October and April

- Что это ты делаешь? Будто не расслышав моего вопроса, Роуз Тайлер продолжила черкать что-то черным карандашом на потрепанном листке бумаги. Она сидела в кресле, поджав под себя ноги, и с видимым упорством и сосредоточенностью уже битых два часа рисовала какие-то непонятные мне эскизы. Она вся, казалось, была напряжена, как будто усердно пыталась вспомнить то, чего, по идее, забывать не должна. Даже, полностью поглощенная своей работой, не забыла от чрезмерных стараний высунуть язык, периодически облизывая им пересохшие губы. Кисть ее правой руки двигалась резко и размашисто, отчего чертежные линии на рисунке становились соответствующими. Я бы даже не обратил на девушку ни малейшего внимания, если бы ее замысловатые каракули не заинтересовали меня. Я зашел за спинку кресла и аккуратно посмотрел через плечо Роуз. Вначале появился корявый, неровный прямоугольник; затем жирной линией его разделили на две половины, в каждой из которых теперь значились четыре квадрата; два самых верхних из них заполнились клеточками – «решетками». Что это такое? Тюрьма? Неведомая мне камера пыток? Ах, нет… Это полицейская будка! Теперь вспоминаю… Раньше такие нехитрые приспособления украшали улицы маггловского Лондона где-то в начале пятидесятых годов. Чего уж греха таить, ведь и волшебники, которые постоянно питали страсть к разным маггловским штучкам, не могли устоять против такого экземпляра. Спрашивается, зачем? Ответ на этот вопрос остался навеки для меня под покровом тайны. Но с тех пор прошло слишком много лет! К чему теперь вспоминать об этих… этих… будках? Что все это может значить? Не успел я состроить какие-либо догадки, как на бумаге рядом с чертежом телефонной будки появился еще один набросок. Это было мужское лицо (по крайней мере, такое заключение я сделал, когда взглянул на скулы и слишком густые для женщины брови, которые угрюмо едва ли не сходились на переносице). Сказать по правде, художник из Роуз был так себе, но этот портрет, который она завершила, едва ее рука наложила последний штрих, произвел на меня неизгладимое впечатление и вогнал в ступор. Меня бросало то в жар, то в холод, когда я смотрел на него. В этом замысловатом, по-детски неаккуратном рисунке я разглядел себя. Только здесь я был какой-то… другой. Более серьезный и суровый, но все же с глубоко запрятанной где-то в глубине души искренней добротой. Едва уловив возможное сходство, я отмахнулся от этой мысли. И тут же вспомнил нашу первую с Роуз встречу. Помню до сих пор ее заплаканные счастливые глаза, радостную улыбку сквозь слезы, сияющее от восторга лицо, которое сменяется тоскливым и обеспокоенным, когда девушку постигает разочарование. С той поры она ни разу не улыбнулась. Мне-то было на самом деле плевать, но эта ее холодная маска равнодушия, которую Роуз носила беспрестанно с самого нашего прибытия в Хогвартс, настораживала и… пугала. Этим человеком никак не мог быть я. Меня ни разу в жизни не пытались назвать каким-то Доктором. Доктор на протяжении всей моей никчемной жизни нужен был мне. Причем зачастую – именно психиатр. Прошло уже ровно две недели с того момента, как определили Чемпионов. Две злосчастные недели мозговыносящих уроков с этими маленькими тупыми бездарями, которые даже палочку в своих неумелых ручонках держать не могут. Две недели, ушедшие на подготовку Гарри Поттера к первому испытанию и изучению его особенностей. Две недели, а я так и не узнал ровным счетом ничего нового о Роуз Тайлер. Не считая, конечно, сегодняшнего момента. Но даже если бы это и дало бы мне хоть какую-то полезную информацию, все равно ее оказалось бы недостаточно. Неприступная крепость сознания Роуз все еще держала оборону, и я уже всерьез подумывал о том, чтобы прибегнуть к легилименции. Вот только как и под каким предлогом это провернуть? Нет, сей вариант отпадает. По крайней мере, на время. Он может вызвать слишком много подозрений, и еще больше подорвет и без того призрачное доверительное отношение ко мне со стороны Роуз. А этого допускать