Сосуд греха

– Господи, как же ноги болят! – Юля плюхнулась на постель и нарочито устало закрыла глаза. На ней было только махровое полотенце, обернутое вокруг тела: женщина только что приняла душ. Алёна сидела рядом и расчесывала свои густые светлые волосы. – И что ты их вечно чешешь и чешешь! – притворно возмутилась подруга. – Ты и так красотка! Блондинка только повела плечами, продолжив свое занятие. На ней было только бирюзовое нижнее белье – и Юля неожиданно схватила Алёну за плечи и рывком опустила на кровать. Щетка улетела куда-то в угол, а шутница с хохотом начала щекотать девушку, заодно пытаясь сорвать бюстгальтер. – Ну что ты делаешь? – слабо отбивалась Алёна. – Подожди! – Зачем приводить себя в порядок перед тем, как всё снова растреплется? Ты же знаешь, эта ночь спокойной не будет, милая! – Я… знаю. Девушка, лежавшая на постели, показалась Юле такой беззащитной и грустной, что она, оставив подростковые забавы, просто прилегла на бок рядом с ней. – Ты же такая красивая, милая! Не надо грустить – есть люди, которым ты вовсе небезразлична. Алёна, уставившись в потолок, вздохнула, вспоминая Диму – ему она точно была небезразлична. Наверняка он бы пришел сегодня к ней, если б смог. Сглотнув, она поборола в себе начинающийся порыв к плачу и, пытаясь отбросить навязчивые мысли, прижалась к подруге. Та, восприняв ее поступок по-своему, приобняла Алёну, одной рукой начав ласкать ее грудь. Девушка непроизвольно вздохнула – ее партнерша всегда знала, как доставить ей удовольствие, – и Юля тут же прильнула губами к ее рту в нежном поцелуе. Одно небрежное движение руки – и полотенце полетело на пол, а вскоре за ним последовал и небесно-голубой лифчик. Юля навалилась на подругу, жадно прильнув к ее устам, будто пчела, раздвигающая тугие лепестки еще полураскрывшегося бутона в поисках сладкого нектара. Ее руки блуждали по телу любовницы, лаская юную, с напрягшимися сосками грудь, переходя на живот и шаловливо ныряя в трусики в поисках еще одного цветка из плоти и крови. Алёна, постепенно возбуждаясь, начала отвечать Юле, сначала, словно нехотя, приоткрыв рот и позволив женщине ворваться в него жаждущим любви языком; потом, распалившись, сама сорвала с себя трусики и сжала ладонями груди подруги, проводя большими пальцами по выделяющемуся ореолу сосков. В таком положении их и застал Артём, вышедший из душа последним: на нем, как и сейчас на женщинах, не было ровным счетом ничего – он прекрасно себе представлял, что будет происходить в спальне в его отсутствие. Впрочем, даже если бы мужчина ошибся, Алёны, а, тем более, своей жены он нисколько не стеснялся. Артём сел на край кровати, внимательно смотря за происходящим, а женщины, заметив его присутствие, только еще сильнее сжали друг друга в объятиях, поддразнивая наблюдателя. Юля скользнула к вагине Алёны и провела кончиком языка по ее гениталиям, от чего девушка, слегка вздрогнув, тихо застонала, и любовница принялась доставлять ей оральное удовольствие, слегка помогая руками. Артём, не выдержав долго этого зрелища, опустился на кровать прямо между ног жены и также принялся работать языком и губами. – Кажется, пора испытать нашу новую игрушку, – оторвавшись от подруги, шепнула ей Юля. Алёна кивнула и, спрыгнув на пол, прошлепала босыми ногами до небольшого столика, где, тщательно промытый и готовый к использованию, лежал их сиреневый друг. Девушка, взяв приспособление и смазку, подошла к кровати, и Юля переместилась к изголовью, а Артём занял позицию у ее широко разведенных ног. Женщина немного опустилась, и супруг снова прильнул к пылающим лепесткам ее вагины, при этом послушно приподняв ноги и разведя их в стороны. Прежде чем приступить к основному блюду, Алёна нагнулась к половому члену мужчины и, облизав его, взяла в рот: пенис у Артёма был довольно-таки среднестатистический, поэтому она некоторое время без