Всё не так,как нам кажется или как мы нашли счастье

От лица Хоук. - Ты влюбилась, сестренка? - Бетани, не говори глупостей, - смущенно ответила я. - Анабель, ну я же вижу, не отпирайся. - С чего ты вообще это взяла? - Карвер вчера притащил тебя еле живую, ругался, говорил, что ты совсем ничего перед глазами не видишь, что пропустила засаду, которую даже ребенок заметит. Это очень странно и совершенно на тебя не похоже. К тому же ведешь себя как-то необычно. - Это как же? - Нервно. Делаешь глупые ошибки, которые в нормальном состоянии не сделала бы. Избегаешь Диварио, в глаза ему даже не смотришь. Пытаешься поступать лучше, но только все еще больше усугубляешь. - Это что, и правда, так со стороны смотриться? - Ты безнадежна, сестренка, - вздыхает Бетани. – Хоть сама то осознаешь, что влюбилась? - Я не знаю… - Монна, что с вами? – Прервал мои воспоминания гном. - Бодан? Прости, я задумалась. - О чем же? - О прошлом, о том, что когда-то со мной случилось. - Это хорошие воспоминания? - Как знать, Бодан, как знать… Будто дежавю. Все как будто снова повторяется. Это было так давно… А я ведь так и не призналась Диварио. Может мне просто казалось, что он имел для меня какое-то особое значение? Но его смерть тогда в Остагаре стала еще одной большой потерей в моей жизни. После него я больше не могла никому довериться… до сегодняшнего момента. Стоп! Что значит до сегодняшнего? Мое подсознание уже опережает мои собственные мысли. Доверяю ли я ему? Но если нет, стала бы я полагаться на него в таком ответственном задании? Позволила бы ему так дерзко вторгнуться в мою жизнь, если бы не было того самого доверия? А тот момент, когда его металлическая перчатка сжимала мое сердце… Я никогда не сопротивлялась… Смешно, но это правда. Рядом с Фенрисом веду себя безумно, безрассудно, но в тоже время становлюсь самой собой. Я говорю, что ненавижу его, ругаюсь и спорю с ним,доказываю свою точку зрения. И все это уже словно стало частью моей жизни. Я не могу без этого. Андерс акцентирует на том, что я все ему прощаю, что не использую против него магию и не защищаюсь. Но я и сама не понимаю своих действий. *** С каждым днем становилось все хуже. Мысли были все беспорядочнее, желания все безрассуднее, а голова просто взрывалась от бесполезных попыток все прекратить. Хотелось не думать, хотелось забыть и никогда не вспоминать, хотелось больше не желать его присутствия. Все это сводило с ума, и я ни на чем не могла сосредоточиться. Мне необходимо было разобраться в том, что же за чувства бушевали внутри. Но в то же время пугало то, что в итоге выплывет наружу, и то, к чему я, в конечном счете, приду. Сегодня я отчаянно пыталась отдохнуть. Главное слово «пыталась», но этого так и не получилось. И вот теперь было уже совсем поздно, но я, все же, решила пройтись по Верхнему городу. Проходила закоулки за закоулками, но хождение по ночному темному городу не давало никаких результатов. Устав ходить взад вперед и смотреть на одни и те же огромные каменные особняки, я, тяжело дыша, облокотилась на стену одного из домов. Вокруг царила тишина, а спящий город поражал своим непривычным спокойствием и умиротворением. Как бы мне хотелось, чтобы эта идиллия присутствовала и у меня в душе. Меня замучили мои же собственные метания, воспоминания и внутреннее непрекращающееся волнение, которое то и дело проносилось по всему телу, задевая каждую его частичку. На улице заметно похолодало, поднялся ветер. Мне стало зябко, и я инстинктивно поежилась, все больше кутаясь в легкое одеяние. Пора было заканчивать свою прогулку и возращаться домой. И тут мне на руку упала крупная капля воды, а потом еще и еще одна. Начался дождь холодный, зябкий и противный. Он расходился все больше и превращался в настоящий ливень, закрывая прозрачной стеной все вокруг. А ведь в ту ночь тоже был дождь… Но тогда мне не было холодно, ведь Фенрис был рядом. Последние события и мои неизведанные чувства и эмоции не давали мне покоя. Все время с самого начала моего знакомства с эльфом я относилась к нему по-особому. Прощала ему