***
Все началось чуть более двух лет назад. Я, по глупости своей, попала в одну из «сетей» самого опасного и масштабного по своей деятельности преступника. Джима Мориарти. Конечно, я не встречалась с ним лично. Куда уж мне. Ведь я была всего лишь обычной игрушкой мелких пешек Злого Гения. Глупо было повестись на объявление о том, что двухлетнему ребенку нужна няня. Ох, как же глупо, что в очередной раз подтверждает мою недалекость. Итак, я попала «в плен»… «В плен»? Слишком громко звучит. Я просто попала. Попалась. Такие неуклюжие и простейшие ловушки создавались лишь с одной целью — удовлетворить низшие желания мелких пешек в преступной «корпорации» Мориарти. Мориарти они были безразличны, но он позволял своим людям создавать подобные «силки». Они ведь обычные широколобые мужланы, которым требуется удовлетворять свою примитивную похоть. Вот и я должна была стать частью «материала», помогающего удовлетворить этих мужиков. Меня спасло только то, что к своей тупости (я была искренне удивлена, когда узнала, что существует кто-то глупее меня) эти мужланы прибавляли ещё и свою трусость. — У МЕНЯ ХЛАМИДИИ! — Заорала я во весь голос, когда один из них пытался разорвать мои брюки, уже порядком изношенные, местами протертые и вновь заплатанные. — Хла. Что? — Спросил один из бугаев, выстроившихся в очередь на аттракцион «Поимей-новую-девку», то есть меня. — Хламидии. Если вы трахните меня, ваши члены будут чесаться с такой силой, что легче будет отрезать их, чем терпеть эту ужасную чесотку. — Громко сказала я, стараясь, чтобы каждый из этих мужланов услышал мои слова. — У меня и справка была, но, к сожалению, не могу её предъявить. Один из ваших… Кхгм… Друзей отобрал мою сумку и выкинул её. — Чесаться?.. Сильно? — Спросил тот, что пытался раздеть меня. — О, да-а-а!.. — Протянула я, стараясь держаться уверенно и не дать просочиться дрожи в мой голос. — Мой бывший парень так и норовил почесать свои запчасти. Тянулся своими ручонками к ширинке ежеминутно. О, как он страдал… Как страдал!.. — Я постаралась вытянуть из себя спящего Гамлета с его неизменным драматизмом. — До тех пор, пока… — Пока что? — Пока его член не… — Я с трудом выдержала драматическую паузу, стараясь одновременно не разрыдаться и не рассмеяться. — Не отвалился. В комнате повисло напряженное молчание. Я уж было испугалась, что весь этот бред, что я наплела им, не оказался достаточно убедительным (хотя я очень старалась), но тут мужлан, все ещё держащий меня за ноги, с отвращением отпихнул меня от себя так, что я свалилась со стола, на котором сидела. Сплюнув на пол, он удалился, громко чертыхаясь. Другие тоже потихоньку начали выходить из комнаты. Я не могла поверить в то, что они повелись. О, как я благодарила богов за то, что они создали тупых людей. С тех пор я стала кем-то вроде уборщицы, кем-то вроде няньки для этих больших и неотесанных придурков. Я поддерживала чистоту в небольшом здании в пригороде Терсо — отдалённого города Шотландии. В том здании я прожила около шести месяцев до тех пор, пока не помогла сбежать одному из «пленных». Он ничем не отличался от остальных — его так же, как и остальных, привезли в фургоне, так же затолкали в одну из комнат и так же пытались добиться правды. Какой такой правды — знать не знаю, но её постоянно выбивали из каждого «пленного». И каждый из них, заходя в здание на своих двоих, выходил оттуда в виде тела, спрятанного в черный мешок. Но он… Он все же чем-то отличался…***
Сбежав оттуда, я искренне удивилась тому, как это было легко сделать. Но я четко осознавала, что без его помощи у меня бы не получилось. И это осознание было равносильно тому, что я также знала, что без моей помощи у него тоже ничего не вышло бы. За все время нашего короткого знакомства мы обмолвились лишь парой слов, в которых не было и крупицы информации о нём. Я не знала его имени, не знала, откуда он, не знала, сколько ему лет, не знала вообще ничего об этом человеке. А вот он знал обо мне все, хотя я не сказала ему о себе ни слова… Мы остановились в одном старом и дешевом мотеле. Вошли в него мы вместе, а вот выходила я одна, обнаружив утром на прикроватной тумбочке небольшое количество денег, фальшивые документы с моей фотографией и наспех начерканную записку. «Спасибо. ШХ».***
