О вреде сводничества

10 - Тебя одного выставили на баррикады? – весело спросила Джесс. – А эти где? Гейб широко улыбнулся. - В машине сидят. Ты их настолько запугала? - О да, я очень страшна в гневе, - фыркнула Джесс. – Чаю хочешь? - С чем? - Я печенье испекла. По привычке много, одной столько не слопать. Придётся заново переучиваться высчитывать необходимое для меньших порций… - Ну, может, и не придётся, - Гейб, услышав волшебное слово «печенье», уже успел вымыть руки и выжидательно усесться на кухне. Джесс засмеялась. - Спасибо, - она поставила чайник. – Как там Сэм? - Без понятия, - признался Гейб. – Я с ним почти и не общался, знаю только, что он живёт у Дина. У вас уже всё решено? Джесс сердито повела плечом. - Да, - решительно сказала она. – Он замечательный, но… знаешь, всё было совсем по-другому, когда мы были студентами. Он был таким весёлым, отвязным… но стоило ему закончить колледж – и он мгновенно превратился в нудного юриста-сноба. А я не готова была так резко всё забыть! И… ну, он хотел детей. И собаку. А я… Знаешь, если бы не твоя вечеринка, может, я так и не поняла бы, что теряю, и поддалась бы. Так что спасибо, - она поднялась налить ему чаю, и Гейб неловко поёрзал на стуле. - Я так понимаю, что извиняться сейчас будет некстати, - сказал он. - Расскажи лучше, что у вас с Дином, - отмахнулась Джесс, придвигая к нему печенье. – Хоть за кого порадуюсь. Гейб вздохнул. - Мне кажется, - нерешительно вздохнул он, - мне иногда кажется, что я понимаю, каково тебе сейчас. Кажется, он тоже хочет резко перейти к нудной жизни. Он всегда был душой компании… но стоило нам сойтись, как он будто резко охладел ко всему… этому. Но я не готов от этого отказаться! - Не отказывайся, - уверенно сказала Джесс, грея ладони о чашку. – Иначе ты пожалеешь. - Но я не хочу терять Дина. - Тогда не отпускай его. Не давай ему стать снобом. Покажи ему прелесть вашего теперешнего образа жизни. Напомни ему, что он потеряет, отказавшись от этого. Не дай ему постареть. Не дай ему стать Сэмом. 11 Когда Дин и Сэм вернулись домой, Каса там не было. Наверное, он уехал к Мэг. 12 Гейб устраивал очередную вечеринку, и Дину ничего не оставалось, кроме как прийти. Он собирался быть хорошим парнем. Одним из тех, которые не изменяют своим половинкам с их братьями. Но это было слишком. С Гейбом были две девицы – вполне привлекательные, и месяц назад Дин чрезвычайно бы ими заинтересовался. - Они согласились к нам присоединиться, - сообщил Гейб, поигрывая бровями, и Дин не мог, просто не мог. - Нужно поговорить, - выпалил он, и, конечно, музыке нужно было стать громче именно сейчас. - Не слышу! – крикнул Гейб. - Нужно поговорить! Гейб развёл руками и кивнул ему и девицам на лестницу. Барышни с готовностью отправились наверх, и Гейб собрался было последовать за ними, но Дин попятился и вылетел прочь, на крыльцо. На то самое крыльцо, на котором они с Гейбом решили стать парой. Дин уселся на перила, точь-в-точь Гейб в то утро, и закрыл глаза. - Что случилось? – Гейб подкрался неслышно. - Прости, - выдохнул Дин. – Прости, Гейб, я… если хочешь, можешь сейчас вернуться к ним. Я не буду против. - Дин, что случилось? – мягко, но настойчиво повторил Гейб. «Мне надоели шумные сборища». «Я не в настроении». «Просто устал». «Ничего. Пойдём обратно». - Я люблю Каса, - вырвалось у Дина. Гейб вздохнул. Дин осторожно скосил на него взгляд. - И ты знаешь, где он сейчас? – спросил Гейб. - У Мэг, - удивлённо предположил Дин. – Ты же сказал, что он уехал к ней. Гейб, я не собираюсь ничего