нельзя. Хотя, в противном случае можно будет и наложить Обливэйт… Как бы то ни было, для начала нужно найти другой, альтернативный способ. Ибо мое и без того больное тело, в котором я скрывался, все еще помнило те адские мучения, вызванные Круциатусом. И мне очень не хочется, чтобы это повторилось снова. Вот о чем я думал долгими бессонными ночами, вот такие мысли терзали меня, когда я бодрствовал, лежа на неудобном скрипучем диване и вперив свой взгляд в потолок. А еще покоя мне не давало хотя и на первый взгляд бессмысленное, но в то же время любопытное пророчество, которым меня одарила эта сумасшедшая Трелони. Пророчества имели поганое свойство сбываться, а мне этого совершенно не хотелось. По крайней мере, до тех пор, пока я не пойму его истинный смысл. Но сейчас оно мало интересовало меня, потому как мои собственные прихоти ни в коем случае не могли перекрывать прихоти милорда, которые я был призван немедленно исполнять. Я должен был поймать Гарри Поттера и доказать, что Роуз Тайлер может быть полезной для моего Повелителя; в противном случае мне светит Авада Кедавра за неподчинение. Похоже, я слишком глубоко погрузился в свои размышления, поскольку не заметил, как девушка, будто спохватившись, быстро скомкала листок и спрятала его в карман кофты. А могла бы сжечь. Просто не представляю, что с ней делать. Неизвестная девушка с очень муторной биографией, по сути, даже не волшебница, ибо никакой демонстрации ее силы в этот период я не наблюдал. Тогда почему я все еще держу ее рядом с собой? Да потому, что она нужна мне теперь, как воздух. Меня предадут неминуемой смерти, если окажется, что я когда-то отпустил ее просто так, без личной выгоды для себя и Темного лорда. Но страшнее смерти может быть только разочарование. Разочарование того, кто доверял тебе бескорыстно и неустанно. Роуз поднялась с кресла, поправила кофту, обернулась в пол-оборота и, увидев меня, испуганно встрепенулась, немедленно смущаясь, словно застигнутая врасплох. - Чем ты занималась? – повторил я произнесенный мною некоторое время назад вопрос, опираясь рукой на спинку кресла. - Ничем… - отводя взгляд, пробормотала она, заводя прядь белокурых волос за ухо. - Неужели? – скептически поинтересовался я, отодвигая кресло и плюхаясь в него, стискивая зубы от внезапно проснувшейся кратковременной боли в ноге. – Эта полицейская будка, этот человек… Это как-то связано с прошлым, которого ты не помнишь? - Так точно. - Не хочешь рассказать подробнее? - Нет. Я нахмурился и закусил губу, совершенно неудовлетворенным таким ответом. Роуз осталась беспристрастно стоять и молча, выжидающе смотрела на меня. Пожав плечами, я с кряхтением встал, сделал глоток уже приевшегося тошнотворного зелья и принялся за книги. От такого обилия текста рябило в глазах (точнее, в глазу); сказывались еще и ночи бодрствования, прерываемые лишь какой-то жалкой парой часов сна. Я не мог дать себе полноценно выспаться, я корил себя за каждую минуту, проведенную в дремоте, ибо всегда существовала вероятность, что Оборотное зелье прекратит свое действие в самый неподходящий момент и Роуз увидит мою истинную сущность. И непременно доложит моему отцу, а тот – Министру, а тот, в свою очередь, в высший суд Визенгамота, а тот – в Азкабан. И снова разочарование того, кому ты был предан всю свою сознательную жизнь… Несмотря на то, что мне иногда перепадали минуты сна, я часто засыпал на ходу и становился более расслабленным. Мысль запереться где-нибудь в чулане и проспать там спокойно пару-тройку часов становилась все навязчивее. Эту проблему тоже нужно было как-то решить, причем в скором времени. - Что это вы просматриваете? – раздался у меня за спиной мелодичный голос. В это время я, насколько мог, внимательно изучал разновидности драконов и их особенности, параллельно размышляя о том, как бы завуалированно намекнуть мелкому очкастому засранцу, что за первое испытание его ждет. Услышав речь Роуз у себя над ухом, я тут же захлопнул книгу. В отличие от меня, она ровным счетом ничего не знала ни об испытаниях, ни о тех махинациях, которые я собирался проворачивать. И посвящать ее в мои планы не входило. Сработало банальное детское «Дашь – на дашь» - она не хочет раскрывать мне свои секреты, так почему я должен? Девушка, похоже, обиделась. - Не собираетесь посвящать меня в свои планы? – скрестив руки на груди, с томным вздохом спросила она. - Сначала скажи мне, откуда у тебя листок и карандаш? Роуз промолчала. А я вернулся к книгам. Пролистывая очередную из них, я обнаружил нужную мне информацию. Мой рот искривился в легкой, победной ухмылке. Теперь-то все пойдет как надо…