все проступки и обидные слова, пыталась помочь, хотела, чтобы он чувствовал себя в нашем отряде, как в семье. Ведь так приятно и тепло на душе, когда кто-то заботиться о тебе, не смотря ни на что. Варрик с Авелин удивлялись, почему я терплю его выходки, а Андерс вообще был в бешенстве. Да и не только они, все пытались защитить меня. Но я и сама не понимала, отчего мне так хочется заботиться и поддерживать его. Сколько лет я пыталась стать для него другом, быть опорой в любую минуту? Неужели все это было потому что… Нет! Этого просто не может быть! Но как же тогда объяснить его поведение, его прикосновения и поцелуи? Мне казалось, в них было столько страсти и желания, которые заставляли меня захлебываться от переполняющих чувств. И после той ночи со мной стало твориться что-то неладное. Я боюсь смотреть ему в глаза, боюсь сказать хоть слово, мне так страшно услышать то, что после его выходки добьет меня окончательно. Я прекратила общение с ним, скрываюсь, как шпион на секретном задании. Смешно… Я пыталась забыться, вытворяя безумные, глупые и совсем непохожие на меня вещи. Но зачем? Зачем я стремилась убежать? А он… Его поступки запутывали меня еще больше… И вот сейчас, уже промокнув насквозь, я стала осознавать, что прятаться было бесполезно. Вода уже ручьями лилась с меня, а я и не торопилась домой. Стояла, подняв в небо глаза, и глупо улыбалась. Почему не сказала ему все, что чувствую еще тогда в Ронелене? Ведь так не хотелось отпускать его. Что было бы, останови я его? Может он ждал именно этого? И сбегать было вовсе не в его планах? Дурочка! Ответ на все вопросы был так близко, но я так тщательно прятала его даже от самой себя. Больше не могу уходить от этого чувства. Теперь уверена в том, что я люблю Фенриса… Дождь потихоньку заканчивался, и только редкие капли падали мне на лицо. А я все еще стояла и улыбалась. И с каких пор мне полюбилось это явление природы? Пытаясь скрываться, пытаясь убежать от чуждых мне чувств я незаметно для себя все больше обращала внимание на те вещи, что некогда были лишь неприятным дополнением моей жизни. Я полюбила дождь… И теперь даже мерзкая влажность, насквозь мокрая одежда и холодные капли, падающие с моих волос и лица, казались мне такими удивительными. Все тело объяло неведомое тепло, а прозрачные капли, переливаясь на лунном свете, были похожи на драгоценные камни. Я полюбила ночные прогулки, потому что именно в эти самые минуты никто не залезет тебе в душу, никто не будет мучать расспросами. Ты можешь быть наедине с самим собой и наслаждаться этим уединением под стрекотание сверчков и легкий шум, доносящийся с моря. Но за все время, что я жила в этом городе, мне так и не пришло в голову то, что все прелести природы стали видны мне именно тогда, когда он появился в моей жизни. Его слова о свободе заставляли о многом задуматься и многое заметить и увидеть. Но спустя столько лет только сейчас поняла, как он изменил меня. Смотря на вечно скрывающего свои чувства и эмоции Фенриса, мне наоборот хотелось открыться, словно стать примером для него, примером того, что не нужно прятаться. И, казалось, это начало действовать не только на него, но и на меня. Только сейчас я осознала, что проще всего довериться этому сладкому безумию, что завладело всей мной без остатка, плыть по течению и остановиться только тогда, когда он протянет мне руку. Больше не было так тяжело, все мои переживания и не осознанные поступки, все вставало на свои места. И единственное желание, которое больше не позволило стоять на месте, было увидеть его. И хоть мой мозг отчаянно сопротивлялся, боясь, что все снова обернется ошибкой, ноги уже давно шагали в направлении особняка Фенриса. И вот я здесь. Передо мной небольшая площадь, от большого количества образовавшихся луж, теперь похожая на огромное зеркало, а напротив - его поместье. Вглядываюсь в окна, темнота в каждом из них. Дома его нет. Я облегченно вздыхаю. Внутреннее волнение стихает и дает место блаженному спокойствию и умиротворению. Смотреть на его особняк лучше, чем сдуру ворваться к нему