я покажу тебе звёзды, венди.

Венди всегда была слишком хорошей для очерствелых и сгнивших красок Неверлэнда. У Венди всегда была изумляющая искренность и совершенная детская вера; Венди всегда была слишком наивной для гнусных, извечно растерзанных душ обитателей острова. Венди необычайно любознательна. Она подолгу упрашивает Пэна показать ей побережье, а потом, с живым интересом и глубочайшей влюбленностью в мёртвый и чёрный кусок Неверлэнда, неподдельно восхищается красотами давно не сбывшейся детской мечты. Венди никогда не плачет. Она знает, что слабость на острове слишком роскошна и даже опасна. Венди Дарлинг сжимает кулаки, хватаясь за краешек сорочки, но она не плачет. Венди Дарлинг знает цену каждому всхлипу — Венди Дарлинг не любит боль. Она не будет плакать. Дарлинг всегда ужасно смешная. Она неуклюже перетаптывается с ноги на ногу, цепляясь ладошками за жёсткие прутья клетки. Ему нравится видеть её нелепость, словно бы в мягкой, абсолютно покорной маленькой Венди скрывается истинная вредность бессмертного мальчишки. Он видит в каждом её движении лёгкую и милую смущённость; и улыбается вместе с Венди. Питер слишком и по-особенному ненавидит Венди. Он ненавидит её извечную улыбку, наползшую на маленькое детское личико. Он ненавидит её абсолютную покорность — она выполняет приказы Пэна безропотно и тихо. Ему гадки блестящие глазки наивной и верящей девчонки — он еще никогда не видел таких больших несмышленных глаз, не слышал более звонкого звенящего смеха. Её слова удивительно нежным баритоном как будто застряли в его горле, а он не может выплюнуть её очаровательно-детское: «Питер!» Он хочет схватить её за волосы, слышать подавляющие всхлипы и её чертово: «пожалуйста», которое определённо стоит того, чтобы швырнуть её в кусты мор-шиповника. Но Питер не может. Она всегда слишком «очень», чтобы быть «ещё не». А он всегда точно знает, что сегодня она будет широко и по-детски улыбаться, указывать пальчиком на небо, покрытое золотыми мелькающими точками, и говорить: «я никогда не видела неверлэндские звёзды!» Но он-то знает: Венди всегда будет смотреть на эти звёзды так, будто они целая Вселенная. Потому что с ним рядом, возможно, и была её маленькая вселенная.