***
Меф зацепился за ножку круглого низкого стола и поднялся, попутно что-то задев плечом. В нос хлынула многовековая пыль, слой из неё же равномерно покрыл волосы и верхнюю часть рубашки. Закашлявшись, Мефодий огляделся. Было темно и тихо. Осторожно схватившись за рукоять верного клинка, он медленно пошёл вперёд. Того, что через минуту из полумрака на него с воплем выпрыгнет внушительная серая тень, Буслаев не ожидал. Он замешкался, не сумев сразу направить на противника меч Древнира, и в следующее мгновение оказался сбитым на пол, не ставший, увы, за время «разлуки» менее грязным. Новый крик резанул по ушам. Меф прошипел нечто нелицеприятное и пытался заткнуть ладонью рот узнанного оппонента. Тот упрямо кусался и мычал, лягаясь длинными ногами. Острая коленка попала в живот. — Мошкин, кончай давай, — злобно охнул Мефодий. «Серая тень» успокоилась. — Что это вы там делаете? — со смешком поинтересовался кто-то приятным, но незнакомым голосом. Рядом вспыхнул робкий огонёк. Слабое освещение позволило Мефу рассмотреть недавнего яркого стража, который, в отличие от них с Евгешей, выглядел так, будто только вышел из салона красоты. Ухоженная рука очутилась перед носом Буслаева, но он не поспешил воспользоваться помощью неизвестного. Ещё непонятно, где они и кто их сюда затащил. — О, разумеется. Я Джаф, — изящно поклонился молодой страж, показывая, что не обижается на недоверие. Оранжевый берет, которого Меф не заметил в Тартаре, блеснул золотой нитью. — Мефодий, Мефодий Буслаев, — не задумываясь, откликнулся он. Джаф тонко усмехнулся и согласно прикрыл глаза. Меф смутился, понимая, что опять выразился «в стиле Бонда», как говорила Улита. Да и едва ли кто-то из темных не знал наследника мрака. — Хм. Итак, куда мы попали, Джаф? — Буслаев постарался замять сцену знакомства. Мошкин застенчиво тупился в сторону, периодически косясь на неожиданного собеседника. Ему смутно казалось, что в чертах стража прорезается нечто львиное. — Не имею ни малейшего понятия, — жизнерадостно отозвался тот, зажигая в воздухе ещё пару светлячков. Евгеша с досадой подумал о своей власти над огнём и щёлкнул пальцами. Полотно, закрывающее стену, загорелось. — Ой, я нечаянно, да? — жалобно протянул невольный виновник пожара. — Ничего страшного, всё в полном порядке, — молодой страж с горячностью закивал, подчёркивая «полноту порядка» происходящего, и взмахом руки потушил пламя. — Тс. Послушно замолчав, ребята прислушались к помещению. Неподалёку некто шумно ругался, поминая Лысую Гору и славных-чтоб-первая-отрицательная вампиров. — Улита, — в один голос определили Меф и Евгеша. — Ну, кто тут жжёт всё к чертям без меня? — хмуро осведомилась ведьма, оттирая с полной щеки черное пятно. Платье порвалось возле колена, и ей было грустно. А когда Улите грустно, она старается разозлиться и перевести настроение в разряд боевого. Пристукнуть мерзкого Сальвадора, обещавшего «прочность и изысканность», было невозможно по ряду причин, и поэтому она искала иную жертву. Жертва нашлась возле дымящейся стенки и наивно хлопала глазками. — Ты! — указательный палец ведьмы ткнулся Мошкину в подбородок. — Ты чуть нас не зажарил! — Чуть не зажарил, да? — проблеял Евгеша, виновато ежась. Улита утихла. Ругаться со стеснительным Мошкиным было бесполезно, если не сказать нереально. — Пойдёмте, может? — корректно влез Джаф, улыбаясь ведьме во все тридцать два. — С тобой — хоть на край света, — не без кокетства мурлыкнула секретарша Арея, хватая стража под локоть. Локоть с внезапной ловкостью испарился, а его хозяин стоял с самым честным выражением лица. — Мне кажется, там, дальше, кто-то есть, — вдруг сообщил Меф, пытаясь рассмотреть хоть что-нибудь. Впереди угадывались чьи-то едва различимые силуэты. Не став задерживаться, пестрая компания направилась навстречу... приключениям?***
