Amnesia

Без Дасти Денис очень ощутимо нервничает, и по нему это заметно. Психует от чувства незащищенности, а я, чтобы дополнительно его постебать, сижу спиной и пялюсь в монитор. Денис, ты тут не нужен. Хочешь внимания — пиздуй обратно в Америку. Денис сзади шуршит чем-то, и мне даже становится интересно. Я оборачиваюсь. Неужто упаковка от гондона? Нет, показалось. С обреченным лицом эта шалава разворачивает конфетку и отправляет ее себе в рот, потом воровато глядит на меня. Я поворачиваюсь обратно, но механизм явно уже запущен. Почему у него так широко открывается рот? Какого хрена? Сам того не желая, я погружаюсь в воспоминания. Кстати, насчет гондонов — Денис никогда не предохраняется. Пускает в себя всех, дешевая сука. Кожа к коже, никаких резинок. Трение так больше, а ему нужно очень грубо. Он специально ни черта не жрет даже, чтобы внутри всегда было чистенько и приятно, как у телки... Так. Какого хуя я об этом думаю? Денис в углу комнаты то ли хмыкает, то ли хихикает; разобрать тяжеловато. Я мрачно думаю о том, насколько же меня бесит тот факт, что мы с ним уже третий день сидим в замкнутом пространстве по моей же собственной тупости: автобусы на Марик забиты до четверга, и мне приходится торчать дома у Дениса. В Харцызске, сами понимаете, сходить развеяться некуда. Позавчера и вчера я благодарил небеса, что он никого к себе не привел, чтобы трахнуться прямо у меня на глазах, но теперь однозначно подозревал, что грандиозное трехдневное воздержание было не просто так. Мегачлен улетел в Колорадо, и теперь Денису нужен второй по величине. От открытия, которое, в принципе, и так лежало на поверхности, мне стало жарко и одновременно жутко, и я медленно-медленно обернулся. По моим прикидкам, Денис уже должен был лежать с закинутыми за макушку ногами, но он довольно скромно примеривался к бутылочке самбуки. Ах, да. Я мысленно поблагодарил его родителей, что оставили нам неслабый запас. Как там они сказали? Развлекайтесь, детки. Охуенно. А я даже накидаться не могу как следует, потому что хронический недотрах начнет вылезать наружу. Из-за моей треклятой разборчивости в бабах совершенно случайно вышло так, что за последний год я трахал только... — Что интересного в инетике? — сладко произнес Денис, откупоривая бутылку. Я, естественно, услышал «в минетике» и поперхнулся глотком пива. То ли я действительно давно не трахался, то ли Денис производил в воздух какие-то очень нездоровые и немужские феромоны, но яйца начали слегка зудеть. Я снова уткнулся в монитор, усилием воли заставляя себя сосредоточиться на статье, которая болталась перед глазами. Что это, кстати, и откуда оно взялось? «Коктейли, которые убивают. Авиабомба — коктейль, который военные смешивали перед последним боем, чтобы...» Я водил глазами по странице, нихрена не понимая, потому что дыхание Дениса сзади становилось все громче. Смысл приготовления пресловутой авиабомбы допер до меня после десятого прочтения: смешивалась эта дрянь из всего имеющегося в доме бухла плюс медицинский спирт, после этого стакан в 250 миллилитров вручался счастливчику, или, точнее сказать, несчастному; тот его выпивал и падал навзничь, не помня после момента опрокидывания стакана уже нихуя. Смысла в этом развлечении не было никакого, кроме того, что порцией этого дерьмища в случае чего можно было бы вырубить Дениса на пару дней. Запомню, однако. — Сер-р-р-р-рж, — я и не заметил, как этот говнюк подошел и уселся рядом, опираясь на край стола. Я мрачно глянул на него снизу вверх, прикидывая