Звуки, или Король-вуайерист

      — …И вычесть расходы на покрытие убытков провинции Эстабул из годового бюджета. Это все, Эслина.       Секретарь отметила указания в своей книжечке и произнесла:       — А что станется с обращением лорда Бейла? Вот уже несколько недель мы не даем ему ответа.       Сион Астал в задумчивости оперся на стол переговоров.       — С этим пусть разберется Калне, – наконец распорядился он.       — Калне?! Осмелюсь заметить, — вспыхнула Эслина, — что этому дураку ничего в мире нельзя доверить!       — Хо! — Сион с любопытством взглянул на обозленную девушку. У него на губах обозначилась тень улыбки. — Он обидел тебя, Эслина?       — Простите, ваше величество, — вздернула та прехорошенький носик, — не сдержалась.       — Нет-нет, отчего же, — и он потянулся со вкусом. — Возможно, генерал-майор Кайвел никогда не имел дела с барышнями… твоего возраста.       — На что это вы намекаете, господин Астал? — оскорбившись, уперла руки в боки Эслина.       — Я мог бы поговорить с ним, если вдруг…       — Не нужно! О, я поговорю с ним сама! И уж будьте уверены, ему очень не поздоровится!       О личной жизни некоторых своих подчиненных король Роланда предпочитал ничего не знать; Эслину же он подначивал просто так, чтобы хоть на минуту отвлечься от дум. Сион Астал был признанным трудоголиком, равных на этом поприще ему не было. Однако же потребность тела и разума в исцеляющем сне понемногу брала свое. Но попробуй тут усни спокойно, когда в Эстабуле — очередной взрыв народных волнений, а в академии — острая нехватка рекрутов! Сион подходил к возникшим проблемам стоически, предпочитая вначале все переделать, чтобы потом с чистой совестью отправиться почивать. Беда была в том, что дела государственной важности все не заканчивались…       Благо, что есть Эслина, Клаус, Калне и Миллер, всегда готовые услужить и помочь своему королю. И это не забывая о сварливой парочке: его верных, хотя и весьма своенравных друзьях.       — Между прочим, Эслина… Райнер с Феррис еще не закончили?       — А? Ах, нет, ваше величество, — Эслине Фолкал стоило немалого труда оторваться от занятного перечисления недостатков Калне в алфавитном порядке.       — Помнится, я закрыл их в своем кабинете еще с утра.       — А сейчас время к ужину, ваше величество.       — Хм… — Сион обреченно вздохнул. — Чует мое сердце, они уже камня на камне там не оставили.       Эслина промолчала, только пожав плечами.       — Пойду-ка проверю их.       Сион поднялся со стула и направился к выходу из тронного зала; секретарь почтительно держалась по правую руку, на два шага позади.       — А Клаус? — вдруг поинтересовался король, проходя коридор.       — Он обещал быть к утру, господин Астал, — Эслина проверила свои записи. — Все верно, к утру. Леди Ноа Эн пожелала лично взглянуть на эстабульские беспорядки, и фельдмаршал Клом отправился с ней.       — Быть может, ей удастся слегка урезонить бастующих.       — Быть может, — качнула Эслина рыжеволосой головой. — Но я бы на это не надеялась.       — Ну, тогда с ними вполне справится Клаус.       — О да…       Оба они помрачнели.       Уже у самого кабинета Эслина, поклонившись, отправилась исполнять поручения. Сион прислушался: вот стихли ее шаги, вот… вот… Отчего-то из кабинета не доносилось ни звука.       «Райнер спит как сурок. Феррис ест, — мигом понял его величество. — Следовательно, работа стоит. Надеюсь, что хотя бы с третью указов они расквитались, а не то не видать мне отдыха целый месяц. Хотя этого стоило ожидать».       Внезапно в его голове созрел дикий план: притаиться… а потом резко распахнуть дверь и бодрым голосом рявкнуть что-нибудь этакое… Чтобы наверняка застать лентяев врасплох! Иногда в короле просыпался шальной ребенок. И засыпало благоразумие.       Он нажал ручку двери как можно бесшумнее, приоткрыл ее на сантиметр-другой… И не успел он приникнуть взглядом к образовавшейся щелке, как из кабинета явственно донеслось:       — А закрой глаза…       «А закрой глаза». Без иронии, без издевки. Нежным, мечтательным голосом… лишь отдаленно напоминающим голос красотки Феррис.       