Свадебное платье

*** «Флешбэк» На неподвижном небе все еще мелькали звезды, являясь единственным напоминанием о теплой весенней ночи. Потихоньку они меркли, уступая место большому небесному светилу, медленно выползающему из-за горизонта. По кронам деревьев, находящихся на территории старого парка Каракуры, блуждал неуловимый ветерок. Он прогуливался по аллее, играя вперегонки с первыми солнечными лучиками, спешил вслед за ними в центр города, где части его разлетались во всевозможных направлениях, повторяя изгибы улиц. Маленькие воздушные вихри, достигнув самых окраин, терялись за их пределами. Некоторые из них во время своего путешествия заглядывали в дома спящих жителей, даря им приятную прохладу. Один маленький осколочек ветра, проникнув в очередную квартиру, заставил легкие шторки трепетать. Хозяева находились именно в этой комнате. Они не спали, но им был просто необходим глоток воздуха, способный хоть на градус остудить жар, исходящий от их тел. Под кожей обоих горело сумасшедшее пламя, имеющее силу сжигать посторонние мысли.  Половину ночи и все утро Ичиго и Орихиме находились в сладком забытье. Они не могли и не хотели прощаться иначе, когда им была доступна такая максимальная близость…блаженство, которое они могли подарить друг другу перед предстоящим расставанием… хотя разлука и обещала быть совсем не долгой… В очередной раз Куросаки отправлялся в Общество Душ, по вызову главнокомандующего. В очередной раз Орихиме испытывала волнение за возлюбленного, несмотря на то, что была уверена в его силе, способной свернуть горы. В очередной раз Ичиго чувствовал неприятное жжение в груди, из-за того, что может не успеть защитить СВОЮ принцессу, если что-то произойдет...  В такие моменты они нуждались успокоении, которое находили друг в друге. Каждое прикосновение прогоняло неприятные мысли, каждый поцелуй заставлял очутиться в построенном ими воздушном мире, каждое слияние разливалось по телу безудержной любовью друг к другу… Неровное дыхание, переплетенное с трудно сдерживаемыми стонами, заполнило каждый угол квартиры. Любовники переходили на финишную прямую, судорожно сминая друг друга в объятиях, лишая воздуха в безумном глубоком поцелуе… Еще немного и на несколько секунд исчезнут тяготы, обременяющие их…растает этот мир, и останется только бескрайняя вселенная, сотворенная двумя, бьющимися в унисон, сердцами… Мощный взрыв пронзил тела, вгоняя Ичиго и Орихиме в экстаз, побуждая творить безумство. Парень изо всех сил вцепился в изголовье кровати и запечатлил на губах девушки нещадный поцелуй, поглощая ее громкий стон. Химе, извиваясь под ним, в беспамятстве оставляла глубокие царапины на спине Куросаки. Достигнув пика, их напряженные до предела мышцы ослабели.С минуту переведя дух, Ичиго повалился на спину и прикрыл глаза, Орихиме легла рядом и положила голову ему на грудь. Потребовалось время, чтобы привести дыхание в норму.  - Ну, ты даешь, Химе, теперь я точно спать на спине не смогу… - Тогда, тебе следовало связать мне руки… - Звучит заманчиво, но это слишком опасно для тебя… - Опасно? Почему? – Орихиме подняла голову и недоуменно взглянула на парня. - Ты и представить себе не можешь, каким я могу быть… - прошептал Куросаки, целуя любимую в переносицу - …ты на меня так действуешь…я сам себя боюсь… - Меня это не пугает. Даже, наоборот, я хочу… Орихиме не успела договорить, как губы Ичиго легли на ее. Далее вопреки ожиданиям девушки, последовал в меру целомудренный поцелуй. - Только после свадьбы… Куросаки улыбнулся, глядя в озадаченное лицо Химе, и поднялся с постели. - Мне пора. – серьезно произнес он и начал натягивать одежду. Иноуэ прикрылась тонким одеялом и приняла сидячее положение, обхватив колени руками. - Ты надолго, Ичиго? Парень обернулся и пристально вгляделся в ее лицо. Орихиме выглядела очень