Золушка и принц: немного другая история.

Реборн забрался в кресло и посмотрел на Тсуну. Тот, в свою очередь, взглянул на Реборна.  – Ты обещал мне что-то рассказать, но я хочу спа... спа-ать... – Дечимо зевнул.  – Я помогу тебе заснуть, – Реборн поманил Леона со шляпы, тот покорно сполз на руку хозяина. Тсуна испугался.  – Нет, Реборн! Что ты опять задумал?! – Не бойся, – мафиози погладил Леона по голове, и ящерка довольно скоро превратилась в увесистую книгу. – Я буду читать тебе сказки, чтобы ты лучше спал.  – Что?! – Тсуна не поверил своим ушам. Он выпучил глаза и уставился на Реборна. – Ты не ослышался. Сказки. Автор – Реборн, Великий и Ужасный.  – Ха-ха, – босс немного расслабился. – Ладно, читай. – Ну что ж, – мафиози перелистнул пару страниц. – Сегодня я познакомлю тебя со старинной французской сказкой про бедную падчерицу и принца... И про любовь, конечно же. *** В одном городе овдовел купец. Купец был добр и щедр, хоть и жил в среднем достатке. У купца был красавец-сын Супербиа Скуало. Добряк старался воспитать своего сына, баловал и холил его. И мама Супербиа была доброй, красивой, но немного хилой, рано скончалась, оставив мужа и сына горевать. Но время лечит раны, и купец вскоре женился на другой – жадной и противной бабенке по имени Мармон. Да она еще и притащила с собой не менее противных дочерей – дочь-Бельфегора и дочь-Франа. Мармон взяла хозяйство в свои руки, и папаша Скуало вскоре сбежал, даже не попрощавшись. Мармон сразу превратила Супербиа в служанку, даже несмотря на его пол, заставила отрастить волосы, чтоб был похож на девушку, и зажила припеваючи. А бедному  мальчику, которого обидно прозвали Золушкой, пришлось с утра до вечера драить полы и стены в доме и буквально вылизывать туфли сводных сестер... *** – Вроой! – возмущенно завопил Скуало-Золушка, поверженный  на колени ногой в туфле на шпильке.  Острый каблук больно впился в спину, а сестра-Бельфегор решила вдавить его еще сильнее.  – Наклоняйся ниже и мой старательнее, ши-ши-ши! – мерзким тоном произнесла Бел.  – Я и так выжимаю все возможное! – Скуало-Золушка повернул голову и дерзко глянул на сестру.  – Тогда почему пол гря-азный, а, Зо-олушка? – из-за угла высунулась голова сестры-Франа.  – Да задрали уже! – Скуало взбрыкнул и пнул ногой сестру-Бела.  – Как ты смеешь! – взвизгнула сестра и между ее пальцев угрожающе блеснули стилеты. – Еще одна подобная выходка, – Бельфегор оскалила свои значительные зубы, – и эти ножики будут торчать в твоей непокорной заднице.  – Дело вам до моей задницы... – И ша-апку мою почи-истить не забу-удь, – Фран в своей обычной манере растягивала слова, чем жутко бесила Золушку.  – Так, девочки, не мешаем Золушке работать. А то еще попросит у меня денежной компенсации, – Скуало-Золушка еще раз убедилась, какой противный и писклявый голосок у мачехи-Мармона.   – Да она ж бесправная! – хихикнула сестра-Бел.  – Время рабского бесправия, к сожалению, прошло. Хотя, до этой все равно никому нет дела.  Золушка не обратила  никакого внимания на мачеху и продолжала усиленно драить полы.  – Золушка, собери патлы и помоги нам собраться.  – Куда еще?! – Король Вонгола Девятый устраивает бал! Поговаривают, там будет сам принц, ши-ши-ши, – усмехнулась сестра-Бел, снова обнажив ряд белоснежных зубов.  – Ничего себе! – Скуало искренне удивился. – Конечно, меня вы не потащите...? – Ну... Может, возьмем. Если окажешь помощь бюджету.  – Каким образом? – Вот тебе мешки, – мачеха-Мармон махнула рукой в угол. – В них крупа на продажу: пшеница, гречка и рис. Давай-ка, рассортируй их, тогда поедешь на бал, – по обычно каменному лицу мачехи скользнула кривая усмешка.  *** Скуало-Золушка напялил на сестер их платья с тяжелыми кринолинами и тугими корсетами, навел на их буйных головушках порядок, заменил сестре-Франу шапку на парадную, с перьями и жемчугом, и вскоре карета для них была подана. Конечно, ни про какой разбор зерна речи не шло.  – Ну, пока, Зо-олушка, – язвительно протянула сестра-Фран и помахала рукой. Скуало долго стоял на пороге и смотрел на удаляющуюся карету. Потом стянул с волос непривычную резинку и серебристые пряди снова заструились по его худым острым плечам. Он еще немного посмотрел на горизонт, где точкой скрылся экипаж мачехи, потом решительно сорвал с себя фартук и драное жесткое платье, оставшись в одних шортах по колено, которые носил под платьем в знак того, что он все-таки парень. Слабый ветерок едва касался его торса и чуть выпирающих ребер  Шестнадцать лет, и двенадцать из них в старых платьях, испачканных в золе и муке, в бесконечных трудах, без прав, только с обязанностями. Настоящая Золушка, что уж говорить. .. А ведь он даже не знал, что такое бал. Был наслышан, а книг ему не давали. Да еще принц будет, это ведь счастье – увидеть своими глазами августейшую особу... Скуало вздохнул и поплелся в дом перебирать крупы. Он сел на расшатанный табурет и принялся за работу.  – Прекрасная жизнь, ничего не скажешь! Живу хрен знает где, уже за бабу считают, говорить не с кем, кроме как с собой да с рыбками в саду... – с того места, где сидел Скуало-Золушка, открывался вид на ухоженный сад – его детище. В чистом прудике рыбки поднимали золотистыми хвостами букеты брызг, которые распадались на мельчайшие искорки, освещенные заходящим солнцем. На ровных кустах цвели прекрасные белые розы, нежные и утонченные, совсем не похожие на самого садовника. На Скуало был похож только большой куст шиповника, росший за домом. Супербиа каждый день приходил к любимому растению, гладил его плотные листики, следил, когда созреют оранжевые продолговатые ягоды, касался кончиком пальца колючек...  – Вот, ты совсем такой же, как я, – грустно усмехался Скуало. – Колючий, так ведь и не доберешься до ягод, не уколовшись.  *** Солнце все ниже и ниже клонилось к горизонту. Скуало перестал ворчать и молча перебирал тонкими пальцами зернышки, как вдруг ему в глаза ударил пронзительный луч света. Парень заслонил глаза рукой и услышал высокий голос, отдаленно напоминающий мужской: – О, бедняжка! Я пришла вовремя! – Кто это?! – Супербиа, сощурившись, смотрел на странное нечто, представшее перед ним. Оно было одето в длинное голубое платье из струящегося шелка, на голове чуда-юда был странный зелено-красный ирокез, и глаза закрывали темные очки заостренной формы. Чудо имело вполне крепкое  мужское телосложение и смотрелось во всем этом весьма нелепо.  – Что?! Ты не узнаешь меня, Супербиа? – нечто ткнуло парня в нос золотистой палкой с набалдашником.  – Не-а.  – Ну как! Я же твоя тетушка-фея! Зови меня Луссурия... А, нет, просто Лусс, – фея осклабилась.  – Оч приятно, – проговорил Скуало. – В чем дело? – О-о, да ты тут голый сидишь, – фея прижала ладони к щекам. – Красавец какой! У-ху-ху, встань, дай мне на тебя взглянуть! – фея-Лусс помахала палкой, веля Скуало встать. Тот поднялся и дал тетушке разглядеть себя со всех сторон, приложить кое-где палку и кое-где потыкать.  – Прекрасно! Ну, милый, во все тяжкие! – фея замахала палкой в воздухе, бормоча про себя что-то, Скуало завертело в каком-то сверкающем вихре, и через минуту он стоял перед феей, но совсем другой.  