Досмотри этот кошмар

Linkin Park – Iridescent Ему всегда казалось забавным пугать людей. По-разному пугать. Во снах или в каких-либо других проявлениях. Чаще всего, все кошмарные сны всегда сваливали на него. Виноват он в этом или нет – неважно. Главное ведь найти виновного, не так ли? Людям это удаётся на славу. И тем не менее, пугать людей ему нравится. Взрослых тяжелее, детей легче. Поэтому у детей и больше кошмаров. Монстры, живущие под кроватью и в шкафах – это классика жанра. А особенную радость ему доставляет то, как дети, измученные его кошмарами, перестают верить в сказки. Ведь во всех сказках всегда всё хорошо, добро побеждает зло, и все радуются. А раз детей начинают столь часто мучать плохие сны, то значит, что кое-кто плохо защищает своих маленьких друзей. Кромешник стал всё чаще и чаще наведываться в людской мир. Портить сны детишкам самолично куда приятнее, нежели посылать Кошмары. О да, его тёмные лошадки прекрасно справляются с этой работой, и маленькие дети всё также беспечно бегут к своим родителям и рассказывают про очередных монстров. Дом за домом, квартал за кварталом, город за городом – скоро все детишки будут спать и видеть страшные сны. Но иногда и у злодеев бывают непредвиденные ЧП. Питч проходил уже третий дом за эту ночь и был он, мягко говоря, немного раздражён тем, что без его вмешательства всем детям снятся только розовые пони, живущие на радуге и какающие бабочками. А вот в этом доме было явно что-то интересное. Маленьких детей не было. Не было и родителей. Была только одна непонятная личность, находившаяся в комнате на втором этаже. Понять сразу, что это за личность, Кромешнику не удалось – слишком уж сильно закутана она была в одеяло. Но подойдя поближе и присмотревшись, Повелитель Кошмаров понял, что сия личность – девушка. Подросток, лет 19-20, судя по внешнему убранству комнаты. Портить сны таким уже не интересно. Однако, что-то заставило его заглянуть в сон незнакомой девушки. «Бежать, только бежать! Не останавливаться ни на секунду, даже чтобы передохнуть, ибо малейшее промедление подобно смерти. Она понимает, понимает, что это всего лишь сон, но выбраться из него не может. Пытается закричать, но из горла вырывается только утробное мычание, как у немых. Она старается бежать быстро, но скорость не увеличивается, а, казалось, даже наоборот – уменьшается. Уменьшается, приближая её к этому кошмару, к этому ужасу, что преследует её. Он шепчет её голос, зовёт к себе, манит, но она понимает, что если подойдёт ближе – смерть. Ноги вязнут в какой-то густой жиже, похожей на мазут. Не выбраться. Она на секунду закрывает глаза, а когда открывает их, то видит перед собой только клочки пустого полиэтиленового пакета, испачканного в крови. Чувствует, что ноги могут двигаться. Поднимается. Страх снова сковывает тело, когда она понимает, что то, от чего она бежала, настигло её. Старый парк аттракционов, старая, убитая временем детская карусель с лошадками. Лошади обмотаны полиэтиленовыми пакетами, как кровоточащее мясо. А потом огонь. Огонь, который сначала обволакивает сырую землю вокруг карусели, а потом подбирается ближе к ней. И в конце она горит, горит дотла в этом ужасе...» Рене негромко вскрикнула и проснулась. Казалось, будто бы кожа до сих пор горела. Когда дыхание пришло в норму, девушка пару раз хлопнула себя по щекам и резко слезла с кровати. Она привыкла. Этот кошмар снится ей уже очень часто. У неё хорошо получается выбрасывать из головы то, что совершенно не нужно. Однако, ложась каждый вечер в кровать, она думает, приснится ли ей этот сон опять? Проигнорировав тапки, Рене вышла из комнаты и прошлёпала босиком на кухню. Там девушка достала из холодильника бутылку воды и стала жадно