— То есть как нет выхода? — с изумлением уточнил Мефодий. Горбун Лигул недовольно поморщился и пожал плечами. — Его просто нет, — раздраженно повторил он, складывая руки на груди, — мы проверили всё. Телепортации ограничены рунами, до которых нам не добраться, порталы здесь не открываются, дверей-окон не существует. Только этот зал со старым ненужным хламом. — Наш малютка прав, — подтвердил Арей, нахмурившись. Он вращал старым проверенным мечом — самоуспокаивался. — Мы втроём обшарили тут все углы до самой последней трещинки. — Втроём?.. — недоуменно переспросил Меф, оглядываясь. Помимо троих, пришедших с ним, а также Лигула и барона, он никого не увидел. — Каин, — холодным тоном ответил глава Канцелярии, — в очередной раз изучает мебель. Установилась тягостная тишина, прерываемая свистом страшного клинка Арея. — А если сломать стену? — предложил Буслаев, чтобы что-нибудь сказать. — Ломай, — легко согласился наставник, не прекращая стремительных движений. Джаф задумчиво изрёк: — Сломать стену возможно, но за ней ничего не будет. — Почему? — с готовностью включилась ведьма. — Мы находимся во вкладке пространства, расширенной пятым измерением и ограниченной от внутреннего воздействия, — пояснил молодой страж с прежней жизнерадостностью. Меф так и не понял, был ли тот огорчен, зол или растерян. Ровная невозмутимость не покидала смазливого лица. — От внутреннего... а от внешнего, нет? — полуиспуганно спросил Евгеша. — Нет, — безэмоционально отозвался кто-то сзади. Меф обернулся. От полумрака отделилась новая тень, оказавшаяся первым убийцей. Он коротко развёл руками, и Арей выдохнул сквозь зубы: — Ничего? Бледные губы Каина скривились в неком подобии ухмылки. Тусклый, мертвенный голос прошелестел где-то над полом, не в силах подняться выше: — Ничего стоящего, кроме... вот этой записки. Белые пальцы на секунду мелькнули из-под рукавов, и страж продемонстрировал смятую бумажку, на фоне его рук приобретшую дымчатый цвет. Лигул тут же уцепил её, напряженно вчитываясь в строки. Зашипев, горбун со злостью отшвырнул листок в сторону. — Кто? — гневно рыкнул мечник. Вена у него на лбу взбухла. Меф вздрогнул. — Счастливой вечности вдали от власти. С любовью, С., — продекламировал Джаф, подбирая записку. — Что за С? — поняв, что он один не в теме — ну, исключая Мошкина, — полюбопытствовал Мефодий. Случившееся даже начало его забавлять. — Спуриус, — хихикнула ему в ухо Улита. — Они старые недруги с Лигулом. — Это смешно? — хохотнул Меф и удивился. — Да, веселая история, — прыснул Джаф, старательно прикрывая рот ладонью. Попадаться под горячую руку начальства ему не улыбалось. Каин вдруг прошелся по залу, махая руками. — Чего он? Танцует? — радостно похлопал Мошкин. Мефу стало не по себе: пьяная беззаботность овладела сознанием. — Веселящие чары, — безразлично констатировал Каин, глядя на заусмехавшегося горбуна и посветлевшего глазами Арея. — Отлично, мы все умрём, но нам будет весело, — сквозь скрипучий смех сообщил глава Канцелярии. Первый убийца скептически посмотрел на него и оставил шестерых развлекающихся идиотов в покое. Меф, пошатываясь, бродил