расстроенной. Такое происходило не первый раз, и уж точно не последний…Куросаки ненавидел себя за, то что был причиной ее грусти…Но это его жизнь, его обязанности…Парень мог отпустить Орихиме, но она бы не ушла.... Осознание этого радовало его…Он был эгоистом…все потому что она нужна ему, жизненно необходима… - День-два, не больше, - бодро заявил Ичиго. Девушка заразительно улыбнулась, и Куросаки моментально спикировал на кровать, в этот раз одарив Иноуэ чувственным поцелуем. - Хорошо, я приготовлю тебе завтрак! - Не волнуйся, я доем вчерашнее, а ты ложись спать…еще шести нет. - Но… - Тебе нужно хоть немного поспать…вся ночь без сна… - У тебя тоже, Куросаки-кун...  Орихиме захихикала в кулачек. Ичиго вслушался в эти чарующие звуки, после чего его лицо обрело строгость. - Ложись спать, - произнес он, со спокойствием удава, - Чтоб до двенадцати из постели не вылезала. - Не могу я до двенадцати! Мы с Тацки-тян встречаемся в одиннадцать… - Позвони, скажи, что не сможешь. - Но сегодня открытие кафе «Sky», я обещала пойти с ней… - Тогда немедленно ложись, я сам за собой закрою! - Да… Девушка откинулась на подушки и закрыла глаза. Куросаки подошел к кровати и бережно накрыл ее. «Я люблю тебя… - прозвучало из полуоткрытых губ, и дыхание Орихиме выровнялось». - Я люблю тебя, принцесса… Последняя ночь, последнее утро, последние слова, сказанные друг другу….. «Конец Флешбэка» *** Старинные часы в гостиной особняка Канэко громко извещали его обитателей, что наступил полдень. Во всем доме стояла полная тишина. Лишь иногда в глубине извилистых коридоров слышались пошаркивания ног. Это престарелый дворецкий, Джозеф, совершал очередной обход по утопающим в беззвучие апартаментам.  После вчерашних загадочных событий все слуги покинули дом. Их испуг был вполне естественен. Возможно ли было найти разумное объяснение подлетающим к небу искрам, сжигающем все на своем пути, пугающим звукам, доносившимся за соседской оградой? Вовсе нет... Лишь только солнце явилось из-за горизонта, напуганные до ужаса слуги покинули это место и зареклись наниматься к кому-либо из богатеев, проживающих в этом поселке. Жизнь как-никак дороже… Осталась лишь самая верная своим хозяевам прислуга : пара кухарок, садовник, по гроб жизни обязанный Канэко, за то, что приютили его, и платят не малое жалование, четыре служанки, состоящие в преклонном возрасте, молодая служанка Мари, и он, Джозеф, с незапамятных времен служивший благородному семейству. Пускай старик был глуховат и слеповат, но хозяева не отлучали его от дел, понимая, что он имеет навязчивую идею служить им до последнего вздоха. Джозеф говорил им об этом неустанно, не ради похвалы, всему виной старческий маразм… Очень уж любил он, на правах наиближайшего к хозяевам, покомандовать другими. Остальная прислуга и не обижалась, сводя его заскоки на шутку… - Активнее, активнее мешай! – орал он стоящей у плиты поварихе. Та еле сдерживая улыбку, выполняла его приказания. Упиваясь своей влиятельностью и значимостью, Джозеф, заломив руки за спину, шествовал дальше по дому. Следующей на очереди была комната служанок. Она находилась в конце коридора, на первом этаже. Приближаясь к ней, дворецкий мысленно подбирал слова, которыми должен был осыпать ленивых барышень. К разочарованию Джозефа, в комнате никого не оказалось. Его подопечные отнюдь не страдали бездельем, как ожидалoсь. Обернувшись, старик обнаружил, что одна из служанок идет по коридору, ему навстречу. Душа его всторжествовала… - Как обстоят дела, Юми? – спросил он женщину, смиряя ее раздражительным взглядом. - Все довольно-таки неплохо, сэр Джозеф, - весело ответила она на ходу, - Хозяева и несколько гостей отсыпаются…пострадавшим, мы с раннего утра перевязываем раны и ухаживаем за ними. - Хорошо-хорошо… - только вымолвил старик и отправился