пить. Надо бы давно приноровиться брать бутылку с водой с собой в комнату, но что-то всё никак руки не доходят. На кухне горело только несколько небольших светильников, придавая помещению приятный полумрак, поэтому девушка не сразу заметила тёмный силуэт, притаившийся у окна. Повернувшись и уже собравшись уходить, она мельком взглянула на окно и резко дёрнулась в сторону, сбив рукой несколько пустых банок со стойки. Она хотела вскрикнуть, но из горла вылетел только какой-то непонятный звук, похожий на что-то среднее между предсмертным кашлем и коротким «а-а-а-а». Со стороны тени послышался низкий, приятный смех. - Это ты так кричишь или чем-то давишься? - Да я тебя на вдохе увидела, чуть связки не порвала, - откашлявшись, проговорила Рене, держа одну руку на горле, а другой упираясь в бок холодильника. – Стоп. Сударь, а кто вы такой? И что вы, собсна, делаете в моём доме? Тень подошла к ней и в ничтожном свете ламп девушка смогла рассмотреть весьма приятного мужчину с бледной, почти синей кожей, янтарными глазами и небольшим «ёжиком» чёрных волос. - Твой ночной кошмар. Он мне интересен. *** Он приходил каждую ночь. Каждую ночь с той самой встречи на кухне. Сначала она его не замечала или, попросту, не хотела замечать. И тем не менее он приходил. Сначала просто стоя в углу, словно тень, потом подбирался всё ближе и ближе к ней. Иногда смотрел сны, иногда нет. Но этот кошмар снился Рене всё чаще, и всё чаще она просыпалась среди ночи. Питч разговаривал с ней и непроизвольно осознавал то, что ему это нравится. Никуда не торопиться, ни о чём не думать – просто сидеть и разговаривать. В его Владениях, Владениях Тьмы, разговаривать не с кем. Он один. Поэтому это так приятно. А Рене, эта шкодливая и наглая девчонка, то забавляла его, то бесила до жути. И то, как она умело переводила тему со своего сна на какую-то постороннюю. Она говорила и говорила, но чаще всего слушала его. Как-то девчушка сказала ему, что ей нравится его голос, и попросила не молчать. И было то, что заставило Кромешника переосмыслить некоторые свои позиции насчёт людей. То был преданный и влюблённый взгляд Рене, которым она стала одаривать Повелителя Кошмаров в последние его посещения её комнаты. Девушка вновь проснулась от неприятных чувств обжигающего огня и запаха палёной плоти. Этот кошмар всегда прерывается на одном и том же месте, а затем она также привычно сталкивается с взглядом янтарных глаз мужчины. Он сидит на краю кровати и смотрит на неё, словно пытаясь прочесть все мысли, что крутятся в голове у Рене. - Опять то же самое? - Ты ведь знаешь ответ, зачем же спрашиваешь? - Чтобы ты мне не врала. Девушка приводит дыхание в норму и переводит взгляд на него. Тишина взаимна. - Питч? - Что? Он подумал, что она продолжит вопрос, но девушка лишь переместилась с одного края кровати на другой – ближе к нему. И, пока он успел что-либо понять, обняла его. Рене обхватила его за плечи и уткнулась носом ему в шею. - Я не хочу больше смотреть этот кошмар раз за разом, каждую ночь. Но, если на то твоя воля, то досмотри этот кошмар со мной. Мне не хватит духу сделать это без тебя. Девушка немного отстранятся от Кромешника и пытается найти в его глазах ответ на свою просьбу. Но каким бы ни был тёплым этот янтарный цвет, глаза всё равно колют, как льдинки, и прочесть в них что-либо очень трудно. Девушка чуть слышно вздыхает и вновь возвращается на своё место. Однако перед тем, как вновь погрузиться в беспокойный сон, она чувствует, словно её тело окутывает пелена. Под ней, как под толстым одеялом, темно и тепло. Рене чувствует лёгкие и невесомые руки на своей талии, а приятное щекотание в животе заставляет заиграть еле заметную улыбку на её лице. Он досмотрит с ней этот сон.