Несуществующая связь

Хорошие знакомые редко, но имеют свойство возвращаться. Они напоминают непрошеных гостей или даже далеких родственников, чьи имена мы забываем. Мы не любим их и часто терпим только из-за гостеприимности, но иногда и из-за подарков. Такими знакомыми в случае Летти были Ари и Тоша. - Ари постаралась, и теперь мы с тобой будем делить камеру, - улыбалась Тоша, запуская девушку в восемьдесят седьмую камеру. Целый день латиноамериканка провела с Искариот, следя не только за её безопасностью, но и вообще за самой девушкой. В отличие от Летти, Тоша могла постоять за себя, да и за других, именно это стало причиной внезапного переселения первой. Хоть темноволосая и улыбалась, по ней было видно, что она ещё не готова вновь обзавестись соседкой. А ведь со смерти Мелены прошло более двух месяцев, которые страшным образом сказывались на её внешности. Девушка заметно похудела, под её глазами всегда были мешки, а та бойкость в глазах, с которой она впервые встретила Летти, и вовсе исчезла. Искариот долго не могла понять, почему Тоша все ещё думает о Мелене, ведь уже давно ходил слух, будто доктор Улас предложил сыграть свадьбу. В честь этого её бы даже выпустили на два-три дня из тюрьмы, но в подтверждение было лишь кольцо на пальце. Сама же девушка молчала про это. Осознание пришло к Летти, стоило ей войти в восемьдесят седьмую камеру. Это место просто убивало любую надежду забыть о прежней соседке. Везде были расклеены рисунки: они больше напоминали детские каракули, но во многих можно было различить людей, солнце, даже котов, которые сидели на заборах. - Это она рисовала? – тихо спросила Летти, от этого места у неё бегали мурашки по коже. Подойдя к одному из рисунков, она прикусила губу. На нем был нарисован флаг Америки и купюра в 100 долларов. «Бен» - пронеслось у неё в голове, прежде чем она перешла к другому рисунку. Там были изображены Цербер и Алекс, а рядом с ними, к удивлению Искариот, был нарисован барашек. - Она была доброй, хоть и любила кулаками махать, - усмехнулась Тоша, забираясь на койку с ногами. – Я не могу их выкинуть. Она была счастлива, когда Ари смогла выкупить у одного из заключенных карандаши. Ей-Богу, улыбалась как ребёнок и все хотела поскорее нарисовать свой первый рисунок. - Что она нарисовала? – поинтересовалась девушка, продолжая рассматривать рисунки. - Артура. Просто она сказала, что его проще всего было рисовать, - от этих воспоминаний на лице у латиноамериканки появилась добрая улыбка, а вот глаза хотели наполниться слезами. Но она держалась, и её новая соседка была ей благодарна за это. - Она часто рисовала его, Ари, меня, да она рисовала всех. А потом лишь ныла, что карандаши ступились. Цербер хмурился, но точил ей их, если она попросит. - Это будто могила, - озвучила свои мысли Летти подходя к одному из рисунков и срывая его со стены. Она не остановилась и, скомкав его, сорвала ещё один, и ещё, она продолжала их срывать, пока осознавшая происходящее Тоша не толкнула её. Девушка упала на пол, ударившись плечом о край кровати, тихо ахнув, она подняла глаза на соседку. – Ты ведь понимаешь, что это все убивает тебя! Мелена мертва и прошло уже два месяца, а ты все страдаешь по ней. Это место будто огромная могила! - Хватит! Я не хочу об этом говорить. Это моя жизнь, не лезь в неё! – девушка явно злилась на Искариот и не хотела больше её выслушивать. Сжав пальцы в кулак до боли, Тоша занесла руку вверх. Её рука дрожала, как, впрочем, и сама девушка. Она хотела ударить соседку, но не сделала этого, протянув девушке руку, чтоб та встала. Искариот приняла её помощь, немного морщась вставая. Рука болела и это напоминало ей её первый день в тюрьме: похоже, она притягивала побои к себе. - Спасибо, - поблагодарила она девушку, на что Тоша лишь цокнула языком, а после и вовсе вышла, оставляя Летти в камере одну. Все, что только что произошло, несло в себе горьковатый привкус, как будто девушку вновь ударили кулаком по лицу. Наверно, это потому что молчание всегда тягостней речей. Сев на койку, Искариот обняла ноги, прижимаясь спиной к стене. Она должна была радоваться тому, что переехала к Тоше, ведь та всегда была добра к ней. Она не била её, не игралась с ней как Алекс и не покидала её как Цербер? Это все глупости, ведь Тоша всегда была с Меленой, а сама Летти была лишь простой знакомой, к которой она относилась чуть добрее, чем к остальным. Но сегодня это было вполне понятно, здесь с Искариот не будут играться, она обычная заключенная. Просто такая же, как и все. Одним из удовольствий для заключенных были свидание. Ну, как свидание: просто сидишь и смотришь через стекло на пришедшего проведать тебя, а если даже захочется с ним поболтать, то телефон к вашим услугам. Только вот обычно тут было пусто, многие просто боялись приезжать в это место, да и заключенные в этой тюрьме понимали своих родственников и друзей. Сегодня это место немного оживилось. В гости к одному из заключенных пришел низковатый паренёк с густой копной рыжих волос. Он явно был ещё подростком, который, возможно, прогулял школу, ради того, чтоб встретиться с нужным ему человеком. Паренёк нетерпеливо ждал заключенного, сидя на одном из стульев и закинув ноги на стол. На его голове была черная вязаная шапка, которую он постоянно поправлял, вместе с тем поглядывая на настенные часы, что висели напротив него. - Ты? – вошедший заключенный был явно разочарован, увидев гостя, что сразу отразилось в его глазах. Посмотрев на вошедших с ним охранников, он поднял руку, показывая, что принимает это свидание. Мужчина без особого энтузиазма подошел за нужный столик и сел напротив гостя, на что паренек быстро спустил ноги и взял трубку телефона. - Я рад, что ты в порядке, Цербер, - облегченно вздохнул рыжеволосый, на что заключенный никак не отреагировал, выжидающе смотря на него. – Она не смогла приехать, дела. Недавно повязали Грега, при нем был прилично наркоты. Скоро будет суд и знаешь… - Как она? – прервал паренька Цербер. Было видно, что его и вовсе не интересует судьба Грега, с которым он вел странную дружбу. Впрочем, она была лишь условной: он убирал мешающих ему работать, а взамен заключенный получал любые медикаменты, которые были нужны. - Хорошо выглядит, как всегда, врачи говорят, что через два месяца родит. Говорила, что мальчик, Ник рад стать отцом. Он уже начал выбирать обои для детской, - парень улыбнулся, а после рассмеялся, с теплом говоря все это. - Будет весело, если родится и вправду мальчик, Ник сказал, что передаст ему дело. - Не говори о нем. Я разве спрашивал тебя, как поживает этот долбанный мудак? - Цербер отложил трубку в строну, проводя рукой по волосам и зачесывая их тем самым назад. Было видно, что это помогало ему хоть немного да успокоить свою внезапную злость. Откинувшись на спинку стула, он снова взял трубку. - Я каждый раз прошу тебя не говорить об Нике. Об этом гребанном Нике, из-за которого я попал сюда. Повесив трубку, мужчина встал, под тревожный взгляд паренька, а после и вовсе направился к выходу из комнаты, пока один из охранников не остановил его. Это был пухлый мужчина лет сорока, который сменял отдыхающего Тома. Охранник вручил Церберу пару монеток, на что заключенный повернулся к все ещё сидящему гостю и кивнул в знак благодарности. Этот паренек вечно приносил пару монеток для того, чтоб заключенный мог позвонить кому-то. Выйдя