в комнату и сказать все то, что наболело за эти годы. Я стою, закрывая глаза и вслушиваясь в шуршание листьев. И почему-то именно сегодня, даже несмотря на усталость, у меня все равно отличное настроение. И вот, взглянув еще раз на дом, я поворачиваюсь, собираясь возвращаться к себе в особняк. Мои глаза мельком замечают легкое движение неподалеку. Уже выработанные инстинкты заствавляют первым делом схватиться за посох. И только потом я улавливаю в темноте мягкий и почти невидимый голубоватый свет. На мгновение сердце замирает, а затем начинает бешено биться, словно вырываясь наружу. Фигура медленно движется в мою сторону и, наконец, выходит на свет фонаря. - Что ты здесь делаешь, Хоук? – Тихо, будто боясь чего-то, спрашивает Фенрис. - Решила прогуляться. Он молчит, словно прокручивая мой ответ в голове. Пытаюсь казаться безразличной, но чувствую, что сердце уже чуть ли не к горлу подступило. Не хочу, чтобы он видел мое волнение. - Ночью одна? - Ночью намного спокойнее, а уже приевшиеся места кажутся более интересными и завораживающими. - Тогда странно, что ты ищешь красоты и великолепия в Верхнем городе. Не лучше ли отправиться на Расколотую гору или может лучше на Рваный берег? Мне кажется, или в его голосе послышались нотки сарказма? Он думает, что если спас меня тогда, то теперь можно и поиздеваться? - Мне захотелось прогуляться именно здесь, тем более мой особняк совсем недалеко. Устав, я всегда могу отправиться домой. - Тогда почему же ты не ушла к себе в особняк, когда начался дождь? – Улыбнулся он. - Может, хватит? - Что? - Может, хватит меня допрашивать? Я же не спрашиваю, где тебя носит в такой час, - буркнула я. - Значит, все-таки ты наблюдала за моим домом, - констатировал он. - Сдался ты мне. Черт, что я несу? Ведь еще пару минут назад я хотела признаться ему в своих чувствах. А теперь снова нарываюсь на ссору. Тут так и вспомнились слова Бетани: «Когда до безумия боишься потерять человека, начинаешь вести себя так, будто только этого и желаешь». Я горько усмехнулась. Никогда еще не чувствовала себя так жалко и беспомощно, как сейчас. - Хоук, с тобой все в порядке? – Серьезно поинтересовался Фенрис. - Отстань. Иди куда шел. - Хоук, - эльф запнулся и замолчал, а потом, собравшись с духом, продолжил, - я хотел попросить прощения. Неужели до него, наконец-то, дошло, что он поступил гнусно? Дыхание перехватило, словно я ожидала чего-то необыкновенного в его следующих словах. - Прощения? Что еще ты натворил? - Я не должен был так поступать. Тогда в Ронелене… Это было неправильно. Ну же скажи уже… Такое хорошее начало должно повлечь за собой не менее хорошее продолжение. - Знаю, ты так просто не простишь меня. Но я не хочу, чтобы ты меня ненавидела. Хоук, скажи, мы все еще друзья? И после этого все оборвалось. Друзья? Серьезно? Я так долго шла к этому, пытаясь заполучить его доверие. Он, наконец, решился, но мне-то теперь этого мало. Я не хочу быть для него только другом… - Хоук, ответь хоть что-нибудь. - Иди к черту! - Это было ожидаемо. Я все понимаю. Тебе, пожалуй, пора домой. А то одержимый будет переживать, если ты замерзнешь и заболеешь. Сказав это, он отвернулся и, как ни в чем не бывало, пошел к своему особняку. Он что, просто так уйдет? Но чего я ждала? Что он броситься ко мне и заключит в свои объятия? Я же ясно дала ему понять, что после случившегося единственное чувство, что питаю к нему, это ненависть. Но если Фенрис узнает, что я на самом деле чувствую? Что тогда он сделает? Как поступит? - Фенрис, подожди. Дура! Зачем?! Ляпни какую-нибудь ересь и беги прочь пока не наделала глупостей! Если эльф не чувствует того же, будет еще больнее. Лучше уходи. Но тогда почему он, несмотря на всю свою ненависть к магам, терпит меня уже столько лет? Почему не уйдет из отряда? Почему спасает меня от магов крови и от храмовников? И почему…заботиться и так мило переживает за меня?.. - Да, Хоук. - Я не ненавижу тебя. Прямо как тогда, когда мы были в Ронелене. Он сказал тоже самое… - Спасибо. - Это еще не все. - Хоук? - Я так больше не могу… Это