особенных усилий дарила ему тот самый глубокий минет, от которого все ее любовники приходили в состояние, близкое к экстазу. Несмотря на возраст – она была моложе своих партнеров – Алёна, тем не менее, была более искушена в традиционном сексе, чему Юля иногда даже завидовала: сама она скорее могла бы виртуозно доставить удовольствие женщине, чем мужчине. Конечно, если мужчина не являлся ярым поклонником анального секса в принимающей позиции. Девушка не стала долго заниматься членом – и Артём, и Юля, да и она сама ждали другого, – поэтому, оторвавшись от детородного органа, Алёна густо смазала один из концов фаллоимитатора смазкой и начала осторожно вводить в анус мужчины. Впрочем, излишняя осторожность тут и не требовалась: Артём всегда почти мгновенно расслаблялся. Вот и в этот раз игрушка скользнула внутрь, почти не встретив сопротивления. Девушка начала поступательные движения, постепенно продвигая дилдо внутрь, и мужчина начал вскоре глухо постанывать, всё так же вылизывая половые органы супруги и начав одной рукой понемногу ласкать свой пенис. Алёна, уже готовая к продолжению, ввела второй конец приспособления себе во влагалище – и теперь уже обоими руками держала сиреневую нить удовольствия между ней и Артёмом. Член мужчины значительно увеличился в размерах, а его хозяин тяжело дышал, периодически издавая отрывистые стоны. Девушка и сама была перевозбуждена – сказывалось напряжение прошедшего дня, придававшее дополнительную остроту происходящему. Юля тоже тихо охала, но, в конце концов, не выдержала: – Дай-ка теперь мне! Только я, пожалуй, воспользуюсь уже испытанным способом. Сорвавшись с места, она выудила из недр прикроватной тумбочки страпон, снабженный не только членом, но и двумя вибраторами на оборотной стороне, и быстро надела его на себя: – Ну что же, меняемся местами! Алена, вынув сиреневую игрушку из себя и партнера, переместилась к изголовью, а Артём встал на четвереньки: теперь он приник к гениталиям любовницы, в то время как супруга атаковала его сзади. Юля привычным движением вошла внутрь мужа, начав трахать его, и он вновь приглушенно застонал. Разрядка наступила быстро: первой не выдержала Алёна и, довольно громко вскрикнув, сжала волосы Артёма в приближающемся оргазме, после чего, выгнувшись, издала еще несколько протяжных вздохов. Острые волны полученного удовлетворения сбили ее на кровать, и она легла в сторону, тяжело дыша. Сам мужчина долго сдерживался, но в определенный момент, громко ахнув, всё же излился на простыни, и Юля вышла из него, уже кончая сама. Несколько стонов – и вот они все втроем уже лежали на постели. – Ну что, время виски и кальяна? – отдышавшись, спросила Юля. Несогласных не было. *** Михаил трясся в маршрутке, ехавшей в Новореченск. Остатки чар еще держались на мужчине, и женщины искоса заинтересованно посматривали на него, впрочем, уже не делая никаких попыток познакомиться. Несмотря на досадное недоразумение с «Матильдой», день закончился неплохо: позже всё же несколько девушек клюнули на него, и с одной из них у него был разнузданный секс в ее же машине. Впрочем, Астарте и это тело не приглянулось, да и вообще – после той сцены с неудавшимся трахом в переулке демоница была не очень-то разговорчива. Миша списывал это на то, что пьяная кобыла действительно была для его адской спутницы подходящей целью, но он, как заядлый неудачник, упустил женщину. Мужчина со вздохом повернулся к окну, обозревая вечернюю степь. – Не кори себя, – вдруг раздался в его голове голос суккуба, – это делу не поможет. Лучше расскажи, кто были те люди, которые увидели тебя. Твои знакомые? – Можно и так сказать. Аня – моя соседка – и ее друзья, не знаю, как их точно зовут. Та блондинка какое-то время ходила в Дом Культуры в театральный кружок, могу выяснить, кто она. А девочку-подростка я впервые видел. – Что ж… Я успела посмотреть на них лишь