дальше. ***  Солнце заставляло открыть неподъемные веки. От лучей невозможно было спрятаться, как бы Лола не ворочалась. Ее тело изнемогало от удушающего жара, дышать было нечем. Девушке казалось, что из этого помещения выкачали необходимый для нее кислород. Еще мгновение поборовшись со сном, Лола решила непременно отправиться в ванную и умыться холодной водой. Ее лицо исказилось в ужасе, когда она поняла, что не может пошевелить ногами. Картины прошедшего явились перед ней. Оперевшись на руки, девушка приняла сидячее положение. Из глаз Лолы полились слезы. Сердце закололо. Невыносимая боль от потери брата затаилась в нем… Хотелось кричать, но девушка не желала вызывать чье-то беспокойство. Зажав руками рот, Лола пыталась не выпускать, вырывающиеся из нее скорбные стоны. Начало ощущаться головокружение, заломило в висках. Синдром отчаянья бы усилился, но нежные ласковые руки вновь творили чудеса. Они обняли девушку и прижали ее к широкой груди. Хотя глаза Лолы застилали слезы, но ей не обязательно было видеть своего спасителя. Она точно знала… - Урю… - Не нужно сейчас плакать, все твои слезы были пролиты вчера… - мягко ответил парень. - Я…я не могу…Боже, как тяжело… Невесомый поцелуй в затылок побудил девушку обнять Исиду. Вцепившись длинными пальцами в ткань рубашки, Лола уткнулась заплаканным лицом ему в грудь, пытаясь найти в нежных объятиях успокоение. Она знала, этот человек, единственный на свете, кто может ей его подарить. Нежность между ними притупляла боль, затягивала душевные раны… - Лола, ты успокоилась, - спросил Исида некоторое время спустя. Девушка пошмыгала носом и кивнула.  - Хорошо, тогда пойдем, умоемся… - Но как же…? – не успев договорить, Лола была рывком поднята на руки. - Не возражай! – пресек ее дальнейшие слова парень. Та послушно подчинилась. Закончив в ванной комнате, парочка вновь вернулась в спальню. Урю бережно усадил девушку на кровать.  - Как твои ноги? – озвучила она вопрос, который все это время вертелся у нее в голове. - Тебе не стоит беспокоиться, - ответил парень, присаживаясь рядом с блондинкой. - Как же не стоит…они все перевязанные…и как тебе врач позволил встать с постели? - Он не позволял. - Что это значит?! – воскликнула Лола, ее голубые глаза выражали беспокойство. Урю невольно залюбовался девушкой. Ее прекрасные светлые волосы водопадом ниспадали до стройной талии. Белая ночная рубашка открывала небольшие участки нежной фарфоровой кожи…а запах! Ее аромат завораживал… - Не волнуйся, Лола, со мной бывало и хуже, ерунда… - улыбаясь ответил Урю. Его чарующий голос и улыбка пленили девушку. Она не нашла в себе сил сопротивляться, и улыбнулась в ответ. Пара замолчала, вслушиваясь в дыхание друг друга. Воздуха до сих пор не хватало, поэтому Исида встал и отворил окно. Свежий воздух проник в комнату. - Давно бы… - делая глубокий вдох, произнесла Лола. - Прости, что не открыл раньше…но ночью тебя бил озноб, а под утро я уснул, и проспал до твоего пробуждения… - Ты ночевал здесь? Со мной? Почему? Парень вновь присел на кровать. Лола вдохнула больше воздуха. Вот ОН, здесь, на расстоянии вытянутой руки, снова так близко… Она и сама не понимала, когда успела влюбиться…но факт есть факт…с ним ничего не сделать, только принять… С трепетным волнением она ожидала ответов на заданные ей вопросы. Сердце ее стучало не унимаясь. Примерно тоже чувствовал и Урю... «Сейчас или никогда – говорил он себе». Но в горле пересыхало, а внутри все съеживалось и кололо.  «Сейчас!» - Почему? Лола, просто, когда ты рядом, я чувствую… Не успел парень окончить сказанное, как в дверь постучали. Оба резко обернулись и уставились на вошедшего гостя. - Садо? – удивился Урю, обнаружив на пороге здоровяка. Ясутора был почти полностью перевязан бинтом, Исида прекрасно знал, что другу основательно досталось во вчерашнем приключении. Лицо Чада казалось не на шутку обеспокоенным. - Что случилось? - Ичиго не видели??  - Нет, а что с ним? - Где этот гребанный Ичиго??!!!!! – донеслось из коридора. Голос явно принадлежал Тацки. Девушка была в ярости, и более сдержанные речи ее новоиспеченного супруга не оказывали успокаивающего эффекта. - …Вот урод!!! Если найду, то закопаю его гребанное тело в саду, под гребанной загибающейся яблоней!!! *** Результатами бесчинств молодой госпожи Канэко стали пара дорогих ваз, разбитых вдребезги, табуретка, выброшенная в окно, слетевшие с вентилей двери, по всему гостевому этажу. Умерить ее пыл не удавалось никому. Бедный Такаки следовал за ней повсюду, пытаясь воздействовать уговорами, от чего совсем не было толку. Тацки шла целенаправленно, походкой разъяренного спартанца, ища свою жертву.  Младший Канэко задавался вопросом, что же могло так ее разозлить. Еще совсем недавно она была нежна с ним, после, несмотря на все потрясения, состоявшейся брачной ночи…точнее утра. В районе одиннадцати они наконец решили подняться с постели, и Тацки, приведя себя в порядок, сообщила, что хочет проведать друзей. Такаки без возражений отпустил ее, но знал бы он, чем это чревато, десять раз подумал бы…  Спустя четверть часа, супруга вихрем проскочила мимо мужчины, когда тот разговаривал с Джозефом. Заподозрив что-то неладное, Канэко-младший последовал за ней. В начале, ему удалось спасти от уничтожения несколько ценных хрупких вещей, но потом жена стала просто неуправляемой. Она не хотела ничего объяснять, и даже не пыталась слушать его. Такое случалось впервые, и Такаки просто не знал, что с ней делать. Ситуация начала проясняться, когда девушка, крича на весь дом, объявила имя своей жертвы. Мужчина вспомнил этого гостя. Куросаки Ичиго – близкий друг его жены.  Через некоторое время к паре подошел еще один друг Тацки, смуглый крупный парень. Девушка спикировала на него и вцепилась в майку чуть ниже грудков. - Где эта рыжая сволочь ?!!!! – заорала Тацки, от чего Чад зажмурился. - Я его еще не видел сегодня. - Какого черта!! – девушка начала трясти здоровяка, - Я его у-нич-то-жу! - Тацки, что с тобой? – послышалось сзади. Брюнетка обернулась и узрела Ренджи и Рукию. Ослабив хватку, относительно Чада, девушка направилась к ним, с тем же намерением, выбить (если потребуется) информацию о Куросаки. Воспользовавшись моментом, Ясутора исчез за одной из дверей. - Где этот гребанный Ичиго??!!!!! – выдохнула Тацки прямо в лицо Абараю. - Откуда мне знать? – недоуменно ответил он, пожимая плечами. Горящие глаза бывшей каратистки переметнулись в сторону Рукии, которая с извиняющимся взглядом ответила, что она не в курсе.Тацки отвернулась, испепеляя своей яростью все окружающее пространство. - Что за ублюдок… понял, что за ним косяк, и сразу драпать… - раздраженно произнесла девушка, а далее повысила голос, - Вот урод!!! Если найду, то закопаю его гребанное тело в саду, под гребанной загибающейся яблоней!!!  Окружающих передернуло от этой фразы, но вступать в дискуссию с воинственной Тацки никому не хотелось. Сама девушка уже собралась идти прочь, пока не наткнулась на живую стену состоящую из Куросаки-старшего и Урахары. Те выглядели совершенно спокойными и даже несколько веселыми. - Что за шум, а драки нету? – беспечно произнес Киске, разглядывая окружающих. Все молчали. Тацки, собрав самообладание в кулак, выдавила: - Урахара-сан, я слышала ваш с Ичиго утренний разговор…скажите мне, где он, и я выбью из него всю дурь… - Вот как, так вы все слышали, госпожа Канэко…что ж, я расскажу вам о его местонахождении…но только тогда, когда вы объясните своим обеспокоенным друзьям всю ситуацию. Я бы лишний раз не потребовал от вас этого, но уж слишком большую шумиху вы подняли…  Тацки огляделась, все вопросительно смотрели на нее. Чад на пару с Исидой показался из двери, в которую проскользнул минутой ранее.  - Садо, у вас там достаточно места для всей этой толпы? – поинтересовался Иссин. Парень оглядел комнату и кивнул. Урю хотел уже запротестовать, боясь, что шумная компания нарушит покой его любимой Лолы, но не успел и слова сказать, как все уже расселись по местам. - Начинайте, госпожа Канэко, - попросил Урахара. Девушка кивнула и несмело заговорила. - То, что произошло вчера, меня потрясло…я до последнего не верила, что такое может случится…и дело даже не в моем похищении…Вы ведь все хорошо знаете Орихиме? Вы заметили на свадьбе, что некая Маргарита, с которой пришел наш бывший сосед, как две капли похожа на нее? Я не только заметила, но и почувствовала…Ума не приложу, что этот Белозерский с ней сделал… Внутри у Лолы вновь заскребли кошки. Сколько несчастья этим людям принес ее брат… - Это заклинание воскрешения, - тихо произнесла блондинка, - ваша подруга жива, но ее душа скована цепями… - Ты знаешь, как вернуть Химе? – спросила сидящая рядом Рукия.  - Не существует ни одного заклятия, способного разорвать цепи, так ведь, Лола? – подхватил разговор Киске. - Да…хотя нельзя исключать тот вариант, что душа сможет освободиться от них сама…но какие силы она должна иметь для этого…? - Постойте-ка, о чем мы говорим? – вмешался Ренджи, - Эта дамочка, похожая на Иноуэ, вчера находилась в особняке Белозерского, от которого сейчас осталось всего парочка камней. Скорая ее не забирала…Значит, она должна быть пеплом! - Пока шел бой Ичиго, мы с Нобой отыскали ее и перенесли сюда… - ответила Тацки. - Так Орихиме здесь? В стенах этого дома?  - Именно. - Интересный расклад. А в чем же провинился Куросаки? Тацки глубоко вздохнула. Совсем ей не хотелось говорить того, что она сейчас скажет. Она просто не могла поверить, что Ичиго мог так поступить… - Вам ведь известно, в каких отношениях были Ичиго и Орихиме? Вспоминая об этом, я и пришла в ярость после услышанного мной утром разговора между ним и Урахарой-саном. Сначала они обсуждали вчерашнее происшествие, а потом все перетекло в другое русло. Урахара-сан сообщил о том, что я спасла Орихиме, и предложил Ичиго увидеться с ней… - И как же Куросаки отреагировал? - Он сказал, что начал жизнь с чистого листа и больше не хочет пересекаться с прошлым, - ответил Киске на вопрос Абарая. - Чоо?? – с таким лицом, будто поперхнулся, произнес Ренджи. - Этот придурок… - Тацки нервно закусила губу, из глаз покатились слезы, - Как меня задолбало утешать и шевелить его после похорон Химе!!! Уверять, что надо жить дальше!!! Сволочь…!!! Я не понимаю его!!! Такаки прижал жену к груди, поглаживая рукой по спине. Девушка разошлась еще больше, и разрыдалась в голос. Все отнеслись с пониманием, и ожидали, когда подруга успокоится. Вскоре рыдания сменились громкими всхлипами. - Не вини его.  Тацки подняла удивленные глаза на Иссина. - Мой сынуля тот еще идиот, и то, что ты говоришь про него, все верно...но он сам еще не может осознать произошедшего. Просто дай ему время, хорошо? *** Рен Канэко всю ночь дежурил у пастели жены, почти не смыкая глаз. После приема лекарства леди Эмилия так и не просыпалась. Их семейный врач, один из лучших в Японии, предупреждал о возможности такого продолжительного сна, но Рену все равно было не по себе… Тридцать пять лет они прожили душа в душу, искренне любя друг друга, наслаждаясь жизнью вместе, и перенося все ее тяготы.  Прошло время… Супруги признались, что устали... Их любовь прошла, завяла от времени. Общее ложе разделилось, а на стороне появились отношения. Они вели такую жизнь втайне от сына, но ничего не скрывали между собой. Пускай у них любви больше не осталось, но ее место заняло нечто не менее важное – чувство уважения друг к другу...  