Потенциальный нарушитель

К чему приводят ворчания Малика о том, что ему «не хватает рук» и он ничего не успевает, особенно когда Альтаир то и дело норовит лишний раз заскочить в бюро, когда находится в Иерусалиме? А к тому, что к этому «несчастному» главе бюро присылают помощника, совсем молодого, энергичного, но уже довольно смышленого паренька, который бежит выполнять любое поручение Аль-Саифа, пусть это будет даже совершенно немыслимая глупость. А Малик, при этом, блаженно может потягиваться на подушках, совсем не задумываясь о том, что он чего-то не успеет. Сосредоточенное лицо, рука, которая, кажется, мертвой хваткой вцепилась в перо, очень шустро скользящее по бумаге. Тишина, которая внезапно прерывается звуком приземления чьих-то ног на «порог» бюро. Шаги. Малик даже думать не хочет о том, кто же к нему пожаловал, потому что он знает, кто это. И это его несказанно бесит. - Мира и пок… - речь гостя быстро прерывается из-за летящей в него вазы. Гостеприимный Аль-Саиф, который думал, что к нему в очередной раз пожаловал самый нежеланный посетитель бюро. Но каково же было его удивление, когда он увидел молодого, а главное незнакомого паренька, который с глазами испуганной лани прижался спиной к стене. Глава бюро поспешно подошел к нему: - Кто ты? – не совсем, конечно, вежливо, однако бдительности терять арабу было совершенно непозволительно. Поэтому уж лучше пожертвовать манерами гостеприимства. - Пожалуйста, не убивайте меня, я пришел с миром, - паренек выпрямился, словно по струнке, и медленно двинулся в сторону, не отлипая от стены, подальше от Малика, будто тот был каким-то диким зверем, который сейчас очень активно защищал свое убежище от незнакомцев. - Давай ты сначала представишься, а потом я уже подумаю над твоим убийством, ладно? – Аль-Саиф еле сдерживал улыбку, глядя на бедное дитя, которое уже готово было сравняться со стеной. - Я Хиба! - довольно громко сказал парень. – Аль-Муалим отправил меня к вам в качестве помощника. Вы же Малик, да? – после этого Хиба уже немного осмелел и наконец-то отлип от столь понравившейся ему с первого взгляда стены. Глава бюро лишь хмыкнул и кивнул, только сейчас обратив внимание на одеяние гостя – он был одет так же, как и Аль-Саиф. – Тогда я поступаю в ваше распоряжение. - Я не рассчитывал, что мне пришлют помощника. Ну, ладно, пошли, познакомлю тебя с твоим рабочим местом, - Малик кивнул в сторону закрытой части бюро, приглашая Хибу внутрь. Парень уже с улыбкой на лице поспешил за ним. Всего какая-то неделя, а Малик разбаловал себя донельзя, спихивая всю работу на новичка. Но все было под предлогом «Малик работал, Малик заслужил, Малик хочет отдыхать», поэтому совесть быстро заткнулась, но если говорить на чистоту, то она очень быстро была заткнута собственным хозяином. Да и главной радостью было то, что всю эту неделю Альтаира ни разу не было в поле зрения. Скорее всего, что его наспех отправили на задание в какой-то другой город, не все же ему в Иерусалиме ошиваться, верно? Но недолго счастье длилось. Точнее, как только Аль-Саиф задумался о долгом отсутствии Ла-Ахада, то второй тот час примчался в бюро. - Малик, а можешь мне что-нибудь еще рассказать с твоих прошлых заданий? – этот вопрос Хиба мог задавать весь день. А Малику, кажется, было только на радость рассказывать этому пареньку о своей прошлой жизни, до момента, когда из-за одного поганца по имени Альтаир он лишился руки. А вообще, эти двое успели очень даже хорошо спеться за прошедшую неделю совместной работы. Как оказалось, у них было достаточно много тем для увлекательных разговоров. Да и почти с первого дня Хиба обращался к Малику на «ты», а вот глава бюро все больше понимал, что рад этому энергичному пареньку, который, казалось бы, никогда не уставал. - Я рассказал тебе, как мне кажется, все, что мог, - задумчиво произнес Аль-Саиф, перебирая какие-то листы бумаги. – Хотя… Есть одна история, - и так начинался каждый рассказ араба. Хиба же на этот раз даже отвлекся от работы и зашел к главе бюро за стойку, облокотившись на нее и подперев рукой голову. Малик, уйдя в рассказ с головой, принял аналогичную позу, не