Страстоцвет

Страстоцвет За окном сыро, слякотно и противно. И выходить совершенно никуда не хочется. Небо затянуто плотными серыми тучами, которые не дают солнечному свету прорваться в наш мир. В мою жизнь. Такую же унылую, как погода за окном. Осеннюю. С тех пор, как ты ушел, в моей жизни наступила вечная осень. Хотя, наверное, никто не заметил, ибо заглянуть в свою душу я не даю больше никому. Буду один. Существовать. В своем холодном осеннем мире. Что делать, если весну и тепло ты забрал с собой? Неосознанно перевожу взгляд на подоконник. Когда ты собрал свои вещи, мой дом будто осиротел. Даже корзинки Нагои, которая стояла у дверей и о которую я вечно запинался, мне теперь ужасно не хватает. Не хватает твоих украшений на подзеркальном столике. Ярких покрывал на всех возможных и невозможных поверхностях в доме. Твоего леопардового халата в нашей ванной... моей, теперь уже только моей... Не хватает тебя. Но одну вещь ты почему-то оставил. Забавно, я так долго не замечал. Цветок в старом глиняном горшке. Растение с каким-то замудреным названием, которое я так и не смог запомнить. Я заметил его, понуро стоящее на окошке в гостиной, лишь через пару недель. Уже когда оно почти засохло. Попытался реанимировать. Вроде бы, получилось. Только появившиеся новые листочки стали какими-то чахлыми и бледными, словно бы им не хватает тепла и света. Не знаю. Скорее всего, цветку тоже просто не хватает тебя, Юи... Я так перед тобой виноват. Но уже ничего не исправить ведь, да? И я буду теперь один в своем вечно-осенннем мире. *** Зимой быть одному особенно тяжело. Неважно, что осенняя слякоть сменяется девственно белыми покрывалами, сотканными из крошечных блестящих звездочек-снежинок. Когда-то я любил наблюдать за их медленным танцем. Обняв тебя, укутанного в очередную меховую обновку, я смотрел на кружащиеся в воздухе холодные белые точки и удивлялся, что мне тепло. Потому что рядом был ты. Рядом с тобой всегда тепло. Одна только твоя улыбка способна растопить снега на много миль кругом. Правда! А твои прикосновения, твоя нежность... Юи. Когда-то моя душа была надежно защищена от любого холода и стужи. А теперь мне нечем укрыться, и пронизывающий ветер, швыряющий жесткий, колкий снег в лицо, выстудил весь мой мир до основания. Твой цветок, похоже, совсем захирел, но я отчего-то все равно не желаю с ним расставаться, упрямо поливая по утрам теплой, отстоявшейся водой. Так рекомендуют делать любители домашнего цветоводства на сайте, куда я все-таки сподобился заглянуть. Забавно, но когда ты был здесь, со мной, его, кажется, вообще никто не поливал. А он цвел как безумный, радуя нас своими удивительными, ни на что не похожими и так сладко пахнущими цветками. Яркими и экзотичными. Как и ты, мой цветок... Пожалуй, я никогда с ним не расстанусь. Пускай даже засохнет совсем. Он - единственное, что у меня осталось. Он и еще воспоминания, которым я из самых мазохистских, видимо, устремлений, предаюсь каждую ночь, лежа без сна в своей холодной, одинокой постели. А завтра я еще раз зайду на тот сайт, может, мне все же удастся разыскать название растения. Глупость, но мне отчего-то кажется, что это очень важно. Так что я обязательно найду, и тогда, может быть, мне станет немного теплее. *** Весной так здорово. Люди словно бабочки из гусениц враз становятся прекраснее, меняя унылую зимнюю одежду на что-то более яркое и жизнерадостное. Улыбок на лицах становится больше. И сакура. Каждый год, несмотря ни на что, ее цветки поражают воображение своим совершенством. Но все это теперь где-то далеко. В моем мире весна какая-то не такая. Ненастоящая, наверное, не знаю. И я продолжаю носить все тот же темный плащ, высоко поднимая воротник и нацепив на нос огромные, закрывающие пол-лица солнечные очки. И в парк больше не хожу. Ханами - это чудо для двоих. Ты не пропускал ни одного, всегда радуясь красоте цветов, словно увиденной впервые. Улыбался, поднимая взгляд в бескрайнее синее небо и требовал, чтобы я делал то же самое. И я делал. Хотя, конечно, куда больше мне нравилось смотреть на тебя, улыбаться тебе. Ты был моим маленьким, но таким удивительно теплым весенним солнышком. Наверное, оттого мне теперь так темно и холодно. Моей весной был ты. А твой цветок немного воспрял духом. По-видимому, советы с форума цветоводов дали свои плоды. Во всяком случае, сегодня с утра я заметил пару крохотных бутонов. Если они распустятся, я буду рад. Мы с цветком сильно подружились за эти несколько месяцев. Только не смейся. Это правда. Всякий раз, приходя домой после репетиции, я первым делом проверяю, как он там. Твой цветок, Юи. А еще, знаешь, я написал для тебя песню. Вот только название никак не придумывается... Да и названия цветку я так до сих пор и не узнал. *** Лето в этом году особенно душное. Навалившаяся на Токио жара быстро внесла коррективы в обыденную жизнь рядового японца. Коим я, по сути, тоже являюсь. Окна в квартире не закрываются даже на ночь. А холодильник под завязку забит бутылками с водой. Кондиционер шпарит на всю катушку. Но от жары все равно не спастись. Она найдет повсюду. Достанет любого и расплавит ему мозги. Кроме шуток. Хизаки