Записки на стекле

Сплошная пелена дождя укрывает город холодными брызгами. Тяжелые капли разбиваются о крыши однотипных высоток, скользят по стеклам закрытых наглухо окон, стучат по металлу подоконников, пускают круги по свежим лужам на потемневшем асфальте. Холодный осенний дождь безжалостно прибивает к земле разноцветные листья и упрямо колотит каплями в ткань зонтов редких прохожих, которые, старательно запахивая полы пальто или собирая под горлом ворот куртки в замерзших пальцах, спешат спрятаться под крышей. В доме тепло и безопасно, аппетитно пахнет только что приготовленным ужином, и, кажется, сложно найти лучшее место в мире, тем более в этот ненастный день. Однако где-то под ребрами томительно тяжело, словно весь этот уют вместо ласкового касания обвивается вокруг шеи, сдавливает грудную клетку горячими лапами и не дает сделать и вздоха. До жгучей боли хочется под дождь. Пальцы аккуратно касаются холодного стекла, поглаживают неровные полоски воды по ту сторону окна. Как раз тот самый день, когда... - Ты идешь или нет? Все стынет уже. - А. Да. Еда давно потеряла свой вкус. Теперь было трудно отличить сладкое от соленого, найти разницу между душистыми специями, если не знать их по запаху, понимать необходимость соуса к поданному на тарелке мясу. Ей, в общем-то, было все равно, что механически пережевывать, опустив взгляд на столовые приборы. Лишь бы только не расстраивать мать, не провоцировать ее на очередной скандал, когда та, срывая криком голос, размазывает слезы по щекам. Лишь бы только после этого можно было снова уйти к успокаивающему своим холодом окну. Сейчас, как только тарелка опустеет, она сможет снова... - Опять ешь с таким видом, будто я тебе бумагу на тарелку накладываю. Я же готовила, старалась, ты хотя бы сделала вид, что тебе нравится! - Мама... очень вкусно. - А то мама не видит. Неужели ты забыла выпить свои таблетки? - Я выпила. - Тогда почему? Почему ты не можешь, как все нормальные дети?! Тебе наплевать, что я работаю как проклятая, лишь бы у тебя все было?! - Мама, я... - Что - мама?! Ну? Что?! - Очень вкусно, мама. Я пойду к себе. Тихий щелчок закрывающейся двери заглушил тихие всхлипывания на кухне. Прислониться лбом к стеклу, чтобы почувствовать спасительную прохладу. Успокаивающую, медленно разливающуюся по телу от головы к ногам, обволакивающую своей безразличностью. В такие вечера темнеет быстро, вот и сейчас уже из окна были видны только подернутые дымкой дождя оранжевые круги фонарей и расплывчатые прямоугольники светящихся окон. Когда темнота опускается на город, становится еще спокойнее: сердце перестает испуганно стучать о ребра, на веки опускается легкая усталость, а в душе появляется тягучее ощущение трепетного ожидания. Теплое дыхание оседает на холодном окне - вот он, идеальный холст для спрятанных под сердцем слов. Подушечками пальцев по запотевшему стеклу выводит буквы. "Ты здесь?" Линии на стекле медленно пропадают, когда созданный дыханием холст растворяется. Чтобы разговаривать, не так нужны слова, и Он – тот, кто слышит тихую молитву в ее сердце. Ей так хотелось бы знать, что Он всегда рядом и знает все то, что она никак не может сказать, потому что не уверена, что это надо произносить вслух. Снова окутывает дыханием стекло и замирает. "Да" - Здесь, - беззвучно шепчет, сжимая пальцами футболку на груди. – Рядом. Линии и полукруги по холодному стеклу неспешно, слегка побаиваясь того трепета внутри и подбирая слова. "Я ждала. Ты веришь?" И снова послание исчезает неспешно, оставляя лишь мокрые дорожки по ту сторону стекла. Где же Он? Быть может в сплошной пелене дождя есть шанс разглядеть силуэт? Мелькнет ли Он в отражении темного стекла? Но сколько не напрягай зрение, силясь увидеть хотя бы слегка размытые черты, виден лишь тихий город, готовящийся ко сну под одеялом, которое бережно накидывает льющее воду небо. "Забудь меня. Прошу" Спешно провести ладонью по стеклу, стирая слова, которые все равно отпечатались в памяти. Зачем так? Ведь это больно. К горлу подкатывает ком, дышать становится так трудно, будто легкие сжала чья-то сильная рука, запустила острые ногти под ребра и