Ультрамариновое утро

Софи всегда любила лето. Особенно ей нравился июнь. Это ещё не раскалённый солнцем июль, когда бегающие рядом с усадьбой босоногие мальчишки обливаются водой из бутылок, а Лена и Мира только и делают, что пытаются отобрать у Софи очередную книгу и затащить саму девочку на озеро, но и не начинающий желтеть август, когда приезжает двоюродный брат и дом наполняется звуками его издевательств над скрипкой, которые взрослые тактично называют упражнениями, а Софи нетактично – ором кота с прищёмлённым хвостом. А вот в июне всего этого нет. В июне вода ещё слишком холодная, чтобы купаться, а двоюродный брат ещё слишком занят, чтобы приехать. Но бабочки, вылетевшие в мае, уже вовсю резвятся на небольших лесных полянках, куда Софи обычно приходит почитать в тишине и одиночестве, надевая своё самое простое летнее платье, чтобы мама не ругалась и не называла дочку грязнулей из-за того, что Софи лежала и сидела в нём на траве. Приходя на поляну с книжкой, девочка не спешила погружаться в мирок, запрятанный на бумажных страницах, а сначала садилась и наблюдала именно за бабочками. Ей нравилось слушать щебет птиц, стрекотание кузнечиков, смотреть, как простые, но от того не менее красивые, белые бабочки порхают с цветка на цветок, кружат над лопухами и поднимаются высоко-высоко в воздух, будто танцуя друг с другом в вышине, если встречаются. Софи всегда казалось, что танец бабочек – это приветствие. Бабочки не умеют говорить, но должно же у них быть что-то, похожее на человеческое «здравствуй»? Софи считала, что должно. Ещё одним любимым занятием Софи было приходить к озеру. Можно было взять у мамы покрывало и, расстелив его на песчаном берегу, сесть и наслаждаться прохладой. Лодки, изредка проплывающие по водной глади и копошащиеся в зелёных камышах лягушки почти такие же интересные, как бабочки. А ещё, если немного развернуться от озера, может улыбнуться удача и можно увидеть велосипедиста, едущего по извилистой каменистой дорожке, проходящей чуть выше и дальше берега. Велосипедисты всегда так смешно подпрыгивают на камнях, и у них (велосипедистов) при этом звенит звонок на рогатом руле. Софи сама каталась на велосипеде, но только в городе, в парке, где дорожки покрыты асфальтом. А здесь нет. Потому что здесь много камней и кочек и Софи боялась, что упадёт с велосипеда и сломает ногу, как сломал её однажды двоюродный брат. Но речь пойдёт не о лесной полянке, где Софи любит читать книжки и любоваться цветами и белыми бабочками, и не об озере, на котором плавают лодки и рядом с которым смешно катаются велосипедисты. И даже не о надоедливых Лене и Миле или музыкальном двоюродном брате. Речь пойдёт о том, о чём Софи никогда не рассказывала и, наверное, не расскажет никому. Потому что это чудо, а из книжек Софи знала, что лучше не рассказывать о чудесах. А то взрослые попытаются всё научно объяснить, а бывают вещи, которые нельзя объяснить законами физики, математики или (Боже упаси!) химии, и тогда взрослые злятся, а Софи не хочет, чтобы мама и папа злились. * * * День, в который всё и началось, был полон впечатлений. Утром Софи жутко не хотелось вставать. Она хотела вернуться в свой сон, который был прерван, и лишь тогда, когда ей в пятый раз это не удалось, она опустила руки и решила открыть глаза. Солнце ярко светило в окно, снаружи уже слышался смех Лены и Милы и лай Тода – большого лопоухого пса дворовой породы. Зовущий к завтраку голос мамы, доносившийся за дверью, подсказал Софи, что ей пора бы уже подняться с кровати и спуститься вниз, а затем уйти на поляну, к озеру, или заглянуть к соседям и поиграть с Ритой, поэтому, быстро надев тапочки, Софи вышла из комнаты и побежала вниз по ступенькам. Вскоре она явилась на пороге кухни – в сорочке, тапочках, с растрёпанными светлыми косичками, потирающая глаза руками и всё ещё не до конца отошедшая от сна. Кухня была залита светом. За окном неподвижно стояли кусты сирени с ещё не распустившимися цветами. Обычно сирень зацветает в конце мая, но сейчас она не спешила радовать всех своей красотой, хотя шёл уже второй день июня, и Софи начинала волноваться. Вчера мама слишком устала, чтобы прибраться на кухне, и теперь в раковине была груда тарелок, чашек, ложек... Один из шкафчиков буфета был открыт – видимо мама там что-то искала. Софи при всём желании не могла дотянуться до такой высоты, поэтому сразу же направилась к столу, рассчитывая на то, что шкафчик закроет кто-то другой. Мама едва заметно улыбалась, ставя на стол тарелки с гренками и стаканы с молоком, а Лена и Мила крутились вокруг неё, смеясь и говоря друг с другом о каких-то вещах, понятных лишь им