахала на него ладонью. - Не корми меня этими сказками, они для дураков. Скорее, тут замешана мафия. Ицки с трудом подавил в себе желание рассмеяться. - Я настолько ужасен с виду? - Да нет, - его новая одноклассница буквально выпрыгивала из-за парты, - это наоборот просто замечательно! Это же так интересно! Меня зовут Судзумия Харухи, будем знакомы, - она протянула ему руку. Коидзуми пожал тонкую девичью ладонь и про себя заметил, что Судзумии-сан очень идет восторженная улыбка. Во время обеденного перерыва парту новенького окружила женская половина класса, продолжая расспросы по поводу его личной жизни. Харухи же пару минут понаблюдала за их беседой, затем хмыкнула и куда-то исчезла. Она всегда уходила куда-то на длинной перемене. Судзумия-сан была немногословной девушкой. Но когда открывала свой рот, извергала поистине невероятные вещи. Порой она отрывалась от созерцания неизменного пейзажа за стеклопакетом и начинала комментировать происходящее. Ее короткие реплики по поводу лысины учителя истории или неправильно решенного примера на доске были довольно остроумны, хотя и слегка жестоки. Сама Харухи училась прекрасно, с легкостью щелкая задачки повышенного уровня. Девушка каждый день здоровалась с Ицки, прожигая выжидательным взглядом, будто не сомневалась, что однажды он посреди урока достанет винтовку и начнет палить очередью в потолок или, по крайней мере, станцует на парте джигу. В один из таких дней Коидзуми решил все-таки найти место укрытия странной девушки на время обеденного перерыва. Примерно он понимал, почему она уходит – есть, когда за каждым твоим движением следят все ученики класса противоположного пола, довольно-таки неприятно – казалось, сейчас подавишься этим несчастным кусочком рыбы или курицы. Девушки всегда рассаживались в максимальной близости – от них-то парень и ретировался. Неуловимая одноклассница нашлась на улице за школой. Она спокойно жевала свою булочку, а свободной рукой рисовала какие-то каракули в пухлой тетради. - Судзумия-сан, - тихо предупредил ее о своем присутствии Ицки. - А, это ты, таинственный новенький, - Харухи радушно улыбнулась ему, - как дела? У меня все прекрасно, знаешь! Сегодня показывают матч по волейболу – никогда не играла в волейбол, но думаю, это не трудно. Хотя нет, помню, как-то пробовала, в начале года ходила на кружок. Там так скучно – они просили меня остаться, но я отказалась! Скукотища смертная! Она хлопнула по сиденью на скамейке рядом с собой, приглашая юношу присоединиться. Хотя, скорее не приглашая, а приказывая. Тогда Ицки впервые провел девушку до дома. Оказалось, что Судзумия-сан вовсе не такая уж и немногословная. Она была самоуверенной, решительной, невероятно язвительной, но, тем не менее, самой удивительной девушкой из тех, кого он встречал. Обманывая самого себя, он платил за нее всюду, где они бывали вдвоем, и вскоре Харухи сама начала звать его с собой. Отчаявшись дождаться от него каких-либо удивительных вещей, эта девчонка потихоньку снова превращалась в ту равнодушную девицу, которая сидела за последней партой, подперев щеку. Но она позволяла ему быть рядом, и Коидзуми не терял надежды, решив не задумываться о том, кем он является для Судзумии-сан. Поэтому парень всегда ждал ее утром у перекрестка и вечером под школой. И слабая улыбка, бесцветная тень того удовольствия, что светилось на ее лице в день их знакомства, на ее губах была чем-то вроде утешительного приза. Ицки понимал, что главный забег он проиграл. Не понимал только, кому. Естественно, поползли слухи. Как-никак, один из самых симпатичных юношей школы Коэн и настолько же красивая, насколько сумасшедшая, Судзумия. Не сказать, чтобы Ицки был особо против этих сплетен, а уж Харухи и подавно знать о них не знала, скорее всего. Единственное, что старшеклассница заметила, так это то, что всякие «скучные, доставшие уже парни» стали намного реже приглашать ее на свидания. А если кто-то и решался на подобный шаг, то мгновенно окружался со всех сторон осуждающим шепотом: «Нечего тебе тут ловить. Она уже занята». - Странные они все какие-то, - фыркнула девушка, передавая пакет с продуктами однокласснику, - хоть сейчас поняли, что это все бесполезно. Любовь такая глупая штука, правда? Ни за что не хочу заболеть ею. - Вы считаете, это болезнь, Судзумия-сан? - Угу, - она уже запихнула в рот рисовый шарик и говорила с набитым ртом, - самая настоящая. Люди просто с ума из-за этого сходят. Надеюсь, ты тоже ни в кого не