не отпускает. А ладонь все еще вытирает уже давно пропавшие слова. Почему так холодно? С подрагивающих губ соскальзывает легкое облачко пара и оседает на стекле. "Нет" Девушка опускается на пушистый ковер, подтягивает колени к груди, обхватывая их одной рукой. Запускает пальцы в тяжелые светлые волосы, путая их еще больше. Сейчас бы заплакать в голос, роняя слезы на колени. Лишь бы только отпустило это давящее к земле чувство, лишь бы в уголках глаз не пощипывало противно и дышать стало легче. Но, кажется, она давно разучилась. - Ведь я твоя. Вздрагивает от внезапного холодного прикосновения к бледной щеке. Но сколько бы темные глаза не смотрели, Его не увидеть. - Как я хотела бы услышать твой голос. Но мне хватит и того, что ты рядом со мной. Стоит только тонким пальцам коснуться гладких клавиш, как рождается мелодия. Для них двоих. Не умея плакать и забыв, как улыбаться, быть в силах изливать свою душу только в музыке. Когда поверх ладоней, кажется, лежат его, направляя руки по ряду белых и черных клавиш, и чувствуется успокаивающий холод его объятий на плечах, неслышное дыхание в затылок. Обещать себе жить хотя бы для этих моментов, когда тонкая мелодия вплетается в шум дождя за окном. И не видеть начертанных на стекле слов. "Мы будем вместе" - Эй, ты здесь? Легкое платье давно промокло насквозь и теперь противно липло к телу, стесняя движения и вынуждая все время поправлять его при очередном шаге. Хрупкая девичья фигурка растворялась в сильном ливне, исчезала за плотной завесой дождя, будто ее и не существовало вовсе, словно на каменный мост скользнул сотканный из воздуха и капель воды призрак, зачем-то сжимающий в руке алый зонт. Перила, должно быть, холодные, но она уже совершенно не чувствует разницы температур, изредка вздрагивая под проливным дождем. Отводит с глаз липнущие к лицу волосы, снова цепляется за железное ограждение. - Где ты? Холодная кожа не чувствует Его касаний, а заглушенное дождем сердце не слышит шепота, когда он молит ее уйти и скорее согреться. - Ты ведь меня не покинул? Голос дрожит и кажется хриплым, тонет в раскате грома. В клубах чернильного неба скользит тонкой змейкой молния. Кажется, в эту секунду можно было заметить его силуэт. Он стоит, не касаясь моста, обнимает ее со спины, бессильно пытаясь защитить от дождя, и прячет лицо в ее потемневших от воды волосах. Глупая, упрямая, что же она творит. "Зачем же ты…" - Мне кажется, что так мы ближе. Если бы он мог сделать хоть что-то. Но только слышит ее боль и молитвы, обращенные к нему. Всей душой желая защитить, делал лишь хуже. Милая, родная, беги отсюда в тепло, перестань ждать дождя. Пальцы сильнее сжимают железо перил, когда девушка склоняется, чтобы взглянуть на воду далеко внизу. И только круги от дождя не дают ей рассмотреть в отражении Его совсем рядом. Слегка поворачивает голову, закрывая глаза. Будь Он из плоти и крови, девушка непременно уткнулась бы носом в его щеку, но… - Поцелуй меня. "Но как она узнала?.." Коснуться пальцев, что все еще не отпускают перил, провести ладонью по щеке. Когда глаза абсолютно бесполезны, как хрупкий зонтик в бурю, можно видеть сердцем, если искренне поверить. И она ведь это знает, протягивая неуверенно руку с желанием коснуться хоть кончиками пальцев его скулы, но скользит по воздуху, касаясь лишь капель дождя. Отвечает на его грустную улыбку: - Поцелуй. Призрачное прикосновение льда к губам, не больше. Даже если она плакала сейчас, дождь не давал этого заметить, безразлично умывая щеки девушки. Все, что он мог дать, все, что он ощущал, абсолютно все, чем являлся, в одном ледяном касании. Окутать ее своими чувствами так, чтобы поняла, насколько сильно. Подарить ей новый холод, чтобы поняла, насколько безнадежно. Проникнуть под решетку ребер к ее сердцу, чтобы поняла, насколько больно. И как губительно тепло ее дыхания. Пропитанная чернотой вата туч постепенно расступается, пропуская золото солнечных лучей, а с неба льется все меньше воды. В последней серости уходящего дождя растворяется дымкой размытый силуэт. А бегущая впереди матери по каменному мосту девочка вот-вот найдет оставленный кем-то алый зонт.