Ну и пусть

Сё устало ввалился в комнату, сбрасывая с себя шляпу и бросая ее в неизвестную часть комнаты. Не заметив сидящего на кровати Нацуки, который подозрительно-умиленно смотрел на него, блондин взял альбомный лист и повалился на кровать с целью поработать над текстом новой песни. Спустя некоторое время Нацуки, который был явно утомлен долгой тишиной, многозначительно и, как всегда, мило заговорил: - Сё-ё-тя-ян! Как прошел день? – протяжно спросил он. Курусу же что-то невнятно пробормотал и вновь погрузился в свою работу. Нацуки нахмурился. Синомия хотел как-то привлечь к себе внимание друга, но тот был так занят, что его бы даже стоны сверху не отвлекли. Однако блондин не хотел так все это оставлять. Медленно встав со своей кровати, он подошел к Сё и заглянул в его листок. Парень сразу же перевернулся на другой бок, чтобы никто его не беспокоил. Попытавшись повторить попытку посмотреть, чем же так увлечен его друг, еще несколько раз, в конце концов, Сё просто встал и ушел на кровать Нацуки, надеясь, что от него отстанут. Синомия удивленно на него уставился. Первый раз он видел, чтобы блондин был так занят своей работой, что даже практически не замечал ничего вокруг себя. Тогда к Нацуки пришла в голову отличная идея. С ехидной улыбкой подойдя к Сё, он навис над ним и с силой начал трепать короткие волосы блондина. - Сё-тян, чего это ты такой важный, прямо весь погружен в работу! Так нельзя, а то перенапряжешь свою головку! – смеясь, проговорил Нацуки. - А, Нацуки, отстань! Я же занят! Но Синомия и не думал прекращать трепать своего друга. Наоборот, если Сё наконец обратил на него внимание, то нужно продолжать свои действия. Взяв свободной рукой конец подушки, на которой лежал сопротивляющийся блондин, Нацуки резко выдернул ее из-под Сё. - Драка подушками! – воскликнул он и ударил Курусу по голове. - Нацуки! – крикнул на него встрепанный блондин. Но Синомия его не слышал, а лишь со звонким смехом продолжал бить подушкой парня. - Драка подушками, драка подушками! – причитал он. Пытаясь блокировать удары назойливого друга, Сё, нащупав сзади себя еще одну подушку, начал отбиваться от своего соседа. - Это война, - наигранно-яростно воскликнул коротковолосый блондин. Нацуки был рад, что ему удалось отвлечь Сё от своих «важных дел». А сам блондин настолько увлекся игрой, что успел повалить Синомия на кровать и, сев на него сверху, словно победитель, со смехом начал бить Нацуки подушкой по лицу. Но тут произошло то, чего Сё никак не мог ожидать. От столь увлекательной игры блондина отвлек звук упавшего на пол предмета. При чем звук был такой, как будто его усердно швырнули откуда-то. Переведя свой взгляд в сторону предмета, Сё увидел прямоугольной формы очки. Улыбка сразу исчезла с лица Курусу. Только он хотел соскочить с Нацуки, но был резко и грубо схвачен за руку. Мгновение, и над ним уже нависал Сацуки. - Неужто с жизнью решил распрощаться, а, блондинчик? – тихо прошипел Сё на ухо исчезнувший Синомия. Страх мгновенно заполонил сознание Курусу. Он не знал, чего можно было ожидать от Сацуки. Но одно было известно точно: после того, как Сё побил его подушкой, он просто так не отделается. Пока блондин судорожно думал о возможных планах спасения, Сацуки вальяжно сел на нем, приподнимая футболку парня и оголяя его торс. Сё вжался в кровать. - Что же мне с тобой сделать? – многозначительно спросил композитор, проводя холодной рукой по животу своей новой жертвы. По коже блондина пробежали мурашки. Он попытался скинуть с себя Сацуки, на что тот схватил его за шею и вжал в кровать. - Лягушонок еще и думает сопротивляться, - слащаво спросил парень, разрывая футболку Сё. Теперь блондин был несказанно удивлен. - Ч-что ты собираешься сделать? – хрипло спросил он, пытаясь сбросить с себя руку Сацуки. - То, о чем ты еще не скоро забудешь, - наклоняясь к лицу Сё, почти в губы ему прошептал Синомия и, прежде чем Курусу успел что-либо возразить, заткнул ему рот поцелуем. *** Стоны. Стоны и всхлипы разносились по всей комнате. Сацуки сильнее вжимался в тело Сё, желая вобрать