среди горы хлама и ржал. По щекам текли слёзы, спина вздрагивала, но остановиться не получалось. Внезапно на его пути возникло тяжелое старинное зеркало. Точнее, он в него врезался под громкие смешки остальных жертв чар и природы. Хмельная идея полюбоваться собой с вежливым интересом изучила голову и там же обосновалась. Прочно и надолго. Полой грязной рубашки Буслаев тщательно вытер стекло и счастливо вздохнул: теперь его планам ничего не могло повредить. Отражение тоже шаталось и лыбилось. — Прелесть какая, — утвердился Меф в своих мыслях. — О, я гений. Сейчас спрошу что... — прозвучало оно как «шаз спршу чо». Откашлявшись, Мефодий начал: — Я ль на свете всех милее, Всех румяней и белее? Сзади поржали. Джаф громко «подсказал»: — Ну а зеркало в ответ... Поверхность стекла засветилось, и на ней появилось голубоватая заспанная рожа с очевидными следами похмелья, которая хрипло по-женски откликнулась: — Ну а зеркало в ответ: Ты прекрасен, спору нет. Осмотревшись, она коварно продолжила: — Но милее всех на свете Тот, в оранжевом берете. Джаф скромно поправил причёску со сползшим беретом, а потом выдал лучезарнейшую из улыбок и смущенно помахал ручкой. Меф глубоко оскорбился. — Ладно-ладно, я тебе это припомню. Секунду, сосредоточусь, — махнул он собравшей компании: — Я ль на свете всех сильнее, Всех мощнее и грознее? Зеркало задумчиво замерцало и вернуло: — Да, ты сильный, спору нет... Грубая ладонь наставника со всей дури похлопала его по плечу; Меф согнулся, а рожа перепугано пробарабанила: — О, Арей здесь, эм... Привет! Ах, как меч сверкает дивно, Убери его, противный! Погрозив зеркалу, ухмыляющийся мечник вернулся на место. Буслаев опечалился. — Я ль хотя бы всех хитрее Всех лукавей и мудрее? Зеркало опешило: — Явно глупость – не вопрос... — Грустный, видимо, прогноз? — поделился наблюдениями довольный Джаф. Рожа сочувственно покивала: — Мелкий, что с горбом, хитрее, Ой, а чой-то он синеет?.. Мефодий повернулся и убедился сам: Лигул действительно синел и явно замышлял что-то нехорошее против драгоценного артефакта. — Тихо, спокойно, дышим глубже, — по-хозяйски распорядился он, — я ещё не добился желаемого результата! О, знаю, — и зловеще спросил: — Ну, а в плане волшебства Я-то круче большинства? Пасмурнев, голубая рожа согласилась: — Силы Кводнона, конечно, Беспредельно бесконечны... Только... — ехидно умолкло зеркало. — Что? Скажи скорей! — Ими лучше овладей, — до всхлипов поржал артефакт, насыщаясь оттенками синего. Мефодий оторопел и схватился за меч Древнира, намереваясь разнести этого... этого тролля вдребезги. — Так, Буслай, уймись, — вдруг вмешалась Улита. — Дай сюда. Слышишь, свет мой, зеркальце, как нам отсюда выбраться? — В прозе не работаю, — нахально объявило стекло, делая попытку погаснуть. Ведьма покраснела и хрустнула костяшками пальцев. Рожа в зеркале безбашенно подмигнула. «Смелость будет наказана», — хихикнул про себя Меф. Подумав, Улита сымпровизировала: — Эй, дурацкая стекляшка, Далеко ль отсюда Рашка? И ещё скажи ты мне, Ждать ли Эссю на коне? — Я гадалка? Навигатор?! — мстительно заверещало зеркало, которому ведьма явно не полюбилась. Но, посмотрев ещё раз на разъяренную, к тому же пьяную Улиту, рожа жалко попыталась исправиться: — Будешь, девушка, богатой... Ведьма скорбно молчала, вытягивая застрявшую рапиру. Стекло лихорадочным срывающимся голоском захрипело: — Я всю правду расскажу, Не признало госпожу! Вам отсюда до России – Века