траекторию, по которой он будет лететь под стол после ударной дозы алкоголя. Криво ухмыльнувшись, Денис звякнул самбукой и прилично оттуда хлебнул, так, что я даже внутренне поаплодировал. Мысли читает? С его комплекцией он должен был, по идее, падать после второй, но пока нихрена такого не происходило. — Что читаешь? — Эй, это уже удар ниже пояса в буквальном смысле. Денис, косо глянув на мою ширинку, изогнулся, только что язык не высунул, и наклонился ко мне, якобы глядя на экран; я мог бы поклясться, что он там сверху палил вовсе не направление, в котором я развиваюсь интеллектуально, а то, стоит у меня на него или нет. К моему огромному огорчению, стоять начинало, потому что его длинные черные волосы жгли мне ухо и шею, от него охуенно пахло (это я уже упоминал), и вдобавок Шафоростов дышал слишком тяжело и напряженно для человека, который расслабляется после тура дома с бухлом. Я подвинулся вместе с креслом глубже в стол и занавесился челкой. — Сам посмотри, что читаю, — раздраженно предложил я. — У тебя монитор прямо перед рожей, я ничего от тебя не прячу. Читать разучился? — Да я уже посмотрел, — невозмутимо изрек Денис. — Авиабомба. Слышал я про это дерьмо. Я уже... — Тут я начал люто отвлекаться, потому что интонации у него поплыли, и он заговорил настолько по-бордельному, что штаны мне сдавило нешуточно. — ...да все равно же все выйдет по-моему, — закончил Денис, и я даже не стал переспрашивать, потому что все было до смешного очевидно. Конечно, выйдет по-твоему. Да только я на полчасика возьму инициативу в свои руки и повыебываюсь. Денис, начиная выебываться на два хода раньше, придвинул коленку к моему бедру, и я вздрогнул. — Серж, давно ты в последний раз...ну? — Денис облизнул горлышко бутылки так, что я за малым не кончил прямо в джинсы. Не надо было быть выдающимся стратегом, чтобы понимать, что без траха он меня не выпустит ни в Мариуполь, ни даже в туалет. Тут до меня дошло, зачем он носился вокруг меня все эти два с половиной дня, не давая даже на минуту уединиться, чтобы нормально посрать или подрочить, и я взбесился. — Про коктейль прочитал-то? — разъяряясь, поинтересовался я. — Думаешь, я не знаю, к чему ты тут ведешь? Не стыдно будет на мой член прямо под родной крышей насаживаться? Шафоростов захохотал, откинув голову и сверкнув совой из выреза майки; мне стало стремно за собственную тупость. Сказать «стыдно» Денису — это надо было еще ухитриться. Все равно что открыть зонтик под авиабомбой... Вот!... Вот что могло меня спасти от очередного спермоизвержения в уже слишком привычную мне задницу. Слава богам. Я бы затанцевал на стуле, если бы каждое движение бедрами не отзывалось на стояке слишком живо и наперекор здравому уму. Приходилось довольствоваться позой мыслителя со скрещенными ногами. — Денис, — сказал я. — Я все понимаю. Дасти нет, жопе грустно. Но при чем тут я? Денис медленно оглянулся, мотнув головой и размазав прядь волос по лицу. Все-таки самбука вдарила ему больше, чем казалось поначалу, и я слегка обрадовался. — А ты...