Он поднял руки и ощупал голову. Часть волос была заплетена в тугую косу, перехваченную внизу лентой, остальные волосы свободно струились по спине парня. С шеи на грудь спадало красивое жемчужное ожерелье, руки были затянуты в высокие белые перчатки с жемчугом выше локтя. На плечи была накинута практически невесомая прозрачная шаль c молочно-белыми бусинками. Острые ключицы были обнажены, а ниже Скуало был облачен в прекраснейшее платье, сверкающее и воистину волшебное, похожего на которое не было ни у мачехи, ни у ее дочерей: плотные слои  сиреневого шелка на груди расшиты мелким-мелким жемчугом, как на шали, пояс из белого атласа и отходящие от него ленты, теряющиеся в бесконечных складках блестящего, струящегося, прохладного шелка. Скуало слегка приподнял подол, и его взору открылись туфли из хрусталя, сверкающие и слепящие глаза.  – Ох, еще один маленький штрих! – фея поднесла к губам Скуало тюбик блеска. – Теперь чудно, душечка моя! – Вау... – только и смог вымолвить парень. Его сейчас не интересовало, что он одет как женщина. Конечно, немного смущало, но за двенадцать лет он привык. – Фея, – Скуало поднял на Луссурию глаза. – Фея, это просто... чудо!  – А то, – усмехнулась тетушка. – Так, рыбкам придется потерпеть, – фея снова помахала палкой, рыбки выпрыгнули из пруда и, на секунду задержавшись в воздухе, превратились в четырех лошадей с золотистыми гривами и кучера в сверкающей ливрее. – Хм, транспорт бы еще найти... – фея-Лусс оглядела сад в поисках чего-то подходящего, и ее взгляд наткнулся на старую швейную машинку.  – Вон та работает? – Давно уж нет... – Вот и чудесно! – еще взмахи палкой, и вот перед Скуало стоит черная с серебром карета. Не жизнь, а сказка!  – В общем, смотри, Супербиа. Тут такое дело, мои чары не вечны. До полуночи тебе нужно сбежать с бала, а то после двенадцатого удара часов твои лошади снова станут рыбками, а карета – швейной машинкой, останешься в одних панталонах, и волосы растреплются... Жуть будет, миленький. Так что давай, дерзай, – тетушка чмокнула племянника в лоб и подтолкнула парня к транспорту.  *** Карета выехала на дорогу и потряслась по камням ко дворцу принца. Король страны Вонгола Девятый жил в роскошном дворце, выстроенном в готическом стиле: арки, витражи и высокие шпили. Замок не выглядел мрачным, нет, наоборот, внушал чувство уважения к величию монарха.  Скуало-Золушка подъехал к воротам дворца, которые были открыты. Отсюда открывался вид на двор, где сновали туда-сюда слуги с подносами, и толпились многочисленные, разряженные в серебро, шелка и перья гости. Парень вышел из экипажа и прошествовал в ворота, постукивая невысокими каблуками по дворцовой мостовой.  Он то и дело вертел головой, выглядывая среди людей мачеху и сестер.  Двери дворца были гостеприимно распахнуты, но народу там было меньше. Кто-то сидел, стоял возле лестницы, разговаривал, в ожидании начала бала. Скуало, подобрав полы платья, протиснулся сквозь толпу, взошел по лестнице и, пройдя еще через одни двери, очутился в зале. Зал был чудесен во всем своем великолепии: полы ровно уложены сверкающим паркетом, стены из розоватого мрамора, с потолка свисали люстры с множеством хрустальных подвесок, а в углах стояли высокие золотые канделябры с горящими свечами. Скуало так и остановился в дверях, и не мог вымолвить ни слова, смотря на всю эту роскошь.  *** Наверху была ложа, с которой было видно весь зал. Сейчас она была закрыта тканью, оттуда доносились приглушенные бархатом голоса.  – Ты должен смотреть внимательно, сын, если хочешь найти невесту, – Вонгола Девятый нервно расхаживал по ложе и поглядывал на сына.  Принц Занзас вальяжно развалился в одном из кресел и следил глазами за передвижениями отца.  – Будет полно мусора, старик. Я смогу выбрать любую, но зачем?  – Руководствуйся здравым умом и не спрашивай меня, зачем! Престолу нужны наследники.  – Да я буду видеть этих баб в первый раз!  – Здесь будут довольно важные люди королевства: маркиза де Ямамотто, графиня фон Гокудерро, обещала быть даже сама принцесса соседнего государства! И если ты увидишь красивую девушку, не стесняйся, заговори с ней! – Ага-ага, я даже могу продолжить: если она окажется какой-нибудь царицею всея мира, женись на ней, даже если она тупица, – вздохнул Занзас, закатив алые глаза. – Старик, я не хочу жениться.  