So fall in love with her

Бриджет Ланковски громко прокричала на весь дом, что нуждается в пище и Патти мигом сбежала от этого крика в торговый центр «Харрингтон», лишь бы не слышать нытья младшей дочери. Бриджет была смышленой девочкой, от которой все мальчики в школе имени Энтони Гринберга сходили с ума. Даже четвероклассник Дин, в классе которого училась лучшая подруга девочки. Милая блондинка, которая была копией своего отца, была дочерью Патти Вайкофф-Дэвидсон от второго брака с поляком Стефаном Ланковски. «Сошедшая со страниц творений классиков», - говорили о Бриджет люди на ярмарке, посвященной выставке кошек в городке Бубле, графства Шеффорд. А она и правда была прекрасней всех тех детей, что были в Лондоне в ее школе имени Энтони Гринберга: белокурые локоны, которые всегда аккуратно лежали на точенных плечах девочки; губы, которые были будто обведены красным карандашом и придавали губам четкой формы; и глаза – красивые серые глаза с черными крапинками… Когда Бриджет вырастет, ей точно не будут давать проходу. Бог точно перестарался в создании этой малышки. - Я все еще хочу есть! – Кричала Бриджет на ухо спящей сестре. - Ну так иди и возьми хлопья в нижней тумбочке! – Ответила Ленни девочке таким же криком в подушку. - Там их нету. Бриджет села возле девушки, а затем и вовсе прилегла на ее спину. Бриджет любила свою старшую сестру Ленни намного больше, чем собственную мать. Отец девочки, сорокасемилетний Стефан Ланковски, забрал свою дочь под свою опеку еще, когда ей было четыре года. Стефан не доверял экс-супруге и забрал дочку, понимая, что ее лучше воспитает няня, нежели жена-алкоголичка, которая не может приготовить даже простую курицу под лимонным соусом, а он ее так любил. - А почему мама так ко мне относится? – Спросила Бри, гладя сестру по спине. - Кто тебе такое сказал? - Никто… Я сама это вижу. Она всегда забывает о моем дне рождении. - Она не забывает. - Забывает. Она поздравляет меня всегда на день позже… Я не люблю ее. Ленни с шоком открыла глаза, осознавая, что ее младшая сестра не шутит. Да, она знала о том, что Патти забывает о дне рождении дочери Бриджет, и именно она напоминает об этом матери. Именно она отправляла подарки Бри от имени Патти, заставляя тем самым маленькую девочку верить в призрачную любовь матери. - Она тебя любит, мышка, и ты не должна в этом сомневаться. Ленни обняла сестру за плечи, а затем и вовсе повалила на кровать, щекоча девочку. * * * - Монстр! Монстр, ты где?! – Кричал мужчина на первом этаже. Он с шумом опустил куртку на диван и, постукивая носком о ножку стола, стал ждать появления сестры. В отличие от маленькой Бриджет, старший брат Ленни Вайкофф – Элиот, не сильно любил свою сестру. Парень всегда считал ее заносчивой и эгоистичной по отношению к нему, их брату и отцу. - От чего-то тебя мать больше любит, чем меня, Эндрю или же Бри, - часто вспоминал свои слова Элиот. – Что же в тебе такого необычного и нужного ей, что она так заботится о тебе? Элиот Вайкофф так же, как и Бриджет, не любил Патти. Он никогда не получал должной любви от матери. Разве что она нормально относилась к нему, когда Ленни еще не было на свете. Элиот старше за Ленни на пять лет, и младше от брата Эндрю на два года. Несмотря на то, что он был вторым по возрасту, парень всегда считал себя главным и именно он был генератором идей в семье, не Эндрю. Да и Патти всегда наделяла младшего Элиота обязанностями куда более серьезными, чем своего старшего сына. Элиот не любил свою мать. - Привет. Чего тебе нужно? – Рявкнула на брата Ленни, направляясь на кухню. - Накорми меня, - Элиот сел на плетеный стул на кухне, не поднимая взгляда на сестру. - Хочешь есть – открывай холодильник и бери, что хочешь, - опять оскалилась девушка, принимаясь за готовку завтрака для Бриджет. - Ты ведь все равно готовишь для Бри, за одно и мне что-нибудь приготовь. Хотя бы яичницу, - Элиот впервые за утро глянул на сестру. – Я, правда, очень голоден и очень спешу. У меня скоро смена начинается. - А мне что с этого? Иди к себе домой и пусть тебя твоя Ванесса кормит. В этот момент Элиот будто оступился, и его будто снова ранило в истерзанное и больное сердце. Ванесса Уиллис уже не была его девушкой. Четыре дня, тринадцать часов, сорок две минуты. Ровно столько времени прошло с того момента, как Ванесса, любовь всей жизни Элиота, ушла из их квартиры навсегда. Элиот всегда был терпимым и понимающим в отношении с девушками, но никак не с сестрой Ленни, или же с бывшей девушкой Ванессой четыре дня назад. Элиот был одним из тех многих людей, которые не прощают ошибок близким людям. Четыре дня назад, в шесть часов дня по Лондонскому времени, Элиот Генри Вайкофф застал свою девушку Ванессу Кристину Уиллис занимающуюся сексом с постоянным посетителем магазина «На заправке», где работал Элиот, Ник Цукерберг. Ярости парня не было предела. Первым делом, что сделал младший сын Патти Вайкофф, так это стащил обоих на пол кабинета, в котором происходила вся трепещущая измена. Элиот решил не церемонится с криками – он просто со всего размаха врезал Нику по левой части лица, от чего тот полностью распластался по холодному кафельному полу, так несвойственному кабинету менеджера. Затем, он вытащил голую Ванессу на улицу, где находилось четверо посетителей, и оставил на холоде в декабре месяце нагую на обозрение всем желающим, которых, как, оказалось, было не мало. Многие в пригороде Лондона любили флиртовать с Ванессой Уиллис, и она была не прочь получать знаки внимания от случайных приезжих. С Ником Цукербергом расправа была куда намного интересней, чем с девушкой Ванессой. Когда Элиот вошел обратно в кабинет, то увидел, что мужчина успел натянуть на себя майку, которая явно была не первой свежести и требовала стирки, чему свидетельствовали пятна на животе. Младший Вайкофф снова ударил мужчину, которому вновь пришлось распластаться на полу. Ему явно не нравилась эта участь, поэтому мистер Цукерберг попытался стукнуть парня в отместку, но он только промазал и попал кулаком в стену с грамотами, две с которых упали на пол, как и Николас минуту назад. С криком: «Я тебе покажу, как чужих девушек обхаживать!» Элиот как можно сильнее ударил мужчину, которого в тот момент ненавидел больше всего на свете, и тот в очередной раз оказался на полу. Элиот подхватил мужчину и поволок между рядов с дешевыми чипсами и сувенирами вроде «Я люблю Лондон» и «Ничто не может заменить величественный и незабвенный Лондон». Посетители с ужасом смотрели на происходящее, но никто не смел помешать действиям молодого парня, так как именно он закрыл их в этом проклятом магазине. Избивая своего потенциального врага на сегодняшний день, Элиот получал некое моральное удовлетворение. Ему уже давно хотелось избить кого-нибудь, «испустить так называемый пар». Вот и возможность для действий, которая так некстати подвернулась. Но прекрасные минуты наслаждения прервали крики менеджера Ирвина и Ванесса, которая на тот момент уже была одета в куртку того же менеджера Ирвина. «Все это явно не останется без последствий», - прозвучало в голове Элиота, и он быстро опустил Николаса на пол. * * * - Ты все еще бредишь о той малышке? – Насмешливо спросил Найл, поправляя серые спортивки, которые сползли на середину ягодиц. - Отстань от меня. Я не буду с тобой об этом говорить. Всю прошлую неделю, которую парни из бойзбэнда провели в Лос-Анжелесе, Гарри Стайлс отнекивался от разговоров о «простушке Ленни с Паркер-ден-Стрит», особенно с Найлом и Лиамом, которым было не понять состояние безответно влюбившегося друга. Большинство времени кудрявый британец провел в своем 361 номере, или же в номере 369, играя с девочкой Лакс, которая была рада компании своего взрослого друга. - Ты ведь меня не выдашь, если я расскажу тебе маленький секрет? – Однажды спросил у Лакс Гарольд, когда его оставили нянчится с девочкой. Маленькая блондинка в черных сандалиях и забавной бандане лишь положительно махнула головой, продолжая экзекуцию Барби по имени Аманда и Кена по имени Эрнесто. - Я хочу сделать новую татуировку на руке, но менеджеры мне не разрешат, так как фанаты и так подняли бучу из-за недавно набитой лошади… - А зачем? – Неожиданно для парня спросила Лакс, глядя на худощавого парня, который разлегся на кровати ее родителей. - Я хочу сделать татуировку в честь одной девушки. Потому что, она мне очень нравится, - Гарри заулыбался, всматриваясь в узоры на потолке. - Ты говоришь о девочке Ленни? - Тебе мама рассказала? - Неа, папа. Он сказал, что ты его задолбал разговорами о «таинственной девушке, которую сам Гарри Стайлс не может заполучить», - девочка рассмеялась в голос и бросила головой Аманды в своего друга. Как бы Гарри хотелось хоть на несколько часов стать тем Гарри Стайлсом, которого так ярко описывали на страницах своих лживых журналов эгоистичные журналисты. Ему хотелось бы иметь ту невероятную уверенность и прямолинейность, которую парню так часто приписывают, но Гарри как раз не был таким, и о качествах «выдуманного Стайлса» ему приходилось только мечтать. Шел сто десятый день Ленни-мании. Ленни-мания поглощала красивого певца с каждым днем все больше и больше, и каждый раз парню все чаще казалось, что в один момент он превратится в страшного фанатика, желающий заполучить свою добычу целиком. Гарри боялся этого, поэтому старался как можно меньше думать о прекрасной Ленни Вайкофф, хотя это так тяжело у него получалось. Ленни все больше и больше становилась его наркотиком, который он хотел употреблять в смертельных дозах. Он нуждался в любви Ленни с Паркер-ден-Стрит.