выше моих сил. Пока ты не рядом, мне легче, но стоит тебе оказаться на близком расстоянии, и я уже себя не контролирую. Это невыносимо! Ты невыносим! Делаешь ужасные, мерзкие и гнусные вещи, говоришь такое, отчего у нормального человека со здравым смыслом уже давно бы волосы дыбом встали. Но я, черт тебя подери, даже ненавидеть тебя не могу! И это бесит меня еще больше! - Хоук… - Не перебивай! Мне нужно выговориться, и раз уж ты решил слушать, то я вывалю все это на тебя, иначе моя голова взорвется рано или поздно. Ты готов убить каждого мага без разбору, но меня спасаешь. Терпишь Андерса, хотя не было бы меня, уверена ты давно бы вырвал его сердце и поставил бы для красоты и пущего эффекта у себя в особняке на камине. Как все это понимать? И эта ночь… Да что на тебя вообще нашло?! Тебе было без разницы, кто в этот момент подвернулся бы? - Не говори так… - А как мне еще говорить? Я сама не своя с того совместного задания. Веду себя, как идиотка. Скрываюсь от тебя, смотреть в глаза не могу. Но понимаю, что если с тобой что случиться, то я не выдержу. И почему за всю свою жизнь меня вдруг угораздило влюбиться в ненормального эльфа?! Я ахнула и закрыла рот рукой. Сердце бешено стучало, кровь пульсирующими движениями отдавала в висках, стало трудно дышать, лицо горело. Я часто захлопала глазами, чтобы хоть на что-то отвлечься. Фенрис же удивленно уставился на меня. - Хоук, что ты такое говоришь? Ты же понимаешь, что это не так? Ты ошибаешься. Ты столько всего пережила, и тебе нужна поддержка. - Да причем тут поддержка?! - Тебе нужно просто успокоиться и отдохнуть. - Ты что издеваешься, Фенрис? Я люблю тебя! Тут, черт возьми, никакой покой и отдых уже не поможет! Мне плевать на то, что наши взгляды расходятся, плевать, что ты беглый эльф, мне не важно, кем ты был до этого и что делал в прошлой жизни. Я просто хочу быть рядом… - Я одиночка, Хоук. Ты же знаешь, мне нужна свобода. Я ни к кому не привязываюсь, мне это не нужно. Вся моя жизнь заключается лишь в одной цели убить Данариуса. Месть – это все, что беспокоило, беспокоит и будет беспокоить меня. Я благодарен тебе за все, Хоук, но это все. Магия и все, что с ней связано, всегда будет рождать во мне лишь злость и ненависть. Ты маг…и это… Если ты хотела быть моим другом, ты должна понять, что это значит для меня… - Магия… - Я нервно усмехнулась. – Ты всегда ею прикрывался. Так глупо. Довериться такому эгоисту, как ты было самой ужасной моей ошибкой. Все время, с самого начала, я была всего лишь средством для достижения цели. Понятно. Ты прав, у нас нет ничего общего. Вот только даже после этого, после всей боли, что ты мне причинил, я все равно не перестаю тебя любить… Больше было не слышно биения сердца, словно его внутри и вовсе не было. Пальцы похолодели, а ветер казался таким холодным, пронизывающим до костей. И на душе стало совсем зябко и одиноко. Я развернулась и молча, глотая предательский комок, пошла прочь. Не домой, нет, просто подальше отсюда, подальше от города. Мне просто нужно забыться… От лица Фенриса. Я, закончив все свои дела в Нижнем городе, наконец, направялся домой. Была уже ночь, а на улице царила тишина. После дождя все вокруг казалось каким-то обновленным и живым. И я, вдыхая, свежий воздух, потихоньку шел по Верхнему городу. Подходя к своему дому, заметил, как неподалеку от особняка кто-то стоит. И когда я уже было схватился за меч, неизвестный шевельнулся, поменяв позу и встал прямо под свет фонаря. Это была Хоук. Ее глаза блестели точно те капли дождя на листьях. Она заворожено смотрела куда-то в сторону моего особняка. Я никак не мог отвести взгляда от девушки. Редкие капли еще падали с ее волос и одежды, и ветер тут же сдувал их прочь, но ей, казалось, было тепло и комфортно. Легкая улыбка озаряла ее лицо, и мне самому вдруг захотелось улыбнуться. Как давно я уже не видел ее в таком настроении. С той самой ночи чувство вины не оставляло меня ни на секунду. Она ненавидит меня и от этого становится только больнее. Я хочу все вернуть, хочу, чтобы все стало как раньше. Мы