Зов природы

- Поаккуратнее кистью размахивай, а то глаз выбьешь! - До тебя троих загримировала, и все целые вышли! - Даааа, у этих ребят неслыханное везение… - Не паясничай, пан Врублёвский, а то ведь правда что-нибудь выткну или куда-нибудь запихаю, за мной не станет. - Ну, это мы ещё посмотрим, кто кому… - карие глаза угрюмого басиста мрачно блеснули. - Как дела продвигаются? Долго ещё? До выхода на сцену осталось полчаса, - бодро влетел в гримёрку Збигнев, ужасающе разрисованный руками того же мастера, чьи бутыльки с различным содержимым от топота тяжёлых ботинок запрыгали на месте. - Нет, я уже заканчиваю, - торопливо промурлыкала Ева. – Последние штрихи. - Молодец, пани Солнцеволосая! – громко и весело пробасил ударник, перебирая и рассматривая скляночки-коробочки и инструменты на столе гримёрши. - Ну вот, готово, - выпрямилась девушка и отошла от своего «творения». - Здорово, как всегда! – хлопнул её по спине Роберт. Представительница прекрасного пола на миг потеряла равновесие и выронила из рук кисть. - Чего это ты? – с неподдельным удивлением спросил мужчина. - А ты бы сильнее шарахнул, глядишь, и мозг бы к чертям выбил, - поднялся со своего места Орион и, подобрав кисть, положил её на стол. - Ой, прости, пани Ева, - виновато проронил ударник. – Ну ладно, поскакали, - обратился он к Томашу, и через минуту гримёрка опустела. - Кофе себе сделать, что ли? – поскребла в затылке девушка и взяла со стола чашку. Последующие два часа она провела под оглушительный грохот музыки и вопли фанатов. ************* - Ну, как отыграли? – обратилась она к вошедшим в помещение музыкантам, которые, обессилив, попадали на диван. - Круто отыграли… - тяжело выдохнул Адам. – Сейчас посидим немного, и будем грим отмывать. - Окей, - девушка принялась готовить рабочее место: доставать из заветного чемодана бутылочки с жидкостями, упаковку ватных дисков, влажные салфетки, полотенца и прочее. Правда, «недолго» растянулось на полтора часа. Мужчины даже успели почувствовать себя отдохнувшими, бодрыми, готовыми отыграть ещё один такой же концерт. - И красила меня последним, и отмываешь последним… дискриминация, – Орион укоризненно посмотрел на гримёршу. - Надо же, какие слова умные выучил, - съязвила Ева. - Пани Солнцеволосая, ты не забывай, что парни уже умотали, мы одни. - Я уже закончила, так что ты тоже можешь смело уматывать. - Хорошо, - басист поднялся с места и, подхватив небольшой рюкзак с вещами на плечо, направился к двери. Девушка принялась собирать свои принадлежности. Однако должного хлопка дверью не последовало, напротив, послышалось щёлканье замыкающего механизма. Ева обеспокоенно обернулась. Томаш скинул с плеча рюкзачок, медленно стянул с себя толстовку и отшвырнул её в сторону, на лице сохранялось каменное спокойствие. - Что ты...? – бедняжка недоумевающее вытаращила глаза. - Не глупи, пани Ева, мы с тобой уже не маленькие дети, - он подошёл почти вплотную к девушке, расстегнул ремень на джинсах, тихонько проскрипела ширинка. - Что всё это…? – Орион не дал договорить, на миг приник к её губам, дрожащим и бледным, сильные руки нежно обняли девушку. Она впала в оцепенение, была не в силах противостоять настойчивому мужчине. Не встретив сопротивления, он обнял её сильнее, запустил в рыжие волосы огрубевшие пальцы, поцелуй обрёл глубину и силу. Вдруг его руки аккуратно поползли к пуговицам, те послушно вылетели из петель. Расправившись с «маленькими предателями», он оторвался от уст девушки и принялся за ремень. Под напором мужских рук брюки освободили тело девушки от своего присутствия. Она тяжёло дышала, грудь вздымалась и опускалась, подобно волнам в сильный шторм. Мир сузился до них двоих. Сознание Ориона окутал туман, мыслей не было, было лишь желание, дикое и неукротимое. И он верно следовал зову природы. Бедное, бедное создание! Она тоже слышала этот зов и была не в силах ему противостоять! Воздух сотрясали тихие женские стоны и и сиплое мужское дыхание. Томаш, слегка обезумев, рвался к чему-то заветному, скрытому, но теперь уже подвластному, впрочем, как и сама девушка, только ему. Добровольно отдав себя «на растерзание», зная, что он возьмёт то, к чёму так безудержно стремится, она могла лишь подчиняться – нежная, покорная женская натура дала о себе знать. Дыхание начало учащаться, порой доносилось сдавленное хриплое рычание, красная дымка заволокла взор, шум в голове заглушал девичьи стоны, движения стали более резкими, грубыми, он был неумолим и отчаянно рвался к своей цели. - А…а…а… Орион…