Варвара

Ноябрьский тихий дождик медленно накрапывал, наигрывая на трубах симфонию неизвестного композитора. По стеклу навязчиво били частые струи, и утро казалось от этого нудным, серым и надоедливым. Что за утро? Право, не утро, а каша какая-то! В резиденции обстановка была не лучше: Улита медленно красила ярко-алым цветом ногти, постоянно бормоча себе под нос, что лак опять размазался и что красить надо было или голубым, или фиолетовым, или вообще серо-сине-зеленым; Мефодий бурно пытался вновь не уснуть, но зевота его явно переманивала на свою сторону, и вот, его голова почти касалась подушки, но вот, сон терпит фиаско! — Меф снова сел и стал зевать; Ната, Петруччо и Мошкин, которые в кои-то веке пришли проведать, не умер ли их друг Буслаев, — от тоски или от меча — разницы не было, — навалились друг на друга, изображая башенку к небу, которая не достигала еще и ста сантиметров. Дверь, выходившая на улицу распахнулась так яростно и быстро, будто бы ее открыли с ноги. Благо, хоть не сорвали с петель. В проходе показался какой-то человек. Вальяжно шагая, он, ни с кем не здороваясь, — то ли потому, что все спали, то ли потому, что он всех презирал, а может просто потому, что не знал, — прошел в кабинет Арея. И тут все, — даже мошки, даже вечно спящий ворон Арея, — оживились, понимая, что кто-то пришел. Да, запоздалая реакция, так всех и обезглавить могли же! — Он не боится, что Арей его просто зарубит? — все еще зевая, спросил незнамо у кого Мефодий. — Он бы, наверное, не вломился, если бы опасался. Значит, по приглашению, — здраво рассудила Улита, отвечая на вопрос Буслаева. — А кто это, кстати? — вяло поинтересовался Петя-Чемодан, которого Меф иногда стал так называть — что ему, страшен его кулак, что ли? А позлить друга — святое дело. — Джаф, — ответил вместо Улиты Мефодий. Дверь опять раскрылась, приглашая ливень в резиденцию, но вместо сильных струй, ветра, мокрых листьев и прочих атрибутов осени туда зашла Варвара. — Что, не ждали? Я без приглашения и надолго, — девушка, не глядя, есть ли место, нет ли места, или там кто-то сидит, со всего маху упала на диван. По счастью, Буслаев все-таки успел отодвинуться, не успел бы — перелом чего-нибудь был бы обеспечен. — И чего вы все такие обалдевшие? — фыркнула она, кидая голову курицы Добряку, только что появившемуся в дверях, но вновь скрывшемуся там, ибо он понял, что обстановка здесь не ахти для него. — Да ты у нас не первая гостья, — усмехнулась Улита, доставая из недр своего стола очередную шоколадку. — Будете? — спросила она, как бы ни у кого — все опять уснули. — А кто первый? — незаинтересованным голосом спросила Варвара. — Молочный? По мне, так горький лучше, — протянула она. — Джаф, тот еще фрукт, — вяло отозвалась ведьма, уже доедавшая шоколадку, от которой все отказались. Фактически, отказалась только Варя, но, раз остальные заснули — чего ждать? Надо есть! Дверь, но, к счастью, другая, та, которая ведет в кабинет Арея, раскрылась на все сто восемьдесят градусов, и оттуда спокойно вышел тот-самый-фрукт. — Улита, что ты устроила за балаган?! Веди ко мне всех! — Арей, собственно, как и всегда, бушевал. Ведьма, лениво поднявшись с насиженного места, обвела всех взглядом и пошла в кабинет. За ней потянулись все, кроме Варвары, которая с мыслями «увольте, не пойду!» уже удобно устроилась на диване. — Я — Джаф, — хмыкнув, представился страж мрака, разглядывая Варвару. Довольно резкие черты лица, выражающий только самые поверхностные мысли взгляд черных глаз, коротко-обстриженные волосы, худое тело, но не скажешь, что она беззащитна — всем видом выказывалось обратное. — Варвара, — коротко ответила она, не желая продолжать беседу. Хотя, что-то очень сильно тянуло ее к этому стражу, ей так и хотелось прижаться к нему. Странное чувство — она ведь его совсем не знает!.. — Человек? Как человек мог оказаться в таком месте, а? — в его глазах играли огоньки веселья, но, скорее, многие бы подумали, что это из-за Тартара. Хотя, кто его знает, по какой причине в глазах огонь? А если в глазах огонь, то это же вообще нонсенс! Впрочем, Джаф рассматривал девушку с теми же желаниями, что и она не отрывалась от дивана. — Весело шагая по улице и помогая Добряку собирать головы, — ухмыльнулась она. Варвара знала, какое впечатление на любого могут произвести ее слова. Потому что не каждый будет собирать головы. И нет разницы чьи: куриные или человеческие? «Добряк? Хм… светлый страж какой-то?» — боязливо подумал парень. Конечно, не каждый смертный будет разгуливать по улицам со стражем и помогать ему собирать головы! — Добряк — это ее милый огроменный песик, — усмехнулась высунувшая голову Улита, но тут же втянувшая ее обратно в кабинет, как черепаха прячущаяся в домик. Услышав слова Улиты, страж усмехнулся, хитро смотря на Варвару. Девушка, быстро взглянув на парня, нервно облизала губы. «И что он на меня так пялится? Хотя я отвечаю тем же, хороша я, черт подери!» — саркастически подумала она. Вдруг что-то неясное овладело ею, и, будто бы с порывом ветра, влетевшего в приемную через чуть приоткрытое окошко, она быстро приблизилась к Джафу. Ее губы мягко и аккуратно, словно это было не что-то живое, а горный хрусталь, который можно было разбить лишь дыханием, коснулись его чуть потрескавшихся губ. «Что я делаю?» — запоздало пронеслось у нее в голове. Казалось, тело было ведомо не ею, а какой-то неясной силой, но разрывать поцелуй не хотелось до безумия. Спустя время Джаф, который был очень изумлен, но тоже желающий продолжить, всё же опомнился и отстранился от девушки, собираясь что-то сказать. Как на зло в голову не лезла ни одна мысль. — А… спонтанно получилось, — произнес парень. «Стражам запрещено любить смертных» — пришла в голову мысль. Да и вообще, что ему, пробывшему в Тартаре столько время может быть известно о любви?