***

Вечерело. Яркий, медленно потухающий солнечный диск уже почти коснулся горизонта; тени начали наплывать на землю и на стены замка, поглощая все во мрак. На темном небе уже начали появляться первые блеклые огни звезд. Ночь готовилась вступить в свои законные владения. А Роуз Тайлер все не было. Еще с полудня она, получив мое разрешение (которое я, скрепя сердцем и душой, дал ей, лишь бы она не путалась под ногами), ушла из кабинета и до сих пор не вернулась. Отец был в отъезде, поэтому доложить ему она ничего не могла, а вероятность того, что в замке есть еще кто-то, кому можно настучать, практически сводилась к нулю. За это время я наконец-таки смог выспаться. Всего я проспал около пяти часов. Когда я открыл глаза, часы показали мне семь вечера. Я тут же вскочил и принялся глотать залпом Оборотное зелье и пристраивать протез, опасаясь, что Роуз, возможно, уже здесь, и не дай Мерлин она бы увидела меня таким. Но тревога оказалась ложной, ибо кроме меня в кабинете никого не было. Это должно было меня успокоить, но я, наоборот, взволновался еще больше. Где Роуз Тайлер? Почему я до сих пор не наблюдаю ее здесь? Эта девчонка, даже в свое отсутствие, умеет создавать проблемы. По крайней мере, в этом есть плюс. Теперь я мог рассуждать здраво. Более или менее. Заранее не паникуя, я взял посох, вышел из кабинета и отправился на поиски своей спутницы. Как только я доковылял до коридора, мне навстречу из-за поворота вышел Дамблдор. Выругавшись, я постарался вести себя естественно, проходя мимо него. Когда расстояние между нами сократилось до одного метра, директор произнес своим обыкновенным будничным тоном: - Добрый вечер, мой дорогой друг. - Добрый, добрый, - нехотя проворчал я, останавливаясь. Можно попробовать извлечь из этой встречи выгоду. – Альбус, я нигде не могу найти свою помощницу. - Видеть ее сегодня мне не доводилось, - задумчиво сказал Дамблдор, и я, не желая слушать его философские изречения, которые немедленно должны были в скором времени последовать, отправился дальше, как вдруг снова услышал его глубокий голос: - Однако, ночь сегодня по-особенному холодна. Мрак ночи очерняет все, к чему прикоснется. Именно эта пора лучше всего подходит для прогулок, ну, знаешь ли, - он прищурился, - подышать свежим воздухом… Я пошел дальше, не вдумываясь в его слова. И только когда я завернул за поворот, до меня дошел их истинный смысл. И от осознания его у меня подкосились ноги, и, если бы не располагающаяся поблизости стена, я бы потерял равновесие и растянулся на полу. Мысли, подобно рою диких пчел, хаотично завертелись в моей голове, по всему телу пробежала дрожь. Роуз Тайлер… в Запретном лесу?! От этой мысли даже вспотели ладони. Не медля больше ни минуты, я направился туда, подгоняемый самыми худшими предположениями, так быстро, насколько мне позволяла моя треклятая хромота. Весь путь занял у меня примерно сорок минут. Запыхавшийся и уставший от долговременной ходьбы, я остановился на несколько секунд, чтобы отдышаться. Не давая себе более дополнительного отдыха, я возобновил свой путь. Кровь стучала в висках, не позволяя трезво мыслить. Неужели я опоздал? Тогда моей репутации конец… Проклятый Дамблдор! Если он знал, что она здесь, тогда почему не отправил сюда других учителей? Почему он вообще отпустил ее сюда?! Перед самым входом в лес я на всякий случай проверил палочку. Она была при мне, расположена так, чтобы можно было ее при случае быстро извлечь. С