Следующая наша встреча произошла ровно через месяц с того утра, когда я одна вышла из захудалого мотеля на краю Шотландии. И снова мы помогли друг другу. После этого у нас вошло в привычку сталкиваться друг с другом раз в пару месяцев и спасать тощие задницы друг дружки. Я старалась столкнуться с ним намеренно, ища его следы в каждой стране мира. С каждой встречей я узнавала о нём все больше и больше, но все также не знала его настоящего имени. Зато я узнала о том, как он умен, прозорлив, сообразителен, остроумен и, я бы даже сказала, гениален. Хотя, нет, не «даже бы сказала», а говорю: он гениален. Поистине гений. Но, как бы я не была глупа, я все же пыталась разгадать тайну его имени и, к своему великому удивлению, разгадала. Те две буквы, которыми он подписал ту записку, значительно помогли мне в этом деле. Шерлок Холмс. Ну, конечно. Скрывающийся гений, пытающийся стереть с лица Земли преступную сеть уже почившего Джима Мориарти.***
Спустя семь хвостатых месяцев наших скитаний, мы вновь оказались в том захудалом мотеле на самом краю Шотландии. О, это была великая ночь. Для меня, по крайней мере. «Ночь темна и полна ужасов», как твердят некоторые герои книг Джорджа Мартина, но я спешу не согласиться с этим утверждением. Ночь темна и полна… Нежности? Страсти?.. Не знаю. Но точно не ужасов. Это была моя первая ночь с мужчиной. Первый раз. Что весьма странно для девушки моего возраста. Другие к двадцати годам уже имеют весьма богатый опыт в области секса. Но я не относилась к этой группе людей. После той ночи мы стали встречаться регулярно, раз в три-четыре недели. Да, я стала кем-то вроде любовницы Шерлока Холмса. Любовница. Шерлока Холмса. Какие-то несовместимые понятия. Но все же реальные. Достаточно реальные.***
После объявления Шерлока о том, что его смерть была фикцией, я впервые за полтора года поселилась в квартире, с которой не надо было съезжать на следующий же день, дабы угнаться за Шерлоком. Встречи стали чаще, хоть и короче, ведь Шерлок вновь обрел лучшего друга, Джона Ватсона. Естественно, я была для всех… Нет, не так. Естественно, меня для всех не было. Я не существовала. Да и кто из людей, знающих Шерлока, поверит в то, что у него кто-то есть? Даже если этот кто-то является лишь одним из способов физического расслабления. Да я и не надеялась на что-то большее. Никогда. Хоть и склонна к романтическим фантазиям, мечтам и грезам. Никогда не позволяла себе надеяться на что-то большее. Он гений. Я всего лишь серая мышка, непонятно каким образом оказавшаяся в постели гения. Я всегда старалась быть тише воды и ниже травы, дабы не мешать мыслительному процессу одного из великих умов человечества. Обычно он говорит, а я слушаю. Я говорю лишь в тех редких случаях, когда он хочет слушать и слышать меня. И меня это устраивает. Мне нравится это. А ещё мне нравится то, что он привязан ко мне. Совсем немного. Чуть-чуть. Но привязан. Почему я в этом уверенна? А потому что именно ко мне он приходит, когда что-то идет не так. Когда происходят ссоры с братом, с другом. И в такие моменты нет секса. Нет его мыслей вслух. В такие моменты Шерлок Холмс становится почти что обычным человеком. Мы сидим на диване в моей квартире и смотрим какой-нибудь мультфильм, который должен нести в себе смысл или какое-либо знание, но не доносит его. Шерлок, в его обычной манере, критикует каждое слово и действие на экране, а я, съев свою часть попкорна (да, я-таки заставила его привыкнуть к тому, что, раз что-то смотрим, попкорн должен быть), пытаюсь незаметно утащить зернышки у него. Конечно, он все замечает, но виду не подает, продолжая раскритиковывать очередной «шедевр» современных мультипликационных компаний. Потом мы просто ложимся спать, хотя до рассвета обычно остается не более двух часов, а утром я просыпаюсь одна и обнаруживаю всё ту же записку на прикроватной тумбе. «Спасибо. ШХ».***
И сейчас, в один из таких вечеров, я лежу с ним в одной кровати, лениво очерчивая пальцем контуры его лица. Он пришел со свадьбы Джона. Он был немного расстроен и полон грусти. Он был одинок. Он всегда был одинок, за исключением последних нескольких лет, когда в его жизни появился Джон Ватсон. Но сейчас он снова потерял своего друга. В какой-то степени. И это одиночество навалилось на него с новой, поистине устрашающей силой. И он пришел ко мне. И вновь какой-то отчасти глупый мультфильм, на этот раз французский, сопровождаемый едкими комментариями Шерлока. И вновь пара часов до рассвета. И вновь мы в одной кровати. Я всеми силами борюсь со сном, который обволакивает меня. В конце концов, я сдаюсь и засыпаю. А утром, проснувшись в одиночестве, вновь обнаруживаю записку, содержание которой уже так привычно для меня. «Спасибо. ШХ».