Вонгола резко обернулся к сыну и внимательно посмотрел на него.  – Что-то ты меня пугаешь, сын, – старик подошел ближе к креслу принца и заглянул ему в глаза. – А не попахивает ли тут голубизной?... – Э, старик, ты что... – лицо Занзаса побелело.  – Ага! – победно вскричал Вонгола. – Так ты у нас теперь геем заделался! А-ха! Мне все с тобой ясно! – Да старик, ты не так все понял! – Занзас вскочил.  – Все я понял, деточка, все как на-адо, – старик состроил противную гримасу. – Но наследник тебе все равно нужен! – Не буду я жениться, если не понравится! – принц яростно посмотрел на отца. – Как бы ты меня не называл! – Ишь, взбунтовался, баба несчастная! – Старик, – угрожающе процедил Занзас, – ты переходишь все границы! – Послезавтра же у тебя будет невеста! – король шагнул к сыну и схватил его за ворот. – Или не будет на престоле моего сына.  – Задрал!!! – взревел Занзас, оттолкнув отца. От неожиданности тот упал на пол. – Не женюсь, мусор! Не женюсь! Вонгола попытался подняться, но нога сына прочно стояла на его груди.  – Полежи-ка ты тут, старик. Потом придумаем, что с тобой сделать... *** Скуало прислонился к холодной мраморной стене. Зал был пуст, и только он один слышал приглушенную ругань, стук и долгое молчание. Он немного испугался и теперь раздумывал, что же это могло быть, когда из двери напротив появился Занзас. Он бросил беглый взгляд на Скуало и буркнул: «Спускайтесь, начинаем». Длинноволосый спустился вниз и скрылся в толпе. Принц стоял на лестнице и объявлял оттуда о начале бала. В принципе, Скуало спускался зря, потому что через пять минут народ потянулся в зал. Там уже был оркестр и настраивал инструменты. Занзас ушел куда-то, дирижер поднял палочку. Почти все гости стояли в парах, кто-то все еще судорожно бегал по залу, а кто-то, вроде Скуало, со скучающим видом прислонился к стене.  Заиграла музыка и пары понеслись вальсировать. У Супербиа даже закружилась голова от блеска и пестроты танцующих.  А принц глядел на все сверху, изучая взглядом только тех, кто стоял один. Был среди них несколько усталых на вид мужчин и много девушек в разнообразных нарядах. Некоторые из них то и дело шептались, склоняясь близко друг к другу. Все они были похожи, и взгляд Занзаса не задерживался на каждой персоне больше пары секунд. Принц вздохнул и собрался было уйти, как вдруг заметил девицу с длиннющими серебристыми волосами, одиноко кутающуюся в прозрачную шаль. Что-то вдруг привлекло парня в этой высоченной худощавой леди. У нее были довольно широкие для девушки плечи, резко очерченные черты лица, но Занзас счел ее очень красивой. Что-то внутри подсказывало ему, что стоит подойти к девице. Что-то, что заставило его сердце биться чаще.  Занзас спустился, но протолкнуться через танцующих было невозможно. Он снова посмотрел через весь зал на длинноволосую. Она слегка повернула голову в его сторону и взглянула на него. По крайней мере, принцу так показалось. Он сжал зубы и ждал окончания танца, не сводя глаз с девушки. Черт, как же она была хороша в этом платье, плотно сжимающем ее талию и грудь! Занзас выдохнул с облегчением, когда танец завершился, смолкли аплодисменты, и по залу засновали официанты. Он решительным шагом направился к длинноволосой, толкая людей и не извиняясь. Они обиженно смотрели ему в след. Зал был чрезвычайно широк, принц все шел и шел, медленно, но верно приближаясь к своей цели. Хоть бы успеть до следующего танца! Леди то и дело поглядывала на часы и явно скучала.  Еще чуть-чуть и Занзас оказался перед Скуало.  – Э... Добрый вечер, леди, – начал он. Девушка обратила на него глаза.  