в себя всю сладостность и запретность этих ощущений. Но даже когда ненасытность достигала своего предела, гений не мог насладиться желанным телом. Поэтому он целовал, что-то шептал Курусу на ухо, царапал ему спину… И безудержно стонал… Вся постель была смята под сжимаемыми в кулаки руками блондина. И под прижимающимися друг к другу телами. Воздух был до невозможного напряжен. Слишком душно, слишком жарко. И слишком влажно. Вся подушка была пропитана мокрыми, холодными, солеными слезами. Они безостановочно лились из глаз блондина. Он не хотел, чтобы все так было. Слишком больно, странно и необычно. До кома в горле обидно. Он просил, умолял Сацуки остановиться, прекратить этот кошмар, но, казалось, что блондин просто не слышал его под занавесом своих наслаждений. Только ускорял темп, желая удовлетворить себя. И так до конца, пока Синомия не достиг своего предела, пока Сё не почувствовал что-то внутри себя. И даже когда Сацуки уснул, парень так и продолжал сидеть, обмотанный простынею, и безудержно рыдать от отчаяния. Но когда в его глазах что-то заблестело, он увидел лежащие на полу очки Нацуки. Он медленно встал и подошел к ним, взял в руки, с грустью глядя на них. Он не думал, что все так обернется. Подойдя к спящему Сацуки, Сё аккуратно надел на него очки, думая, что возвратившийся Синомия даже ни о чем и не вспомнит. Но Курусу не было до этого дела. Он лишь забился в угол, желая скрыться от этого жестокого мира. *** - М-м? – Нацуки сонно поднялся на кровати, услышав какой-то странный звук. Одновременно пытаясь найти источник шума и сфокусировать взгляд, блондин наткнулся на чью-то миниатюрную фигуру, закутанную в простынь и забившуюся в угол. Это был Сё. И он… плакал… - Сё-тян, - окликнул его Синомия, вставая с кровати. Однако, окинув себя взглядом, был вынужден быстро схватить покрывало и закутаться в него, ибо он был почему-то до неприличного оголен. - Сё-тян, - еще раз позвал его Нацуки. Парень вздрогнул. - Не подходи ко мне, - судорожно запричитал он. Блондин потупился. Он не мог понять, почему Сё так на него реагирует и почему, все-таки, он голый. - Сё, что случилось? – уже пренебрегая всякими нормами уважительного обращения отчаянно спросил Нацуки, походя к Курусу. Парень же вдруг начал пятиться назад, будто увидел в блондине кого-то страшного, и неустанно просить Нацуки не приближаться к нему. Синомия был просто ошарашен. Последнее, что он помнил о вчерашнем дне, это то, как Сё его с улыбкой на лице бьет подушкой, а дальше ничего. Как будто его резко погрузили в долгую глубокую дремоту. И сквозь нее Нацуки виделся до безумия странный сон… Кто-то неистово вжимался в тело Сё, что-то томно шептал певцу на ухо и возбужденно стонал. Оба они были оголены. Блондин был накрыт его массивным телом, которое словно в судорогах прижимало его к себе, а что-то липкое и упругое едва заметно проникало в Сё. Нацуки видел, как по щекам блондина лились горькие слезы, на щеках застыл румянец от накаленного воздуха, а по раскрасневшемуся телу скатывались капельки пота. Сё что-то кричал, но Синомия едва мог различить его слова… - Прошу, остановись! Хватит! – слезно просил Курусу, - Не надо, Нацуки!... - Не надо, Нацуки… - отрешенно повторил Синомия, не веря собственным глазам. Неужели Он был этим человеком? Посмотрев на Курусу, лицо которого было спрятано руками, Нацуки было безмерно стыдно, но, более того, неприятно. Он не понимал, как он мог сделать такое со своим лучшим другом. Почему? Но он уже не мог ничего вернуть назад. Сё никогда не простит его. Они больше не смогут смотреть друг на друга, как раньше… - Ну и пусть… - вдруг уверенно провозгласил Нацуки. - Что? – неуверенно сказал блондин, открывая своё лицо, и в тоже мгновение его губы были накрыты губами Нацуки. Нежный, трепетный и неуверенный поцелуй. Не такой, как те грубые, оставленные Сацуки. Поцелуй отчаяния, говорящий о том, как сильно сожалеет Синомия, какую беспомощность он испытывает и жалость к тому, что уже ничего не изменить. «Ну и пусть», - подумал Сё, отвечая на поцелуй. Пусть будет так, как есть.