ругались, ссорились, но тогда она хотела быть моим другом. Как же мне этого не хватает. Как мне не хватает ее… Мы играем в молчанку и не смотрим друг другу в глаза, с того последнего разговора у Висельника после прибытия из Ронелена не обмолвились и словом. И эта напряженная атмосфера уже действует мне на нервы. Не могу ни на чем сосредоточиться. А теперь вдобавок еще и переживаю за эту ненормальную. И когда я успел таким стать? Мне кажется, она делает это назло. Поступает так глупо, опрометчиво, а иногда и вульгарно. Но кого магесса хочет этим достать? Тут и думать нечего, кого, как не одержимого. Он итак уже слюни на нее пускает, а Хоук еще подливает масла в огонь. Не знаю как этот придурочный отступник, но я от ее поведения готов уже лезть на стену, только чтобы успокоиться. Если так будет продолжаться и дальше, то я совсем слечу с катушек и прибью одержимого, всех нападающих и всех пускающих по Анабель слюни. Мне казалось, что после той ночи, все прекратиться. Но Хоук для меня оказалась совсем не минутной слабостью. Теперь становится только еще хуже. И я уже не знаю, что больше и свирепее, мое желание сделать ее только своей или ревность ко всему движущемуся. Прогоняю прочь мысли и нарастающую злость. И мой взгляд снова возвращается к Хоук. Кажется, она собирается уходить. Нужно просто спрятаться за столб и подождать, когда девушка отойдет на приличное расстояние. Но видимо мой мозг и тело не совсем согласны друг с другом, и вместо того, чтобы спрятаться, я вдруг делаю шаг вперед. Она тут же замечает движение и оборачивается. Моментально хватается за посох, но присмотревшись, опускает руку с оружия. Ничего не остается, как последовать в ее сторону. Делаю вид, что только что пришел и вовсе не наблюдал за ней уже несколько минут. Впервые за эти дни магесса заговорила со мной, и это был как бальзам на душу. Спрашиваю ее, что здесь делает, отвечает, что просто гуляла. Хотя мне ли не знать, что «пошла прогуляться» в ее понимании – это убить парочку магов крови, банду наемников, схлопотать рану от тал-васготского копья и закончить все с пробитой головой или еще чем важным у одержимого в лечебнице. Пытаясь не показывать своего внутреннего волнения, скрещиваю руки перед грудью. Продолжая разговор, вдруг упоминаю «прогулки» по Рваному берегу. Черт, и кто меня за язык дернул?! Девушка отчего-то начинает раздражаться. Надеюсь, гном не проговорился о том, что это я принес ее домой без сознания. Подшучиваю над ней, чтобы сменить тему. Она не воспринимает шутку, наоборот злится еще больше. А я не могу сдержать улыбку. Такая смешная – оправдывается передо мной, словно перед матерью, сердится и дует губки. На душе становится как-то спокойнее, когда Хоук рядом все становится таким незначительным. Сейчас я застал ее врасплох, но что, если в следующий раз она не заговорит со мной? Не хочу продолжать это бессмысленное, напряженное и невыносимое молчание. И первое, что приходит в голову, попросить прощения. Магесса безразлично интересуется, что еще я такого натворил. Неужели я еще надеюсь, что все будет так, как раньше? Похоже, сказал что-то не то. Она повышает тон, а потом чуть ли не переходит на крик. Я не успеваю переварить и осмыслить всего, сказанного ею. Но последние слова тяжелым грузом падают мне на сердце. Хоук меняется в лице. Девушка округляет свои и без того большие и выразительные глаза, закрывает рот рукой и заметно краснеет. Влюбилась в эльфа?.. Не могу поверить… Услышанное просто повергает меня в шок. Я даже не могу сообразить, как мне реагировать на это. Начинаю нести всякую чушь. Пытаюсь отговорить магессу от ее собственных слов. Она же ненавидит меня, как может быть возможным ее ко мне любовь?! Никто за всю жизнь, что я помню, ни разу не говорил мне таких слов, никто так не заботился, никто не терпел меня такого вот. На секунду мне показалось, что сейчас я, наплевав на все, прижму Хоук к еще влажной от дождя стене и прикоснусь к желанным губам, накрою своим телом и никуда не отпущу. Сдерживаю безумный порыв, говорю что-то про магию и месть. Фаста васс! И