Рен и Эмилия жили без всяких упреков и претензий. Они не сожалели, что обручены, не хотели ничего изменить. Такое положение – настоящая идиллия для обоих. Так думал Рен до вчерашнего происшествия… Жена часто в шутку пугала его, что имеет нервное расстройство, которое в конце ее и убьет, если он не прекратит с ней спорить...  Именно этого и боялся мужчина последние сутки. Он не представлял жизни без Эмилии, не хотел потерять ее. Она была идеальной женой, прекрасным другом и самым дорогим для него человеком.  В кромешной темноте ночи, в сердце Рена затаился осколок былой любви, который прожигал его насквозь. Ожидание становилось еще томительнее и болезненнее. Долго мужчина не покорялся одолевающему его сну, но вскоре сдал позиции, внушая себе надежду, что утром нежная рука жены разбудит его своими прикосновениями.  Этого не произошло…  Ни утром, ни в полдень Эмилия не открыла глаза. От беспокойства, Рена затрясло. Лишь только часы в доме пробили полдень, как мужчина, дрожащими руками схватил трубку телефона. - Алло! Доктор Хокуяма! – срывающимся голосом воскликнул он. - Я вас слушаю, – спокойно ответил старик на том конце. - Моя жена, Леди Эмилия, до сих пор не пришла в себя! - Успокойтесь, это вполне возможно. Подождите еще немного, господин Канэко. - Хорошо… В трубке послышались протяжные гудки. Словно острые копья, они вонзались в тело мужчины. Не хватало сил больше сдерживать слезы. Соленая струйка медленно поползла по лицу, и сорвалась, впитавшись в ткань белоснежного одеяла.  Наступили сумерки, но Эмилия так и не пришла в сознание… Мужчина продолжал ждать, так и не притронувшись ни к завтраку, ни к обеду, ни к ужину, принесенным Джозефом. На протяжение всего дня, Рен не сказал дворецкому ни слова, лишь один раз распорядился, чтобы старик передал оставшимся гостям, от его имени, что позволяет им остаться в своем особняке и пользоваться услугами его служащих столько, сколько им потребуется. - Печально, что это произошло на свадьбе моего сына, но это большее, что я могу для них сделать… Джозеф понимающе кивнул, и покинул комнату, оставив хозяина наедине со своим горем. *** Бесконечно длинный день пришел к своему завершению. На небосводе засеяли звезды. На озере, как и прежде, квакали лягушки, стрекотали кузнечики, а иногда слышались всплески норовившей выскочить из воды рыбы. Природа вернулась в норму. Чего не скажешь об измученных человеческих душах… В одной из просторных комнат на первом этаже окно было распахнуто настежь. Ветер медленно тянул ослепительно-белые шторки в центр помещения. Комната не пестрила роскошью. Это был обычный гостевой вариант в понимании семейства Канэко. Изголовьем к стене стояла большая двуспальная кровать из красного дерева, украшенная узорчатыми врезками; по ее краям тумбочки, отделанные в таком же манере. Остальные предметы интерьера были выполнены в вполне сдержанных пастельных тонах. Выигрышным для данного дизайна являлось мягкое освещение комнаты.На данный момент горела только причудливая лампа, прикрепленная к зеркалу туалетного столика. От нее по комнате отходило множество теней. На противоположной стене отображался изящный женский силуэт, ровный и слегка напряженный. Невидящие серые глаза девушки медленно скользили по ее собственному отражению в зеркале. Она седела неподвижно. Ее бледные руки с длинными переплетенными пальцами лежали на коленях. Ветер нежно трепал, выбившееся из высокой прически огненно рыжие пряди, играл с подолом оливкового платья. Вокруг суетилась служанка Аннет, готовя доверенную ей гостью ко сну. Взбивая перину и подушки, женщина болтала безумолку, не смущаясь того, что собеседница на нее совсем не реагирует.  - Этот Джозеф пень-пнём, меня порой так раздражает… Как-будто пуп земли какой-то! Так хочется ему сказать порой пару ласковых, но нет, молчу! Возраст у него солидный…дурной уже. Тут, как говорится, «старость – не радость», все такими станем. Можно и придержать язык, пока в уме нахожусь…Вот так вот, госпожа…Нот есть в его дурости и положительный момент! Вы не представляете, что он учудить может! Весь персонал от смеха загибается, я вам сейчас расскажу… Женщина подошла к Орихиме и принялась вытаскивать шпильки из копны рыжих волос. - Это было года три назад… - Аннет широко улыбнулась через зеркало, - С позволения хозяев притащил наш дворецкий щенка…А он собак любит – просто страсть!! Каких, говорят, у него только не водилось! И пудельки кучерявые, и мопсы с пекинесами…даже доберман был! Хорошо, что я этого не застала! Боюсь такой породы до смерти!  Пальцы рыжевласки слегка дрогнули. - Больно волосы потянула? Извиняюсь, госпожа…так вот, был этот щенок овчаркой немецкой, с глазами умными-умными, прямо человеческими. То и дело он по дому носился да еду выпрашивал, а все ему давали, за что от Джозефа хорошенько получали. У этого старика все по четкому расписанию должно быть…В конце концов маленький чертенок начал с кухни продукты тайком таскать. Стал Джозеф разбираться, а все на его собаку показывают. Ох, уж огребли мы тогда, за то, что бедного щенка обвинили! Но тайны становятся явными!! Попытался как-то Виня, а так звали собачонку, при хозяине и Джозефе бутылку кефира со стола утащить…и утащил! Высосал все до капли, пока его не обнаружили! Успел тогда, проныра, скрыться! Почти месяц его видно не было…а потом заявился! Все продукты в машине перевернул, все поел, вылез и дверь за собой закрыл! Тогда его уже Джозеф караулил. Как он орал на пса! С верхних этажей было слышно! Даже нам так не доставалось! Там и мат-перемат был, оё!! Бедняга Виня долго слонялся повесив уши и опустив хвост, пока не был прощен. Мы хохотали над этой парочкой день и ночь! …вот только полтора года назад Виня исчез куда-то…так и не нашли… Служанка убрала шпильки и украшения в шкатулку, и принялась расчесывать длинные волнистые волосы госпожи. - Дай бог этому непоседе счастья на небесах… - улыбаясь, произнесла Аннет. Женщина молчала до тех пор, пока не раздался настойчивый стук в дверь. Это был так часто упоминаемый в монологе дворецкий. - Аннета, хватит чесать языком! Даму это не красит! В мое время, на таких, как ты, можно было клеймо ставить!!  - Сэр Джозеф, в чем, собственно дело? - Необходима твоя помощь. Поэтому извинись перед госпожой, и объясни ей, что оставишь ее на пару минут. Жду тебя в большой гостиной. Дворецкий немедля вышел. - Прошу прощения, госпожа. Вы слышали, что сказал этот скверный старик…я вернусь, как можно быстрее. Аннет так же покинула комнату. Воцарилась тишина. Теперь было слышно ту живность, которая издавала звуки у озера; шепот теплого ветра… Тени скакали по стенам, создавая настоящие произведения художественного искусства. Быть может, они имели душу, такую беззаботную и летящую, как всякое произведение творца… А не запертую в холодной нелюдимой темнице, скованную тысячей прочных цепей… Эта девушка, которую раньше звали по имени, совершенно не знакомому ей теперь, не знает что такое жизнь, что такое чувства, что есть она… - Орихиме… - раздался тихий голос за спиной. Пальцы вновь дрогнули. Где-то вдалеке почувствовался слабый импульс, вызванный тембром и интонацией гостя.  В зеркале возникла фигура Ичиго. Его дыхание было порванным, он выглядел невыносимо измотанным.  Сколько времени понадобилось Куросаки, чтобы понять…чтобы все осознать… Переведя дыхание, Ичиго опустился на колени подле девушки и положил голову на ее сцепленные руки. -….прости меня… Шепот парня вновь разорвал привычную тишину, заставив Орихиме увидеть вдалеке очередной отголосок чувств.  Девушка медленно разомкнула руки, и запустила пальцы в рыжую шевелюру.  Сердце Куросаки заколотилось с бешеной скоростью. Это все еще она – ЕГО Орихиме….