видишь здесь кого-то еще? — спросил он, пьяно улыбаясь и глядя из-под ресниц. Объяснение было тупым, но доходчивым, и я развел руками. — Я понял, — лаконично сказал я. — Ебле быть. Только у меня одно условие. Никаких «но» не потерплю. — Какое? — спросил Денис, всем телом подаваясь ко мне; я непроизвольно вздрогнул. Если он переспросит так страстно еще раз, то условия будет ставить уже он. — Угадай, дурилка, — с чувством сообщил я, перекладывая ногу на ногу и стараясь не морщиться. — Ты выпиваешь авиабомбу. И если после этого ты споешь хотя бы строчку из Make It Precious, то я трахну тебя столько раз, сколько тебе будет надо. Идет? Денис кивнул. Слишком с готовностью, как мне показалось, но я решил не заострять на этом внимание. Он сказал «поехали», как говорится, и взмахнул рукой. Я встал, стараясь ни за что не дай бог не задевать нижней частью тела, и поплелся в противоположную часть комнаты. Тут все воняло Денисом еще сильнее, чем с другой стороны, и мне пришлось хлебнуть как следует из первой попавшейся баклажки, чтобы как-то заглушить спиртом все эти афродизиаки. Денис с довольной улыбкой следил за мной из-за компа. — Пивом запить потом можно? — ухмыляясь во все тридцать два, спросил он. Пивом? Хорошо, если ты потом вообще узнаешь пиво в глаза. Гениально, Дениска, ничего не скажешь. — Вообще-то по технологии, — отозвался я, сидя на корточках и наливая по шкалику из каждой бутылки, — ты должен выпить залпом. Но для тебя, задохлика, я, так и быть, сделаю исключение. Запьешь из моей, вон стоит. Денис продолжал улыбаться так, как будто он хлопает по две авиабомбы на завтрак, обед и ужин. Тем временем я смешал все, что нашел, и напоследок залил водкой. Получившуюся бурду нельзя было поднести не только ко рту, но и даже к носу; воняла она, как все выблеванное бухло мира. Я скривился, вытирая руку об джинсы, и протянул бокал Денису. — Смачного, — благословил я. — Лучше тебе сесть, пожалуй. Не хочу, чтобы тебя вырвало, пока я буду тебя тащить. Да и вообще тащить не хочу. И тебя не хочу. Денис покосился на меня над стаканом. Двести пятьдесят миллилитров рвотного не скрывали его довольной улыбочки. — Не хочешь? — Давай пей, — я скрестил руки на груди. Нужно было как можно более решительно изображать наирешительнейшую решимость, потому что я заранее чувствовал, что захочу Дениса вне зависимости от того, будет он в говно или бодрячком. Это, мягко говоря, ужасало. Денис уселся поудобнее, держа в одной руке стакан, а в другой мое недопитое пиво, и я на всякий случай отсел подальше. Вариант, что его вырвет прямо на меня, тоже никто не отменял. Обрыганского секса мне не хотелось. Пораздумав еще немного, я придвинулся обратно. Может, хоть так мне будет попротивнее. — Я уже пью, — осведомил Денис, запрокинул голову и не раздумывая, безо всяких прелюдий влил в себя содержимое стакана; от ужаса я даже зажмурился, потому что он сразу же засосал горлышко бутылки, размашистым жестом отставил ее и воззрился на меня. Я в ужасе глядел на него, пытаясь понять, куда он упадет и будет ли он вообще падать, как вдруг Денис вибрирующим голосом запел: — Oh, let me see, see your... Дальше он всхлипнул, глаза у него разъехались в разные стороны, и, покосившись на бок, он качнулся и завалился на кровать. — Ссы ёр дримз, — цинично прокомментировал я. — Ну что, Дениска, прихлопнуло тебя авиабомбой? Денис, естественно, молчал. Я легонько потряс его за коленку, чтобы на всякий случай проверить, правда ли он в отключке, и ноги у него разъехались ТАК, что мое...кхм...