самим. В конце концов, маме всё же удалось усадить и их за стол, и тогда смех стих, хотя Мила всё ещё продолжала улыбаться. Софи задумчиво смотрела на молоко, не спеша завтракать и раздумывая о том, что её сёстры невероятно похожи и будто живут одной жизнью, а у неё такого ни с кем нет. Буквально вчера вечером Лена и Мила поскандалили, чем очень расстроили и маму и папу, а сегодня утром уже опять не разлей вода. Мало того, что смеются одинаково, так и внешне едва различишь – разве что Мила более вытянутая, да волосы у неё короче и в одну косу, а так – обе рыжие, обе веснушчатые, обе с одинаковыми лицами. Может, у Софи нет таких людей, с которыми можно так общаться просто потому, что она и внешне одна такая? Тогда быть, как выражается двоюродный брат, уникальным не так уж и приятно. Доев, всё-таки, свой завтрак, Софи поднялась из-за стола и поблагодарила маму, в ответ на что получила наставление срочно умыться. Благополучно это наставление проигнорировав, девочка сразу же пошла на второй этаж, в свою комнату. Распустив косички, по быстрому причесавшись и одевшись, Софи нашла в коридоре зеркало и, удостоверившись, что всё в полном порядке, вышла на улицу. Дом Софи находился довольно близко к озеру и к лесу, но вдалеке от большинства других домов. Двухэтажный, с чердаком, погребом и высокими потолками хороший дом, купленный семьёй Софи в предыдущем поколении. Неподалёку от него стоял дом соседей Софи, в котором жила пожилая супружеская пара, держащая дряхлого фокстерьера по кличке Тейлор. Летом туда из города приезжала лучшая подруга девочки – Рита. Софи некоторое время раздумывала, куда же ей пойти, однако затем решила, что сначала посидит в тишине и одиночестве у озера, а затем уже заглянет за Ритой, чтобы вместе с ней поиграть возле дома. Порешив так, девочка направилась вперёд по тропинке, спускавшейся к берегу. Но на берегу её ждала неожиданная встреча с совершенно незнакомым ей человеком. Как только Софи приблизилась к озеру, то сразу же увидела чью-то спину в клетчатой рубашке и затылок со взлохмаченными каштановыми волосами. Подойдя ещё ближе, девочка закусила нижнюю губу, раздумывая, стоит ли заговорить с этим незнакомым мальчишкой или же лучше убежать сразу. В конце концов, есть ещё поляна, а все мальчишки обычно имеют скверный характер. Всё же, немного подумав, Софи решилась. - Эй, ты кто такой? Я тебя раньше не видела. Мальчишка обернулся. Он не показался Софи особо красивым, но и уродом он явно не был. Прямой нос, ореховые глаза, тонкие губы. Он, в свою очередь, внимательно осмотрел Софи. Наконец, улыбаясь, мальчишка ответил на заданный девочкой вопрос: - Я человек. - Вот все вы такие! – нахмурилась Софи, сложив руки на груди. Ответ ей отнюдь не понравился, - Вечно делаете вид, что самые умные. Имя у тебя какое? - Пин. - Нету такого имени, - ответила девочка, и рассмеялась. Она не могла оставаться хмурой, когда ей прямо в лицо смотрел незнакомый человек и улыбался. - А может есть. Ладно, ладно, я из мультика подцепил. Но моё настоящее ещё хуже. - А какое у тебя настоящее? – Софи, по-прежнему улыбаясь, села на песок. «Пин» развернулся полностью и совершенно серьёзно ответил: - Ты будешь смеяться. - Не буду. Честно-честно. - Ладно, - мальчишка взъерошил каштановые волосы, - меня назвали Акакием. Теперь ты понимаешь, почему я предпочитаю называться Пином? Софи хихикнула. - Насколько я знаю – и такого имени нет. - О, ещё как есть! – рассмеялся мальчишка. – Ты просто с ним ещё не встречалась. Но да, согласен, оно дурацкое. Я даже и не знаю, что выпили тогда мои родители. - А как они тебя называют? - Не поверишь, прямо так и называют, хех. Но ты давай будешь называть меня Пином? - Хорошо. А меня называй Софи. Это моё настоящее имя. - Отлично. Хоть кому-то повезло больше, чем мне, - театрально вздохнув и закатив глаза, Пин развёл руками, а после рассмеялся, - Я тут недавно. У меня ещё совсем нет друзей, хотя и в городе не было. А ты, я так вижу, тоже одна. - Да, но я здесь давно, - девочка вздохнула, - Знаешь, такой как ты может завести кучу друзей. - Ты так думаешь? Тогда давай будем дружить? - Не-е-е-ет, так просто нельзя, - Софи, смущённо улыбаясь, покачала головой, потупив взгляд на песок. - Ну вот ещё, сложности какие! – Пин хлопнул себя по ноге и опять рассмеялся. - А вот такие вот сложности, - Софи показала язык, но затем тоже прыснула смехом. * * * В этот день Софи вернулась домой поздно. Закатное солнце уже окрасило небо в тёплые краски, мама развесила на верёвке возле дома постиранные белые простыни, а Тод задремал во дворе. Самодельные качели, на которых так любили качаться Лена и Мила, пустовали, в