Шепот ветра

Саске лежал на кровати, стараясь ни о чем не думать. Мыслей было слишком много, как и событий. Ему надо было все это переварить. Многое он отрицал, не хотел верить в то, что случилось за последние дни. Все шло не так. С момента как Итачи снова появился в городе. Хотя нет… С самого начала. С момента смерти его родителей. Да, уже тогда его жизнь стала похожа на сущий кошмар. Но признал он это только теперь. С того самого дня, как он остался совсем один. Непонятый, брошенный на произвол. Отчим? Нееет. Старик не принимал участия в самых важных моментах их жизни. Вечно пьяный, шастающий по бабам. Он даже забывал о днях рожденьях его подопечных! Как же он сейчас бесил Саске. Само его существование заставляло парня воротить нос. Хотя и запах курева тоже играл свою роль. С тех пор как Наруто ушел извращенец совсем спился. Круглосуточно пьян. Переживает? — «За репутацию! Вот единственное за что он переживает!» — Думал Саске, переведя взгляд с потолка на тумбочку. Там, на деревянной столешнице стояло всего три фотографии: на первой он с Итачи и родителями; на второй он с Наруто и Джирайей всего год назад; а на третей они с Наруто в обнимку еще когда были совсем маленькими. В груди что-то невольно екнуло. Он вспомнил все, что для него сделал блондин, то как никогда не оставлял его, старался изо-всех сил заменить ему брата… Нет… Стать ему самым настоящим братом. Почему он этого раньше не замечал?! Ему вспомнились слова Наруто. Слезы навернулись на глаза. Сам все испортил, своими руками. Выгнал и причинил боль возможно единственному, давно ставшим родным, человеку. Что теперь? Он не знал. Особенно после того, что он сделал. Итачи. Так ли он был неправ? Прошло много лет: время боли и ненависти. Он презирал Итачи за то, что тот бросил его. Но… Так ли он был виноват? — Конечно виноват! — Саске тут же соскочил с постели и подошел к окну. — И Наруто! Предатель! Бросил меня тут одного и о семье говорит! За окном солнце уже касалось горизонта, освещая небо красными тонами. Облака медленно плыли от алого светила, словно спасаясь от пожара. Ветер гнал их дальше и дальше, словно плетью подстегивая с каждым порывом. Парень распахнул окна, давая воздушной стихии ворваться в его комнату. Полы занавесок подлетели чуть-ли не к самому потолку. Послышался гулкий стук и треск стекла. Саске повернулся к тумбе. Одна фотография упала на пол. Остальные остались лежать на деревянной поверхности лицом вниз. Сердце замерло в груди. Что он мог сделать? Почему воспоминания душили его. Не давали спокойно отринуть все, что мешало ему… Все, что так жгло его изнутри. Шаг в сторону фото и голова закружилась. То ли от свежего воздуха, то ли от количества никотина, накуренного его опекуном. Саске взял себя в руки и приблизился к фотографии, валяющейся на полу, среди множества осколков стекла. Он стряхнул стекло и вынул фото из поломанной рамки, которая полетела обратно в стекло. С картинки на него смотрела любящая его семья. Он перевернул фото. «Моему любимому глупому младшему братцу» Сердце сжималось до боли, а внутри разгоралась злоба. «Почему? Почему? Почему? Почему?» — спрашивал он сам себя раз от раза все громче и громче, — Почему? Истошный крик заполнил комнату, прогоняя тишину, отражаясь от стен гулким эхом. *** — Ну вот и все, — облегченно выдохнул Сасори, любуясь проделанной работой. Перед ним висел плакат с рекламой их первого выступления после ухода Итачи. Теперь вместо него на бумаге красовалось лицо Орочимару, с надписью: «Новый басист! Спешите!» — Век бы его не видеть, — неожиданно сам для себя выдохнул юноша. Он взъерошил свои волосы и поспешил зайти в кафе. — …еще раз прогоним и разойдемся, — говорил Кисаме всем присутствующим, когда Сасори появился на пороге. — Все расклеено. — Оповестил он друзей и уселся за стойку. — Чего-нибудь покрепче… Конан без вопросов поставила перед ним стакан с крепким напитком. — У нас репетиция финальная, а ты пьешь, — елейным голосом сказал Орочимару, — Непорядок. — А тебя я вообще слышать сейчас не хочу, — огрызнулся Сасори. — Ну, ну, мы можно сказать уже одна семья, а ты! — Орочимару явно так не думал и все то знали. Но выхода не было. Им приходилось его терпеть. Только он мог сейчас сравниться с тем, как играл Итачи. И не важно, что для этого многим приходилось даже переступать через себя. У многих все в душе перевернулось от отвращения после слов брюнета. Но никто не мог с этим ничего поделать. Он не просто заменил им басиста, но еще и согласился финансировать их выступления. Так «Акатсуки» оказались полностью зависимы от ненавидимого ими объекта. — Тем более, что скоро у нас гастроли. — Улыбка Орочимару стала еще шире и лукавее. — Что? — Возмутился Дейдара. — Да как