сердце дрогнуло. Я закашлялся и подавился. — Я сейчас встану и уйду играть в доту, — громко декларировал я. — А часов через восемь ты проснешься, и я даже сделаю тебе кофе. Потому что ты все равно проиграл, и... Я не закончил и заревел в голос, запустив пальцы в волосы. Даже мне в моих же речах слышался откровенный пиздеж. Меня трясло и ломало, как геймера с неделю как упавшим сервером, а причина ломки валялась в метре от меня с полуоткрытым ртом и раздвинутыми ногами. Что я должен был делать? Если бы я курил, я бы закурил; но я не курил, а нервно вспоминал все возможные ругательства. Со стороны Дениса валяться именно так, а не скромно сдвинув конечности, было просто бесчестно... Прошло минуты три. Наконец я зажмурился, решив отдаться на произвол судьбы, точнее, отдать туда Дениса. Если авиабомба — действительно такая мощная штука, как ее малюют, то он особенно не заметит, если я немного поиграю с ним в бессознательном состоянии... Ведь не заметит же? Утром скажу, что играл в доту. Ювелирным движением я потянулся к застежке шафоростовских узкачей, дыша, как загнанный бык. Крайне осторожно я расстегнул пуговицу и потянул за язычок молнии; в голову неожиданно пришло, что я впервые вижу Дениса в амплуа бревна, и я истерически захихикал, закусив рукав рубашки. Впрочем, вокалисту на смех, дыхание Дарта Вейдера и даже на расстегивание портков было глубоко похрен: он так и лежал, уронив голову на плечо и раскинув руки и ноги. Я сглотнул и потянул его джинсы вниз. Вовремя сообразив, что его член и вообще вся Денискина передняя часть мне совершенно ни к чему, я поднапрягся и перевернул его лицом вниз, даже не заботясь о том, будет ему чем дышать или нет. Итак, моему взору предстала бледная упругая задница, и я облизал губы, понимая, что я могу делать с ней все, что заблагорассудится, в течение ближайшего светового дня. Ну или пока у меня от усталости не отвалится член. Во второе мне верилось слабее. Спустив собственные джинсы, я подобрался к бездыханному Денису и, стиснув зубы от удовольствия, вжался каменным стояком между его ягодиц. Да, не кончить только от этого может либо святой, либо сверхвыдержанный Серж: я гордился собой как никогда. Денис подо мной дышал неслышно и ровно, как коматозник. Его стонов очень не хватало, но его безвольное тело было большей наградой, чем любое музыкальное сопровождение. Он был чуть ли не горячее меня, и я рвано выдохнул, представив, насколько жарко у него внутри. Облизнув два пальца, я немедленно это проверил и задохнулся от восторга: внутри у него было гладко и, несмотря на полную расслабленность, обалденно туго. Вечная девственность. Парой движений я подготовил и себя и замер в раздумьях. Если я кончу на него или в него, а я кончу, то уж кончу так, что придется вызывать спасателей, чтобы выловили виновника торжества. В общем, по-хорошему мне надо было бы найти резинку, но портить сказочный романтический момент я не хотел. Тем более терпеть уже не было никакой мочи, и я плюнул в буквальном смысле, подтянул Дениса к себе за бедро и засадил. — Боже, какой же ты... — прохрипел я, буквально натягивая Дениса на свой член, от которого только что не шел пар. С каждым движением я напрягался все больше, стараясь втиснуться глубже и чувствуя, как от наслаждения плавится каждая мышца; Денис не издавал ни звука. Если в его убитом бухлом мозгу и происходили какие-то процессы, то я успокаивал себя тем, что он все равно именно этого и хотел. Взад-вперед. Головка члена, скользя, пересчитывала каждую неровность изнутри, и в горле у меня безнадежно пересохло. В комнате стало удушающе жарко, и поясница Дениса, которую я придерживал одной рукой, покрылась липким потом. Ноги у меня начинали дрожать. Закусив губу, я мысленно проходил по десятому кругу самую скучную локацию, какую только мог вспомнить, чтобы продлить этот кайф еще и еще, как вдруг мне показалось, что Шафоростов всхлипнул. Диким усилием, вытащив болт и стараясь дышать ровно, чтобы не кончить не в нем, я собрался с мыслями и