из комнаты, Цербер задумчиво потирал поверхность одной из монет, а после просто закинул её к остальным в карман. Он не славился любовью к разговорам, поэтому просто собирал их в коробке из-под печенья, что принес ему однажды в подарок Алекс. Но монеток там было немного, потому что чаще всего он отдавал немного своим «друзьям». Поднявшись по лестнице, он вошел в одну из камер, на двери которой возвышалась цифра 77. Сегодня, как и всегда, в ней было многолюдно: кроме хозяина этого места тут находились ещё четверо заключенных, которые, не замечая Цербера, молились. Сам же парень подошел к мужчине, что сидел на койке, - ему уже перевалило за пятьдесят, что прекрасно было видно по коротко стриженым седым волосам, но в отличии от многих стариков он соблюдал форму и выглядел куда моложе из-за этого. - Давно не виделись, отец Гил, я смотрю, тут, как всегда, многолюдно, - на лице у Цербера появилась усмешка. Камера 77, это было странное подобие церкви, где заключенные вымаливали свои грехи у Гилберта, который, в свою очередь, был рад помочь им. Многие обращались к нему, как к святому отцу, и только Цербер глумливо называл его отцом Гиллом. На самом деле, ему нравился этот старик, но вот его вера раздражала его. - И я тебя давно не видел, думал уж помер, а то в последний раз Алекс про тебя ни слова не сказал, - по-доброму произнес старик, поднимая взгляд на заключенного. - Ты веришь в его веру? – явно сомневаясь спросил мужчина у «священника». Все время заключенные, что были тут, не отвлекаясь на них, молились. - Я верю в то, что когда-нибудь это дитя сможет найти путь среди тысячи, что расстилаются в его голове. Но сейчас давай поговорим о тебе? Ты все ещё не веришь в Бога? Ты ведь понимаешь, что он видит все? – вздохнул Гилберт, хмурясь, на что Цербер, покачав головой, сел рядом с ним. Прошло немного времени, прежде чем старик понял, что от него хочет заключенный, и выпроводил лишние уши за дверь камеры. - Я атеист, но, старик, я недавно совершил один поступок. Бросил овечку на съедение крокодилам и меня начали мучить «демоны» внутри. Только я хочу верить Алексу, он говорит, что все будет в порядке. Не думай, что я исповедуюсь, просто ты единственный из его соседей, кто не умер, и это дает тебе какое-то особое преимущество, - Цербер без сомнений рассказал о том, что мучило его последние пару дней, этому мужчине. Как ни странно, в камере 77 была своя атмосфера, которая вызывала доверие. - Ты же сам знаешь, я просто смог разглядеть то, что у него в голове, хоть и немного. Этот парень и сам не может понять, что у него в голове, вся его уверенность ценой с песок. А вот твоя как камень, или ты забыл почему на тебя полается не только Карнавелл, но и я? Ты сильнее многих тут, но при тебе тоже хорошая стена, которая не позволяет другим подойти ближе. Но если ты станешь королем, я думаю, это место хоть немного да успокоится, - ответом на честность заключенного была точно такая же честность со стороны Гилберта. Мужчина немного подумал о словах старика, прежде чем встать с койки и, дав тому пару монеток, уйти из камеры. Эти двое никогда не прощались, просто были уверены, что встретятся вновь. И каждый такой раз мужчина оставлял несколько монеток священнику, зная, что у того есть сын, которому он бы хотел позвонить. Сворачивая за угол, Цербер столкнулся с Летти. Та все же решилась вновь поговорить с Тошей и, в надежде на короткую прогулку в одиночестве, шла в сторону медпункта. - Ты чего одна? – поинтересовался мужчина, серьезно смотря на неё. Девушка же лишь опустила взгляд, проходя мимо него, только это у неё не вышло. Мужчина схватил её за руку и молча потащил в сторону одной из дверей. Людей сейчас