вскользь, ведь ты так быстро смотался оттуда, что, в общем-то, правильно – не дай Дьявол они тебя заметили, – но остро ощутила запах греха. Кто-то из них подходит нам, Миша, кто-то из них! Я точно уверена – теперь никаких сомнений нет! – И что же нам делать? – Придется навестить всех по очереди. Наверное, легче всего начать с твоей соседки. – Аня? Да она святая! Живет с братом-инвалидом, заботится о нем… Ты просто не знаешь – она чистый ангел! – Эх, милый мой! Ты тоже на вид задрот среднего возраста, заместитель директора Дома культуры, а поди-ка – трахаешь баб в подворотнях! – Это ты меня заставила! – Мише показалось, что последнюю фразу он произнес вслух, и он снова отвернулся к окну. – Тебя никто не заставлял помогать мне, запомни! Ты согласился на это исключительно по доброй воле. На это Михаилу снова было нечего ответить. Суккуб, помолчав несколько минут, добавила: – Давай так: сегодня примешь ванну, выспишься, придешь в себя. А завтра утром покажешь мне эту Аню и ту девчонку-блондинку. Если они нас не устроят – придется найти остальных. Понятно? Мужчина молча кивнул головой и тут же оглянулся, опасаясь, что его окончательно примут за сумасшедшего. Но чары уже окончательно слетели, и никто из сидящих не обращал на него ровно никакого внимания. *** Ольга всё же нашла тот самый адрес дяди Володи, и после завтрака Дима вывел из гаража их «Шевроле». Автомобилем они пользовались довольно редко – до работы обоим было недалеко, – но сегодня был как раз такой нечастый случай: всё же в город на машине ехать было намного удобнее. Они покинули Новореченск и проследовали через начинающую пылать жаром степь к большому городу. – Ты знаешь, где этот Бульвар Победы находится? – нервно спросила Ольга в очередной раз. – Уже говорил, что знаю. Не волнуйся – найдем. Женщина машинально начала теребить ручки сумочки: что ей следует сказать дяде? Чем объяснить свое трехлетнее отсутствие? Как он отнесется к ней? Идея навестить родственника начинала казаться ей намного более глупой, чем даже поход в полицию, но и поворачивать назад она почему-то не хотела. Машина въехала в город, открывая обзору остатки вчерашнего празднества: пустые обертки и бутылки валялись тут и там. На одном из кустов висел полуразодранный российский флаг: возможно, вчера им размахивала какая-нибудь компания молодых людей, но после пары бутылок горячительного символ страны был небрежно брошен в первое попавшееся место. Впрочем, Ольгу это мало интересовало: она была слишком занята обдумыванием своего грядущего диалога с дядей Володей. Женщина посмотрела на супруга – тот, казалось, хранил ледяное спокойствие. Она отвернулась к окну и начала в сотый раз повторять слова приветствия, дальше которых ее воображение заходить пока что не хотело. Мысли Дмитрия, ведущего машину, были заняты совсем другим – Алёной. Мужчина вспоминал ее стройное молодое тело, нежную кожу и густые светлые волосы. Он бы многое сейчас отдал за то, чтобы оказаться с девушкой у нее дома, а не трястись с женой в поисках призрачной надежды поймать маньяка. Дядя Володя… Дима вспомнил его: тщедушный, худой, но очень приставучий мужичок, особенно, когда дело касалось просьб занять денег. На убийцу он походил мало. Скорее всего, только время потеряют… А ведь он мог провести почти полдня в постели с Алёной. Опасно, конечно, но что делать – он дико соскучился по любовнице и был готов рискнуть. Впрочем, поездка, кажется, закончилась: они достигли нужного дома. – Ну, вот мы и на месте, – прервал Дмитрий размышления жены. Та, быстро поправив волосы, вышла из машины, и они оба зашагали к подъездам. – Так, квартира тридцать шесть… – вполголоса бормотала Ольга. – Это здесь. Супруги подошли к двери, остановившись перед домофоном. Оля посмотрела на мужа, словно ища поддержки. – Надо звонить, – сказал тот, – не зря же мы сюда ехали. Женщина подняла руку, чтобы