предпринимать. Он твой брат, и я… - Его нет у Мэг, - Гейб покачал головой, перебивая. – Он сказал, что поехал к ней, но она звонила мне и спрашивала, где он. На её и мои звонки он не отвечает. Так ты тоже не в курсе? Он… он в курсе… что ты… - Нет, - быстро ответил Дин. – Конечно, нет. - Он тоже тебя любит, - Гейб вздохнул. – Он сам сказал мне. - Ты так спокойно это говоришь… Гейб виновато поджал губы. - Я переспал с Джесс. - О. Они помолчали, сидя на перилах и болтая ногами. - Так ты собираешься сейчас поехать к Джесс или вернуться к тем девицам? – уточнил Дин. - Не знаю, - Гейб пожал плечами. – Наверное, приглашу Джесс сюда. Сэм… не будет против? - Сэм сейчас на свидании, - хмыкнул Дин. – С той девицей, которую ты подобрал Касу. - Мэдисон? - Нет, с Сарой. - О. Они снова помолчали. Чёрт, до чего же хорошо было впервые за долгое время снова находиться рядом со своим лучшим другом – просто лучшим другом. Дин и надеяться не мог, что с ним всё пройдёт так хорошо. Оставалось только разобраться с Касом. 13 - Отличная конспирация, - заметил Дин, появляясь из тени и подстраивая шаг под замедлившийся шаг Каса. – Не подходить к телефону, не оставлять адреса и продолжать ходить на старую работу. Кас нахмурился. - Зачем ты здесь? – спросил он. - Просто доставляю сообщение. Ты можешь вернуться домой. - Это Гейб так сказал? - Да. - С чего бы он вдруг передумал? - Ну… он переезжает. Не пустовать же дому? - Переезжает? К тебе? - Ко мне? – Дин рассмеялся. – Нет. К Джесс. Кас споткнулся. - Ты много пропустил, - хмыкнул Дин. – Стой, какой автобус? Я на машине. Не делай такое лицо. Я просто помогу тебе перевезти вещи. - Тут осталось полным-полно вещей Гейба, - заметил Кас. – Он вообще что-нибудь забрал? - А что ему нужно? – Дин пожал плечами. – Или, может, это повод вернуться и нехотя натолкнуться на тебя. Он хочет помириться, Кас. - Так странно. Здесь никогда не было так… тихо. И пусто. - Кажется, соскучился не он один. Кас передёрнул плечами. - Ну… ладно. Я пойду. Если что… понадобится… звони. - Подожди! – окликнул Кас, и Дин с готовностью остановился. – Холодно. Не хочешь… чаю? - Да, - сразу же согласился Дин. – Хочу. - Здесь или на кухне? И… я не знаю, осталось ли после Гейба что-нибудь к чаю. - Я не голоден, - Дин отмахнулся. – Просто хотел бы согреться. Как насчёт чердака? Они лежат на продавленном матрасе и лениво, неторопливо целуются. Снаружи уже стемнело, и в чердачное окошко заглядывают звёзды. Тишина действительно непривычная, лишь изредка по улице проезжают машины, расчерчивая потолок полосами света. Дину ужасно хочется сказать что-нибудь сентиментальное, но он не может оторваться от губ Каса. Сейчас им нет нужды делать вид, что они пьяны, и можно не бояться, что их обнаружит Сэм или Гейб. Кас тёплый, мягкий и приятный, и Дин лежал бы так вечность. А ещё Кас вкусный, и Дин просто не может перестать целовать его, а его руки шарят по телу Каса на удивление невинно, не пытаясь пересечь грань. Один раз они её уже чуть не пересекли, и это вылилось совсем не в то, чего хотел бы Дин. Дин хочет, чтобы Кас никогда никуда не исчезал. Дин хочет, чтобы Кас предложил ему переехать. Дин хочет целовать его каждый день. И поэтому он сделает всё, чего хочет Кас. И Кас наконец делает шаг вперёд – его ладонь скользит под футболку Дина, наконец-то касаясь кожи, и Дин широко распахивает глаза и замирает – Кас замирает тоже, и несколько мгновений они просто дышат друг другу в губы, а потом Кас, не сводя с него неуверенного взгляда, сдвигает руку чуть дальше, оглаживая спину, и Дин