прислушался. Похоже, некрофилией придется заниматься лицом к лицу; что ж, лицо у Дениса, конечно, противное, но не настолько, чтобы... Размышляя, сумею ли я потом замести следы, если залью чудную мордочку лужей спермы, я поднатужился и перевернул тощее тело Дениса лицом к себе. Поскольку фронт работ теперь был дальше, чем мне хотелось, я замер в сомнениях. Джинсы прилично мешали, и нужно было либо завернуть Дениса крендельком, либо снять их полностью. Надевать их после этого тоже предстояло мне. Была не была. Отодвинувшись, я стянул с него лишние тряпки и снова раздвинул ему ноги, как вдруг услышал ощутимо заметный смешок и вскочил, как ошпаренный. — Я так и думал, — произнес Денис. — Какого хуя?! — заорал я в полном раздрае. — Во-первых, да, а во-вторых, простите, что?!... Соска ты паршивая!... Ты что, супермен какой-то, что тебя ничего не берет?!... Денис вместо ответа подтянул к себе согнутые в коленях ноги и демонстративно провел ладонью по внутренней стороне бедра, поудобнее устраиваясь на подушке и ухмыляясь. Добился своего, да? — Как тебе это удалось? — пробормотал я, потому что это был единственный вопрос, который сумел родить мой пораженный ужасом мозг, и потому что я искренне хотел отвлечь Дениса от жадного созерцания моего и не думающего падать члена. Я впервые попадал в подобную ситуацию и не знал, как бы из нее выпутался сам поручик Ржевский, что уж говорить про одинокого неудовлетворенного дотера. Дениса, как и обычно, судя по его виду, не напрягало ничего. — Выебешь, тогда скажу, — с удовольствием сообщил Шафоростов, ерзая по постели. — Давай же, выеби. Начал ты отлично. Можешь не бояться залить меня спермой по самые уши, подрочить я тебя не выпущу. Сказал А, говори и Б, в конце-то концов... — Бэ — это ты, причем конченая бэ!... — завопил я. — Денис! Пощади!... Вместо ответа Денис изящно выпрямился, потом снова наклонился, не забыв проникновенно глянуть мне в глаза, и просто взял в рот. Нет, просто — это сказано слабо, подумал я минуты через полторы, когда снова обрел способность связно мыслить и ощущать что-либо, кроме вибрирующего мозга, полностью стекшего в разбухший член. Мелко трясущимися локтями я упирался в измятую кровать, чувствуя предплечьем чертов стакан из-под так называемого коктейля, и мысленно матерился последними словами, которыми не обозвал бы даже звукорежиссера. Денис тем временем, надо отдать ему должное, и не думал отвлекаться и работал не хуже импортного пылесоса. Мои колени, между которыми он устроился, дрожали мелкой дрожью, по лбу стекал пот. Пылесос вбирал на всю катушку. Чтобы не разочаровать эту соску, назло ему я пытался было думать на отвлеченные научные темы, но все быстро свелось к мысли о том, что на сексуальной энергии Дениса можно было бы вполне построить очень...очень мощную электростанцию. — Блядогенератор, — непроизвольно ляпнул я, извергая вместе с этим словом тяжелый измученный выдох. — Фто? — отозвался Денис, сжав губами головку моего члена. Я только жалко заскулил. Вместо ответа Шафоростов длинно и мокро лизнул, и лучше бы он этого не делал. Я зажмурил глаза. — Ну вот, а ты не хотел, — уже более связно произнес Денис, медленно выпуская изо рта и резко обхватывая пальцами у основания мой влажный, блестящий от слюны, чуть подрагивающий и находящийся на пределе... — Дени-с-с-су-у-у-ка-а-а... — простонал я, изгибаясь и сжимая руки в кулаки так, что самому стало больно. Денис, поддавая крепко сжатой ладонью с каждой судорогой моего тела, наблюдал за моим продолжительным оргазмом с