набрать нужный номер, но вытянутый для звонка палец застыл на полпути, и Дмитрий, недолго думая, сделал это сам. В динамике раздались трели домофона, которые быстро прервал женский голос: – Кто там? – Простите… – негромко ответила Ольга, – Владимир Петрович здесь живет? – А вы кто? – с подозрением спросила женщина. – Ольга, его племянница. После небольшой паузы раздался писк, оповещающий о том, что дверь открыта, и Дмитрий отворил ее, пропуская жену вперед. Та, вздохнув и как-то странно сгорбившись, юркнула внутрь, а мужчина последовал за ней. Квартира находилась на третьем этаже, и они поднялись по давно не метеной лестнице. Дверь уже была открыта, на пороге стояла женщина предпенсионного возраста, внимательно разглядывая их. – Добрый день, – поздоровалась Ольга. – Я племянница Владимира Петровича, а это мой муж – Дмитрий. – Понятно, – произнесла женщина. – Дядя ваш умер уже больше года назад – в апреле прошлого года. – Умер? – эхом повторила Ольга. – Если хотите – можете зайти, – предложила женщина. – Такие разговоры на пороге не ведутся. Она посторонилась, и гости молча проследовали внутрь, после чего хозяйка дома заперла дверь. Квартира была хорошо отремонтирована и явно не походила на жилище алкоголика: новые обои на стенах, ламинат на полу, современная мебель. – Проходите на кухню. Будете чаю. – Нет, думаю мы ненадолго, – ответила Ольга, – спасибо. Они уселись на мягкий кухонный уголок, а хозяйка заняла место на стуле с металлической спинкой напротив и, не дожидаясь расспросов, начала рассказывать: – Меня Зинаида Ивановна зовут. Я сестра Маши, с которой ваш дядя жил. Такая же алкота была, как и Вова, царствие им небесное. Пили по-черному тут, в такой свинарник квартиру превратили – вы бы видели! Все на них уже рукой махнули, да и вы тоже, как я вижу. Сколько времени уже прошло, как Вовка умер, а родственники только объявились. – Простите, это, наверное… – начала Ольга, но Зинаида остановила ее, взмахнув рукой и перебив: – Я вас не виню. Оба они были два сапога пара: пили, не просыхая, деньги клянчили, пороги всех родственников оббили уже, а когда им перестали открывать – клянчили у прохожих. Говорят, даже на паперти у церкви стояли. Мы сами на Машку рукой махнули – отрезанный ломоть. А в прошлом году они выпили паленой водки и уснули, а на плите кастрюля стояла. Уж не знаю, что они там варили, но вода выкипела и залила газ. Повезло, что взрыва не было – соседи учуяли запах, – но Машку с Вовой уже было не спасти. Наследства у дяди вашего никакого не было – дом его в деревне они давно продали и пропили, – так что родственников мы даже искать не стали. Я вам запишу, где его могилу найти, если вдруг захотите навестить. Хозяйка тяжело поднялась и, открыв один из ящиков гарнитура, вынула блокнот, выдернула страничку и начала там что-то писать. – Вот, – протянула она. – Спасибо, – поблагодарила Ольга, взяв листок. – Ну что ж… Тогда мы, наверное, пойдем. Извините за беспокойство. – Он еще какие-то документы оставлял, говорил, что это важно. Что-то про его брата, – добавила Зинаида Ивановна. – Но мы их выбросили – всё равно ничего непонятно там было – всё в каких-то пятнах, измусоленное… Да и никто не объявлялся – детей у него не было, а про остальных родственников мы не знали. Похоронили, как могли – вот и всё. – Его брата? Это мой отец, – удивилась Оля, – но он умер уже довольно давно. – Не знаю, Оля, что там было точно, – пожала плечами собеседница. – Бумажки какие-то, в основном, им же и исписанные. Почерк у него как курица лапой был, да и не интересовался этим никто. Лежала еще какая-то экспертиза, то ли отцовства, то ли просто ДНК, но его имени там не было, так что мы даже в голову брать не стали. – Понятно… Ну что ж, выбросили – так выбросили. Спасибо, что рассказали. Они попрощались, и Оля с Димой молча вышли на улицу. Уже отъезжая от дома, мужчина пробормотал: – Ну что ж, отрицательный результат – тоже результат. Можно теперь его вычеркнуть из списка наиболее вероятных подозреваемых. – Это да… – вздохнула Ольга, кажется, даже с облегчением. – Но ты слышал – эта Зинаида сказала, что дядя Володя говорил о моем отце. И у него нашли чей-то тест ДНК. Тебе не кажется, что у меня может быть еще какой-нибудь родственник? – Может, оно и так. Но что это дает? Как мы будем искать этого неуловимого родственника? – Спрошу сначала у мамы, – решила Оля, – может быть, она что-то знает. Ольга начала продумывать в уме план дальнейших действий, а Дмитрий с горечью подумал, что шанса улизнуть из дома сегодня снова может и не быть. *** Проснувшись, Аня еще некоторое время лежала в кровати: она специально не планировала на сегодня ничего, думая, что проведет день после праздника тоже с братом. Сходят куда-нибудь уже здесь, в Новореченске: может, в летнее кафе на берегу речушки Девицы – там были вычурные белые стулья и столики с ажурными скатертями, напоминавшие ей французские фильмы, – или в парк, или просто прогуляться по тихим улицам или по степи – Руслан ведь почти не выходил из дома. Но теперь всё было под угрозой срыва из-за вчерашнего. «Из-за этой сучки», – пояснила сама себе Аня. Поздно вечером она слышала, как Руслана привезли ее друзья и помогли подняться наверх. Брат постучался в ее комнату и приоткрыл дверь, тихо позвав сестру и, наверное, желая поговорить. Девушка назло притворилась спящей, о чем сейчас немного жалела: наверняка он хотел попросить прощения, а она лишила его такой возможности, и неизвестно, в каком настроении парень будет сегодня. А утром Руслан чем-то громыхал в комнате, но Аня снова не стала выходить, еще обиженная на него. Впрочем, обида никуда не делась, но весь день проваляться в постели она всё же не могла. Наконец, девушка нашла в себе силы встать и, накинув халат, быстро прошла в ванную, где, запершись, начала приводить себя в порядок: почистила зубы, умылась, причесалась, после чего открыла дверцу стиральной машины, которую загрузила вчера перед отходом ко сну – ждать окончания стирки тогда казалось невыносимо долго, – но обнаружила бак пустым. Недовольно вздохнув, Аня вышла из ванной и прошла в зал – там, как она и думала, стояла раздвинутая сушилка с чистыми вещами. Обычно они развешивали на ней постиранные предметы гардероба зимой, когда на балконе было слишком морозно, но, видимо, Руслан решил взять дело в свои руки, а до веревок ему было дотянуться затруднительно. Покачав головой и неодобрительно цокнув языком, девушка прошла в комнату брата. Руслан, как обычно, сидел за компьютером, и Аня мельком заметила открытую переписку в Контакте, которую брат быстро свернул. «Наверняка со своей Ритой!» – промелькнула у нее мысль, но она тут же отогнала ее прочь – было не время ссориться. Девушка подошла к столу и, стараясь говорить как можно менее эмоционально, произнесла: – Привет. Зачем вещи сам вытащил? Я бы повесила их, как встала. – Решил немного облегчить тебе жизнь, – пробормотал Руслан, не отрываясь от монитора, – всё равно делать было нечего, а ты спала. – Тебе, наверное, тяжело было? – Не тяжело. Аня замолчала, не зная, что еще сказать, а Руслан делал вид, что поглощен игрой: на экране ходил какой-то человечек, то прячась от монстров, то пытаясь их убить. Послышался звук входящего сообщения, но брат не прореагировал на него – видимо, не хотел открывать при сестре. – Ты завтракал? – наконец, спросила она. – Да. – Хочешь, сходим с тобой куда-нибудь? – Уже вчера сходили, – угрюмо ответил парень. – Руслан, я немного перегнула палку, согласна. Но пойми, что я беспокоюсь о тебе. Ты же мой брат. Я люблю тебя! «Я так сильно люблю тебя, что ты не можешь даже представить!» – подумала девушка, но вслух, конечно, сказать этого не могла. – Я знаю. И снова молчание. – Ты обижаешься на меня? – спросила