влюбишься, Коидзуми-кун! Вот смешно. - Постараюсь, Судзумия-сан. Поздновато, кажется. - Эй! – позвал кто-то. Ицки и Харухи шли, как обычно, домой, когда прямо перед ними выскочил этот чудак. Внешне он был совершенно обыкновенен: короткие каштановые волосы, карие глаза, чуть выше среднего роста. На шее повязан длинный женский шарф розового цвета. Он тяжело дышал и в тоже время широко улыбался. Будто, наконец, нашел то, что долго искал. - Чего тебе? – приподняла голову девушка, недовольно уставившись на него. - Чего тебе от меня надо? Нет, лучше даже спросить – кто ты такой? Я не из тех людей, которым можно просто так эйкать! Если собираешься клеиться – иди своей дорогой, меня подобные вещи не интересуют. Она никогда не была особо вежлива с назойливыми незнакомцами на улице, которые жаждали познакомиться с такой красавицей. По правде говоря, Судзумия вообще редко утруждала себя такими вещами, как вежливость и уважение к собеседнику. Если только ей не было чего-то нужно. Парень ничуть не смутился, даже улыбаться не перестал. Он повернулся к Ицки. - Мы раньше не встречались? - По-моему, нет. Позволь поинтересоваться, кто ты такой? – прохладно осведомился Коидзуми, с неприязнью следя за движениями этого странного, но до скрежета зубов обыкновенного старшеклассника. Последний же начал нести какую-то ахинею, на что он ответил настороженной улыбкой – а вдруг психопат? Надо бы огородить Судзумию-сан от него… - Харухи, - выдохнул кольцо пара незнакомец в пальто и женском шарфе. Имя прозвучало с такой надеждой, с такой радостью, что внутри Ицки как будто что-то загорелось. Девушка ощетинилась, буравя его яростным взглядом черных глаз. - Нечего тратить время на этого грубияна, обычный придурок. Вперёд! – из потока мыслей его вырвала неожиданно сильная девичья рука, дергающая за рукав пиджака. На лице прилипалы на секунду промелькнуло горечь и отчаяние, когда и он увидел действия Харухи, но тут же тоска сменилась решительностью, и ученик северной старшей вцепился ей в плечо, не давая уйти. - Скажи мне лишь одну вещь, - умоляющим тоном начал он. И Судзумия медленно отпустила рукав пиджака своего одноклассника. Эта девушка не умела надолго оставаться в состоянии оцепенения, и уже минут через пять мягко – по-своему мягко – сняла с себя руки Ицки. - Я сама могу идти, - фыркнула она, чуть ли не вприпрыжку двигаясь за Джоном Смитом. Джон Смит. Стоило ей услышать это имя, как ее отношение к этому почти невзрачному пареньку в корне изменилось. Она буквально готова была сигануть с пятого этажа, попроси он ее об этом. Тот же, довольный тем, что его, в конце концов, слушают, начал рассказывать что-то совсем уж невероятное: человекоподобные интерфейсы, путешественницы во времени, экстрасенсы… Оказывается, Коидзуми в каком-то параллельном измерении является экстрасенсом! Вот уж точно что могло заинтересовать Судзумию-сан. Последняя с восторгом заглатывала все небылицы, даже чашка с кофе в ее тонких ладонях слегка тряслась. В конце концов, она ускакала вызывать такси, чтобы добраться до северной старшей школы, дабы повидать остальных членов клуба и увидеть саму комнату. Ицки разглядывал Джона Смита, пытаясь понять, почему в параллельном мире Харухи Судзумия выбрала совершенно обыкновенного мальчишку. И почему в этом мире она все равно выбрала его? Когда Джон Смит растворился в воздухе, темноволосая девушка присвистнула, накручивая кончик высокого хвоста на палец. - И что это было? Джон! – раздраженно гаркнула она. – Джон, черт тебя дери! Конечно, никто ей не ответил. Харухи побледнела и повернулась к девочкам с Коидзуми. - Он… исчез? – голос у нее внезапно осип, и парню ничего не оставалось, как броситься к подруге, чтобы успеть подхватить ее. Маленькая красивая девочка с большой грудью и длинными темно-рыжими волосами вовсю расплакалась, явно не понимая, что происходит. Вторая школьница, еще мельче, совсем миниатюрная, сжала ладони в кулаки и силилась не поддаться примеру рыжеволосой. - Я… не знаю, что это было. Простите, - Коидзуми поклонился девушкам, отпер дверь и, поддерживая одноклассницу, скрылся. - Пусти меня, Коидзуми-кун, - апатично отозвалась черноволосая. - Вы упадете, Судзумия-сан, не пущу. На высоком лбу пролегла морщинка. - Сейчас же пусти меня! Я… Какого хрена этот придурок приперся и начал болтать всякую чушь? Какого черта мы слушали его, а? Какого черта он исчез потом?! Какого хрена я поверила ему? – на глазах выступили злые слезы. Господи, возможно