неприкрытой радостью бывалого естествоиспытателя. — Еще раз сможешь? — поинтересовался он с улыбкой во все тридцать два, слизывая бледную каплю с нижней губы. Вопрос, на мой взгляд, был совершенно риторическим. Если уж Шафоростов смог проглотить еще что-то после авиабомбы, то я просто обязан был поощрить это чудо природы. — Да у меня еще и не упало как следует, — пробормотал я позорно визгливым от перенапряжения голосом. — Растерял ты сноровку, Дениска. Устал от тебя Дасти, что ли? — Вот именно что устал, — с кривой порочной улыбкой подтвердил Денис, восстанавливая мою боеготовность по-девичьи нежной ладошкой. — Так устал, что смылся в Америку. Давай, Серж... — Дава-а-ай, Се-е-ерж, — передразнил я, привставая и опрокидывая Дениса лицом в постель. Пока мои ладони гуляли по его бедрам, раздвигая ягодицы, Шафоростов извивался и стонал, как весь рабочий состав Brazzers; это, разумеется, дико отвлекало от чего бы то ни было еще, но что-то все равно стучало у меня в мозгу, напоминая о нелогичности. А, вот же!... — Так почему... — Я тратил чудовищные усилия, чтобы сосредоточиться: только что я вставил все на нужное место, и теперь Шафоростов поддавал мне задом так рьяно, что это было оглушительно слышно. — Денис, ты... как ты... выдержал... авиабомбу? — М-м-м-м-м... — Денис откинул голову, и я захватил его шею сгибом локтя, чтобы слегка придушить в отместку. — Пиво... — Пиво? Что пиво? — задышал я тяжелее, резче двигаясь взад и вперед. Говорить было тяжело, но мне было чрезвычайно интересно, и я очень старался. — Денис, если ты на грани моего собственного...ммм...оргазма вздумаешь шутить со мной шутки, я оторву тебе голову. И буду трахать без головы. Или это очередная...черт, нагнись ниже...эротическая фантазия — облить пивом? Бутылка? Денис, ты хочешь в себя бутылку? — Бутылка неудобно, — невнятно пробормотал вокалист, сжимая в зубах уголок подушки; почему-то насчет неудобно я решил поверить ему на слово. — Серж...давай в меня, тогда скажу. Серж... Дальнейший монолог Дениса погряз в какофонии из наших общих стонов пополам с моим сдавленным рычанием, и на полминуты я отключился от всего, кроме этого волна-волна-и-еще-волна внизу живота, усиленного давлением чужого тела. Охуительно. Восхитительно. Когда я все-таки пришел в себя и приподнялся на постели, несмотря на все законы физики залитой (я же говорил) по самое не балуй, Денис уже смотрел на меня сверху вниз, помахивая вышеупомянутой бутылкой. — Я сплюнул, — доверительно произнес Денис. — Поздравляю, — сообщил я автоматически, все еще не очень понимая, о чем речь, но тут до меня дошло. Точно. Трюк как в фильме «Гадкий койот». Койот, и очень гадкий. Точно про тебя, Дениска. Сделал вид, что выпил, а на самом деле слил содержимое своей натренированной глотки обратно в бутылку. Гениально. Серега, ты идиот. — Ты бы все равно меня трахнул, — Денис-таки заметил на моем лице признаки понимания. Спорить я не стал. — Все равно бы трахнул, — подтвердил я, медленно натягивая джинсы, липнущие к голому вымокшему телу. — А теперь сделаем вид, что мы оба случайно обпились этого дерьма, и ни ты, ни я нихуя не помним. Договорились? — Забыли, — кивнул Денис, облизнув губы и садясь вместо меня за компьютер. Его пальцы сразу же забегали по клавишам, и я со вздохом осознал, что обоюдная амнезия у нас продлится недолго — ровно до того момента, пока Денис не нагуглит еще один подъеб. Шафоростов, жопой чуя даже то, когда именно о нем думают, обернулся и блеснул очаровательной улыбкой: — До следующего раза, Серж.