когда я вообще последний раз вспоминал, что Хоук – магесса?! Это давно стало самым последним пунктом в ее характеристике. Девушка говорит, что я использовал ее, но это не так. И как мне объяснить ей, что она значит для меня слишком много, чтобы я мог вот так с ней поступить? Я не тот, кто ей нужен, Хоук ошибается. Одержимый подойдет магессе как нельзя кстати. Я терпеть его не могу, но знаю лишь одно, он ни за что на свете не даст Анабель в обиду. Девушка замолкает, и в зеленых глазах появляется что-то такое, что заставляет все внутри содрогнуться. Замечаю, как подрагивают ее ресницы, а дрожь в руках она прячет, разворачиваясь ко мне спиной. Уходит, не сказав больше ни слова. Я в каком-то забытьи и полной отрешенности направляюсь в свой особняк. Вспоминаю, что наговорил ей, и самому становится мерзко. Какой же я трус! И даже сейчас, когда Хоук открылась мне, я сделал все, чтобы она возненавидела меня еще больше. Моя единственная цель в жизни уже давно перестала быть единственной. И даже если я одержу победу над Данариусом, уходить от Хоук больше не в моих планах. Ни за что не оставлю ее, если только она сама меня не выгонит. Вхожу в особняк. Темнота обволакивает меня, но так лучше. Не зажигаю свечей, не хочу. В темноте уютнее, а свет, словно обличает во мне все то, что теперь так противно. Он, словно выводит наружу все мои недостатки. Прохожу в гостиную, по ходу натыкаясь на столы и стулья. Лунный свет просачивается через окна. В полумраке нахожу еще недопитую бутылку вина. Делаю глоток и выплевываю все обратно. Вкус ужасный, напиток простоял не один день, он потерял вкус и запах. Я криво усмехнулся, а ведь у меня сейчас внутри тоже самое. Пустота, которая некогда заполнялась общением с Хоук, теперь, казалось, разрослась до невообразимых размеров. Все, чем я дорожил, все, что так бережно хранил, разбилось в одночасье. Хоук подарила мне целую жизнь, она заново создала ее для меня. Я не знаю, какой была жизнь до ритуала, но теперь за все, что есть у меня, благодарить нужно именно Анабель. Оглядываюсь, темная гостиная навевает воспоминания. Хоук так часто приходила ко мне в особняк, невзирая на то, что я всегда делал вид, будто не желаю ее видеть. Но после сегодняшнего магесса никогда больше не вступит за порог моего дома. Я никогда больше не услышу, ее шуточек про мой до блеска вымытый пол. А мне было так приятно, что она оценила мои старания… Она больше не сядет на старый диван, чтобы выпить со мной и выслушать все то, о чем я снова наговорю. Я больше не смогу дотронуться до ее шелковистых черных волос, не смогу вдохнуть их запах, отдающий пряностями. Больше не прикоснусь к мягким пухлым и горячим губам, совесть не позволит мне этого сделать. А ее взгляд полный боли теперь еще долго будет представать в моих снах. Она любит меня… Хоук любит…именно меня… Наверно только теперь весь смысл ее слов наконец-то дошел до меня. Внутри все сжалось, словно сердце закрыли в капкан. Я больше не мог держать все это в себе. Лириумные клейма загорелись, и я с размаху скинул бутылку вина со стола, сгребая и все остальное. Звон падающих и рассыпающихся стекол только разозлил меня еще больше. Я в бешенстве стал крушить все вокруг, переворачивать мебель, сносить дорогущие вазы и статуи. Не обращая внимания на куски стекол, впивающиеся мне в ступни, я продолжал выплескивать свою злость и ненависть. Ведь эта физическая боль не могла сравниться с душевной. Наконец, разгромив в пух и прах всю гостиную, я, пытаясь отдышаться, обессилено сполз по стене и сел на холодный пол. Закрыл глаза, хотел успокоиться. Схватившись за голову, повторял снова и снова: « Прости меня, Хоук… Если сможешь, прости… » Злость все еще заставляла мои клейма гореть голубоватым светом. Я злился на себя, на весь мир и на Данариуса с его гребаной магией. Это он был виноват, что я стал таким. Что не могу быть с той единственной, которой действительно нужен и в которой отчаянно нуждаюсь сам. Это все из-за него… Я найду тебя, Данариус, обязательно найду. И тогда уж ты заплатишь за все, что сделал с моей жизнью!