Гранаты

      Уже в который раз я сижу возле тебя, напившегося до беспамятства. И вновь ты бормочешь сквозь сон какой-то пьяный бред. Я даже слегка завидую тебе: на утро ты не будешь помнить ничего. Я не знаю, что произошло в твоей жизни, что довело тебя до бутылки. Да что говорить, я даже имени твоего не знаю. Впрочем, как и ты моего. Но несмотря на это, ты единственный, кого я могу назвать своим другом в этом безумном месте.       Но существует то, в чем я боюсь признаться даже тебе.       Я никогда не испытывал влечения к лицам мужского пола, но в последнее время я все чаще ловлю себя на странных мыслях. Я не заметил, в какой момент они появились. Просто однажды, когда я точно так же сидел у твоей постели, я ощутил нечто большее, чем беспокойство за друга. Я... Я всегда считал подобные чувства чем-то неестественным, но тогда я внезапно осознал: ты, ворочающийся в пьяном сне, невыносимо пахнущий алкоголем наемник, стал самым дорогим мне человеком за всю мою жизнь. Не другом, но объектом моего нездорового желания. Вместе с желанием, ты пробудил во мне, казавшиеся пережитками юности, смущение и робость. Мне стало труднее общаться с тобой, когда ты находился в трезвом состоянии. Я стал прятать глаза, опасаясь, что ты узнаешь мои мысли. Ты заметил мое поведение, я уверен. Именно поэтому сегодня ты напился сильнее обычного. Но я избегал твоего взгляда не потому, что хотел прекратить нашу дружбу. Нет, я как раз боялся этого. Боялся, что ты увидишь, что творится в моей голове, и не сможешь этого принять. Я бы не смог.       Нет,я никогда не признаюсь тебе в своих чувствах. И я пишу эту исповедь для себя. Я должен высказаться кому-нибудь, пусть даже и клочку бумаги. Иначе, я просто не выдержу. А бумага надежный союзник. Неправда, что рукописи не горят. Горят и еще как. И эта сгорит, и ветер разнесет пепел моей тайны.       А ты, тем временем, все так же лежишь передо мной. Твой сон стал спокойнее, и ты больше не шепчешь не понятные мне фразы. Я понимаю, что не могу сдерживаться. Но я обещаю, я буду предельно нежным. А две бутылки виски, выпитые тобой, не позволят чему-либо остаться в твоей памяти.       Прости меня, друг.