было немного, поэтому за собственными увлечениями они не замечали тихих попыток Искариот выбраться из такого захвата. Вскоре Цербер затолкнул девушку в одну из комнат. - Что ты вообще... – девушка не успела ничего сказать, как он дал ей пару монеток, а после вышел. Оглянувшись она поняла что это была комната с телефонами, как и в комнате свиданий тут не было людей. - А в фильмах все по-другому. Взглянув на монетки, что дал ей мужчина, она решилась. Подойдя к телефону девушка закинула монетку и набрала знакомый номер. Послышались длинные гудки, а через некоторое время послышался и женский голос. Правда, он говорил, что абонент недоступен. - Не вышло? – поинтересовалась недавно вошедшая Ари, на лице у женщины была мирная улыбка, но даже она не поднимала настроение кивнувшей Летти. - Ну чего ты? Небось один раз только звонила? Попробуй перезвонить им позже, вдруг они просто не слышали телефона, сидя в другой комнате. Так часто бывает, иногда из-за этого такие слезы распускают. Морально Летти стало немного лучше после фраз Ари, она умела по-своему, но дарить надежду. А может, все было из-за схожести между ней и матерью девушки, они обе были добры и заботливы. - Я попробую ещё раз, но чуть позже, - слабо улыбнувшись произнесла девушка, а потом вспомнив, куда направлялась, спрятала оставшиеся монетки в карман. - Я пойду, мне нужно найти Тошу. - Она в сторону вашей камеры шла, - вдогонку крикнула Гроу, подходя к одну из телефонов. Она сделала тоже самое, что и все остальные заходящие сюда: кинула монетку и набрала номер. Трубку сняли сразу после двух гудков, послышался девчачий голосок, которые вежливо поинтересовался личностью позвонившегося. - Это я, дорогая, как ты? – с улыбкой спрашивала Ари свою маленькую дочурку. Она была внешне похожа на маму, но у одиннадцатилетней девочки в глазах ещё был огонёк, который превратился в лед у её матери. - Мы отлично, бабушка говорит, что завтра научит меня готовить Шарлотку. А Оливке поставили вчера двойку, ты представляешь? – на том конце трубки щебетала девочка, пытаясь вспомнить, что бы еще рассказать маме. - Не называй Оливера Оливкой, он все же твой младший брат. Когда я выйду, ты покормишь меня Шарлоткой, хорошо? – хоть и на лице у женщины была улыбка, по глазам ясно читалось - ещё немного и она заплачет. - Он же совсем как Оливка, недавно он даже пошел на плаванье. Как оливка в банке плавает теперь, - смеясь, продолжала её дочка, она была счастлива, что Ари позвонила ей. – А ещё... Договорить девчушка не успела, связь оборвалась. Женщина удивленно посмотрела на телефон, ещё не время было, и только потом в поле зрения попала рука парня, который сбросил вызов. - Зачем ты это сделал, Алекс?! В чем был смысл разъединять меня с ней? – женщина прикусила губу, все ещё держа трубку в руке. Ари еле держалась, чтобы не расплакаться, её дети были единственным, чем она могла жить в этой тюрьме, а сейчас было чувство, будто их снова разделяют. - Мне было скучно, да и ты без Артура, - потянувшись, произнес он, но от женщины не утаился звук монет в его кармане. Цербер и его поймал, заботливо подкинув пару монеток на звонки родным. Алекс не хотел убивать в нем странную заботу к «друзьям», поэтому ещё в первый раз не отказывал, благодаря его. - Ты пришел позвонить, - коротко отрезала она, на что парень вздохнул, а после подошел ко второму телефону. - В отличие от тебя, мне некому звонить, и ты это прекрасно знаешь, - пожал плечами Карнавелл, прежде чем кинуть монетку и набрать номер. - Доброго дня, это дом престарелых? А да? Можно пожалуйста Джонни Грейнса? Кто беспокоит? Его внук Алекс. Парень скривил лицо, поджимая губы и делая некий понимающий взгляд, прежде