ты смеешь распоряжаться нами, даже не обсудив это?! — Вы мне продались, милочка, — Орочимару получал от этого удовольствие, и даже не скрывал этого. — И, если память мне не изменяет, именно ты поставил группу в такое положение! На глаза блондина навернулись слезы. Он сжал кулаки от злости и с минуту стоял буравя Орочимару недобрым взглядом. Затем бросился прочь из кафе. Зеленые деревья мелькали перед глазами, люди медленно шли навстречу, мешая юноше убежать как можно дальше. Расталкивая толпу, он свернул в первый попавшийся проулок. Едва дыша, Дейдара стоял у кирпичной стены, вспоминая прошлое. Их прошлое с Итачи. " — Что это за малявка? — первое впечатление от брюнета было наиужаснейшим. Высокомерный взгляд черных глаз, прямая осанка, и сигарета во рту. В темном помещении клуба, куда его пригласил Сасори, освещенный лишь парой прожекторов, брюнет выглядел так изумительно. Его бледная кожа контрастировала с цветом волос и глаз. На редкость пустой взгляд пугал Дейдару и завораживал одновременно. Он не мог отвести глаз. Хотелось прикоснуться к шее, провести кончиками пальцев по тонкой коже, очерчивая дорожки вен. Укусить за плечо, вырывая стон из его уст насильно. Зарыться пальцами в его темные волосы и крепко их схватив, оттянуть немного голову. Почувствовать его руки на своей талии. Но… Этот грубый тон, пустой заносчивый взгляд, и слова, что ранят в самое сердце. — Меня зовут Дей! — блондин дерзко взглянул на Итачи, словно бросая вызов, и добавил: — И я лучший! — Посмотрим! — хмыкнул Итачи, улыбнувшись. Он затушил сигарету и направился к сцене. Проходя мимо блондина, он шепнул ему на ушко: — Если победишь меня, дам тебе сделать со мной то, что ты только что себе представлял. В противном случае… Он так и не договорил. В этот вечер было много криков фанатов, много выпивки, и музыки. Оба выкладывались на полную. Поначалу Итачи баловался, дразня и вызывая на поединок, играл не напрягаясь. А когда Дейдара взялся за дело серьезнее, то брюнет разбил его в пух и прах. Зрители ликовали. Только не из-за блондина. Итачи — вот кто взорвал весь зал, вот кому кричали бис, вот кому были адресованы аплодисменты. Тот, кто, казалось, родился с гитарой в руках. В этот момент блондин осознал, что он никогда не сравниться… Только не с ним. В голове всплыли слова Итачи. Шутка? Было ли это шуткой? Издевкой? Самоуверенный засранец! — Ты был неплох, — сказал Итачи ему, выйдя из бара через заднюю дверь, чтобы покурить и найдя там Дея. Блондин сидел у стены на корточках, обнимая свои колени и рыдая как девчонка. Итачи молча стоял, то затягиваясь, то пуская струйки дыма. Табачный дым, казалось, уходил к самому небу. Итачи провожал его взглядом, так ни разу не взглянув на своего соперника. — Да иди ты! — рыкнул блондин и хотел побежать внутрь. На пороге Итачи схватил его за руку. — Хватит издеваться! — Кричал Дейдара, пытаясь освободиться. Но Итачи был неумолим. Он цепко держал его, пока тот не перестал дергаться. Затем он обнял его за талию, резко притягивая к себе и целуя. Властно и безраздельно, не давая и шанса на победу. Глаза Дейдары распахнулись в недоумении. Внутри все трепетало и горело. Слезы перестали литься. Сердце колотилось как сумасшедшее. Итачи отстранился, давая блондину вздохнуть. Эту ночь они провели вместе. Их тела сливались воедино, горячая кровь струилась по венам, сжигая дотла. Хотелось большего. Они катались по кровати, покрывая каждую клеточку тела друг друга поцелуями. Там, где прикасался Итачи, Дейдара чувствовал жар. Желание сводило с ума. Брюнет взял его в эту ночь. Да и во все последующие. Он всегда был сверху. — Как победишь меня, так будешь сверху, — сказал как-то он разозленному блондину.» Так он его и не победил. Сасори стал приходить все чаще, давая понять, что позволит ему все. И тот не выдержал. Когда они с Итачи поругались, Дей позвал Сасори и оторвался на нем, грубо и не сдерживаясь. Это был их первый и последний раз. Именно тогда Итачи и застукал его. Именно тот день разрушил всю их жизнь. Трясущимися руками Дейдара достал из кармана пакетик, что прятал и до последнего не решался сделать то, что делал сейчас. Боль в груди достигла апогея. Ему было слишком больно, но он трусил. Боялся кончать с собой. Единственный путь, чтобы забыть того, кто закрался в его сердце был именно таким. Он высыпал порошок себе на ладонь и вдохнул. Перед глазами все закружилось и поплыло, а на лице появилась дурацкая улыбка. *** «Так не бывает», — думал Наруто, стоя за стеклом палаты реанимации. Там, среди множества проводов и всяких медицинских приборов, лежал тот, кому он собирался признаться в своих чувствах. Темные волосы разметались по подушке, ресницы едва подрагивали. Дыхание было тяжелым. Он