Сион так и застыл у двери. Что-то в ее словах до зарезу было неправильным.       И тут, весь похолодев, он услышал ее игривое хихиканье.       — А ты… — прошептал вдруг баритон.       — Закрой же… — ответило сопрано.       — Л-ладно…       Сион спинным мозгом ощутил ту странную атмосферу, что царила у него в кабинете. Воздух был словно… наэлектризован. Вслушиваясь в доносящийся разговор, Сион чувствовал дрожь, пробегающую по телу… и отчего-то тоску.       Он никогда не слышал ни у Феррис настолько счастливого тона, ни у Райнера — такого замирания в голосе…       Астал весь обратился в слух. И тогда ему в уши жгучими иглами вонзилось… Он даже не знал, как назвать этот звук. Причмокивание?       Он с удивлением понял, что жар приливает к лицу.       — Стой, Феррис… Ох… — Райнер вдруг застонал, и короля пригвоздило к месту. Вот это да! Чем они там занимаются, в его кабинете?! — Лучше давай… Вот, посмотри сюда…       — К черту все эти бумажонки, мне это не интересно, — фыркнула Эрис. А затем протянула: — Но вот ты…       Новый стон. Снова эти влажные звуки. О «бумажонках» — рапортах и указах — напарники явно забыли. Воображение Сиона вдруг нарисовало ему удивительно яркую картину происходящего… И насколько он знал своих лучших друзей, в эту фантастическую картину было непросто поверить.       Выходит, он ни черта их не знал?       Райнер и Феррис… В голове не укладывается! Они же и двух минут провести друг с другом не могут, чтобы не разругаться. Однако… Сион подслушивал уже добрых пять минут. А может, и шесть. И что? Где крики?       — А-ах! — тотчас вскрикнул Райнер. Но явно не от боли, а совсем даже наоборот. Это добило Сиона. — Что ты делаешь… Что ж ты делаешь…       Следом — шорох и громкий шелест, бумажный шелест… Документы сбросили со стола?       — О мой Райнер!..       От стыда и истового изумления монарх привалился к стене, не устояв на ногах: ведь это Феррис Эрис, всегда бесстрастная, всегда сдержанная, стонет сейчас так сладко… «Мой Райнер»? Святый боже!       Король даже вспотел.       Но вдруг наступила тишина. Сион вмиг опомнился, сообразив, что подслушивать у двери (пусть даже собственного кабинета) не очень-то хорошо. Но было поздно. Он услышал достаточно, чтобы сделать скоропалительные, но, скорее всего, весьма верные выводы. После этого его жизнь никогда не будет прежней.       Тишина уже начала его напрягать, как вдруг голоса и звуки послышались вновь. Воображение мигом пририсовало томные вздохи и прочую пошлость, но в остальном Сион разбираться не стал. Насилу поборов искушение заглянуть все же в щель между дверью и косяком, король на негнущихся ногах сделал два-три шага прочь. Он спросил себя, очень ли ему хочется знать о такой личной жизни своих подчиненных. И честно себе ответил: очень-очень хочется. Хотя ему было стыдно это признать.       Но по всему, что происходит внутри, получается — он третий лишний. Так не лучше ли отступить и не лезть за запретную грань? Что он, вуайерист? Да вроде бы нет. Нет, вынюхивание, выведывание — это его конек, но одно дело рыться в досье и копаться в архивах, и совсем другое — воочию созерцать, как друзья предаются блуду у него на рабочем столе.       Этого Сиону хватило. Он позорно бежал — быстрым шагом и не оглядываясь. Королевские щеки так и горели. Дыхание то и дело сбивалось.       К черту мысли! Холодный душ! И — работать, работать, работать, работать…       Только как же теперь смотреть им в глаза?       А тем более... как работать?       — …И теперь мы просто обязаны пожениться! — подытожила Феррис, гневно глядя в глаза напарнику.       Райнер Лют поспешил снять с лица довольное выражение и заявил:       — Ты бредишь. У тебя жар!       — Неужели… — синие очи опасно прищурились.       — Ты… — неожиданно в карих глазах проступило смущение. — Ты отсидела мне все колени.       Хмыкнув, Феррис изящно перепорхнула на край стола. Но не угомонилась.       — Давай попробуем еще раз, — предложила она.       — Что! Опять?! — всполошился Райнер, потирая шею. — Да ведь я не такой ненасытный, как ты! Феррис, у нас дофига работы. Давай лучше займемся ею, а не…       Красавица тут же насупилась. Он заметил ее неприязненный взгляд в сторону рассыпанных по полу королевских указов… и сдался.       — Только пообещай, что не будешь снова меня душить. Это неприятно и вообще не возбуждает, — Райнер выпрямился на рабочем стуле и нервно одернулся. Невольно он вспомнил о кожаном диване в углу: тот гораздо удобнее… Но нет, белобрысая бестолочь ведь не даст шевельнуться с места, пока не исполнит того, что хочет. Надобно чуточку потерпеть жесткий стул и ублажить ее. А там, может, и на диван…       А Феррис тем временем захлопала в ладоши, безмерно радуясь:       — Пальцем не трону, нечего и говорить! Ну же, закрой глаза. И не подглядывай, — елейно пропела она, опускаясь под стол. Сразу же из-под стола раздалось негромкое чавканье.       Вздрогнув, Райнер прикрыл глаза. Облизнул губы: как же сладко… Образ несносной Феррис так и стоял перед внутренним взором.       Они засели здесь вдвоем с утра, и до обеда Райнер честно вкалывал: он ведь знал, что Сион обожает читать морали, дай только повод! А лоботрясничество — это повод. А Райнер Лют не любил моралей. И пускай голова его то и дело клонилась к столешнице, Райнер ни разу не бросил пера. Ну, или, может быть, пару раз. Совсем честно? Пару десятков раз.       А к обеду его растолкала Феррис. Ее задача была проста: не давать дремать ударному работнику. Но сегодня, увы, на свою обязанность Феррис плюнула, за что Райнер очень был ей благодарен. Сегодня она вообще была отчего-то рассеянная. Странная очень. Тихая.       Но стоило Люту поддаться ее тычкам и разлепить глаза пополудни, как Феррис предстала перед ним вся сияющая. Она разрумянилась, грудь ее вздымалась… Спросонья Райнер попросту обалдел, глядя на это чудо.       И когда она вдруг предложила ему «поиграть», он не сразу понял, о чем она говорит.       Но когда она показала ему, что имела в виду, вся работа мгновенно отошла на второй план. Нельзя противостоять Феррис. Она слишком сильная. И красивая.       — Наклонись, — вскоре произнесла она.       Итак, Райнер почувствовал, как к его рту прикоснулось что-то мягкое… Он услышал слабый аромат и с готовностью разомкнул губы. Мечница, возвратившаяся на стол, испустила смешанный вздох восторга и нетерпения.       Все так же жмурясь, Райнер коснулся кончиком языка нежной мякоти… Вкус сразил его наповал. Феррис, кажется, замерла…       — М… М-м-м… — не сдержался Райнер. — Вау…       — Тебе нравится? — прошептала несмело Феррис.       — И ты еще спрашиваешь?.. — и тогда он пустил в ход зубы. Этот вкус пронизывал все его существо. Этот аромат…       — Давай же… — Феррис совсем перестала дышать. — Скажи, что это… Назови…       Райнер прислушался к своим чувствам. Сладко…       — Тити? — предположил он.       Секундная тишина по ощущениям длилась намного дольше секунды.       — Угадал? — заволновался Райнер.       — ДА! — вскричала Феррис на весь дворец, бросаясь ему на шею. Его накрыло волной золотых волос. — Клянусь Богом Данго, Райнер! Как ты узнал?       Хватка ее объятий была стальной, и у Райнера сперло дыхание:       — Ты обещала!.. Слазь! Слазь немедленно!       Взбудораженная, восхищенная Феррис вынула из-под стола ящичек с надписью «Виннет» на крышке — присланный ей к обеду набор из двадцати видов данго. Райнер попробовал почти все, и надо же, чтобы ни разу не ошибся!       Ее глаза сверкали. Райнер дожевывал сладкий шарик.       — Ну, точно оно — титиданго, — кивнул он Феррис. — Но учти, это был последний раз. Так и обожраться недолго.       Феррис задумчиво чавкала следующей порцией.       — Нет, после этого мы обязаны пожениться, — изрекла она. — У тебя талант, ну а я профессионалка. Бог Данго создал нас друг для друга. Вместе мы сотворим свою религию данго и заставим Сиона отписать нам кусок столицы под храм и…       — …и ты одурела, — выдавил из себя Райнер. — Церковь Данго ей подавай! А что, если я не хочу?       — О, тогда я скажу Сиону, что мы тут с тобой целый день занимались любовью. Без брака! Да этот святоша сам побежит нас женить.       — Это если еще он поверит!..