чем повесить трубку. Разведя руки в стороны, он повернулся лицом к Ари. - Попросили не звонить, я совсем и забыл, что он скончался. Ну, у меня ещё есть три монетки, может позвонить бывшей соседке? Или лучше моей первой классной учительнице? – вслух размышлял он, смотря на женщину. - Позвони сестре, - фыркнул она, складывая руки на груди, будто оберегая себя тем самым. - Моя сестра мертва и ты это знаешь, - улыбка парня стала шире, но по глазам было видно, что Ари подняла больную тему. - Они жива и мы оба это знаем, - уверенней произнесла она, подходя к заключенному и немного приподымая голову, чтоб заглянуть тому в глаза. Эта женщина знала его как облупленного и это было видно по нему, Карнавелл отвел взгляд. Он не любил зрительный контакт, особенно, если не он его начинал. - Она мне не сестра, моя сестра умерла тогда в шкафу. Эта девушка упекла меня в психушку при удобном моменте, я даже вспоминать её не хочу. Лучше б позвонила вновь свои деткам, им же интересно, как дела у мамули, - зло произнес он, отходя. - А ты упек меня сюда! – не выдержав, крикнула Гроу, отвесив звонкую пощечину Алексу, на что он лишь звонко засмеялся. Его смех быстро разносился по комнате, пока вмиг не стих, а он сам потер щеку, разочаровано смотря на Ари. - Больно, знаешь ли. Да и я виноват в том, что ты зарезала своего мужа? Я виноват в том, что убив его, ты поднялась в спальню, и там найдя спрятавшуюся в шкафу любовницу, убила и её? Я виноват только в том, что не посоветовал вам вытащить её из-за шкафа, прежде чем резать. Знаете ли, доктор Гроу, ваше вечернее платье в крови теперь, - они быстро поменялись ролями, и теперь Карнавелл был тем, кто идет вперед, а женщина могла только сделать шаг назад. - Ты довел меня своими вечными рассказами о том, как лучше спрятать труп или же убить человека, - Ари вновь подняла голову, зло смерив Карнавелла взглядом. - А ты была моим лечащим психологом, сама же говорила, между нами не должно быть тайн! Ты знаешь, как я тебе верил? До последнего. До того, как ты подписала мне направление в психушку, а те идиоты от меня избавились. Но разве не судьба, что мы снова встретились, Ари? Может, тебе снова послушать мое нытье? Только вот кому ты будешь рассказывать обо мне? – задумался Алекс, разглядывая серую потрескавшуюся стену комнаты. - Чего ты от меня хочешь? – женщина явно понимала его и не хотела больше находиться в такой компании ни минуты. - Хочу забрать Летти, мне скучно без барашка, - выпалил правду Алекс, немного сутулясь, чтоб Гроу было легче на него смотреть. – Я соскучился, знаешь, между подъемом и походом в столовую мне не хватает её тихих шажков и попыток спрятаться за спину Цербера. Отдай мне её. - Она не вещь, чтоб ты так просто решал её судьбу! – рука женщины явно потянулась, чтоб отвесить Алексу пощечину, но вместо этого он сжал её в своей, заставляя скривится от боли. - Ну, ты же решаешь судьбу Арти? Небось залезла к бедному пареньку в голову и вбила, что любишь. Наверно, постоянно мурлычешь ему на ушко «Ты мне так важен» или «Как хорошо, что ты есть». Или я не прав? - Не сравнивай меня с собой! Я не такая как ты! – вырвавшись, крикнула на него Ари, уходя из комнаты. Оставшийся же один Алекс пожал плечами. - Мне бы просто поболтать, - улыбнувшись, он вышел следом после женщины. Но вместо того, чтоб идти за ней, он направился в свою камеру, довольный как кот, которому повезло с молоком. - Я не думал, что ты угрожаешь девушкам, - остановил Алекса стоявший у одной из стен Артур. - Ну что ты, я как Ари - девушек не обижаю, только припугиваю,- смеясь, произнес он, наблюдая, как заключенный проходит мимо него, чуть ли не переходя на бег, чтоб догнать женщину.