прекращая говорить. И все бы ничего, но эти двое настолько были увлечены, что даже не заметили гостя, который уже минут пять стоял напротив них, скрестив руки на груди. Ла-Ахад, понимаешь ли, решил навестить своего дорогого друга в Иерусалиме, думая, что тот уже умирает тут от скуки, а ворвавшись в бюро, он видит довольно занятную картину, писаную маслом: некто с блондинистой головой и голубыми глазами развесил тут уши и почти влюбленными глазами смотрел на Малика, который без остановки что-то рассказывал, причем с улыбкой на лице. Да это было наглостью сотого уровня. - Мира и покоя, Малик, - наконец-то процедил сквозь зубы Альтаир, устремив убийственный взгляд на Хибу. - С тобой, Альтаир, мы не увидим ни того, ни другого, - Аль-Саиф поднял глаза на своего друга, который был, мягко говоря, не в самом лучшем расположении духа. - Мы? Я поздоровался только с тобой, - кое-кто медленно закипал, а Малику было прекрасно все видно. И почему бы не отомстить тому, кто так лихо и не столь давно очень даже неплохо поиздевался над арабом? - Ах, ну да. Знакомься, это мой помощник, Хиба, - глава бюро слегка похлопал рядом стоящего парнишку по плечу. – Уже неделю этот любезный молодой человек помогает мне с работой, за что я ему несказанно благодарен. - Неделю?! – прошипел Ла-Ахад, переведя взгляд на араба. Игра в гляделки – это, наверное, самое любимое занятие Альтаира и Малика. В любой непонятной и понятной ситуации они делают одно – прожигают друг друга взглядом. Особенно при спорах, ну… Или вот в такой ситуации, когда ревность палестинца зашкаливала, просто выливаясь из него потоком. – Удачной работы вам, - отрывисто произнес ассасин, стремительно покинув бюро. Аль-Саиф победно улыбнулся, но за ним ли победа в очередной раз? Через пару дней Иерусалим посетили два ассасина, приехавшие из Масиафа под предлогом того, что Аль-Муалим получил сообщение о том, что Хиба в качестве помощника более не требуется. И, собственно, они были присланы для того, чтобы забрать мальчишку обратно, потому что для него уже найдена другая работенка. Малик, честно говоря, был ошеломлен таким известием, потому что никакого сообщения он не передавал, но догадывался, какой засранец все это устроил. Покорно отпустив своего уже бывшего помощника, предварительно поблагодарив его за неоценимую помощь, Аль-Саиф уселся на подушках и поднял голову наверх: - Выходи уже, потенциального нарушителя твоей идиллии со мной уже забрали, твоими же благими намереньями, - язвительно произнес араб, прекрасно понимая, что Альтаир сейчас находится рядом, хоть и не в его поле зрения. Уж эта змея никак бы не пропустила уезд Хибы. - О чем ты, Малик? Твоего помощника забрали? Какая жалость, - в голосе Ла-Ахада явно слышались довольные нотки. Спустившись в бюро, он сел рядом с другом, стараясь на него не смотреть. Хотя на лице, скрытое под капюшоном, все равно была заметна улыбка. - Да конечно, ты же не в курсе, - фыркнул Малик и довольно сильно пихнул палестинца в плечо. – Лучше скажи, какого черта? Неужели ревность? - Ревность? – Альтаир на мгновение замолк. – Да, это ревность, - внезапный выплеск и чистосердечное признание даже несколько удивили араба, что он даже перевел взгляд на ассасина. И тут были бы снова эпичные гляделки, но, к сожалению, Ла-Ахад смотреть в ответ не спешил. Молчание на этот раз затянулось, день уже приближался к концу, а никто из этих двоих так и не нашел, что сказать. Вообще, глупые ситуации у этих двоих выходят в последнее время. То неудавшийся поцелуй, то ревность. Черт поймешь, что творится между этими двумя. То ли дружба, то ли что-то большее. По крайней мере, никто из них двоих это «что-то большее» понимать не хотел. Долго это молчание продолжаться не могло. Малик, решив хоть немного взять ситуацию в свои руки, ну… Руку… Поднялся на ноги и кинул спокойный взгляд на Альтаира: - Не ревнуй, дилетант. Нет причин, - после этой фразы, которая может любому показаться двузначной, Аль-Саиф скрылся в закрытой части бюро, оставив палестинца, так сказать, понимать вторую сказанную фразу. Но Ла-Ахаду с рождения достались неплохие мозги, поэтому ему и думать долго не пришлось.