отменил уже две репетиции подряд, поскольку заседать в студии в таких условиях просто немыслимо. Еще чуть-чуть, и объявит внеочередные каникулы. А что еще остается? И тогда я с полным правом буду сидеть дома у окна, думать о тебе и любоваться твоим цветком. Да-да. Ты знаешь, Юи, он вдруг опять зацвел. Как тогда. Когда ты еще был тут. Как безумный зацвел. И поливать его поэтому приходится несколько раз в день. Когда растения цветут, надо делать именно так. Это я теперь как опытный цветовод говорю. Удивительно, но жара ему будто бы и не помеха вовсе. Цветет и пахнет. Надо же. А мне бы так хотелось, чтобы ты был здесь. И любовался на его чудные, с крапинками в центре, лепестки. Юичи, пожалуйста, я прошу тебя. Просто помотри, какой он стал. Прошу только об этом. *** В ночь накануне дня рождения мне никак не уснуть.То ли жара тому виной, то ли мысли... воспоминания. Сегодня особенно яркие. О том, как в это время в прошлом году ты был со мной. Как нам было замечательно вдвоем. И каким счастливым я себя чувствовал. Знаешь, а ведь я потом загадал желание. Чтобы и в следующий мой праздник ты был рядом. И после. Всегда... Как же так, Юи? Выходит, желания, даже загаданные в нужный момент, по всем правилам, между прочим, загаданные, могут и не сбыться? Обидно. Но хотя бы цветы к празднику у меня есть. Невесело усмехаюсь. Мой горшечный друг цветет все так же буйно, любо-дорого посмотреть. Перевожу взгляд на окно. Уже совсем рассвело. Чудесно. Я просидел без сна целую ночь. Как бы теперь не заснуть прямо во время банкета. Ребята потом полгода ржать будут. Как только стрелки на часах добираются до цифры семь, включаю радио. Не то чтобы я был таким уж фанатом утренних новостей. Просто тишина в квартире все сильнее давит на виски, и я рад чему угодно, что помогает ее разогнать. Ставлю кофе, но оно получается каким-то омерзительно горьким, так что приходится тут же вылить его в раковину. И, кажется, сломался кондиционер. Какая прелесть, с днем рождения тебя, Юджи, дорогой. Решаю все же не поддаваться унынию в такой день, и наскоро одевшись, нацепив на нос уже ставшие частью меня, темные очки, направляюсь к выходу, справедливо полагая, что в девять утра хоть какие-то точки общепита должны уже быть открыты. Повернув ручку и отворив дверь, замираю на месте. Неужели галлюцинации, вызванные чрезмерной духотой и тотальным невезением, настигают человека так скоро? Ты стоишь на пороге, несмело улыбаясь мне, с огромным бумажным свертком в руках. В кои-то веки твои пальцы не унизаны разнокалиберными кольцами и перстнями и оттого кажутся тонкими и совершенно по-женски трогательными и изящными. Твои волосы убраны в обычный незамысловатый хвост, а из одежды на тебе лишь темная футболка и джинсы. Впрочем, оно и понятно, в такую погоду надевать шубку было бы все же нецелесообразно. Ты такой невозможно милый, и мне безумно хочется тебя обнять. Но я не смею. Не имею права. Несколько секунд ты просто смотришь в мои глаза, а потом, будто очнувшись, тихо произносишь: "С днем рождения, Юджи". И это самое "Юджи" сказано так, что я вдруг понимаю: а люди-то вовсе не врали о желаниях, загаданных в нужное время. Мягко беру тебя за руку, заставляя войти внутрь, и уже хочу довольно поспешно и неловко забрать из твоих рук то, что ты, судя по всему, принес мне в подарок, как ты возмущенно восклицаешь: "Осторожнее, поломаешь же"! Ты сам аккуратно ставишь подарок на тумбочку, подходишь ко мне и я наконец-то, впервые за весь этот бесконечный год, могу тебя обнять. Вдохнуть твой запах. Прикоснуться губами к нежной коже щеки и выдохнуть на ухо: "Ты вернулся". Я не знаю, утверждение это или пока еще вопрос, не важно. Главное - ты здесь, в моих объятиях, а остальное - такие мелочи. Разорвав поцелуй и чуть отдышавшись, ты улыбаешься, теперь уже широко и по-настоящему: "А я принес тебе страстоцвет". - Что? - недоумевающе смотрю на тебя. - Пассифлору. Мое лицо сейчас, наверняка, отражает полное непонимание вопроса. - Ну цветок же такой, Юджи! Помнишь, я тебе говорил? Ты подходишь к тумбочке и осторожно разворачиваешь сверток. - У нас раньше был такой, только засох тут у тебя, конечно. И я принес новый. Ну, чтобы наша история началась заново. Как-то так. Ты вдруг опускаешь глаза. - Глупо, да? Я подхожу и снова обнимаю тебя, порывисто и крепко-крепко. - Ничего не глупо, Юи. Слегка отстраняю тебя, взяв за плечи, чтобы заглянуть в глаза. - Прости меня. Пожалуйста, прости за все. Я... я так тебя люблю, родной мой, и сделаю все, клянусь, чтоб в этот раз наша история была счастливой. Чтобы мы больше не расставались. Никогда. Были всегда рядом. И они тоже. Ты удивленно приподнимаешь брови: - Они? Я осторожно беру в руки твой подарок - "страстоцвет", надо же, - и взглядом прошу тебя следовать за мной в гостиную. Отвожу штору в сторону и аккуратно ставлю цветок рядом с другим. Моим. - Вот, они. - Киваю на получившуюся двойную красоту. Твой, с очаровательными лиловыми цветками так восхитительно смотрится рядом с моим, белым. Настоящая парочка. Подхожу и обнимаю тебя за плечи. - А мы? Юи? Ты лукаво улыбаешься. - А разве мы можем что-то поделать, если даже цветы говорят "да"?