ли влюбиться в человека за три часа знакомства? Хотя, Харухи Судзумия всегда была необычной личностью… - Ты ведь… - она начала было говорить, но замолчала. – Ты ведь считаешь меня слегка того, да? - Судзумия-сан… - Иди к черту, понял? – старшеклассница развернулась на каблуках и гордо зашагала по направлению к остановке. - Судзумия-сан… Ты же хотела сказать, что это я совсем обычный, да? Вопрос почти что риторический. Коидзуми Ицки родился и рос в нормальной семье. Двое старших братьев – спортивных, умных, подтянутый не по годам отец и красавица-мать, чьи прекрасные черты лица унаследовал и сынишка. Смазливый мальчик с копной темных волос и лукавым взглядом. Симпатичный умный парень, подающий надежды. Всего-то до однообразия о-бык-но-ве-нен. Жуть зеленая, наверное, но его все устраивало. Спрашивается, если все устраивало, то какого он, серьезный человек, сейчас взбирается по кирпичной стене к окну на втором этаже? Да, переплюнуть Джона Смита будет нелегко. Но, черт возьми, стоит попытаться. Когда окно открылось, то чуть не снесло Ицки голову. Сверху на него уставились два огромных черных глаза. И уставились отнюдь не с нежностью. - Чего надо? Ну да. Он ведь и сам сейчас один из тех «прилипал». - Можно зайти? Пару секунд девушка просто смотрела на него. Тонкий черный локон выскользнул из-за уха и упал юноше на лицо. Тогда она вздрогнула, заправила прядь за ухо и исчезла за подоконником. - Залезай. В комнате Харухи было неубрано. Форма висела на стуле, всевозможные альбомы и тетради валялись по всей комнате. На столе, прямехонько на учебнике по географии стояли баночки с краской. На полках, вместо книг, был, наверное, триллион дисков с популярной музыкой. Книжки же лежали неаккуратными стопками у кровати. Кровать была разобрана – видимо, она уже собиралась спать. Девушка плюхнулась на постель, подбирая ноги. - Так чего ты хотел, Коидзуми-кун? – старшеклассница настороженно следила за ним. - Я… Я знаю, я ничем не примечателен, - пожал плечами тот, - ничем не выделяюсь. Я не экстрасенс, не бог, даже не путешественник по измерениям, - она вздрогнула на этих словах. – Я не могу предложить тебе ничего экстраординарного. Но для меня это все – особенное. Ты особенная. Я не хочу гулять с тобой по аллее сакуры во время цветения. Не хочу ходить с тобой в кино на последний ряд. То есть, вообще-то хочу, но больше я бы желал сделать что-нибудь такое, чтобы сделало счастливой тебя. Я совершенно обычный парень, но я хотел бы стать особенным для тебя. Стать для тебя твоей болезнью, чтобы облегчить ее. Он не вернется – а я готов ждать. Просто дай мне шанс, Судзумия-сан. Она долго молчала. Может, минуту, может, две, но это были две мучительные вечности. - Ты залез на мой балкон, - она наклонила голову вправо, будто заинтересованный ребенок, - ты... Она замотала головой. - Скажи конкретно, чего ты хочешь. Коидзуми улыбнулся. Не совсем так он себе это все представлял – но это же Харухи Судзумия. Его девушка сидела на кровати в пижаме, которой являлась растянутая розовая футболка и длинные клетчатые шорты, подтянув к себе ноги в пушистых тапочках. В черных глазах мелькнул испуг. - Ты… Он встал на колено. - Только не говори мне… Не шути так… - Судзумия Харухи, я пришел сюда с намереньем попросить тебя стать моей женой. - Да иди ты к черту! – внезапно закричала эта истеричка, отчаянно краснея. – Я согласна, только встань с коленей! Как будто мы в гребанной мыльной опере! Красивая настолько же, насколько сумасшедшая. А сумасшедшая она до чертиков. А еще грубая, властная, высокомерная, крикливая, гиперактивная, наглая, самоуверенная… … такая родная, что ли. Харухи, конечно, ни на йоту не изменилась ради него. Да если бы и изменилась – это была бы уже не она. Разве что научилась мыть за собой посуду. Любовь – это ведь болезнь, правда? И, черт возьми, бывают неизлечимые болезни… В этом измерении она выбрала свое будущее. Обычное. Хотя разве его можно назвать обычным? Иногда к госпоже Коидзуми приходили две женщины: одна рыжеволосая, невероятно красивая той нежной, трогательной красотой ребенка; вторая светловолосая, миниатюрная и тонкая, словно тростиночка. И тогда они пили чай с печеньем, обсуждая все на свете. Все на свете, кроме одного путешественника по измерениям. Ицки ревновал свою жену к призраку прошлого, что неотступно следовал за ними, прозрачной тенью обещая когда-нибудь вернуться. Безумие какое-то… Но Харухи уже не Судзумия всегда была необычной личностью.