Аня. – С чего мне обижаться? Ты же всего лишь дала понять, что я инвалид, обуза, висящая на твоей шее. – Руслан! Что ты такое говоришь?! Я вовсе не имела в виду ничего подобного! Ты мой брат! Я никогда тебя не брошу! – Но ты сказала, что тебе тяжело со мной, – упрямо возразил он. – Тебе тяжело из-за меня, твоя жизнь – просто сущий кошмар опять же из-за моего существования. – Вовсе нет! Я рада, что ты есть у меня, Руслан! Я не знаю, как бы жила без тебя! – к глазам подступили слезы, и Аня отвернулась к окну, чтобы брат их не заметил. – Уйди, пожалуйста, – попросил юноша, – я бы хотел побыть один. «Он хочет переписываться со своей шлюхой, а не общаться со мной!» – Обида ударила Ане в голову, и слезы тут же куда-то исчезли. – Что, я тебе мешаю общаться с подружкой? – язвительно спросила она. – Да. Мешала вчера и сейчас тоже мешаешь. Уйди, пожалуйста. – Знаешь что! – Аня подскочила к нему, тряся указательным пальцем у носа брата. – Хотя бы можно меня немножечко уважать! Да, я сама взвалила на себя эту ношу и нисколько не жалею об этом! Но перед тем как обвинять меня, подумай – где бы ты был, если бы не я? Получал бы пенсию и раз в неделю просил соседа сходить в магазин? Влачил бы одинокое жалкое существование в оборванной квартирке? – Вот ты снова начала. Хочешь, мы разменяем квартиру и разъедемся? Будет трудно, но я выдержу. И не буду слышать ничьих упреков. – Я не хочу, чтобы ты считал себя обузой! Ты не обуза! Я люблю тебя, Руслан! Но, пожалуйста, хотя бы иногда ставь себя на мое место! Слезы снова вернулись, и Аня, судорожно вздохнув, быстро вышла в коридор, услышав за спиной: – Ты тоже иногда ставь себя на мое место! Вбежав в комнату, Аня упала на незастеленную постель и тихо заплакала. Он не любит ее! Он никогда ее не полюбит! Он ее даже не ценит так, как должно! Господи, да на что она вообще надеется? На то, что Руслан будет воспринимать сестру как женщину? Аню даже знакомые мужчины не все как женщину воспринимают, не то, что брат. Уж обделила природа красотой – и ничего не поделаешь. Новый приступ плача подступил к горлу, как вдруг раздался звонок в дверь. Аня всё так же лежала на постели, уткнувшись лицом в подушку и не собираясь никому открывать. Она услышала, как Руслан выехал из комнаты и крикнул: – Одну минуту! – Но даже не попыталась остановить его. «В конце концов, он хотел жить один – вот пусть и ведет себя, как полноценный член семьи», – запищал внутри нее какой-то ехидный голосок. В обычное время Аня отогнала бы такие мысли, но сейчас предпочла согласиться. Тем более, видок у нее был не особенно располагающий к приему гостей: заплаканная, волосы наверняка растрепаны, а из одежды на ней, не считая нижнего белья, только старый халат. – Кто там? – послышалось из коридора. Что ответили, Ане было не слышно, но Руслан спустя несколько секунд сказал: – Сестры нет. Попозже зайдите. Значит, ее спрашивали. Что ж, Аня всё равно не хотела ни с кем общаться. Через пару минут она услышала, как в спальню, задев коляской дверной косяк, въехал Руслан. – Аня! – негромко позвал он ее. – К тебе сосед приходил. Девушка никак не прореагировала – она лежала лицом к стене, и брата не видела, равно как и он не мог определить ее состояние. – Аня! Ну прости меня. Я был неправ, и я действительно очень тебе благодарен. Просто ты как-то Риту не очень хорошо восприняла, вот я и рассердился. Я тоже тебя люблю! Всхлипнув, она повернулась к нему – Руслан находился прямо у края постели. – Ты плакала? – обеспокоенно спросил он. – Аня, ну прости меня. – Конечно, я тебя прощу, – она положила свою ладонь на его руку, – ведь ты мой любимый младший брат. Конечно, я прощу. Юноша несмело улыбнулся в ответ, а Аня подумала, что с Маргаритой всё равно придется рано или поздно что-то решать, если она не отстанет от Руслана. Она еще не придумала, что именно, но другой женщины в жизни своего брата она