два иль три от силы... А хранитель, без сомненья, В ваш отдел – на воскресенье. — Так-то лучше, — умилилась Улита. — Как вернуться назад? Рожа виновато притихла и изобразила обморок. Разнообразные попытки «оживить» бессознательное зеркало не увенчались успехом, и ведьма возвратилась к группе сведенных судьбой (и Спуриусом) людей. В смысле, стражей. В смысле, почти стражей. — Оно молчит, — всхлипнула Улита, чувствуя, что чары понемногу рассеиваются. — Мы все погибнем. — Я думаю, всё не так плохо, — неожиданно трезво объявил Джаф. — Всё ещё хуже? — хмыкнул Буслаев с проклюнувшимся пессимизмом, но не угасшим чёрным юмором. Хлопнув, молодой страж поднялся и подошёл к зеркалу. — Вы такая... такое... красивое, — начал он хорошо поставленным голосом заправского Дон Жуана. — Такое... такая... умная. Просто чудесное зеркало, я никогда не встречал никого, похожего на вас. Арей с нескрываемым любопытством разглядывал бывшего ученика; Лигул, отвлекшийся от своих перстней, озадаченно вслушивался в слова. Мошкин хихикал. Хмурилась расстроенная Улита. Первый убийца... Первый убийца, как заметил Меф, с самого начала сидел с полупрезрительным покерфейсом. Наконец, артефакт оттаял и соизволил «очнуться». Джаф радостно улыбнулся, выбрав №17, самый романтичный из списка своих улыбок. — Ты скажи-ка мне, родное, Как нам выбраться домой, а? — медово пропел он. Мефодий секунду прождал, когда же у него из глаз выпрыгнут здоровенные сердечки. Они, видимо, смущались внимания и решили окопаться на уровне зрачков. Рожа в зеркале томно вздохнула: — Ох, красавчик, а зачем? Мало ли на свете тем? Всё обсудим мы с тобою... — Да тут эти вот толпою. Никакого нам интима, — не растерялся страж и даже похлопал ресницами. — Неприглядная картина, — уныло подтвердило стекло, кидая огорченные взгляды на «толпу вот этих». — Ну, я знаю, есть проход – Отодвиньте вы комод. Установилась долгая, нервная тишина, прерывающая редким стуком: Каин меланхолично барабанил пальцами по столу. — Комод, значит, — медленно выговорил Арей, длинно и проникновенно смотря на рожу в зеркале. — Комод. — Комод, — просипел Лигул, сменив семь оттенков кожи. (Мефу особенно понравился фиолетовый.) — Ну, комод, и что теперь?! — истерично заорало стекло, покрываясь красным мерцанием. — Отвернитесь, не смотрите на меня, я стесняюсь! Улита вежливо кивнула. — Да ладно тебе, чего тут стесняться? Здесь все свои, — по-доброму оскалившись, ведьма потянулась за табуреткой. Рожа побагровела полностью и лопнула; артефакт погас. Все опять многозначительно помолчали. — Так это, отодвинем, может? — потерянно пискнул Евгеша. — А, да, — кивнул Арей, не шевелясь. — Комод, — продолжил мысль Лигул, но тоже не двинулся. — ... — Каин. Мефодий набрал в грудь воздуха и пошёл отодвигать треклятый комод. Предмет гардероба нагло упирался. — Он занял свою нишу и не хочет выбираться из зоны комфорта, — предположил Джаф, стягивая оранжевый берет. — А то, — прокряхтел Буслаев, — мне кто-нибудь уже поможет?.. Участники странного рандеву наконец освободились от оцепенения и пошли помогать. — Если хоть одно слово... — угрожающе шипел Лигул. — Да нет, что вы... — Хоть одно... — Разумеется, нет! — О том, что тут происходило... — Я предупреждаю, — мрачно объявил глава Канцелярии, красноречиво проводя пальцем по горлу. Остальные таинственно переглянулись и клятвенно пообещали ни единой живой душе. Спрашиваете, почему вы, читатель, об этом узнали? О, тут уже совсем другая история...