Высокий, статный и прекрасно сложенный принц смотрел на Супербиа совершенно прямым взглядом. Он стоял, вытянувшись и ожидал от парня ответа.  – Э... Здравствуйте... э...  – Ваше Высочество, – подсказал принц и, чуть подумав, добавил, – для начала.  – Здравствуйте, ваше Высочество, – Скуало поклонился, думая про себя, что голос у него совсем не девичий.  – Позволите пригласить Вас на танец? – О, ваше Высочество, это такая честь, – засмущался Скуало.  – Не переживайте, – принц решительно взял парня за руку и притянул к себе за талию. – Ни о чем не волнуйтесь.  Снова грянула музыка, и принц плавно повел Скуало между другими парами. Супербиа даже забыл, что совсем не умеет танцевать, ноги двигались сами по себе, а взгляд прочно прилип к лицу принца. Занзас, нежно поддерживая Скуало за талию, лавировал между танцующими и тоже не сводил с партнера взгляд. Рука принца сползла чуть ниже, но длинноволосый не заметил. Он судорожно сжимал ладонь принца, его сердце выстукивало бешеный ритм и готово было вот-вот выскочить из груди, и танцевать где-то рядом. Принц наклонился к уху парня и сказал настолько громко, чтоб услышал только Скуало, но услышал очень хорошо: – Приятно познакомиться, Занзас.  – Э... э... Ваше Высочество... – Скуало покраснел и забормотал что-то невразумительное. Вся его обычная уверенность куда-то улетучилась. Наверное, туда же, куда стремилось выпрыгнуть сердце. Занзасу доставило большое удовольствие наблюдать смущенное лицо Скуало, и оттого еще более симпатичное.  *** Музыка смолкла. Все стали аплодировать, кланяться друг другу, но принц Скуало не отпустил.  – Ваше В-высочество п-прекрасно танцует, – выдавил Скуало, отводя взгляд.  – Не только танцует, – усмехнулся Занзас, наклонился и крепко поцеловал Золушку.  Скуало растерялся только в первые секунды. Что-то внутри подсказало ему, что нужно отвечать, решительность снова вернулась к бешено стучащему сердцу. Сейчас вокруг не существовало никого: только Скуало, не верящий своему счастью, Занзас и их сердцебиение, сливавшееся в единую музыку.  Занзас все никак не мог остановиться. Он провел парня к стене и спрятался с ним за колонну. Скуало сильней прижался к груди принца и отвечал на его поцелуи, давая все же основную волю Занзасу и его теплым губам. Принц запустил пальцы в волосы Супербиа на уровне ушей и слегка приподнял его голову.  – Нравится? – Занзас отстранился, но совсем на чуть-чуть, и когда говорил, касался губ Скуало своими.  – Никак нет, ваше Величество, – в Скуало проснулась обычная наглость.  – Исправим, – принц проскользил руками по плечам и спине Супербиа и остановился на его стянутой талии, прижал к себе как можно сильнее и снова накрыл губы парня своими, протолкнув к нему в рот язык. Скуало удовлетворенно зажмурился и почувствовал, что Занзас постепенно начинает в него упираться.   Снова музыка. Занзас отстраняется и кружит Скуало по залу, приближаясь к двери, ведущей в ложу. Скуало тяжело дышит, прижимаясь к груди принца, его лицо покрывает багровый румянец, а глаза застилает пелена. Он уже по уши влюблен в принца и никогда не сможет его отпустить.    Занзас открыл тяжелую дверь, втолкнул туда Скуало и заперся на замок.  – Наверх, – хрипло скомандовал он и вслед за Супербиа поднялся в ложу. Штора была уже задернута, что давало большое преимущество. – Ты прекрасен, мусор, – выдохнул принц, бросая Скуало на одно из кресел. В нем просыпалась безудержная страсть, грубая и беспощадная. Скуало совершенно не обиделся на «мусор», ведь мозг уже почти не работал. Остались только чувства и инстинкты.  Занзас навис над Супербиа, поставив колено на ручку кресла и оперевшись рукой о спинку. Скуало протянул руки и обвил ими шею принца, призывая продолжить поцелуи. Занзас выразил свое согласие языком, опять проскользнувшим в рот парня. Здесь, в темной ложе, время остановилось для этих двоих. Словно не звучала за бархатной шторой музыка, словно не было никого внизу и во дворце вовсе. Скуало тихонечко постанывал сквозь поцелуй, когда Занзас прикусывал его язык, отчего принц возбуждался еще больше.  