учащенным сердцебиением и прерывистым дыханием я вошел в самую гущу крючковатых деревьев. Долго ждать не пришлось. Почти сразу, как только я вошел, по всему лесу эхом разнеслись истошные крики и мольбы о помощи. Я ринулся туда, уже буквально сходя с ума от терзающей меня боли в ноге. Источник шума привел меня к широкой поляне, почти полностью окутанной тьмой. Я достал палочку, активировал Люмос и создал для себя жалкое подобие освещения. И первое, что предстало моему взору – перепуганное лицо Роуз Тайлер, сидящей на земле и нервно сжимающей произрастающие на ней пучки травы. Она с каким-то свирепым ужасом смотрела в одну точку, часто дыша, так что даже яркий свет не привлек ее внимания, хотя и заставил прищуриться. Вскоре я разобрался, в чем дело. Прямо перед нами стоял, скалясь, рыча и пуская слюну, огромный белый молодой волк. Его мускулистые лапы были напряжены, казалось, он готовится к прыжку. И действительно – не успел я среагировать, как животное бросилось на Роуз. Я инстинктивно вскинул палочку и громко, до хрипоты, с примесью гнева покричал: - Авада Кедавра! Волк, поверженный, повалился на землю. Я же, не теряя времени, схватил девушку за запястья, довольно грубо и резко поднял ее и принялся хорошенько трясти. У меня были основания поступать с ней так. Я был в ярости. - О чем ты думала?! – крикнул на нее я, на нервной почве по-змеиному показывая язык. – Кто тебя просил?! Роуз повисла безвольно, как кукла в моих руках, вытаращив на меня глаза и чуть приоткрыв рот. Видимо, она все еще в шоке. Тогда я смягчился и, насколько позволяла гордость, прижал ее к своей груди, успокаивая. Роуз охотно прильнула ко мне. - Все хорошо, - как можно более сочувственно произнес я. – Все позади. Она быстро закивала. Наверное, я напугал ее больше, чем этот волк. Тогда я отстранил ее от себя. - А теперь пошли, - скомандовал я и зашагал в сторону замка. Пройдя несколько шагов, я услышал, как чьи-то тяжелые лапы бегут по жухлой листве, какое страшное, неистовое рычание раздается по всему лесу. Я сразу понял, что это. Но осознал, что не успею. Все проходило слишком быстро. Резко оборачиваюсь… вскидываю палочку… все происходит, как в замедленной съемке… Меня сбили с ног, пригвоздили к земле тяжелыми лапами. Я сделал попытку вырваться, но волк, злой и обезумевший, не дал мне этого сделать. Произошло то, чего я никак не ожидал. Он прокусил мое левое плечо… насквозь. Раздался такой страшный, оглушительный крик, наполненный агонией, от которого у меня сразу заложило уши. Я даже не понял сразу, что это был мой собственный крик, смешанный, как мне показалось, с испуганным визгом моей спутницы, лицезревшей эту картину. Искры посыпались из глаз, и я выронил палочку. Боль растеклась по всему моему изможденному телу. Я слышал только клацанье хищных зубов зверя и понимал, что вот-вот потеряю сознание от болевого шока. Кровь лилась ручьем, и силы медленно покидали меня. Вдруг волк отвлекся. Прямо ему в голову зарядил огромный булыжник. Недовольный таким раскладом, он осторожно принялся надвигаться на Роуз, которая подманивала его криками и оскорблениями, отвлекая его внимание от меня. Я понял, что если сейчас не смогу что-либо предпринять, зверь растерзает мою спутницу. Огромным усилием воли и с дикими стонами я кое-как поднялся, нащупал палочку и выстрелил в волка Авадой. На этот раз зеленый луч пришелся точно в цель. Обессиленный, я снова упал, закрыв глаза. Я слышал, как Роуз со слезами взывает ко мне, трясет меня… Я пытаюсь открыть глаза, но их застилает лишь мутная пелена. Я стараюсь подать хоть какие-то признаки жизни, и цепляюсь за голос Роуз, как за единственную нить, ведущую к спасению… Я чувствую, что меня поднимают. С трудом и отчаянием, кряхтя и сопя, но все же поднимают. Куда ты, деточка, такую тушу да на свои плечи… Тем не менее моя спутница перекинула мою здоровью руку на свою шею, а другой поддержала меня за торс. И мы медленно, но верно куда-то двинулись. Куда – не знаю. Мне было все равно. Мое сознание к тому времени уже полностью померкло.