видел как Итачи больно, но не мог ничего с этим поделать. «Жестоко!» — юноша сжал кулаки, с желанием убить того, кто это сделал. Все что он испытал до этого, казалось не шло ни в какое сравнение с тем, что он сейчас наблюдал за тем, как возлюбленный борется за жизнь. На грани смерти. Любой миг мог стать последним. Он не верил, что это происходит с ним. Карма, злой рок, судьба, печать, что бы это ни было, он это ненавидел. Почему именно ему приходится так страдать? Он не понимал. Это было слишком жестоко. Он корил творца за то, что тот сначала дал ему найти того, кто бы понял его, принял таким какой он есть, а затем так жестоко отобрать. Чересчур. Непомерная ноша для такого как Наруто! Сердце сдавливали железные тиски. Голова уже начала болеть. — Тебе надо поспать, — сказала Сакура, подойдя к нему. Она положила руку на его плечо, стараясь успокоить, сказала: — Врач говорит, он будет в порядке. Если что, я позвоню. Блондин кивнул. Наруто последний раз взглянул за стекло, где мерно пикало «его сердце». Закрыв глаза юноша глубоко вздохнул и пошел к выходу. Каждый шаг давался ему с трудом. Казалось ноги были налиты свинцом. Груз оказался слишком неподъемным. Осознание того, что он может снова остаться один тяготило, тянуло вниз. Даже руки опускались. Было желание просто лечь где-нибудь по дороге на траву и уснуть, ночью замерзнув насмерть. Тогда не пришлось бы испытывать этих чувств. Не надо было бы тогда так страдать. И никто даже не всплакнул бы о нем. От этого стало еще хуже. Единственный кто сожалел бы о нем, сейчас лежал сам на грани жизни и смерти. — Черт! — сквозь зубы прошипел блондин, — Твою мать! — сорвался он на крик, двинулся вперед, и налетел на какого-то мужчину. — Смотри куда прешь! — огрызнулся тот. Наруто даже не извинившись и не посмотрев на него хотел пойти прочь, но крепкая мужская рука схватила его за шиворот. — Эй ты! Тебе говорят! Наруто схватил его за запястье, развернулся, и мужик в то же мгновение полетел через плечо. Он был настолько ошарашен, что некоторое мгновение сидел на земле неподвижно, затем вскочил на ноги и рванулся за блондином. — Сука! — зарычал мужчина, схватил парнишку за руку, рванув на себя, и ударив ему коленом под дых. Затем схватил его за волосы и с размаху ударил кулаком в лицо. Наруто обмяк в его руках. Он был в сознании, просто не хотел сопротивляться. Он думал, что если его сейчас убьют, то будет очень хорошо. Только бы не мучиться. Достаточно было в его жизни травм. Наруто просто хотел умереть раньше, чем узнает о смерти Итачи. Что он будет делать? Он снова останется совсем один. Таким одиноким, что душа в груди, как большой зверь, загнанный в клетку, рвется из груди, крича, истязая его. Мысли. Вот что было явно лишнее. Надо было от них избавиться. «Драка самое лучшее средство» — думал он, — «Почему же все не прекращается» — Оставь его немедленно! — тихий строгий голос заставил мужчину остановиться. Наруто поднял глаза. Перед ним стоял Саске, зло сжимая кулаки, готовый броситься в драку. В глазах его плескалась безграничная злоба. Еще немного и он бы порвал обидчика. — Хорошо, — недовольно отпустив жертву, мужчина развернулся и пошел прочь. — Дурак, — тихо сказал Саске, подняв блондина и закинув его руку себе на плечо. — Идти то можешь? Наруто кивнул, улыбнувшись. *** Саске долго стоял у окна, наблюдая за тем, как небо темнеет, превращаясь в темно-серое полотно, скрытое облаками. Луны видно не было, словно она спряталась от него, не желая видеть такого как он. Жестокого, кровожадного. — Ааааарррр, — Саске ударил кулаками по подоконнику, не в силах сдержать гнев. Он злился на себя за то, что не спросил, не выяснил, не объяснил. Теперь оказался кругом виноват. Чем больше он винил себя, тем больше винил Итачи и Наруто. И тем больше хотел их увидеть. Особенно Наруто, который не бросил его. Был ему братом, которого как он думал, у него не было. Внезапно он услышал звуки ударов в переулке около дома. Странное чувство охватило его. Это было не его дело, но сдержать себя не смог. Выскочив на улицу, он мигом преодолел расстояние до проулка, и выскочил на улицу. Там, в сумеречной тиши, Мадара избивал Наруто с особой жестокостью. Блондин же как тряпичная кукла висел в его руках, принимая побои с видом должного. Перед глазами предстала картина с Итачи. — Оставь его немедленно! — ему даже не надо было делать голос как можно злее. Он итак чувствовал, словно все зло мира бушует у него внутри. Не убить брюнета ему помогло лишь осознание, что Наруто явно требуется первая помощь. Он подхватил брата… как на душе стало тепло и приятно от этого слова… под руки и повел домой. Да, именно так, к ним домой. Так где они были семьей все это время. Настоящей семьей…