A half of

Это было совсем не так больно, как он себе представлял - ни режущей боли, о которой он читал в сети, и уж тем более ничего похожего на ожоги от только что сваренного кофе он не чувствовал. Легкое покалывание, постоянно чередующееся с уверенными движениями пальцев мастера, и конечно же - крепкое объятие, позволяющее почти совсем забыть о медленно приобретающем очертания узоре. - Видишь, правда, не так уж и больно, - тихий смех за спиной - почти такой же мелодичный, как звон гитарных струн, - Верь мне. Просто верь, ну? А на тыльной стороне ладони обладателя бархатного голоса уже чернела половина бабочки - такая же, какая через какие-то пол часа будет так же островом на бледной коже светиться на руке второго парня - худого, с темными глазами и такими же темными волосами. Тонкие линии узора, казалось, из ниоткуда проступали на его руке, будто кровь внезапно почернела и просится наружу, вырываясь причудливыми инопланетными символами. - Мы навсегда теперь связаны, понимаешь? Веришь? Верь мне, я ни о чем тебя не прошу. Ты никогда не сможешь уйти. "Никогда не сможешь уйти" - сейчас это признание - самое первое и важное - звучало едва ли не проклятием. Даже если он уйдет, эти узоры на его руке каждый день будут напоминать о нескольких счастливых годах, прожитых рука об руку. Бабочка хотела жить не меньше них самих, а расправить крылья и взлететь могла лишь тогда, когда две ее половины крепко соединены, склеены двумя соединившимися ладонями. Теперь бабочка обречена на смерть - теперь, когда он твердо все решил. Тихо, даже не по-английски, просто не говоря об этом - встать раньше и бесшумно затворить за собой дверь, будто нечаянно оставив ключи на тумбочке в спальне. Так, чтобы не было никаких лишних вопросов, так, чтобы все было понятно без слов. Последняя ночь - такая же, как первая - горячая, бессонная, наполненная стонами и тихими жаркими признаниями. Внезапно оборванная тихим "Все будет хорошо. Сейчас и не такое лечат". Лечат. Но не тогда, когда ты должен умереть завтра, и у тебя нет выбора. Сейчас главным было уйти до того, как все это начнется. Последняя ночь. Последний сон, переполненный теплом горячих ладоней - чуть влажных там, где пальцы крепко сжимались, последний раз давая черной бабочке право на полет. Только никто из них уже не услышал будильника, а тот, кто пришел в полдень, увидел лишь двух любовников, в тесных объятиях так и не разжавших ладоней, и порхающую над ними бабочку. _______________________ Не бойтесь соединять свои жизни, если знаете и верите в то, что друг без друга жизни нет.