Принц прервал поцелуй и посмотрел в глаза раскрасневшегося партнера. Оба тяжело и хрипло дышали.  – Не... сдерживайся... Величество... – прошептал Скуало срывающимся голосом.  – Как скажешь, красавец-мусор.  Занзас резко наклонился и прижался губами к шее парня и как следует прошелся по ней, оставляя дорожку из красноватых засосов. Скуало дал волю голосу и рукам, которые беспорядочно перемещались по спине Занзаса. Принц скользнул языком в ложбинку между ключиц длинноволосого, потом снова к шее, лизнул подбородок, опять подобрался к губам, оставив на них легкий поцелуй... Громкий звук заставил Золушку вздрогнуть: удар часов. Скуало вскрикнул, Занзас поднял голову.  – Пусти! – парень оттолкнул принца, подобрал полы платья и, отодвинув штору, свесился с балкона. – Вро-ой, в самый неподходящий момент!  Скуало бросился к дверям. Занзас, не понимая решительно ничего, кинулся за ним и схватил за запястье.  – Куда, мусор патлатый? Мы еще не кончили! – Извини, принц, в другой раз! – Скуало взглянул на Занзаса, его лицо было какое-то испуганное, и принц невольно отпустил руку Золушки.  Скуало продолжил бег, но у лестницы споткнулся, запутался в платье, чертыхнулся и упал. С громким «Врой!» он невероятно быстро поднялся и побежал, побежал, развивая скорость, достойную олимпийского чемпиона. Уже пятый удар! Когда Скуало пересекал зал, он заметил, что одной ноге холодно ступать, и сделал неприятное открытие: хрустальная туфелька оставлена у Занзаса! Шестой удар.  Скуало выбежал во двор и на ходу запрыгнул в карету. Кучер взмахнул поводьями, и та понеслась, как угорелая, подскакивая на ухабах. Супербиа ударялся головой, ругал все, на чем свет стоит и чувствовал, как карета начинает неумолимо уменьшаться, шаль на плечах становится все более невесомой, а волосы давно растрепались, как им надо.  Через несколько секунд Скуало в шортах покатился по земле рядом со швейной машинкой и трепещущими телами рыбок. Он поднялся, невзирая на боль в теле, подобрал рыбок, валявшуюся туфельку и припустил к дому. Благо, оставалось немного. Скуало с размаху бросил рыбок в пруд, те приводнились, подняв фонтан брызг.  *** Когда приехала мачеха, Скуало, как ни в чем не бывало, с грустным видом перебирал крупы.  – Ну, как бал? – спросил он.  – О, там все очень красиво. Какой же у короля бюджет! – ответила мачеха. – Помоги девочкам переодеться, — велела она. – Принц был? – Был, – сказала сестра-Бельфегор и ее лицо перекосилось. – Танцевал с какой-то уродиной в сиреневом платье. А потом увел ее. – Бел брезгливо поморщилась.  *** Когда Скуало ложился спать, из его головы никак не могли выйти минуты, проведенные с принцем. Его горячие губы, алые глаза и подтянутое тело, все это до невозможности нравилось Супербиа, хотелось принадлежать ему полностью. Такие мысли были для Скуало странными, ведь он всегда хотел свободы. Но думал ли он тогда о любви? Думал ли он, что спустя не так уж много времени захочет, чтобы с ним был кто-то рядом и мог защитить?... С этими же мыслями Скуало и заснул.  *** Принц еще постоял немного, проводив Скуало взглядом, потом сжал кулаки и топнул ногой.  – Сбежал! Сбежал, мусор непокорный!  Принц бросился к себе в покои, встретил в коридоре дворецкого и на ходу приказал ему: – В ложе туфля. Завтра же мы поедем искать ее обладателя. Подготовьте утром лошадей.  Принц заперся в комнате, достал из ящика потайную бутылочку виски, откупорил ее, напился в стельку и напрочь забыл, как выглядел Скуало. Только в пьяном сне ему мерещились длинные волосы, хриплый голос и тихие стоны...  *** Принц сел в карету, бережно держа в руках хрустальную туфельку. Он обязан найти этот увертливый мусор во что бы то ни стало. Это создание обязано принадлежать ему, Занзасу.   Карета останавливалась возле каждого дома, слуги выходили и примеряли туфельку на ноги всех девушек подряд, но ни у одной не было такого огромного размера ноги. Принц не отчаивался, а пытался вспомнить, как же выглядел объект его желания. К сожалению, алкоголь стер из его памяти почти весь вчерашний вечер.  Дом за домом, нога за ногой, разочарование за разочарованием. Наконец, кучер постучался в дверь дома, где обитала Золушка.  – Посланцы его Величества принца Занзаса! – Скуало подметал внизу, когда услышал голос. Его сердце забилось чаще. Неужто ищут его?  – Золушка! А ну брысь наверх! Не порти вид! – крикнула спустившаяся мачеха.  Скуало, повесив голову, поднялся в свою каморку, неплотно затворив дверь, чтобы все слышать.  – Пожалуйста, предоставьте всех девушек, которые есть в доме. Нужно померять на них эту туфельку.  – Да, сейчас. Фра-ан! Бельфего-ор! Спуститесь.  Шаги на лестнице. Скуало выглянул из комнаты. Внизу стоял кучер с туфелькой в руках. Мачехе она, конечно, не подошла.  – Меряйте.  Бел и Фран одновременно бросились к туфельке, схватили ее.  – Я первая! – Уступи младшей! – Уважение к старшим! Сестра-Бельфегор резко дернула туфлю, но не рассчитала, пальцы скользнули по хрусталю... Секунда, и туфелька лежала на полу грудой осколков.  – Ну вот, доспорили, – рассердилась матушка.  – Вро-ой, а ну стоять! – на лестнице появился Скуало в старом платьице, держа в руках вторую туфлю. – Зовите сюда вашего принца! – на глазах у удивленных мачехи, сестер и кучера, парень натянул на ногу туфельку и в ней благополучно прошел оставшиеся ступени.  – Сейчас! – воскликнул кучер, и через минуту через порог шагнул принц Занзас. Их со Скуало взгляды встретились.   – Ну здравствуй, мусор, – кривую ухмылку на лице Занзаса Супербиа предпочел счесть за улыбку.  – Привет, Величество! – Скуало сделал шаг к принцу. – Примешь мои извинения? – Все извинения позже, – Занзас тоже шагнул навстречу парню, взял его за руку и притянул к себе.  – Как ты догадался? – тихо сказал Скуало.  – Не все признаки можно скрыть, некоторые очень торчат.  Скуало покраснел, прижавшись к принцу.  – Стало быть, ты теперь мой навеки, мусор? – Так точно, Величество, – Супербиа посмотрел в глаза Занзасу.  – Вот и чудесно, – Занзас, не обращая внимания на  толпящихся вокруг, наклонился к Скуало и прижался к его губам. «Фу, геи...» – скривилась мачеха, сестра-Фран покраснела, а сестра-Бел украдкой вытерла кровь под носом.  – Ну, идем? – спросил Занзас.  – Какого ответа ты ждешь? – Ты можешь просто промолчать, – принц вытянул Скуало в открытую дверь.  – Хватит пялиться, – зло процедила мачеха и пнула Бельфегора, а затем и Франа. – А ну быстро пошли помогать бюджету! Не прислугу же мне нанимать...  ЭПИЛОГ.  Во дворце принца Скуало разрешили носить мужскую одежду, ведь Занзас оказался самым что ни на есть  настоящим геем. Свои извинения Супербиа принес незамедлительно, по прибытию во дворец. Правда, непокорная задница после извинений очень болела. Сейчас Занзас и Скуало мирно живут вместе, не скучают, управляют государством, а по ночам громко выясняют отношения вестма необычным способом. Слуги уже поняли, что нужно купить беруши и теперь без них не спят. КОНЕЦ. – Спасибо за внимание, – сказал Реборн, захлопывая книгу.  – Ну, и как после такого заснуть? – вскричал Тсуна. – Не понравилось? – Ох... Да у меня перед глазами теперь все это стоит... Не знаю, но сказка у тебя какая-то... Неправильная... Я другую читал. – Да нет, это правильная. Замолчи и ложись спать. – Реборн выключил свет в комнате и вскоре мирно посапывал.