доме, в большинстве комнат, уже был зажжён свет. Но как только Софи уже собралась открывать дверь, её остановил знакомый голос. - Эй! Постой, я тебе кое-что отдать забыл! Развернувшись, девочка увидела Пина. Тот бежал прямо к ней. Резко остановившись, мальчишка поднял клубы пыли с дорожки и протянул Софи какое-то круглое прозрачное стёклышко. - На, держи! Это небольшой подарок, так сказать, за приятно проведённое время. - Обычно подарки за приятно проведённое время дарят тогда, когда этого времени больше может не быть. Разве ты уезжаешь? - Что ты! Нет, - Пин рассмеялся, - Просто хочу тебе его подарить. Знаешь, оно волшебное. - Разве? - Да. Посмотри в него утром. - И что же я увижу? - Чудо. - Какое? - А вот не скажу, - Пин показал язык и улыбнулся. – Сама увидишь. И, не дожидаясь очередных вопросов, мальчишка развернулся и побежал прочь. Возле калитки он всё же остановился и, улыбаясь, помахал рукой. Софи, всё ещё находясь в растерянности и непонимании, помахала в ответ и тихо открыла дверь в дом, стараясь не разбудить спящего пса. * * * На следующее утро Софи проснулась рано. Сев на кровати, девочка по привычке потёрла глаза руками и вспомнила про стёклышко, которое дал вчера Пин. Оно лежало у Софи под подушкой, и, достав его, она взглянула на комнату через стекло. Комната у Софи маленькая, и вещей в ней немного – одёжный шкаф возле стены, кровать, опять-таки прижатая к стене, но к стене напротив окна, да две книжные полки над кроватью. Сама комната в красивом, сине-фиолетовом цвете и всего с одним, разделённым на восемь частей вытянутым окном с деревянной рамой и толстыми стёклами. Сквозь «волшебный» предмет Софи увидела всё тоже самое, что и обычно. И вдруг, вновь поглядев на окно, девочка заметила нечто странное. А точнее – недалеко от окна были огромные кусты сирени, закрывающие обзор. Удивлению Софи не было предела. Такого не было раньше, поскольку комната у неё на втором этаже, да и что же это за сирень такая огромная? Софи, встав с кровати, задумчиво начала двигаться вперёд... И вдруг, неожиданно для девочки, окно распахнулось, и в комнату хлынул поток мотыльков и бабочек! Белые и полупрозрачные они заполнили всю комнату, крылья у них отражали свет и ультрамариновый цвет стен. Была и пара махаонов, и несколько чисто-голубых бабочек, и жёлтых, но чем все бабочки были похожи так это тем, что каждая из них была размером с ладонь Софи. Одна из бабочек села ей на руку, в которой та держала стёклышко, и девочка от неожиданности дёрнулась и выронила предмет... Раздался едва слышный звон. Стёклышко, оказавшееся странно-хрупким лежало на полу, разбившись на множество маленьких осколков. Ещё пару секунд бабочки кружили по комнате, а затем сирень за окном вдруг исчезла, а сами насекомые, закружившись в неведомом танце, вылетели прочь из комнаты так же, как и влетели. Софи осталась совершенно одна, с разбитым стёклышком на полу. * * * - Пин! Пин! Наконец-то я тебя нашла! – Софи побежала вперёд, едва завидев знакомый силуэт. Пин стоял возле огромного дерева, на котором висели качели в виде шины, прислонившись к нему спиной. Мальчишка обернулся, услышав голос Софи, и удивлённо поднял брови. Когда девочка, запыхавшись, подбежала к нему, он выглядел крайне смущённым и растерянным. - Ты кто такая? И откуда ты знаешь моё имя? Софи изумлённо замерла. Нет, перед ней был тот самый Пин, что и вчера, но... - Твоё настоящее имя... странное. - Ну да, имя Пин странное. А чего тебе от меня надо? Софи окончательно растерялась. И вдруг метрах в десяти за спиной Пина зашевелились кусты и показалось знакомое лицо... Каштановые волосы, прямой нос, тонкие губы и улыбка. Только теперь в ореховых глазах был странный блеск. А в шаге от Софи стоял ещё один Пин. Только растерянный и даже не подозревающий, что у него за спиной – вчерашний знакомый девочки. - Ой... – Софи изумлённо смотрела на рожи, которые корчил ей из-за кустов двойник Пина, - Я, видно, обозналась... А у тебя есть брат-близнец? - А зачем ты спрашиваешь? – улыбнулся Пин. – Нет, у меня ни сестёр, ни братьев. Я один в семье. - А... – всё ещё не переводя взгляд на того, с кем разговаривала, ответила Софи, - Ясно... я просто подумала, что может твой брат решил над тобой подшутить... Пин в кустах не выдержал и засмеялся. Тот же, что стоял рядом с Софи, обернулся, но не увидел своего двойника, тот быстро юркнул обратно. - Слушай, мне показалось, или я слышал смех? - По-моему, нам обоим показалось... – задумчиво ответила Софи, и, улыбнувшись, наконец посмотрела на собеседника, - Значит, мы оба странные. Ты ведь здесь недавно? – Пин кивнул. Софи протянула ладонь, – Давай дружить?