не допустит. По крайней мере, не сейчас. *** Снова эта молодая женщина. Руки ее мужа… Руки Дмитрия гладили ее по груди, на которой красовалась неизменная родинка в форме сердца. Белые простыни уже совсем измялись от любовных игр, которые, судя по быстрым движениям тела мужчины, вступали в завершающую стадию. Девушка лежала на спине, и Ольга, как обычно, смогла различить ее лицо лишь в общих чертах – довольно миловидное, – однако картинка была слишком размыта, периодически фокусируясь на груди или животе девушки, но никогда – на лице. Женщина слышала стоны обоих любовников, и вдруг все предметы вокруг раздвоились, а воздух будто наполнился ярким светом. Дмитрий издал громкий короткий стон, и… Ольга очнулась. Она потеряла сознание прямо за столом на веранде: рядом стояла тарелка с пирожным и чашка чая. К счастью, женщина села не на стул, а на широкую скамью, и во время приступа не упала. Мгновенная радость от того, что ей привиделось не новое убийство, быстро сменилось тревогой: муж сказал, что пойдет к Борису, своему сменщику, якобы обсудить что-то, связанное с работой. Может, еще по пиву выпить – так он и выразился. Оля видела этого Бориса лишь мельком и не знала ни телефона, ни, тем более, адреса этого человека, так что проверить ничего не могла. Только позвонить мужу и надеяться на его правдивость. Женщина повертела мобильник в руках, словно раздумывая, стоит ли искушать судьбу, но всё же набрала номер. Раздались гудки, и секунд через двадцать Дима взял трубку: – Привет, Оль! – Привет. Просто хотела спросить, скоро ли ты вернешься. – Снова что-то видела? – встревоженно спросил муж. – Нет-нет, – соврала Оля, – ничего такого. Просто скучновато стало, вот и всё. – Не волнуйся, скоро буду! Я уже собирался уходить, – засмеялся он. – Целую!.. Дмитрий нажал на «отбой» и повернулся к Алёне, лежащей на кровати и пристально смотревшей на него. – Жена звонила, – немного виновато сказал он. – Что, пора? – Пожалуй. Только душ приму, если ты не против. – Когда я была против? Только жена не удивится, когда ты от друга придешь с мокрой головой? – На улице такая жара, что всё высохнет, пока дойду, – улыбнулся Дима. Алёна улыбнулась в ответ, но глаза ее остались серьезными – он уйдет, а она останется тут совсем одна. Девушку внезапно захватила жалость к себе: молодая, со своей квартирой, симпатичная – парни постоянно к ней клеятся, – а вот же, влюбилась в женатика, как последняя дура. Разве это правильно? Одно дело, когда тебе за сорок, и ты уже рада любому мужскому вниманию, но недавней выпускнице вуза такое не к лицу. Только что с этим делать? Алёна вздохнула и уставилась в потолок. Она так и лежала, когда Дима вышел из душа и поцеловал ее на прощание, после чего покинул квартиру, захлопнув за собой дверь. Словно Спящая красавица, ждущая Прекрасного принца, который сможет прорубить путь к ее сердцу через тернистые заросли такой неправильной, но такой острой и манящей любви к чужому мужчине… Вечером Дима с Олей сидели в комнате: он читал какую-то спортивную газету, она пыталась смотреть телевизор, обмахиваясь телепрограммой – сумерки всё никак не хотели принести в городок долгожданную прохладу. Мужчина замечал странные резкие взгляды, которые периодически как можно незаметнее бросала на него жена: словно тонкие иголки, которыми проверяют подопытное животное на какие-нибудь рефлексы. «Неужели догадывается?» – подумал он, но никакого чувства вины или сожаления не испытывал: Дима повторил бы свой поступок еще и еще, если бы представилась возможность. Только когда теперь? Загадывать не стоит – случай может подвернуться в любое время. Ох уж эта Алёна – словно зачаровала его! Сколько раз Дмитрий начинал вспоминать ее в самые неподходящие моменты: на работе, дома за ужином, даже в постели с Ольгой. Особенно в постели с Ольгой… Иногда ему хотелось, чтобы та обо всем узнала, и бросила