закрывает глаза, запрокидывает голову и подаётся этой руке навстречу, ластясь. Он чувствует влажное дыхание Каса на своей шее, чувствует, как ладонь на спине движется настойчивее, чувствует, как горячие губы легонько касаются кожи, и резко выдыхает, чуть толкаясь бёдрами. Когда вторая ладонь Каса тоже проникает под его футболку, Дин отпускает себя ещё немного и позволяет себе обвить ноги Каса своими и сильнее надавить руками на его спину. Кас хнычет и выпутывается из его хватки – на мгновение это обескураживает Дина, но Кас быстро пихает его и устраивается на спине, а Дину приходится оказаться сверху, опираясь на расставленные по обеим сторонам от Каса колени и ладони. Кас предоставляет Дину решать дальше. И Дин знает, что с этим делать. Те мысли, которые приходят в голову первыми, Дин отметает – здесь, на чердаке, нет ни смазки, ни презервативов, и он определённо не в состоянии куда-то пойти. Кроме того, то, что Кас отдал инициативу в его руки, не значит, что он хочет спешить. Дин не будет торопить его. Он переносит вес тела на одну руку, второй задирая футболку Каса – Кас послушно выгибается в спине, помогая, и так же задирает футболку Дина, не прилагая, впрочем, усилий, чтобы стянуть её, и Дин решает, что этого хватит. Он впивается в шею Каса губами, свободной рукой оглаживая его бедро сквозь брюки, и толкается пахом вперёд, натыкаясь лишь на воздух и стараясь не касаться им Каса. Может быть, Кас ещё не готов почувствовать, как он возбуждён… …или готов, судя по тому, что его рука решительно встречает следующий толчок бёдер Дина, останавливая и расстёгивая ширинку. Дин отрывается от его шеи и рвано выдыхает, задирая голову и встречая взгляд Каса – шальной и затуманенный, но всё же неуверенный и вопросительный. Наверное, Дин выглядит так же. Дин коротко целует его в губы и садится, чтобы стянуть футболку – Кас пытается сделать то же самое, выгибаясь, но ему неудобно, и Дин помогает ему, а потом с восхищением оглаживает его торс обеими ладонями. Кас вздрагивает и подаётся навстречу, тоже чуть толкаясь бёдрами вверх, и это именно то, что нужно Дину. Если и Касу нужно то же, значит, всё правильно. Кас никак не реагирует, когда Дин задевает его соски, по крайней мере, не ярче, чем на любые другие прикосновения – то ли его это не заводит, то ли ему нужно больше настойчивости в касаниях, но сейчас Дин не стремится это узнать. Ему предстоит узнать очень, очень много о Касе, и одного вечера на это не хватит, как не хватит и тысячи. Хотя, конечно, тысячу вечеров спустя он уже будет знать все эрогенные зоны Каса и что он любит на завтрак. А пока он может только пробовать, и так он и поступает – осторожно целует, гладит, ласкает и пытается запомнить. Терпение подходит к концу, и его джинсы и брюки Каса недолго дожидаются на полу, пока на них приземлится нижнее бельё. Дин вытягивается на Касе, снова находя его губы своими, и они наконец соприкасаются членами – Дин готов поклясться, что звёзды в этот момент вспыхнули ярче, книги попадали с полок, а внизу что-то взорвалось. Кас стонет, и они тянутся обхватить члены одновременно, сталкиваясь руками и уже не в состоянии понимать, где чья ладонь, поэтому Дин понятия не имеет, кто именно подвёл их обоих к краю. Зато он знает, что нет ничего приятнее, чем, кончив, уронить лоб на плечо Касу, лихорадочно его целуя, чем слышать его всё более отчаянные и потерянные стоны, чем чувствовать, как его руки крепко-крепко вжимают его в себя, чем понимать, что не он один твёрдо решил сейчас для себя: «Моё. Никуда не отпущу».