супруга, но мужчина не питал особенных надежд на этот счет – вряд ли Алёна связала бы с ним остаток его жизни. А вот теперь жена бросала на него колкие взгляды – ну и пусть! Дима как-нибудь это переживет, тем более, у нее, кроме подозрений, ничего нет, иначе Ольга бы молчать не стала. По телевизору начались местные новости, и первый сюжет как обухом ударил по голове обоим: миловидная дикторша упомянула о местном маньяке. Дима опустил газету, а Оля перестала обмахиваться программой, боясь пропустить хоть слово: – Наметился прогресс по делу о серийных убийствах, совершенных в последние дни, – вещала работница телевидения. – Полиция арестовала подозреваемого в дачном поселке под Новореченском: в доме был найден труп его супруги с ножевыми ранениями, похожими на те, что нанесли остальным жертвам. С места событий – Евгений Вдовин. На экране появился светловолосый молодой человек, который начал тараторить в камеру: – Сегодня днем полиция провела задержание преступника, подозреваемого в нескольких жестоких убийствах женщин на территории Новореченска и прилежащего к нему дачного поселка. Им оказался житель областного центра, находившийся на отдыхе в загородном доме. Последней из жертв стала его супруга, на которую преступник напал сегодня утром, нанеся той множественные ножевые удары, после чего женщина скончалась. Крики жертвы услышали соседи, которые и вызвали полицию… Камера показала невысокого темноволосого мужчину, который пытался закрыться от объектива рукой, после чего корреспондент взял короткое интервью у сотрудника правоохранительных органов, который в общих чертах повторил всё то же самое. – Следствию еще предстоит установить, действительно ли задержанный имеет отношение к другим убийствам, – сказал он в конце, – однако у нас есть все основания предполагать, что он был знаком как минимум с одной из жертв. Ведущая перешла к другому сюжету, а Ольга, вскочив, возмущенно крикнула: – Но это же не он! Они арестовали не того! – Милая, как это – не того? Ты же слышала – этот мужик убил свою жену. – Но я этого не видела! Это было совсем другое! Не маньяк! Может, он и убил свою жену, да только остальное просто хотят на него повесить. Мы должны завтра съездить туда и поговорить с его соседями или родственниками или кто там у него еще есть! – Ольга, заламывая руки, нервно ходила по комнате взад-вперед. – Они взяли не того! – Оля! – Дима тоже вскочил и подошел к ней, мягко взяв за плечи. – Послушай, что ты говоришь. Ну ладно – взяли не того, но ехать опрашивать соседей и родственников – это уже ни в какие ворота! Кто мы вообще? Сыщики? Нас, по большому счету, всё это не касается. Расследованием должна заниматься полиция. – Сыщики… Точно! Почему бы и нет! – Ольга вдруг, освободившись из объятий мужа, бросилась к компьютеру, достаточно редко включаемому в их доме. – Что ты задумала? – Я найму частного детектива! Если в полиции, как ты говоришь, ко мне не захотят прислушаться, то сыщику запротоколированные доказательства не нужны. Равно как и мне. Найду того, кто сможет раскрыть нам всё: и убийцу, и моего странного родственника. «И то, изменяешь ли ты мне», – продолжила Ольга про себя. – Я не понимаю, Оль, ты собралась нанять частного сыщика? Из-за того, что нас не касается? Из-за маньяка? Мы можем потратить эти деньги с гораздо большей пользой! – Как это не касается, Дима? Я постоянно вижу эти убийства! Ты понимаешь, что я страдаю? Почти чувствую все их мучения, их боль! Это просто бесчеловечно – то, что он делает! Я хочу положить конец преступлениям! – Оля с лицом, полным решимости, уселась за стол перед включившимся монитором. – Я буду сидеть в Интернете хоть всю ночь, но найду подходящего человека! – Делай, как знаешь! – Дима только махнул рукой и снова сел в кресло, углубившись в чтение газеты. – Да, я сделаю, – вполголоса сказала сама себе Ольга. – И узнаю. Всё узнаю.